– Не понял, поясни!
– Люся прав, – Габи исподлобья взглянул на товарища, – моя любовь – похороны, на которых смеются.
– И сказать мне нечего, дорогой мой… – Игор сочувствующе погладил Габи по плечу.
– А я круче определение придумал! – с азартом верещал Люся. – «Любовь – это когда она хочет тебя сожрать, а ты не против», или вот это: «любовь – это когда она сыплет на тебя панировочные сухари и точит когти, а ты безмерно счастлив, потому что она так любит».
– Ну хватит паясничать! – шикнул на него рассерженный Игор. – Не видишь, плохо ему?!
Люцифер замолчал.
– Любовь – это когда она касается пальцами моих губ, а я чувствую на своих скулах ее слезы…
Габи ушел.
– Сейчас заплачу! – театрально вздохнул Люся и смахнул несуществующую слезу.
***
У Габи голова шла кругом: любила ли его Бобби? Спросить у него духу не хватало, поэтому Габи все свои треволнения держал в себе. Правда, снаружи поведение его совсем испортилось. Он бесконечно заигрывал с Бобби, причем странными чудесатыми методами. Габи проявлял свою любовь издевками и кривляньями. Он злился, потому что любимая то игнорировала его, то обещала сварить глинтвейн!
От этой неразберихи Габи и вел себя отвратительно: дёргал Бобби за волосы, буквально проходу не давал и внезапно выскакивал прямо перед ее носом!
А однажды они стукнулись лбами и тут же отскочили друг от друга, ударившись о кирпичные стены.
«Вот это объятия!» – орали черти.
От их «объятий» даже молния ударила в горячем воздухе!
«Вот она – настоящая любоффф!» – хохотали чертята.
Габи приподнялся и поглядел на Бобби. Не успел он и опомниться, как она подошла к нему, схватила за плечи и приперла к стенке. Ее волосы пылали, а глаза налились огнём.
– Плюшевый Габи, ты меня окончательно достал!
– Что я сделал?! – пропищал он. – Я не понимаю, ты же говорила, что я самый лучший в мире глинтвейн!
Фоном заржали черти.
– Нет! – рявкнула Бобби. – Ты из глинтвейна превратился в терпкое эфирное масло мациса! – отчеканила она. – Ты вытяжка взбалмошности и сумасбродства! У меня от тебя голова раскалывается и лишь горечь во рту! Тебя слишком много! Слишком!!! Мацис чертов!!! Оставь меня в покое!!!
Она изо всех сил треснула кулаком в стену в миллиметре от головы Габи. На его плечи посыпалась кирпичная пыль.
Бобби ушла, вернее улетела адским вихрем, а ошарашенный Габи медленно опустился по стенке.
***
Наступили тихие дни.
Габи и Бобби не общались друг с другом, а потом Габи и вовсе почти поселился у Игора! На глаза Бобби он попадался редко-редко, хоть и скучал страшно.
Бобби же поначалу отдыхала от чертиных выходок Плюшевого, но потом стала тревожиться: друг исчез.
«Мацис чертов! Куда же он запропастился?!»
Бобби мучилась кошмарами.
После стычки Габи ей представлялся флаконом ядовитого эфирного масла мациса, и по мере исчезновения Габи, флакон в ее снах пустел и пустел.
И вот ей приснилось, как она держит в руках почти пустой флакон.
В нем осталась лишь капелюшечка, и Бобби желала в последний раз насладиться этой ядовитой каплей. Но Бобби уронила ее на пол. Флакон упал следом и разбился вдребезги.
Бобби, не моргая, глядела на осколки, в которых лежала самая ценная последняя капля Габи – частичка его души. Ее теперь ни за что не собрать.
Бобби проснулась в слезах.
– Габи ускользает от меня… – шептала она.
***
Габи вышел из покоев Игора и решил признаться Бобби в любви.
И будь, что будет! Дальше так продолжаться не может! Эта недосказанность, наверное, ещё хуже, чем тот момент, когда Габи решится отдать любимой свое сердечко-уголёк!
Габи уже сформулировал речь, пока искал Бобби, но все не мог её найти. Он уже стал беспокоиться. Куда же она подевалась?! Неужели сбежала?
Габи вышел к самому центру печки – дрова почти сгорели, очень скоро явится кочерга-убийца, чтобы лишить искр тех, кто не успел уйти на камни.
Неприятный холодок наполнил его сердце: Бобби где-то здесь!
И правда, она сидела на отдельном куске кирпича, что стоял в центре углей! Именно этот кусок и отвалился от кирпичной стены, где вместо него сейчас красуется окошко из рёбер! Хозяевам печки давно надо было бы его вытащить, но, видимо, ленились, и кирпич так и стоял посередине – каменная гора, кочующая в лаве-убийце.
Габи тотчас забрался на кирпич.
– Бобби, – испуганно позвал он, – что ты здесь делаешь?
– Ты?! – она вздрогнула и поднялась на ноги. – Ты зачем пришёл?
Она вытерла щеки и опустила голову.
«Плакала» – подумал Габи.
– Тебя отсюда забрать. Скоро чертедробилка явится.
– И пусть… – она отрешённо глядела куда-то вдаль. – Уходи, Габи, мне тяжело находится с тобой рядом.
– Почему? Я не нравлюсь тебе?