Созвездие Майя

На перекрёстке было очень оживленно. Только там Агата смогла поймать автобус до дач. Внутри было очень жарко и много людей. Жуткая давка никого не обрадует. Девочке удалось немного протиснуться, чтобы не стоять спиной к двери. Буквально минут десять, и автобус уже домчал до пригорода. Жара постепенно наглела. Агата поела и сидела на остановке уже два битых часа. 408 пригородный куда-то запропастился. Для автобуса, ходящего по графику раз в час, это было немного необычно. Девочка, в силу своего терпения, подождала еще два часа. В это время поиграла в телефоне и целиком закончила доклад про астролябии, что ж еще делать на остановке на жаре. Солнце уже перешло в четвертую четверть, и уже постепенно подползало к горизонту. Пришлось заодно и поужинать, затем зайти в рощу рядом с остановкой и постелить там походный коврик для ночлега. Полностью раскладываться смысла девочка не видела, автобус мог прийти в любой момент. Но спать надо было, даже если нет автобуса. Агата прилегла на мягкий каучуковый коврик, накрылась уже высохшим к тому времени дождевиком и задремала.

***

Ни-ко-го… Тут даже дачников не было. План сбивался. До приезда родителей осталось всего ничего. Еще неизвестно, что скажет папа, если узнает о ее таких «похождениях». Оставалось надеяться, что мама защитит, если не перейдет на его сторону. Да, с родителями отношения иногда бывают напряженными. Да что там иногда, довольно часто. Изредка вспоминалась Милена. Немного погодя ее чувства смешивались, хотелось стать маленькой девочкой и забыть этот поход навсегда. Изучения болота и окрестностей не стоят такого.

В итоге, проспала Агата в общей сложности от силы часов пять, не больше, и проснулась с криком петухов. Автобуса не было. Надо было свернуть вещи, пойти к остановке и еще немного подождать. На месте было несколько пенсионеров. По оставшимся к ним вопросам выяснилось, что они тоже долго ждали машину, вот только ночевали у себя дома.

Прошло минут пять, Агата устроилась на скамейке под расписанием движения и достала из кармана рюкзака пирожок. От почти бессонной ночи клонило в сон, девушка инстинктивно положила голову на плечо. Однако потом опомнилась и вздрогнула, выпрямилась и, как штык, стала ждать автобуса. Поговаривали, что вчера на шоссе произошла авария и перегородила все движение, поэтому то машин и нет.

Долго сидеть на одном месте было скучно, и Авоандис достала свой любимый блокнот, с которым ни на секунду не расставалась и принялась делать зарисовки идей техники будущего. Недавно ее бывшая преподавательница в художке решила отправить ее работы на конкурс «Технологии и время». Теперь у Агаты появились на это силы. Вмиг на белом листке в клеточку появились машины с обтекаемым корпусом и прозрачным полом, парящие в воздухе скейтборды в форме круга, смартфоны из пластика в виде листьев… И много всего прочего, что можно было ожидать от разыгравшейся подростковой фантазии. Рядом с девочкой подсела пенсионерка с большой сумкой с желтыми яблоками и заглядывала ей через плечо глазами под пять копеек.

Вскоре им всем повезло и приехал первый рейсовый автобус. Пенсионерка нехотя взялась за сумку и потащила огромный урожай ко входу. Уж очень ей было интересно наблюдать, как девочка рисует. Как только Агата села, у нее в кармане запиликал телефон: звонила мама.

– Алло, мам, я слушаю.

– Привет, солнце, мы задерживаемся. Нашу выписку по путевке случайно потеряли в регистратуре, без нее никак не уехать. Придется доплатить за еще несколько дней, пока мы тут.

– Да ты что? Какой ужас… Это вас, получается, к какому дню ждать то? – Агата едва поймала рюкзак, слетевший с колен на первой яме. Девушка вздохнула с облегчением, что теперь точно успеет вернуться до их приезда.

– Пока не знаю. Но буду уточнять. Ты как?

– Ой, мам, ты не представляешь, что произошло! Я встретила де… Ой…

– Кого ты встретила? Договаривай, раз уж начала.

– Да, ничего особенного… Лошадь. Да, живую. – Агата посмотрела на сумку соседки – В яблоках.

– Ой, как здорово! Обожаю лошадей! Ты у меня молодец. Ну ладно, пора, а то мы сейчас все деньги на переговоры потратим.

Фух… Вроде пронесло. Чуть не проболталась. – Агата пребывала не в лучшем расположении духа. Врать, да еще и маме – дело прескверное. Все равно она когда-нибудь да узнает. Не может же она хранить этот секрет вечно! Но, с другой стороны, лошадь – неплохая отмазка, если учесть, что мама от них просто без ума. Так, а где мы едем? Мне уже выходить на следующей! – Агата задумалась и чуть не пропустила свою остановку.

Девушка вышла из автобуса. Ноги были деревянные несмотря на то, что ехали они сравнительно недолго. Агате не надо было ехать до центра и до конечной далее по маршруту. Она жила на окраине города, рядом с началом леса. Теперь пешком по Новгородской улице и будет ее привычная Лесная улица. А затем и дом. Тут то и зашевелилось в груди то, что обычно называют волнением.

– Где ж Милена? Что надо сказать ее маме? Надо в срочном порядке что-то придумать. Если эта девчонка до сих пор бродит где-то в лесу, то ничего хорошего не светит, да и не греет нисколько. Ее мама очень разозлится. И это еще мягко сказано. Надо будет незаметно прошмыгнуть домой, так, чтобы никто не видел. Если ее мамаша вывесила стиранные пододеяльники и простынки, это будет даже к лучшему. За ними меня никто не заметит, только ноги и ботинки. – размышляла девушка. Наконец, показался пустырь с растущими по краям репьем и бессмертником, его глинистой и потрескавшейся буро-серой почвой. За липовой аллеей виднелись крыши гаражей, пара резных флюгеров и купола маленькой церкви. Раздались знакомые голоса соседей. А также соседки по палисаднику. Авоандис уже успела соскучиться по дому, несмотря на все свои злоключения.

– Вот приду, запрусь в кабинете и не вылезу оттуда до конца недели. Как в фильме: и никто, кроме прокурора, сюда не войдет! Нет, кроме прокурора и родителей, конечно же. Тут перед ней предстала их родная калитка двух смежных домов. Агата с замиранием сердца подошла и повернула ручку.

***

Во дворе стояла Милена. Она открыла рот, увидев Агату, видно было, что волосы на затылке от страха тихо и медленно стали дыбом. Они обе стояли, широко раскрыв глаза и ничего не понимая, ничего не говоря и смотря друг на друга. Наконец…

– Милена?! Так ты нашлась?

– Агата, прости меня, но…

– Что случилось? Я нашла твой розовый листок! В чем дело? И на нем было написано, что…

– Милена, отойди от нее! Явилась, не запылилась!

– Это еще что? А, здравствуйте, Марина Игоревна, давно не виделись. – Агата была не рада видеть эту вечно кричащую женщины.

– Зря ты так, Агата. Тебе ведь уже есть четырнадцать лет, понимаешь, на что я намекаю?

– Извините, не совсем, то есть, вообще не понимаю.

– Агата, я, конечно, знала, что ты несносная девчонка, которая шляется неизвестно где и неизвестно по каким лесам, кроме того делает непонятно из чего какую-то косметику, но это уже слишком! Припрягать к своей хулиганской затее моего ребенка, мою дочь, да еще и мучить ее? Признавайся, зачем тебе нужна была Милена?

– Извините, я… Я вас не понимаю! Какая еще хулиганская затея? Где и кого я мучила? Милена, что происходит?

– Не задавай Милене никаких вопросов! Отныне она не твоя подруга! И не смей больше даже подходить к ней, ясно? Я не хочу, чтобы моя дочь выросла такой же разгильдяйкой. Это твои родители недосмотрели за тобой, но у моей дочери будет счастливое детство. И я этому поспособствую. Ты, Агата, очень плохо на нее влияешь. А ты, Милена, пойдешь сейчас собирать вещи, на следующей неделе мы переезжаем от греха подальше. Кстати, я нашла хорошую квартиру в центре. Скажите напоследок друг другу пару слов и расходитесь. Все, выговорилась.

Агата подошла к Милене:

– Агат, прости, что так вышло, я думала, так будет лучше…

– Да что произошло, мне объяснит кто-нибудь?

– Я… Я от тебя сбежала. Просто ты на меня все время злилась, и я подумала, что тебе мешаю и мне лучше уйти… Но мама очень принципиально относится к понятию дружбы, и чтобы она меня не ругала, я ей… Милена добавила шепотом: – Я ей соврала, что ты меня мучила там, в походе. Прости. Прости пожалуйста, это я во всем виновата. Я всегда знала, что я плохой друг.

– Милена, понимаешь, не думала, что это и скажу, но ты – он и есть, тот самый очень плохой друг. Я тебя искала, по всему лесу, и я… Вообще… Короче… – Агата не удержалась и всхлипнула.

– Агата, ты что, плачешь? Ну не плачь, пожалуйста, я больше не буду, ну извини меня!

– А мне больше и не надо! Езжай уже, куда хочешь, мне все равно! – девушка с трудом сдерживала слезы, ведь за происходящей сценой с нескрываемым любопытством наблюдали еще несколько соседей, примостившись около палисадника. Агата метнулась к своему входу, хлопнула дверью, пробежала в кабинет, упала на раскладушку и зарыдала.

Девочка почти никогда не плакала. Также она не сталкивалась ни разу с таким понятием как предательство. Однако, это явление в современном мире совсем не редкое и случиться оно может с каждым. Случилось это и с Агатой.

***

Агата успела переделать много дел. Спрятать записочки от медальона на папирусе с фиолетовыми чернилами, съесть половину авоськи яблок из холодильника и доесть пирожки, заедая плохое настроение, начать работу «О вреде походов». Затем, когда огромные напольные часы пробили семь вечера, девушка села на подоконник, чтобы понаблюдать появление звезд. На душе было хоть и грустно, но спокойно, однако одновременно и скребли кошки. Созвездия появлялись одно за другим, и их видно было даже через запыленное оконное стекло. Ее созвездие было в их числе. Звездочки мерцали на своих обычных местах, вскоре вышла полная луна, круглая, как блинчик. Агата прошла в кабинет, закрыла дверь на защелку, откинулась на подушку и начала размышлять. День выдался насыщенный и довольно-таки странный. Зато скоро приедут мама, папа и Лиза, букет не успел завять. Это должно было радовать, но неприятности с Миленой омрачали день как-то по-особому. Агате не было никогда так грустно. А, нет, было: когда она была маленькая, мама с папой пошли в театр, началась сильная буря и она ждала их, сидя на подоконнике в их старой квартире. Сердце тоскливо сжималось. Агате казалось, что было бы лучше, если б Милена действительно потерялась, но не предала. А так, получается, что ее кинули, фактически. За окном все темнело и темнело. Клонило в сон. Наконец девушка решила поспать, легла на раскладушку и задремала.

Поспать ей все-таки не удалось. Глубокой ночью кто-то заскребся в дверь. Нафаня, кто же еще. – подумала Агата, подошла к двери и открыла щеколду. Действительно, у порога стоял кот, но он был явно чем-то озадачен. Нафаня ткнулся носом в тапочки хозяйки, затем, не дожидаясь ответа, побежал ко входной двери. Ткнулся также и в косяк, протяжно мяукнул, запрыгнул на подоконник и уставился на улицу остекленевшими глазами. Агата залезла рядом с котом и включила слабый ночник, у которого батарейки были уже при смерти. Во дворе кто-то ходил с фонариком, причём шаги слышны были очень отчетливо. Издалека не было видно, кто это, однако догадаться не составило труда.

Тут у ворот снаружи остановилась почтовая фура: она часто совершала рейс по четырем городам их области. Почтальон вышел из машины и засунул что-то в почтовую щелку. Грузовик уехал. Некто во дворе забрал почту и зажег фонарик. Милена! – Агата уткнулась лицом в стекло: что же ее подруга делает ночью? Тут она из окна отчетливо увидела, что в руках у нее была пухлая бандероль с десятком марок сбоку, и Милена достала из нее бумажку и ее радужный медальон, который она потеряла в дороге! Теперь сомнений не оставалось, что бандероль принадлежала Агате, ведь это был бабушкин коллекционный медальон! Нужно было перехватить посылку. В это время Милена засунула медальон в карман, а бумажку скомкала и выбросила прямо в кусты. Агата подбежала к двери и попыталась ее открыть. Деревянная дверь разбухла от влажного воздуха снаружи, но еще можно было открыть окна. Тут Милена увидела шевеление в окне и с перепугу запустила фонариком куда-то в ту сторону. Предмет прилетел в оконную раму с характерным стуком. Девушка резко присела, чтобы ее не заметили, Милена подошла к фонарику, взяла его, затем заглянула на цыпочках в окошко, но никого не увидела и удалилась в дом. Агата прошептала, повернувшись к Нафане, ее верный кот все это время ни на метр не отходил от хозяйки:

– Чуть не засыпались мы с тобой! Дурацкая дверь! Милена – так вообще ненормальная какая-то, мелкая, а уже такая бесстыжая. Вот есть ли совесть у человека, который ворует чужие письма? Нафаня подтверждающе мяукнул. Авоандис слезла с подоконника и принесла из кабинета линейку закройщика. Открыв дверь с помощью линейки, Агата выбежала во двор, нашла в кустах письмо и, даже не разворачивая его, по-пластунски поползла домой. От Милены теперь можно было ждать чего угодно, даже камеры видеонаблюдения. Как потом оказалось, опасения были не зря – Милена пристально наблюдала за происходящим во дворе теперь уже из своего окна, но ничего не смогла заметить. Агата зашла домой, дома было уже теплее. Затем девочка закрылась в кабинете, развернула листок и начала читать записку.

***

Пропели соседские петухи. Агате удалось заснуть лишь под четыре утра прямо головой на столе, когда уже начинало светать. Девушка проснулась и заглянула в телефон: сообщение от мамы.

– «Дочь, привет. Мы решаем проблемы с документами, но думаю скоро будем. Пока еще не уехали с турбазы. Скорее всего, жди нас к послезавтра. Целую, мама.»

Это значит, что у нее в запасе есть еще два дня, чтобы отомстить Милене и выяснить, в чем дело. Лучшая защита – это нападение, поэтому Агата зашла к соседям, открыв дверь с ноги, а также пожелав им доброго утра и сказав, что она зашла к Милене всего лишь на пару слов.

– Милена, мне нужно тебе кое-что сказать.

Подруга сразу же взлетела вверх по лестнице и спряталась за перила: