Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Незакадычные друзья

Год написания книги
2016
Теги
1 2 3 4 5 ... 9 >>
На страницу:
1 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Незакадычные друзья
Елена Джонсон

Леонид Молчанов, бездарный сотрудник издательства, становится жертвой покушения на следующий день после увольнения. Пару дней он этим даже гордился, пока не выяснилось, что он оказался лишь случайной мишенью. А повод для убийства находился за тысячи километров от Москвы, в лабиринтах старинной пещеры. Но бывший начальник Леонида со своей девушкой расшевелили огромное осиное гнездо, чтобы вытащить на свет старые забытые тайны.

Елена Джонсон

Незакадычные друзья

«Незакадычные друзья… отправились делить свою последнюю девицу»… – редактор запнулся, и его светлые пушистые брови в скорбном недоумении поползли наверх. Он перевернул страницу, словно надеясь увидеть пояснение на обороте, и поднял глаза на гордо откинувшегося в кресле Леонида. – Это что такое? – слабым голосом вопросил он. – Это – перевод?

– Это очень хороший перевод, – обиделся Леонид и подобрал губы, собрав их в тонкую ниточку. Редактор потряс пухлой пачкой листов перед его носом:

– Это перевод? «Девушка улыбнулась тонко и стройно»! Это перевод?

– Перевод! – упорствовал Леонид. – Я передал иронию! Это – тонко!

Редактор шумно выдохнул и уселся в кресло. Он на секунду зажмурился, откинул голову и посмотрел на потолок.

– Так-так… Русский язык, насколько я помню, тебе родной?

Леонид с трудом выбрался из кресла и потянул пачку листов из рук редактора, оскорбленно сопя. Тот отдал ее, не сопротивляясь, и сложил пухлые ручки на груди:

– Сволочь ты, Леня! – грустно резюмировал он. – Пошел вон!

– Я так и знал, что вы не оцените! – возмутился Леонид. – Что ж. Я был к этому готов! Вам же хуже, вот! Давно хотел вам сказать. Я открываю свое издательство! Чтоб вы знали! Читатели рассудят, перевод это, или не перевод.

– Не злись, Леня, – продолжая смотреть в потолок, меланхолично ответил редактор. – Лучше улыбнись стройно!

Не слушая, как Леонид нес свое шумное негодование по коридору, редактор грустно размышлял о том, что три месяца потеряны зря, что перевод чудесного психологического детектива Бэйтса, который должен был принести издательству так необходимые сейчас деньги, придется отложить еще на три месяца, и за это время их запросто могут выселить из замечательного офиса в центре города. Он попробовал было представить себе, что он задержит выплату зарплаты сотрудникам, и его губы невольно сложились в привычное: «Сволочь ты, Леня!».

Сволочь Леня был сыном начальника налоговой инспекции города. Поэтому последствия Лениного перевода были вдвойне ужасны: с налоговой инспекцией редактор проблем иметь категорически не хотел.

Рука редактора потянулась к телефонной трубке и замерла. Звонить замечательной переводчице, которая была отвергнута из-за сволочи Лени, было совестно. Переводчица была молода, скромна, хороша собой, и взгляд ее был по-детски обиженным и незащищенным. Она уже перевела для издательства один роман, и на деньги от публикации молодое издательство просуществовало безбедно полгода, пока сволочь Леня, вместо незаслуженно отвергнутой Танечки, кропал своих «незакадычных друзей».

Реактор шумно вздохнул и набрал номер.

– Танечка, мне невероятно стыдно, я очень виноват, только вы можете меня понять, – завел он. Если бы у него был хвост – как бы он сейчас им вилял! По опыту он знал, что ничто так не сближает, как сетования по поводу других людей – разумеется, злых и нехороших.

– Я вынужден был… скрепя сердце, слышите, Танечка? Просто скрепя сердце изменить вам. И вот я снова у ваших ног. Выручите? Ведь перевод, в общем-то уже есть. Правда, – замялся редактор, – по нему трудно судить, что хотел сказать автор…

– Вот еще, – возмущенно сказала Танечка. – И смотреть даже в него не буду! Буду переводить заново.

– Отлично! Умница! – восхитился редактор. – Мне так неудобно, что я позволил себе, так сказать, усомниться… отвернуться…

– Это легко исправить, – сказала по-детски беззащитная Танечка, и назвала такую сумму гонорара, от которой у редактора потемнело в глазах..

Он положил трубку и некоторое время безмолвно шевелил губами. Гонорар он пообещал, с трудом уговорив ее, что треть он заплатит только с продаж. Танечка покапризничала, но поняв, что в противном случае она не получит заказ, неохотно согласилась.

Редактор был довольно юн, пухл и белес. При огромном интеллекте и безупречном литературном вкусе он был трусоват и нерешителен, что не давало развиваться его издательскому делу так, как хотелось бы ему, а еще больше хотелось бы его сотрудникам.

На сердце у редактора было тревожно и смутно.

Но за окнами бушевал июль, и Ирка Громова согласилось поехать с ним на дачу! До самой середины следующего дня, которые редактор с трудом решился оторвать от своего бизнеса.

Вообще с девушками у редактора были определенные проблемы. Ему нравились тоненькие и юные, с нежным профилем и светлыми длинными волосами – желательно, распущенными. Еще к этому должны были прилагаться округлые бедра, по сравнению с которыми талия должна казаться неправдоподобно тонкой. Еще они должны быть порывисты, романтичны, смотреть на него с обожанием, быть легкими на подъем, иметь гостеприимную маму, которая любит кормить гостей. Впрочем, готовить может и девушка, лишь бы мама проявляла при этом полную щедрость и гостеприимство.

При этом редактора очень обижало, что девушкам преимущественно нравились стройные мужественные парни с узкими бедрами, по сравнению с которыми торс должен казаться мощным, и имеющие достаточно средств, чтобы быть щедрыми. Уметь готовить стройным блондинам было необязательно, поскольку они должны были водить девушку в ресторан.

Всем этим качествам редактор мог противопоставить только мощный интеллект, и, как было сказано выше, безупречный литературный вкус.

Ирка Громова, надо было отдать ей справедливость, была стройна. С волосами и порывистостью у нее тоже было все в порядке. Порывистость у Ирки даже перехлестывала через край. Проблемы у Ирки были с обожанием, которое никак не угадывалось в ее взгляде, устремленном на редактора. Не было обожания и у ее мамы, которая, если и любила кормить гостей, то тщательно это от редактора скрывала.

Поэтому каждая встреча, которой с трудом добивался от Ирки редактор, имела особенный привкус, потому что каждое ее мгновение было на вес золота. Ирку вполне устраивало обожание, которое сквозило в каждом взгляде редактора, устремленном на нее, а также его мощный интеллект. У самой Ирки с интеллектом было все с порядке, поэтому иногда она готова была простить парню некоторую пухловатость, если с ним было о чем поговорить.

Редактор крикнул секретарше, что он придет завтра после обеда, и вышел на улицу. Вернее, во двор, потому что вход в его редакцию, как, впрочем, и выход, был из небольшого двора в центре Москвы, и, чтобы добраться до улицы, надо было пройти еще через несколько дворов, соединенных арками. Это было неудобно, потому что машина через арки проходила, но существовала опасность не вписаться в них, поэтому его старенькую Ауди приходилось оставлять на улице.

Ауди, как всегда, послушно завелась, и редактор покатил в сторону Новогиреева. Подъезжая к Терлецким прудам, он издали увидел бегущую Ирку, которая торопилась к месту встречи. Он опустил окно и стал усиленно махать ей рукой.

Ирка начала открывать дверцу, не дожидаясь, пока машина остановится.

– Костик, привет! – бодро сказала она, загружая в машину объемистую сумку.

– Ты напрасно столько наготовила! – обрадовано сказал Костик. – Там у меня оставались макароны и тушенка.

– Вообще-то это не тебе, – немного смутилась Ирина. – это надо завезти по дороге деду.

– А что там? – поинтересовался Костик.

– Еда, – объяснила Ирка. – Мама обнаружила вчера, что у деда пустой холодильник, ну и наготовила ему.

– А сам он не может?

– Не-а. Сам никогда толком не поест, – ладно, если хлеб у него где-то заваляется. И полуфабрикаты какие-нибудь, – беззаботно сказала Ирка.

– Ага, – сказал Костик, и на некоторое время замолчал. Заброшенный полуголодный дед его немного смутил, – все же хотелось в своей девушке видеть немного больше заботы о ближнем. Потом он подумал, что заботу все-таки должна проявлять Иркина мать, поскольку Иркин дед приходится ей родным отцом, и повеселел. По дороге он рассказал ей про «незакадычных друзей», и Ирка хохотала от души.

– Поднимешься со мной? – предложила она, когда они подъехали к белой многоэтажке.

– Да неудобно беспокоить.

– Брось-ка. Идем, познакомлю с дедом.

Костик неохотно вылез из машины. Перспектива общаться с несчастным, одиноким стариком его смущала, – в таких случаях, наверное, надо что-то говорить, но что – этого Костик, несмотря на мощный интеллект, никогда не знал.

За дверью слышались чьи-то голоса и мужской громкий хохот.

– Дед, открывай, – забарабанила Ирка в дверь.

– Надеюсь, с ним ничего не случилось, – озабоченно проговорил Костик.
1 2 3 4 5 ... 9 >>
На страницу:
1 из 9