Семейство Холмских. Часть пятая

– По?зжайте, но только, смотрите – будьте тверды, и никакъ мен?е 300 т. и подмосковной не берите. Да, н?тъ: я боюсь – она собьетъ васъ; вы поддадитесь ей; лучше я самъ съ вами по?ду!

Тетушка Лукавина показала видъ, что она недовольна прi?здомъ Фрипоненкова. Ея пов?ренный, другой такой-же плутъ, былъ уже y нея.

"Какъ добрая ваша родня, я не хочу заводить тяжбы и д?лать непрiятной гласности," сказала Лукавина. "Очень желаю помириться, и предлагаю вамъ 100 т. рублей, съ т?мъ, чтобы вы подписали вотъ эту, уже приготовленную мировую." Она подала ему бумагу.

– Какъ 100 т.? – вскричалъ съ досадою Фрипоненковъ. – Помилуйте, Матрена Лаврентьевна, какъ вамъ не стыдно д?лать такое предложенiе? Да вы прочитайте только со вниманiемъ поданную на васъ просьбу. Петръ ?едоровичъ настоящiй и законный насл?дникъ; мы опровергаемъ духовную, опорочиваемъ заемныя письма, и все, р?шительно все отберемъ y васъ!

"А вамъ какое д?ло вм?шиваться въ разговоръ родныхъ между собою? Я васъ не знаю M. Г. и говорить съ вами не хочу."

– Я, сударыня, уполномоченъ отъ Петра ?едоровича законною дов?ренностiю, защищаю его интересы, и не позволю вамъ прит?снять его.

Лукавина начала говорить дерзскiя грубости; Фрипоненковъ отв?чалъ т?мъ-же; пов?ренный Лукавиной также присоединился къ нимъ; вс? кричали, бранились говорили другъ другу колкости, и съ полчаса продолжалась шумная мистификацiя Аглаева, такъ, что онъ не им?лъ времени сказать ни одного слова, и только восхищался необыкновенными доброд?телями своего защитника.

Наконецъ шумъ по немногу сталъ утихать. Фрипоненковъ смягчился, и, самовольно, не спросясь Аглаева, въ собственномъ его присутствiи, р?шился поми-риться за него съ Лукавиною на 200 т. рублей. Аглаевъ былъ въ восторгъ; онъ и этого благополучiя не ожидалъ, посл? всего, что наговорилъ ему наканун? Фрипоненковъ.

"Подпишите-же Петръ ?едоровичъ мировую," сказала, Лукавина, подавая бумагу – "а я по?ду за деньгами." – Позвольте мн? прежде прочитать эту бумагу – сказалъ Фрипоненковъ, и, не ожидая позволенiя, взялъ ее. – Ну, это хорошо, д?льно, на законномъ основанiи написано; это можете вы подписать – говорилъ онъ, читая бумагу, и потомъ отдалъ ее Аглаеву. Пов?ренный Лукавиной тотчасъ пододвинулъ креслы и подалъ перо. Между т?мъ тетушка вошла въ комнату, съ ужасною кипою ассигнацiй. Благонам?ренность Фрипоненкова такъ была явна, притомъ-же взглядъ на деньги былъ столь очарователенъ, что Аглаевъ подписалъ данную ему бумагу, совс?мъ не читая.

"Вотъ деньги, любезный роденька," сказала Лукавина. – "Я очень рада, что все хорошо между нами кончилось. Вы не можете пов?рить, какъ мн? было грустно и непрiятно начинать съ вами процессъ. Я всегда любила васъ, еще съ малол?тства вашего." При этихъ словахъ она протянуала руку, чтобы взять къ себ? бумагу, подписанную Аглаевымъ; Фрипоненковъ очень искусно предупредилъ ее, выхватилъ бумагу y Аглаева, и держалъ ее y себя.

"Позвольте пересчитать деньги," сказалъ онъ. "Послушайтесь меня, почтенн?йшiй Петръ ?едоровичъ; я опытн?е васъ; никогда не принимайте и не отдавайте денегъ безъ счета. Садитесь, давайте вм?ст? считать!" Онъ положилъ мировую подл? себя, взялъ н?сколько десятитысячныхъ кипъ ассигнацiй, отложилъ тоже Аглаеву, и оба начали счетъ. Окончивъ свое д?ло, Фрипоненковъ подалъ мировую Лукавиной, вынулъ изъ кармана записку, данную ему Аглаевымъ наканун?, отложилъ себ? дв? десяти-тысячныя кипы, завязалъ ихъ въ свой платокъ, и отдалъ Аглаеву записку. Такъ все проворно и искусно сд?лалъ онъ, что Аглаевъ не усп?лъ опомниться. Впрочемъ, 18-ть десятитысячныхъ кипъ, оставшихся въ его влад?нiи, им?ли большую прелесть, и Аглаевъ смотр?лъ на нихъ съ восхищенiемъ.

"Ну, теперь позвольте поздравить васъ съ благополучнымъ окончанiемъ вашего д?ла," сказалъ Фрипоненковъ. Не худо-бы и выпить за ваше здоровье, почтенная Матрена Лаврентьевна."

– Сей часъ велю подать. A ты – продолжала Лукавина, обращаясь къ своему пов?ренному – что-жъ м?шкаешь? По?зжай въ судъ; надобно мировую предъявить. Я не знаю, какъ это водится. В?рно, Петру ?едоровичу надобно еще гд? нибудь росписаться или подтвердить, что онъ подписалъ. Вамъ, Осипъ Гавриловичъ, лучше это изв?стно.

"Еще время терпитъ," отв?чалъ Фрипоненковъ. "И на что теперь затруднять Петра ?едоровича; я дамъ ему знать, когда вс? бумаги будутъ готовы." Пов?ренный Лукавиной у?халь, и вскор? посл? того подали завтракъ. Фрипоненковъ поздравлялъ съ благополучнымъ окончанiемъ, выпилъ большую рюмку травнику, и принялся ?сть. Аглаевъ завязалъ свои 180 т. въ платокъ, положилъ драгоц?нную связку подл? себя, и также придвинулся къ завтраку. Между т?мъ Фрипоненковъ продолжалъ ?сть и разговаривать, разсказывалъ о многихъ подвигахъ своихъ, о томъ, какiя тяжебныя д?ла и какимъ образомъ онъ выигралъ. Подали Шампанскаго, онъ вновь поздравлялъ, и заставилъ соперниковъ поц?ловаться между собою. Часа два продолжалась эта комедiя; наконецъ Лукавина, посмотр?въ на часы, дала знакъ Фрипоненкову, что пора кончить. Аглаевъ не зам?тилъ этого знака.

Вм?ст? съ Фрипоненковымъ вышелъ онъ изъ комнаты, и на крыльц? расц?ловалъ и вновь благодарилъ мошенника, за усп?шное окончанiе д?ла. Съ драгоц?нною ношею своею сп?шилъ онъ домой, тотчасъ отправился въ свою комнату, заперъ деньги въ дорожный портфейль, который положилъ въ шкапъ, и также заперъ; потомъ взялъ оба ключа съ собою, и, приказавъ каммердинеру своему ни куда не отлучаться, сп?шилъ къ Радушину сообщить ему свою радость; но не засталъ его дома. Между т?мъ время шло. Аглаевъ по?халъ об?дать въ трактиръ. Вечеромъ встр?тился онъ въ театр? съ Зм?йкинымъ, который бросился къ нему съ распростертыми объятiями; но Аглаевъ холодно поклонился ему и об?щалъ завтра заплатить свой долгъ. На другой день утромъ, еще прежде нежели Аристофановъ проснулся, отправился Аглаевъ къ Радушину.

"Поздравляю съ хорошимъ изв?стiемъ" – сказалъ ему Радушинъ. "Вы кстати прi?хали; я хот?лъ было посылать къ вамъ, съ запискою, полученною мною вчера вечеромъ по вашему д?лу." – Радушинъ подалъ ему записку сл?дующаго содержанiя.

"По желанiю вашему, почтенн?йшiй ?ома Михайловичъ, я вел?лъ справиться о д?л? по духовной покойнаго Аглаева, въ пользу Лукавиной. Духовная сiя была представлена къ намъ, но мы ее не утвердили, им?я многiя причины предполагать, что она подложная. Опред?лено: вызвать настоящихъ насл?дниковъ. Заемныя письма, представленныя Лукавиною, кажутся также сомнительными. Теперь д?ло остановилось, до т?хъ поръ, пока явятся законные насл?дники, которыхъ мы вызываемъ чрезъ В?домости, обыкновеннымъ порядкомъ. Лукавиной-же вел?но вы?хать изъ дома, который поступить, впредь до окончанiя д?ла, подъ присмотръ Полицiи. Съ отличнымъ почтенiемъ, и проч. "

Какъ громомъ пораженъ былъ Аглаевъ, прочитавъ записку. "Ахъ, Боже мой! какъ безсов?стно, какъ нагло я обманутъ!" вскричалъ онъ въ отчаянiи. "До какой степени усп?лъ воспользоваться моею глупостiю и неопытностiю этотъ мошенникъ!" – Какъ? Что это значитъ? – спросилъ съ удивленiемъ Радушинъ. Аглаевъ разсказалъ ему все случившееся съ нимъ наканун?. – "Плохо, очень плохо, любезный Петръ ?едоровичъ! Какъ это вы были такъ легков?рны и неосторожны! Однакожъ, не надобно медлить; не льзя-ли еще какъ нибудь поправить? – Скор?е запрягать мн? карету!" сказалъ онъ своему каммердинеру. "По?демте вм?ст? къ судь?, отъ котораго я получилъ записку." Пока запрягали карету, Радушинъ еще разспросилъ о вс?хъ подробностяхъ. "Посл? того, что я отъ васъ слышалъ," продолжалъ онъ – "врядъ-ли мы усп?емъ что нибудь сд?лать. Плутовство преднам?ренное, и, какъ видно, хорошо ими обдуманное! Отъ того-то они такъ и сп?шили, и в?рно еще вчера усп?ли все окончить. Но, посмотримъ, испытаемъ, не найдутся-ли какiя нибудь средства!"

По прi?зд? въ Судъ, Радушинъ вел?лъ доложить о себ?, и ихъ тотчасъ впусти-ли въ Судейскую. Судья, писавшiй записку къ Радушину, выслушавъ все происшествiе, покачалъ головою, позвонилъ въ колокольчикъ, и вел?лъ позвать къ себ? Секретаря Гладкобралова. "У васъ д?ло по духовной Аглаева, въ пользу Лукавиной?" – У меня-съ; но оно совс?мъ р?шено. – "Какъ, р?шено? Не можетъ быть! Вашъ Повытчикъ третьяго дня сд?лалъ справку, и отв?чалъ мн?, что вызываются законные насл?дники, и за т?мъ д?ло остановилось" – Точно такъ-съ; но единственный и законный насл?дникъ, родной племянникъ покойнаго, присланною по почт? въ судъ бумагою, подтвердилъ, что д?йствительно духовная подписана собственною рукою покойнаго; что ему изв?стно было объ этомъ еще при жизни дяди; что предъявленныя отъ Лукавиной заемныя письма справедливы, потому, что покойный дядя въ присутствiи его получалъ деньги, и при немъ выдалъ эти заемные акты; словомъ: что онъ въ полной м?ръ утверждаетъ, за себя и за насл?дниковъ своихъ, принадлежность все-го движимаго и недвижимаго им?нiя, оставшагося посл? покойнаго его дяди, за теткою своею Г-жею Лукавиною, отъ которой получилъ онъ, съ совершенною признательностiю, 200 т. ассигнащями, въ подарокъ, a не за уступку им?нiя, законную принадлежность котораго тетки своей Лукавиной онъ еще подтвердилъ, присовокупляя притомъ, что онъ точно единственный насл?дникъ; ежели-же, сверхъ чаянiя, явится кто либо другой, то онъ, Аглаевъ, обязывается таковаго удовлетворить изъ своей собственности. A какъ собственное сознанiе паче свид?тельства всего св?та, по сил? Воинскихъ процессовъ, 2-й части, 2-й главы, 1-го пункта, и на основанiй Указа 1709 года, Апр?ля 9, то и не нужно было д?лать никакихъ дальн?йшихъ справокъ. Духовная и заемныя письма утверждены, и д?ло признано зар?шеннымъ.

"Какая y васъ память! Какъ кстати приведены законы, и какая посп?шность и д?ятельность въ исполненiи! Но вы напрасно думаете столь легко отд?латься. Кто пом?тилъ просьбу и далъ резолюцiю?" – Г-нъ Зас?датель, А?анасiй Ива новичъ Дурындинъ. – "Какъ, Г-нъ Дурындинъ? отъ васъ я этого не ожидалъ!" – Я не помню-съ – не можетъ быть…. я не подписывалъ – отв?чалъ Зас?датель. – "Принесите просьбу и все д?ло подайте." Д?ло тотчасъ принесли. Задними числами все начисто было отд?лано. Просьба Аглаева значилась въ полученiи съ почты; резолюцiя, начерно написанная рукою Секретаря, которую списывалъ Дурындинъ, найдена была между бумагами. Журналъ и исполненiе сд?ланы были т?ми днями, когда судья, за бол?знiю, не присутствовалъ. Все такъ хорошо и такъ гладко было устроено, что р?шительно ни къ чему нельзя было придраться! Судья долго читалъ, разсматривалъ, пожималъ плечами, и, какъ видно было, внутренно б?сился, что столь явнаго мошенничества нич?мъ изобличить было невозможно. Имя Фрипоненкова нигд? не упоминалось; вся форма, также сроки для резолюцiи, составленiя журнала и выдачи копiи съ производства д?ла – все было соблюдено. Съ негодованiемъ отбросилъ отъ себя судья вс? бумаги. "Но какимъ-же образомъ Повытчикъ, не дал?е, какъ третьяго дня, справлялся, и сказалъ мн?, что д?ло еще не р?шено?" – сказалъ Судья обращаясь къ Секретарю. – Не знаю-съ; видно онъ ошибся. – "Ошибся, ошибся!" повторилъ Судья съ сердцемъ. "Но я, безъ всякой ошибки, объявляю вамъ, что вы зд?сь бол?е не служите; завтрашнiй же день извольте подать просьбу объ отставк?." – Помилуйте-съ! Да ч?мъ-же я виноватъ? – "Ч?мъ виноватъ?" вскричалъ Судья, вскочивъ въ запальчивости съ креселъ. – "Какая наглость! Вонъ отсюда мер…" – Но одумавшись и не докончивъ слова: мерзавецъ, онъ с?лъ въ кресла и продолжалъ, съ возможнымъ хладнокровiемъ; «Извольте выйдти вонъ отсюда, и непрем?нно, не дал?е, какъ завтрашнiй день, подайте въ отставку.» Секретарь поклонился и вышелъ. «А вы, Г-нъ Дурындинъ, не стыдно-ли вамъ?» продолжалъ Судья, обращаясь къ Зас?дателю. «Но что съ вами слова понапрасну терять! Сколько разъ говорилъ я вамъ: не подписывайте ничего безъ меня. Вы, можетъ быть, попадете теперь въ б?ду, но сами будете виноваты, a я такого наглаго плутовства не оставлю.» Судья опять, съ величайшимъ вниманiемъ, началъ перебирать и читать д?ло. «Вотъ совершенное несчастiе,» сказалъ онъ, со вздохомъ, Радушину – «вид?ть явное мошенничество, и не им?ть возможности изобличить. Однакожъ, позвольте, позвольте! Вы говорите, что вчера подписали эту бумагу – продолжалъ судья, обращаясь къ Аглаеву; но какъ-же тутъ, заднимъ числомъ, и какъ будто изъ у?зднаго вашего города, прислано по почт??» – Я не знаю, что я подписывалъ – отв?чалъ Аглаевъ. – Къ стыду моему, признаться долженъ, что я былъ завлеченъ этимъ безд?льникомъ Фрипоненковымъ, и все подписалъ не читавши. – "Однакожъ, вы вчера подписали?" – Точно вчера. – «При комъ?» – Никого больше не было, кром? тетушки моей Лукавиной, Фрипоненкова и еще какого-то пов?реннаго ея, котораго я въ первый разъ сроду вид?лъ, не знаю, какъ зовутъ, и теперь, я думаю, даже въ лицо не узнаю. – «Точно больше никого не было?» – Точно. – «Стало быть это ни къ чему не послужитъ: они отопрутся! Однакожъ, въ у?здномъ город? вашемъ вы никакой бумаги не подписывали и на почт? не посылали?» – Н?тъ, не подписывалъ и не посылалъ – отв?чалъ Аглаевь. – «Вотъ теперь есть возможность изобличить мошенниковъ» – сказалъ Судья съ радостнымъ видомъ. – «Я сей часъ велю написать справку въ У?здную почтовую контору: была-ли отъ васъ послана сюда просьба? Попались молодцы! Теперь все можетъ открыться; авось они собьются въ допросахъ. Это такое необыкновенное происшествiе, что я долженъ довести до св?д?нiя высшаго начальства, и в?рно тотчасъ будетъ сд?лано сл?дствiе.» Судья торжествовалъ, и вел?лъ позвать къ себ? Повытчика Правдина, которому хот?лъ приказать немедленно написать донесенiе. – Ахъ, Боже мой! я вспомнилъ – сказалъ Аглаевъ – точно, въ про?здъ мой, я подписалъ и послалъ изъ нашего у?зднаго города, по почт?, просьбу сюда, присланную ко мн? Фрипоненковымъ, о томъ, что я единственный законный насл?дникъ; просьба эта была не большая, въ н?сколькихъ строкахъ! – Судья опять бросился перебирать все д?ло, н?сколько разъ перевертывалъ листы, и не нашелъ этой бумаги. – «Какое адское злоумышленiе, и какая осторожность!» вскричалъ онъ. – "Во всемъ д?л? одна только просьба отъ васъ, и та какъ будто написана и послана изъ вашего у?зднаго города. Какъ все придумано! н?тъ никакой возможности ни къ чему придраться! – продолжалъ Судья, съ горестью, кинувъ д?ло на столъ.

"Что д?лать, любезный Павелъ Ивановичъ?" сказалъ Радушинъ Судь?, вставая со стула и пожимая ему руку. – "Мы вид?ли всю твою благонам?ренность и добрую волю. Какъ быть! Не въ первый и не въ посл?днiй разъ торжествуютъ мошенники! Но со всею достов?рностiю предсказать можно, что это не пойдетъ имъ впрокъ." – Онъ еще пожалъ руку Судь?, и, вм?ст? съ Аглаевымъ, вышелъ изъ судейской.

"По?демте съ горя об?дать ко мн?, любезный Петръ ?едоровичъ" – продолжалъ Радушинъ, садясь съ нимъ въ карету. – "Вы получили тяжелый урокъ; впередъ будете осторожн?е, и жаль только, что слишкомъ дорого платите вы за этотъ урокъ! Очень досадно, что вчера не за~ стали вы меня дома; напрасно и вечеромъ не за?хали; я думаю, еще можно-бъ было тогда предупредить мошенничество. У меня были кое-кто. Нарочно спросилъ я, не изв?стенъ-ли кому нибудь изъ гостей этотъ Фрипоненковъ. Мн? разсказали многiе опыты его утонченнаго плутовства. Напримеръ: онъ служилъ гд?-то по контрольной части. Одинъ какой-то молодецъ до такой степени безсов?стно и нагло воровалъ, что не было уже никакой возможности оправдать его; но Фрипоненковъ, къ которому отчеты его поступили на ревизiю, взялся, за н?сколько тысячь рублей, помочь негодяю и избавить его отъ б?ды. Что-жъ онъ выдумалъ и какiя средства употребилъ? Это такая хитрость, которая только одному Асмодею, другу его, могла-бы войдти въ голову. Онъ растопилъ сала, намазалъ листы по вс?мъ отчетамъ, документамъ и справкамъ, положилъ все д?ло, подъ предлогомъ, что не достаетъ еще какихъ-то справокъ, въ архивъ, a самъ сказался на н?которое время больнымъ. Въ продолженiе этого времени, крысы, которыхъ въ архив? было великое множество, такъ сосчитали и отработали все д?ло, что не было никакой возможности ничего разобрать. По выздоровленiи, Фрипоненковъ представилъ о такомъ казусномъ несчастiи своему начальнику. Злоумышленность была очевидна; произшествiе это над?лало много шуму; но кончилось т?мъ, что воръ избавился отъ взысканiя, a Фрипоненковъ, хотя былъ отставленъ и преданъ суду за невниманiе и упущенiе по должности, но въ посл?дствiе времени быль прощенъ по милостивому Манифесту. Посл? того совершилъ онъ много тому подобныхъ подвиговъ, a чтобы войдти въ милость и дов?ренность къ покойному вашему дядюшк?, поднялся на чудесную штуку. Покойникъ, не т?мъ будь помянутъ, весьма жаловалъ деньги, и отдавалъ ихъ въ займы за самые Еврейскiе проценты, т. е. до 25, и никакъ не мен?е 15 процентовъ, и то еще съ залогомъ. Одного изъ своихъ должниковъ какъ-то онъ уже слишкомъ прит?снилъ и вывелъ изъ всякаго терп?нiя; тотъ р?шился непрем?нно отмстить и обнаружить безсов?стныя его д?ла. Объ этомъ сообщилъ онъ старому знакомому и прiятелю своему Фрипоненкову, который уже давно искалъ средства втереться въ дов?ренность старика и воспользовался этимъ случаемъ, чтобы предупредить его и доставить ему возможность погубить своего соперника. Въ сл?дствiе напередъ обдуманнаго плана, Фрипоненковъ научилъ своего стараго знакомаго и прiятеля написать къ вашему дядюшк? письмо о крайней необходимости въ деньгахъ и просить ув?домленiя его о томъ, какiе онъ возметъ проценты. A старичку, дядюшк? вашему, сов?товалъ отв?чать, что онъ готовъ ссудить его; что-жъ касается до процентовъ, то ему изв?стно, что онъ беретъ по шести; но слово: шесть, вел?лъ онъ ему въ письм? выскоблить и вм?сто того написать, по выскобленному: двадцать; однакожъ такъ, чтобы подскобленное слово: шесть, при внимательн?йшемъ разсмотр?нiи, можно было разобрать. Соперникъ, получивъ этотъ отв?тъ, и бывъ осл?пленъ чувствами мщенiя и злобы противъ вашего дяди, не сообразилъ, не обдумалъ ничего, тотчасъ послалъ за Фрипоненковымъ, который посп?шилъ написать ему формальную просьбу въ судъ, съ приложенiемъ въ подлинник? письма, въ доказательство противозаконныхъ процентовъ.

Молодецъ торжествовалъ, везд? говорилъ, что наконецъ попался безсов?стный ростовщикъ Аглаевъ; но вскор? открылся совс?мъ другой оборотъ. Дядя вашъ былъ призвань къ суду; не отвергалъ, что письмо его руки, но просилъ обратить вниманiе на то, что имъ было написано: шестъ, что это слово выскоблено, и подъ его руку, фальшиво, пом?щено двадцать. Онъ самъ посл? того подалъ просьбу, обвиняя соперника своего въ злоумышленности. Изъ этого возникло весьма важное д?ло, и прiятель Фрипоненкова, прежде торжествовавшiй, очень былъ радъ, когда вашъ дядя согласился, за значительную сумму, помириться съ нимъ и прекратить д?ло. Съ т?хъ поръ пользовался Фрипоненковъ полною дов?ренностiю вашего дяди. В?роятно, онъ впустилъ Лукавину въ домъ къ старику, научилъ ее, какъ д?йствовать, и съ нею заодно окончилъ наглымъ мошенничествомъ противъ васъ. Но что д?лать, любезный Петръ ?едоровичъ! Еще слава Богу, что такъ великодушно поступили они съ вами, и вм?сто трехъ тысячь душъ и миллiона денегъ дали вамъ хоть 180 тысячь. И то хорошо, по крайней м?р?, что не совс?мъ васъ ограбили. Поправить д?ла вашего нич?мъ невозможно, и я не сов?тую вамъ даже входить въ состязанiе съ такими отважными, искусными и опытными ратоборцами. Il faut partir du point, o? l'on est (надобно начинать съ той точки, гд? мы находимся). Что нам?рены вы предпринять теперь съ вашимъ капиталомъ?"

"Я думаю пуститься въ обороты," отв?чалъ Аглаевь. "Деревни теперь дешевы. Со 180 т. наличныхъ можно купить им?нiе тысячь въ четыреста; заплатить часть, a остальныя въ долгъ; потомъ сд?лать какое нибудь заведенiе, и долгъ уплатить доходами."

– Все это хорошо – сказалъ Радушинъ – только, вотъ что страшно: если покупать им?нiе въ долгъ и над?яться уплатить изъ доходовъ съ заведенiй, которыя также устроены будутъ на заемныя деньги, то надобно им?ть неусыпное вниманiе и д?ятельность, a къ этому мы Всероссiйскiе Дворяне, весьма неспособны. Послушайтесь лучше моего сов?та. Разум?ется, что н?тъ правила безъ исключенiя; но вообще, мн? кажется, съ нашими дворянскими склонностями и привычками, не надобно пускаться въ обороты на заемныя деньги. Пов?рьте, что въ наше время т? только Дворяне богат?ютъ и живутъ спокойно, которые ничего не должны и ум?ютъ такъ расположиться, чтобы не проживать больше получаемаго ими дохода – a это весьма большая р?дкость. Примите мой дружескiй сов?тъ: расплатитесь со вс?ми долгами, выкупите ваше им?нiе, ежели оно въ залог? въ казн?, a на остальныя за т?мъ деньги купите деревню съ аукцiоннаго торга. Теперь такъ много продается дворянскихъ им?нiй за долги, и такъ иногда дешево можно купить, что это точно самое лучшее средство употребить съ пользою вашъ капиталъ.

Аглаевъ согласился въ справедливости сужденiя Радушина, благодарилъ его, и р?шился посл?довать его сов?ту. Онъ отыскалъ вс?хъ, кому былъ долженъ въ Москв?, со вс?ми расплатился, выкупилъ изъ залога деревню и отправилъ на первой-же почт? 20 т. къ женъ своей, для удовлетворенiя тамошнихъ кредиторовъ. Посл? всего этого, еще осталось y него слишкомъ 100 т., которыя вознам?рился онъ употребить на покупку им?нiя. Гораздо-бы лучше онъ сд?лалъ, если-бы у?халъ съ остальными деньгами изъ Москвы. Капиталъ сей возбудилъ противъ него мошенниковъ всякаго рода, и онъ сд?лался жертвою безхарактерности своей.

Глава IV

On commence par dire dupe et on finit par derenir fripon.

Обманутый часто оканчиваетъ т?мъ, что самъ д?лается обманщикомъ.

Въ ожиданiи сроковъ продажи съ аукцiона одного им?нiя, которое Аглаевъ им?лъ въ виду, остался онъ въ Москв?, и продолжалъ ежедневно пос?щать Радушина.

Но дядюшка Аристофановъ надо?далъ ему частыми напоминанiями, что онъ ведетъ какой-то странный образъ жизни, и привязался къ изв?стному въ Москв? дураку и оригиналу Радушину, a вс?хъ прочихъ своихъ знакомыхъ оставилъ. Въ угодность будто-бы этому дяд? сталъ Аглаевъ иногда ?здить въ Англiйскiй Клубъ; но это было пустое извиненiе: просто, страсть къ игр? влекла его туда, и онъ не им?лъ душевной силы преодол?ть себя. Между т?мъ Радушинъ у?халъ въ деревню, и тутъ ничто уже не останавливало Аглаева. Съ Зм?йкинымъ, и наперсникомъ его Вампировымъ, былъ онъ сначала очень холоденъ, и, не смотря на неоднократныя приглашенiя ихъ, совс?мъ не ?здилъ къ нимъ; но при частыхъ свиданiяхъ въ Клуб? прiязнь между ними постепенно возобновлялась. Аглаевъ началъ играть съ ними въ вистъ по маленькой, и довольно счастливо. Впрочемъ, Аглаевъ самъ былъ ув?ренъ, и другiе утверждали, что онъ отличный мастеръ во вс? коммерческiя игры.

Въ Клуб? встр?тился онъ, между прочимъ, съ Филипомъ Ивановичемъ Удушьевымъ, который славился прежде удальствомъ своимъ и молодечествомъ, т. е. пивалъ мертвую чашу, игралъ нав?рное въ карты, изв?стенъ былъ своимъ буянствомъ, им?лъ множество дуэлей, готовъ былъ сд?лать всякому дерзость и оскорбленiе, сид?лъ н?сколько разъ въ кр?пости, былъ сосланъ въ дальнiй гарнизонъ, словомъ – им?лъ вс? качества удалаго Гвардейскаго Сержанта прошедшаго стол?тiя. Аглаевь, въ молодости своей, много слыхалъ объ Удушьевъ: онъ былъ н?когда героемъ молодыхъ людей, и прежде повсюду разсказывали его подвиги, когда кому, и какую именно оказалъ он? дерзость, кого прибилъ, кому наговорилъ грубостей, что въ старое время называли остроумiемъ и чему многiе старались тогда подражать.

Но съ л?тами, по немногу, Удушьевъ усмирился. Онъ кончилъ знаменитое поприще удальства своего, т?мъ, что женился какимъ-то образомъ, и изъ вс?хъ похвальныхъ качествъ своихъ сохранилъ онъ только одно – продолжалъ часто напиваться до пьяна, однакожъ не простою водкою и ромомъ, какъ-то бывало въ старину; притомъ-же не везд? и не со всякимъ, a пилъ y себя въ домъ, Шампанское, съ избранными своими друзьями, или съ т?ми, которыхъ им?лъ въ виду завербовать въ друзья, т. е. завлечь къ себ? въ домъ и обыграть нав?рное.

Прежде, этотъ г. Удушьевъ, былъ весьма равнодушенъ къ Аглаеву, не всегда отв?чалъ на поклоны его и ни слова съ нимъ не говаривалъ. Теперь почувствовалъ онъ какое-то особенное, сердечное влеченiе къ Аглаеву, безпрестанно желалъ быть съ нимъ вм?ст?, не отходилъ отъ него, когда онъ игралъ въ вистъ, или въ пикетъ, и восхищался его мастерствомъ, говоря, что такой памяти, такого соображенiя и такого искусства, онъ почти не видывалъ. Удушьевъ сов?товавъ Аглаеву играть въ большую игру, и вызывался держать за него, съ к?мъ угодно, пари. Но самъ съ нимъ никогда не игралъ, пользовался свободнымъ временемъ, когда y Аглаева не было партiи, ходилъ съ нимъ въ это время по комнатамъ, или, сидя вдвоемъ въ углу, разговаривалъ о Словесности. Зная, что Аглаевъ авторъ, нарочно прочиталъ Удушьевъ его сочиненiя, и очень кстати, съ большимъ искусствомъ, хвалилъ ихъ. Иногда разсказывалъ онъ о прежнихъ своихъ шалостяхъ, разскаявался, ставилъ себя въ прим?ръ, какъ челов?къ необузданный и не руководимый правилами нравственности, можетъ завлечься и съ добрымъ сердцемъ над?лать много зла. Словомъ: им?я обширный умъ, Удушьевъ пл?нилъ Аглаева, и постепенно взялъ надъ нимъ такую поверхность, что тотъ сталъ почитать его отличн?йшимъ челов?комъ, им?лъ къ нему полную дов?ренность, и такъ привыкъ къ умной и прiятной его бес?дк?, что всякой день сталъ ?здить въ Клубъ, для того только, чтобы им?ть удовольствiе вид?ться съ Удушьевымъ. Впрочемъ по доброт? своей и по дружб? къ Аглаеву, Удушьевъ сов?товалъ ему отнюдь не играть ни въ банкъ, ни въ штосъ, и продолжать только коммерческiя игры, въ которыхъ онъ былъ такой мастеръ. Часто сверхъ того предостерегалъ онъ Аглаева, на счетъ т?хъ, кто предлагалъ ему составить партiю.

Удушьеву, какъ ветерану Клуба, изв?стны были нравственныя качества многихъ пос?тителей. Онъ разсказывалъ Аглаеву бiографiи н?которыхъ. "Вотъ, видите-ли вы этого несчастнаго, въ замаранномъ сюртук?, съ растрепанными волосами, бл?днаго, худаго, изнеможеннаго? Порокъ и развратъ положили печать какого-то отверженiя на лиц? его. Это несчастный Князь Продигинъ." – Неужели это онъ? – отв?чалъ Аглаевъ. – Онъ прiобр?лъ большую изв?стность, хотя не весьма завидную, и я даже слышалъ объ немъ. – "Вы видите" – продолжалъ Удушьевъ – "онъ подходитъ ко многимъ, предлагаетъ составить ему партiю, но вс? отказываются, потому, что ежели онъ проиграетъ, то не только не заплатитъ, но въ состоянiи наговорить грубостей, и за это уже н?сколько разъ былъ онъ битъ и посрамленъ. Но пов?рите-ли вы, что не бол?е, какъ л?тъ десять тому назадъ, его почитали зд?сь героемъ и предметомъ общаго вниманiя? У него было большое состоянiе, которое почти все разд?лилъ онъ между бывшими друзьями своими. Посмотр?ли-бы вы тогда, какъ около его вс? увивались! Онъ готовъ былъ во всякой игръ держать половину, знакомымъ и незнакомымъ, не отказывался ни отъ одного пари, и иногда парировалъ въ пяти, или шести столахъ. Словомъ: такъ сп?шилъ онъ промотать свое им?нiе, что въ самое короткое время вступилъ на то поприще, на которомъ теперь вы его видите. Молодъ, богатъ, знатной фамилiи, совс?мъ не глупый челов?къ, онъ точно могъ-бы быть полезнымъ обществу, и им?лъ вс? средства прожить спокойно и счастливо; но страсть къ игр? и безхарактерность привели его въ бездну, въ которую онъ вовлекъ себя и семейство свое. Онъ можетъ служить разительнымъ доказательствомъ, что точно глупому сыну не въ помощь богатство, и что молодой богатый челов?къ, вырвавшiйся рано на свою волю, не им?я руководителя, не получивъ хорошаго воспитанiя, т. е. основаннаго на правилахъ нравственности, есть самое несчастное творенiе. Столько с?тей разставлено бываетъ неопытности его, что чудо, ежели онъ освободится ц?лъ и невредимъ!" – Такимъ образомъ разсказывалъ Удушьевъ и о другихъ. – «Многiе» – говорилъ онъ, «такъ привыкли къ Клубу, что имъ тягостно быть въ другомъ м?ст?. Въ 6, или 7 часовъ вечера какая-то непреодолимая сила влечетъ ихъ сюда.»

Однажды Удушьевъ, вм?ст? съ Аглаевымъ, об?далъ въ Клуб?. Зм?йкинъ, другъ его Вампировъ, были тутъ-же, и съ ними еще н?кто, подобный имъ, Карлъ Адамовичь Шурке, весьма подозрительной физiогномiи, бл?дный и худой. Онъ всегда игралъ въ большую игру, и изв?стенъ былъ своимъ необыкновеннымъ проворствомъ; вс? они сид?ли другъ подл? друга. Аглаевъ былъ тогда въ выигрыш?, и подчивалъ сос?дей своихъ Шампанскимъ, до котораго онъ былъ большой охотникъ. Удушьевь спросилъ себ? лучшаго сотерна, Зм?йкинъ Бургонскаго; вс? взаимно начали подчивать другъ друга. Аглаевъ весьма покрасн?лъ, голова y него кружилась, a въ это время любилъ онъ дружескiя, сердечныя излiянiя. Онъ объяснялся Удушьеву въ уваженiи своемъ, въ дружб? и въ какомъ-то симпатическомъ влеченiи сердца. Разум?ется, другъ его воспользовался случаемъ и не остался должникомъ въ изъясненiяхъ.

"Послушайте, любезный Петръ ?едоровичь," сказалъ онъ, "что вы никогда меня не пос?тите?" – Ежели вы позволите, то я за честь и удовольствiе себ? поставлю быть y васъ. – "Удовольствiе будетъ взаимное, и на что долго откладывать? Прi?зжайте, запросто, завтра ко мн? об?дать." Онъ нарочно сказалъ эти слова громко, чтобы слышали сид?вшiе подл? нихъ, Зм?йкинъ, Вампировъ и Шурке, и чтобы им?ть посл? того благовидную причину пригласить и ихъ къ себ?. Посл? об?да Удушьевъ посп?шилъ объяснить это Аглаеву. "Мн? сов?стно было не позвать ихъ" – сказалъ Удушьевъ. "Они слышали, какъ я васъ приглашалъ. Впрочемъ, этотъ народъ мн? ни на полъ-двора не надобенъ; мн? гораздо-бы прiятн?е было провести время вдвоемъ съ вами." Говорятъ, что Зм?йкинъ и Вампировъ не очень чисто играютъ – сказалъ Аглаевъ. – Я былъ y нихъ въ перед?л?; однакожъ, не зам?тилъ я, чтобы они играли нав?рное; самому мн? удавалось много y нихъ выигрывать, но потомъ пошло несчастiе, и я проигрался – только именно отъ того, что было необыкновенное несчастiе. – «Я не думаю,» отв?чалъ Удушьевъ равнодушно, «чтобы они ум?ли играть нав?рное. Для этого надобны отважность и умъ, a они, кажется, не такъ смотрятъ. Что касается до Шурке, это самый пустой челов?къ, и играть съ нимъ находка: онъ понятiя не им?етъ, a пускается въ большую игру, и пропасть проигрываеть.»

На другой день, въ четыре часа, явился Аглаевъ къ Удушьеву, думая, что опоздалъ, и что его только и ожидаютъ; но никого изъ гостей еще не было, и самъ хозяинъ не возвращался съ утренней прогулки. Аглаева ввели въ кабинетъ, который занималъ бол?е половины всего дома, и убранъ былъ со вкусомъ и роскощью. На письменномъ стол? нашелъ онъ н?сколько романовъ Виктора Дюканжа, п?сни Беранже, Записки Видока, и прочiя тому подобныя книги; но за то, въ прекрасныхъ шкафахъ краснаго дерева, за стекломъ, стояли, въ дорогихъ переплетахъ, сочиненiя лучшихъ Французскихъ, Англiйскихъ и Н?мецкихъ Авторовъ. Аглаеву захот?лось посмотр?ть изданiе Бюффона, in folio, которое видно было за стекломъ. Онъ отворилъ шкафъ, но съ удивленiемъ увид?лъ, что ни одной книги тамъ не было, a сд?ланы были фальшивые переплеты, съ одними названiями книгъ; за ними-же, напротивъ, стояло н?сколько бутылокъ и штофовъ, съ разными ликерами, настойками и водкою. Въ это время вошелъ каммердинеръ Удушьева, съ трубкою. – "Что это y васъ, неужели во вс?хъ шкафахъ такiя книги?" спросилъ Аглаевъ, показывая на отворенную дверцу шкафа. – Да-съ, зд?сь барскiй гардеробъ – отв?чалъ каммердинеръ Удушьева, съ трубкою. – и лучшiе, какъ баринъ изволитъ называть, запов?дные ликёры и настойки. – Аглаевъ закурилъ трубку и началъ читать одну изъ книгъ, лежавшихъ на стол?.

Въ пять часовъ возвратился хозяинъ и прошелъ прямо къ себ? въ кабинетъ, извинился передъ Аглаевымъ, что заставилъ его дожидаться, и зам?тивъ, что одинъ шкафъ открытъ, сказалъ: "Какъ вамъ нравится моя выдумка? Книги свои отправилъ я вс? въ деревню, a зд?сь нарочно вел?лъ сд?лать такiе шкафы. Пов?рьте, что большая часть им?ющихъ библiотеки гораздо-бы умн?е поступили, если-бы сд?лали такiе-же шкафы, и не тратили по пустому денегъ на покупку книгъ, которыхъ они никогда не читаютъ!"

Вскор? явились и прочiе приглашенные гости. Хозяинъ вел?лъ давать об?дать, a пока составилъ партiю въ вистъ; но Г. Шурке ни за что по маленькой не садился. Игра сд?лалась большая, съ прибавкою пари, по н?скольку сотенъ рублей робертъ. Аглаевъ, ув?ренный въ необыкновенномъ своемъ искусств?, и поддержанный въ этомъ мн?нiи Удушьевымъ, с?лъ со внутреннимъ удовольствiемъ, въ надежд? непрем?нно выиграть; однакожъ, до об?да ycп?лъ онъ проиграть два большихъ роберта….

Об?дъ былъ чудесный какъ обыкновенно y игроковъ водится: немного блюдъ, но все самое лучшее и дорогое. Кром? Шампанскаго, никакого другаго вина не подавали; передъ каждымъ приборомъ, въ холодильник?, во льду, стояло по особой бутылк?. Пили большими стаканами. Сверхъ того, хозяинъ, сид?вшiй подл? Аглаева, подливалъ ему изъ своей бутылки, такъ, что несчастный нашъ герой выпилъ одинъ, по крайней м?р?, полторы бутылки. Для иного это ничего-бы не значило; но Аглаевъ былъ такъ слабъ, что насилу вышелъ изъ-за стола, весь раскрасн?лся, голова y него кружилась, ноги подгибались.

Посл? об?да подали вс?мъ трубки. Опять н?сколько бутылокъ Шампанскаго, съ прибавленiемъ двухъ кувшиновъ Зельцерской воды, явилось на стол? въ гостиной. Принялись доигрывать вистъ. Партенёръ Аглаева, Вампировъ, какъ-то все ошибался, сд?лалъ ренонсъ, за который должно было заплатить большой шлемъ, и – третiй робертъ былъ проигранъ! Аглаевъ отдалъ въ одинъ разъ все, что прiобр?лъ въ н?сколько дней въ клубъ, т. е. около двухъ тысячь рублей. Хозяинъ предлагалъ составить еще партiю.

"Что за вистъ!" сказалъ Зм?йкинъ. "Пренесносная игра! Карлъ Адамовичъ!" продолжалъ онъ, обращаясь къ Шурке, "сд?лай, братецъ, намъ банкъ!" – Пожалуй. – Вы, Филиппъ Ивановичъ, будете держать мн? половину? – "Н?тъ, братъ! Ежели на то д?ло пошло" – отв?чалъ Удушьевъ, ударивъ по столу, и притворяясь пьянымъ, такъ, что будто бы y него языкъ насилу шевелился – "я самъ буду понтировать. Ты много выигралъ въ вистъ; под?лись съ нами; я теб? пущу, по старинному, брандера!"

Шурке вынулъ изъ кармана большую кипу ассигнацiй, высыпалъ изъ кошелька множество полуимперiяловъ, и тотчасъ д?ло пошло на ладъ.

"А! давай-ка сюда золота! Знаетъ, разбойникъ, ч?мъ приманить меня!" – сказалъ Удушьевъ, продолжая играть ролю пьянаго, и поставивъ карту, на которую придвинулъ кучу золота.

– Правду говорятъ, что при банк? и въ зайц? чортъ сидитъ! – сказалъ Аглаевъ, увлеченный страстiю своею къ игр?, и т?мъ бол?е еще, что проигралъ такъ много въ вистъ. Вотъ, ни за что не хот?лъ я играть въ банкъ, a мочи н?тъ – не могу удержаться! Дайте мн? карты! – "Зд?сь олухи есть" – проп?лъ пьяный Удушьевъ, и гости его закусили себ? губы, чтобы не засм?яться.

Шурке подалъ Аглаеву нераспечатанную колоду. Опъ перем?шалъ, сд?лалъ очередь, и поставилъ большой кушъ. Первую карту ему дали; онъ поставилъ съ транспортомъ, и прибавилъ еще кушъ. "Ага, братъ! да ты молодецки понтируешь! Окинься-ка онъ н?сколько талiй, такъ весь банкъ полетитъ къ верху ногами!" Но Шурке не окинулся, убилъ, и въ н?сколько талiй записалъ на Аглаева безъ малаго десять тысячь. Аглаевъ сосчиталъ, поставилъ карту до десяти тысячь, проигралъ, вынулъ Ломбардный билетъ на эту сумму, и пересталъ играть.

Но сердце y него сильно билось; онъ выпилъ еще стаканъ Шампанскаго, съ Зильцерскою водою; спросилъ себ? еще трубку, и с?лъ подл? стола. Между т?мъ Шурке билъ нещадно Удушьева; тотъ б?сился, рвалъ карты, кидалъ ихъ на полъ, и бранилъ, какъ только можно хуже, Шурке, который хладнокровно продолжалъ метать. Зм?йкинъ и Вампировъ были въ небольшомъ выигрыш?. Наконецъ Удушьевъ подм?тилъ руте, поставилъ темныя, и началъ отыгрываться. – «Ну братъ! ужь отъ руте моего ты не оттасуешься!» – сказалъ онъ. – «Послушайся меня, Петръ ?едоровичъ, ставь мое руте, и пов?рь, что мы лихо надуемъ этого дьявола!» – Аглаевъ взялъ опять карты, и ему начало было рутировать, но вскор? злод?йка изм?нила! Спросилъ новую колоду, сд?лалъ онъ еще очередь, но также пренесчастную! Голова y него кружилась, и отъ вина и отъ проигрыша. Онъ самъ себя не помнилъ, кинулъ и эту очередь подъ столъ, взялъ еще другую колоду, испытывалъ на мирандоль, на фаску, на окуловку, на ворожбу, на разсчетъ; но все было безполезно – необыкновенное несчастiе пресл?довало его неотступно. Н?сколько разъ переставалъ онъ играть, и расплачивался; вс? ломбардные билеты его были на неизв?стнаго; онъ боялся оставлять ихъ дома, потому, что слуги y дяди его были воры и пьяницы. Опять начиналъ играть Аглаевъ – къ св?ту кончилась игра, и онъ остался въ проигрышъ семьдесятъ тысячь рублей, т. е. большую часть капитала своего….

Въ отчаянiи, въ какомъ-то странномъ положенiи, какъ будто въ пом?шательств? ума, по?халъ онъ домой. На другой день, съ сильною головною болью, отъ пьянства, обжорства и проигрыша, едва всталъ онъ съ постели, проклиналъ судьбу свою, рвалъ на себ? волосы, и даже мысль о самоубiйств? сходила ему въ голову. Но постепенно успокоился онъ, и вспомнилъ, что наканун?, за об?домъ y Удушьева, звалъ ихъ вс?хъ въ этотъ день Зм?йкинъ къ себ?, и что онъ сговорился ?хать къ нему, вм?ст? съ Удушьевымъ, который не зналъ его квартиры. "Авось сегодня буду счастлив?е!" думалъ Аглаевъ. "Неужели Фортуна будетъ в?къ меня пресл?довать? Попробую въ посл?днiй разъ, и ежели отыграюсь, то – даю себ? клятву: в?къ впередъ картъ въ руки не брать! Н?тъ! такое душевное волненiе и страданiе слишкомъ тяжелы, никакое здоровье не можетъ перенесть положенiя, въ какомъ былъ я вчера и сегодня! Это, просто, сведетъ меня преждевременно во гробъ." Мысль о милой, доброй жен?, о д?тяхъ, мучила его – онъ не могъ удержаться отъ слезъ, легъ на постелю, и горько плакалъ….

Надежда отыграться, и притомъ твердое, р?шительное нам?ренiе в?къ больше никогда не играть, ободрили Аглаева. Онъ од?лся, и въ три часа явился къ Удушьеву, чтобъ вм?ст? съ нимъ ?хать къ Змъйкину, но не засталъ его дома, и отправился одинъ. Удушьева ожидали до пяти часовъ; наконецъ прислалъ онъ сказать, что не будетъ.