Тютюнин против ЦРУ

– Так вы работали в спецслужбах?

– Работала. А теперь меня не ценят, а милицейский майор Шароемов вообще старой дурой обозвал. А я, между прочим, факт обнаружила.

– Какой факт? – Джонсон ещё раз глянул в зеркало заднего вида и снова повернул, чтобы сидевшие на «хвосте» контрразведчики не скучали.

– Факт секретный, но расскажу я об нем, лишь когда вы меня на службу примете.

«Ну вот. Сейчас начнёт требовать деньги», – догадался Джонсон.

– Вы, мэм, хотя бы намекните, а то за что же я буду вам деньги платить?

– Не деньги, милок, а токмо доллары. И не просто доллары, а этот.., как его? Кэш!

– Ну хорошо – сколько вы хотите? – спросил церэушник, продолжая следить за «хвостом» в зеркало заднего вида. Он решил ехать к ближайшему парку, чтобы высадить там сумасшедшую старуху – именно таковой она ему и показалась.

– Я хочу… – Живолупова набралась решимости и выпалила:

– Двести хочу!

– Чего двести? – уточнил агент Джонсон, ожидая услышать про миллионы или даже миллиарды. В последнее время он имел много случаев общения с подобными людьми. Один даже представлялся важным человеком из самых верхов и обещал продать Камчатку за десять миллиардов. Причём соглашался получить в качеств «аванса и доброй воли» всего сто тысяч.

– Чего двести? Ну.., долларов, – сказала Живолупова и напряжённо уставилась на американца, ожидая его вердикта.

– Окей, я согласен.

– В месяц! – тут же добавила старуха.

– Пусть будет так, – снова кивнул Джонсон, недовольный тем, как медленно едут за ним русские. Так и отстать недолго.

– Аванс дадите?

– Йес. То есть да. Двадцать «баксов» устроит?

Джонсон вынул из кармана деньги и протянул сумасшедшей старухе. Он надеялся, что теперь она оставит его в покое и попросит остановить машину, чтобы сбежать с добычей, однако Живолупова, напротив, решила тут же выложить все, что знала.

– В общем, шеф, слушайте меня внимательно. Наблюдаемый мною Серёжка Тютюнин может лица изменять. Не своё, конечно, евоную-то харю никак не изменишь, а вот для своих собутыльников – пожалуйста.

– Вы сами видели, мэм?

– Сама видела. Хочешь поклянусь?

– Не надо. Но скорее всего это был… Как по-русски? Глюк!

– А вот и нет. Я в одном журнале прошлогоднем вычитала, что это называется би-о-плас-ти-ка. И что наши военные добилися в этом деле высоких результатов. Где-то на Урале.

На это Джонсон ответил улыбкой.

– Ага, поулыбайся, поулыбайся. А вот ты думаешь, кто у тебя в руководителях? Американец? А вот, может, уже и нет – какой-нибудь наш «Ваня» с Вологодской губернии. Но это можно проверить – знаешь как?

– Как? – не удержался Джонсон.

– Так по водке! – Живолупова усмехнулась, удивляясь такой недалёкости своего нового начальства. – Если водку русскую пьёт – значит, того! Наш человек – российский. Наш без водки долго не может.

Джонсон невольно вспомнил рассуждения одного важного генерала. Тот очень хвалил русскую водку.

– В вашей нелёгкой командировке, Хэнк, есть свои плюсы, и прежде всего – водка. В России вы сможете пить её сколько угодно и любых сортов.

– Вы так любите водку, сэр? – спросил его тогда Джонсон.

– Не всякую, Хэнк, а только русскую. И, кстати, наш Директор тоже. Тут мы с ним находим общий язык…

В свете этих воспоминаний слова сумасшедшей на вид старухи принимали совершенно иное значение. Что, если этот генерал – русский? А если Директор? Да что там Директор – если сам Президент?! Джонсон слышал, что и он иногда прикладывается к «Столичной».

От этих мыслей Хэнку Джонсону стало жарко. Заехав в какой-то переулок, он остановился и, подождав, пока из-за угла появится «хвост», поехал дальше.

Итак, насколько велика была вероятность подобного события – использования русскими этой самой биопластики? Ничтожные доли процентов. Но даже если ничтожные доли, разве можно от этого отмахиваться?

«Нет, отмахиваться не будем», – решил Джонсон и, выбравшись из лабиринтов исторического центра, поехал по радиальному шоссе.

– Я предлагаю.., вернее, я приказываю вам, агент Зи-Зи, продолжать наблюдать за этим паразитом Серёжкой э-э…

– Тютюниным, – подсказала Зи-Зи.

– Вот именно. Наблюдать и собирать информацию. Вы скажете мне свой адрес, и я буду отправлять вам инструкции по почте. Договорились?

– Это самое… Йес, сэр.

Джонсон покосился на нового агента. Он все ещё пребывал в некотором сомнении.

– А как же вы, Изольда Васильевна, попали в спецслужбы?

– Это давно было. По комсомольскому набору – страну от врагов народа защищать. – Зи-Зи вздохнула. – Эх, хорошее было времечко! Молодое.

– Вы где-нибудь этому учились?

– А как же! Ускоренные курсы имени Парижской коммуны. Потом повышала уровень в Германии…

– В Германии? То есть в ГДР?

– Да что вы, шеф, какая ж вам ГДР в тридцать девятом году? Меня сам товарищ Мюллер очень ценил.

– Товарищ Мюллер? А товарищ Канарис вас не ценил?

– Нет, это другое управление было. Мы больше по политическим работали…

Решив позже проанализировать разговор со старухой, Джонсон высадил её возле театра кукол и возвратился в посольство.

Обрадованный тем, что шеф вернулся в целости и сохранности, Смит подал ему выпить. Джонсон сделал пару глотков, прежде чем понял, что это водка.