Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью: практика применения действующего законодательства

Проведенный выше анализ соотношения таких способов защиты, как исключение участника из общества, признание недействительным учредительного договора, его расторжение, обращение взыскания на долю в уставном капитале общества, дает основание для вывода о том, что все они имеют своим правовым эффектом принудительное прекращение корпоративных правоотношений участника общества с ограниченной ответственностью. Вместе с тем такая общность не отменяет своеобразия каждого из названных способов защиты ни с точки зрения особенностей применения, ни с позиции юридических последствий их реализации.

Сравнение исключения участника из общества с другими, близкими по правовым последствиям способами защиты позволяет сделать ряд выводов, значимых для оценки рассматриваемого института.

1. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью – самостоятельный способ защиты гражданских прав и законных интересов участников общества, а также самого юридического лица, обладающий собственными отличительными чертами и своеобразием, которые выражаются в наличии самостоятельных оснований, порядка реализации и последствий применения. В рамках способов защиты гражданских прав, перечисленных в ст. 12 ГК РФ, исключение участника представляет собой частный случай прекращения гражданско-правовых отношений, а именно правоотношений участия лица в обществе с ограниченной ответственностью.

2. Судебный порядок исключения участника из общества с ограниченной ответственностью предопределен, в первую очередь, тем обстоятельством, что применение названного способа защиты сопровождается принудительным, происходящим помимо воли управомоченного лица лишением права на принадлежащее ему имущество – долю в уставном капитале общества. Поэтому нарушение порядка исключения участника из общества, при котором реализация данного способа защиты осуществляется, например, посредством принятия решения общим собранием участников, не только противоречит положениям ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», но и нарушает ст. 35 Конституции РФ, согласно которой никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

3. По своей правовой сущности исключение участника из общества с ограниченной ответственностью представляет расторжение учредительного договора общества в отношении данного участника, связанное с существенным нарушением условий указанного договора лицом, в отношении которого применяется рассматриваемый способ защиты, или с иными действиями (бездействием) последнего, несовместимыми с дальнейшим сохранением им статуса участника общества без того, чтобы деятельность юридического лица не оказалась невозможной или значительно затрудненной. Однако на рассматриваемый случай расторжения договора не распространяются правила ст. 452 ГК РФ, устанавливающие порядок расторжения всякого гражданско-правового договора и предусматривающие, что требование о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии – в тридцатидневный срок с момента получения лицом соответствующего предложения. Различаются эти два способа защиты гражданских прав и основаниями, и последствиями их применения. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью, как принудительное расторжение учредительного договора в отношении одного из участников, подчиняется собственным, только ему характерным нормативным правилам. Иными словами, расторжение договора в рассматриваемом случае исключения участника из общества с ограниченной ответственностью – «существо», но не «форма» применяемого способа защиты.

Анализ названных способов защиты позволяет утверждать, что, когда имеет место существенное нарушение учредительного договора общества одним из его участников, в качестве специального и применимого (надлежащего) способа защиты необходимо рассматривать именно исключение такого участника из общества, предусмотренное ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», а не расторжение учредительного договора. Более того, при заявлении в таком случае требования о расторжении учредительного договора спор необходимо оценивать в качестве спора об исключении участника из общества и рассматривать по правилам последнего (с точки зрения применимых норм материального права, предмета доказывания и т. д.).

4. В отличие от признания учредительного договора недействительным в отношении одного из участников общества с ограниченной ответственностью, когда признанный недействительным учредительный договор считается таковым с момента его заключения (п. 1 ст. 167 ГК РФ), исключение участника прекращает его корпоративный статус только на будущее время, после даты вступления в силу судебного решения об исключении данного участника из общества. Следовательно, исключение участника из общества с ограниченной ответственностью не может служить основанием для того, чтобы только по данному мотиву ставить под сомнение законность действий участника, совершенных до момента его исключения из общества (например, оспаривать какие-либо решения участника общества с ограниченной ответственностью, ссылаясь лишь на то, что в связи с принятием таких решений участник был судебным решением исключен из общества).

Анализ места и значения исключения участника из общества с ограниченной ответственностью в системе способов защиты гражданских прав не позволяет сделать вывод о том, что, будучи частным случаем прекращения гражданско-правовых отношений, исключение участника из общества становится способом защиты, характерным для отношений с участием юридического лица строго определенной организационно-правовой формы – общества с ограниченной ответственностью, и ни на какие другие отношения не распространяется[20 - См., напр.: Соловьев А.А. Правовое регулирование исключения участника общества с ограниченной ответственностью // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы Международной VI научной конференции молодых ученых (г. Самара, 28–29 апреля 2006 г.): сб. науч. ст. / Отв. ред. Ю.С. Поваров. Самара: «Универс-групп», 2006. С. 98.]. В действительности принудительное прекращение членства в корпорации, названное законодателем «исключением», имеет место не только в области правового регулирования деятельности общества с ограниченной ответственностью. Хотя исключительно судебный порядок, действительно, характерен только для рассматриваемого способа защиты. В этом смысле исключение участника из общества с ограниченной ответственностью в известной мере лишено признака универсальности, в целом свойственного гражданско-правовым способам защиты, в том числе тем из них, которые применяются в сфере регулирования корпоративного права, таким, например, как признание недействительной крупной сделки или сделки с заинтересованностью (п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах»[21 - СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 1.], ст. 45, 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»), обжалование решений органов управления юридическим лицом (п. 7 ст. 49, п. 5 ст. 68 Федерального закона «Об акционерных обществах», п. 6 ст. 15 Федерального закона от 8 мая 1996 г. № 41-ФЗ«0 производственных кооперативах»[22 - СЗ РФ. 1996. № 2 °Cт. 2321.], ст. 43 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»), возмещение убытков, причиненных организации лицом, выполняющим функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров, коллегиального исполнительного органа (ст. 71 Федерального закона «Об акционерных обществах», п. 3 ст. 17 Федерального закона «О производственных кооперативах», ст. 44 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Другие случаи исключения члена объединения из состава последнего установлены, например, в федеральных законах «О производственных кооперативах», от 15 апреля 1998 г. № 66-ФЗ «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан», от 12 января 1996 г. № № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»[23 - СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 145.]. В данных случаях речь хоть и не идет о корпорации в признанном значении этого слова, однако подразумевает такое объединение участников, которое является самостоятельным субъектом гражданского права – юридическим лицом, и в этом смысле анализ принудительного прекращения членства в названных организациях также представляет интерес.

Так, названные выше законы предусматривают, что исключение члена объединения (кооператива, некоммерческого партнерства) возможно по основаниям и в порядке, установленным уставом юридического лица. При этом, если Федеральный закон «О производственных кооперативах» хотя бы приблизительно обозначает возможные основания исключения (к таковым, например, относятся случаи невнесения в установленный уставом кооператива срок паевого взноса, либо невыполнения или ненадлежащего выполнения обязанности, возложенной на члена кооператива уставом кооператива, а также другие случаи, предусмотренные уставом кооператива), то Федеральный закон «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан», как и Федеральный закон «О некоммерческих организациях», нормативно не устанавливают даже примерного перечня оснований исключения члена такого объединения, отсылая правоприменителя к уставу.

Существенный недостаток такого законодательного решения видится в широких возможностях для злоупотреблений по отношению к отдельным членам кооператива (некоммерческого объединения). Например, член наблюдательного совета кооператива или его исполнительного органа может быть исключен из кооператива в связи с его членством в аналогичном кооперативе[24 - Приведенное нормативное положение, думается, противоречит конституционному и общегражданскому правовому принципу свободы предпринимательской деятельности – беспрепятственного использования своих способностей и имущества (ст. 34 Конституции РФ).] (п. 2 ст. 111 ГК РФ, ст. 15 Федерального закона «О производственных кооперативах»), а толкование п. 4 ст. 16 Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан» позволяет сделать вывод о том, что исключить члена такого объединения можно за нарушение любого положения устава и даже «правил внутреннего распорядка», решение об утверждении которых принимается на общем собрании простым большинством голосов (п. 2 ст. 21 Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан»). Отмеченные особенности ставят в уязвимое положение любого члена кооператива (объединения), создают вполне правовую почву для произвола и, без сомнения, требуют нормативной корректировки.

Член производственного кооператива (некоммерческого объединения садоводов и дачников, некоммерческого партнерства) может быть исключен из кооператива (объединения, партнерства) только по решению общего собрания членов соответствующей организации (по решению остающихся членов некоммерческого партнерства – п. 4 ст. 8 Федерального закона «О некоммерческих организациях»), принятому квалифицированным большинством голосов – двумя третями голосов участников юридического лица (для некоммерческого партнерства количество голосов членов партнерства, необходимое для решения вопроса об исключении, нормативно не регламентировано и отдано целиком на решение устава некоммерческого партнерства). При этом если для садоводческого, огороднического и дачного некоммерческого объединения решение об исключении члена такого объединения приравнено с точки зрения количества голосов, необходимых для принятия решения, к таким вопросам, как внесение изменений в устав, ликвидация или реорганизация юридического лица (ст. 21 Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан»), то для производственного кооператива исключение члена кооператива требует меньшего числа голосов на общем собрании, чем решение перечисленных вопросов (ст. 15 Федерального закона «О производственных кооперативах»). Видимо, лишение лица статуса члена кооператива и права на пай расценивалось законодателем как менее значимое, чем, например, реорганизация такого юридического лица.

То обстоятельство, что исключение члена производственного кооператива (некоммерческого партнерства) осуществляется не судебным постановлением, а решением общего собрания участников юридического лица, думается, противоречит ст. 35 Конституции РФ, устанавливающей, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Дело в том что, как и в случае с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, исключенный член кооператива (некоммерческого партнерства) лишается права на пай в имуществе кооператива (на пропорциональную часть в имуществе некоммерческого партнерства), а также права на часть прибыли организации при ее распределении. Так, согласно п. 7 ст. 22 Федерального закона «О производственных кооперативах», исключенному члену кооператива выплачивается стоимость пая или выдается имущество, соответствующее его паю, а также производятся другие выплаты, предусмотренные уставом кооператива. Выплата стоимости пая или выдача другого имущества исключенному члену кооператива производятся по окончании финансового года и утверждении бухгалтерского баланса кооператива, если иное не предусмотрено уставом кооператива (близкие по смыслу положения содержит и ст. 8 Федерального закона «О некоммерческих организациях»).

Для садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединений граждан вопрос о лишении права на имущество, принадлежащее члену объединения, не возникает. Право собственности члена садоводческого или дачного объединения на земельный участок, в связи с обладанием которым он и состоит в специализированном объединении граждан, не связывается с членством в последнем. Что касается имущества общего пользования некоммерческого объединения, в том числе земельных участков общего пользования, то такое имущество доступно собственнику земельного участка, не являющемуся членом садоводческого или дачного объединения на основании отдельных договоров, заключаемых с последним (п. 2 ст. 8 Федерального закона «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан»). Да и статус его, как участника совместной собственности на общее имущество членов объединения, приобретенное или созданное за счет целевых взносов (для дачного, садоводческого и огороднического товарищества такая форма собственности предусмотрена ст. 4 указанного выше Федерального закона), исключение затронуть не может. Однако и в данном случае сам факт исключения гражданина из состава объединения без судебного решения представляется создающим много возможностей для злоупотреблений и нарушений прав как тех, в чьих интересах существует институт принудительного прекращения членства в организации (исключение), так и тех, против кого оно направлено.

Анализ перечисленных выше случаев исключения из числа членов юридического лица, установленных отечественным законодательством наряду с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, позволяет сделать вывод об отсутствии унифицированного, универсального нормативного механизма принудительного прекращения участия лица в организации той или иной организационно-правовой форме. При всех существующих недостатках правового института исключения участника из общества с ограниченной ответственностью последний, по сравнению с другими, принятыми в российском законодательстве аналогичными механизмами, представляется лучше всего разработанным, продуманным и в наибольшей степени гарантирующим права как исключаемого участника, так и самого общества, а также других его участников. Как безусловные достоинства анализируемого способа защиты следует рассматривать, во-первых, установление исключительно судебного порядка его применения, при котором лицо может быть принудительно лишено принадлежащего ему имущества и сопутствующих корпоративных прав только на основании судебного постановления об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью; во-вторых, возможность исключения участника только по основаниям, прямо предусмотренным законом, и принципиальную недопустимость установления таких оснований иными актами или решениями; в-третьих, нормативное закрепление перечня оснований исключения участника из общества с ограниченной ответственностью, хотя и очерченного весьма приблизительно, но все же исчерпывающего.

Все сказанное позволяет попутно высказать мнение об острой необходимости внести изменения в перечисленные выше законы (федеральные законы «О производственных кооперативах», «О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан», «О некоммерческих организациях») в той части, в какой они регулируют отношения, связанные с исключением лица (члена) из состава участников соответствующей организации.

Наконец, еще один случай исключения участника юридического лица предусматривает п. 2 ст. 76 ГК РФ, согласно которому участники полного товарищества вправе требовать в судебном порядке исключения кого-либо из участников их товарищества по единогласному решению остающихся участников и при наличии серьезных оснований, в частности вследствие грубого нарушения этим участником своих обязанностей или обнаружившейся неспособности к разумному ведению дел.

Участнику, исключенному из полного товарищества, выплачивается стоимость части имущества товарищества, соответствующей доле этого участника в складочном капитале, если иное не предусмотрено учредительным договором. По соглашению исключенного участника с остающимися участниками выплата стоимости части имущества может быть заменена выдачей имущества в натуре.

Причитающаяся исключенному участнику часть имущества товарищества или ее стоимость определяется по балансу, составляемому в момент его исключения.

Если один из участников выбыл из товарищества, доли оставшихся участников в складочном капитале товарищества соответственно увеличиваются, если иное не предусмотрено учредительным договором или иным соглашением участников (п. 1,3 ст. 78 ГК РФ)[25 - В силу положений п. 2 ст. 82 ГК РФ те же правила об исключении участника из полного товарищества действуют в отношении полных товарищей в товариществе на вере (коммандитном товариществе).].

По нормативно установленной процедуре исключение участника из полного товарищества во многом созвучно исключению из общества с ограниченной ответственностью. В обоих случаях исключение участника совершается посредством судебного решения; по общему правилу исключенному из полного товарищества участнику также выплачивается стоимость части имущества товарищества, соответствующей доле этого участника в складочном капитале. Однако значительные различия в оцениваемых способах защиты существуют как по линии особенностей реализации, так и в части оснований их применения.

Так, обязательным условием исключения участника из полного товарищества в судебном порядке является предварительное единогласное одобрение применения указанного способа защиты остающимися участниками (п. 2 ст. 76 ГК РФ). Для общества с ограниченной ответственностью такого правила не существует. Вопрос об исключении участника из общества решается в судебном порядке и не требует предварительного рассмотрения на общем собрании участников общества. Кроме того, для полного товарищества открытым остается вопрос о том, кто именно выступает в качестве истца по иску об исключении участника из такого товарищества. Согласно п. 2 ст. 76 ГК РФ, таким правом обладают «участники полного товарищества». Исходя из буквального толкования п. 2 ст. 76 ГК РФ, а также учитывая безусловную необходимость предварительного единодушного одобрения исключения одного из участников остающимися товарищами, представляется, что правом на подачу иска обладает любой из участников полного товарищества. Другими словами, свойственного исключению участника из общества с ограниченной ответственность ограничения права на подачу иска и признания его только за теми участниками, которые обладают не менее 10 % уставного капитала общества, в данном случае, при исключении участника из полного товарищества, не существует.

По основаниям применения анализируемые способы защиты совпадают в части такого основания, как «грубое нарушение обязанностей». И по ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», и по п. 2 ст. 76 ГК РФ грубое нарушение участником своих обязанностей рассматривается как основание, достаточное для удовлетворения требования о его исключении. Другим, специфическим основанием исключения участника из состава полного товарищества, не повторяющимся в Федеральном законе «Об обществах с ограниченной ответственностью», является «обнаружившаяся неспособность его к разумному ведению дел» (п. 2 ст. 76 ГК РФ), т. е. к тому, чтобы добросовестно и разумно действовать от имени товарищества (п. 3 ст. 53, п. 1 ст. 72 ГК РФ). Такое основание специальное, характерное только для ситуации исключения участника из полного товарищества, поскольку обусловлено особенностями управления, свойственными лишь для юридического лица данной организационно-правовой формы.

Кроме того, в отличие от оснований исключения участника из общества с ограниченной ответственностью, перечень оснований принудительного прекращения правоотношений участия, приведенный в п. 2 ст. 76 ГК РФ, не является исчерпывающим. Иные основания могут быть, видимо, предусмотрены в учредительном договоре полного товарищества, а также приняты во внимание в силу самого факта их серьезности и существенности для товарищества и его участников, независимо от того, зафиксированы такие основания документально или нет (п. 2 ст. 76 ГК РФ). Приведенное нормативное решение представляется не вполне удачным, поскольку не в полной мере обеспечивает защиту прав исключаемого товарища. В этом смысле основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью сформулированы более удачно, чем обстоятельства, предусмотренные в п. 2 ст. 76 ГК РФ, при которых допускается исключение участника из полного товарищества.

Наконец, в настоящее время активно обсуждается вопрос о возможности и необходимости распространения механизма исключения участника на корпоративные правоотношения с участием юридических лиц иных организационно-правовых форм, в частности акционерных обществ. Так, например, В.И. Добровольский по этому поводу отмечает, что целесообразно ввести в Федеральный закон «Об акционерных обществах» (по аналогии со ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью») норму, предусматривающую возможность исключения акционера из акционерного общества. Сформулировать указанную норму автор предлагает следующим образом: «Акционеры, владеющие в совокупности не менее 10 % акций общества, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об исключении акционера из числа акционеров общества в случае, если данное лицо грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. При исключении акционера его акции переходят на баланс общества с момента вступления в законную силу соответствующего судебного акта. При этом общество обязано выплатить исключенному акционеру рыночную стоимость акций по цене, определяемой в соответствии с п. 2 ст. 77 Закона об АО.

При этом ст. 235 ГК РФ, должна быть дополнена таким основанием для принудительного изъятия у собственника имущества (акций у акционера)»[26 - Добровольский В.И. Защита корпоративной собственности в арбитражном суде. М.: Волтере Клувер, 2006. С. 91.].

Представляется, что распространение рассматриваемого способа защиты на отношения с участием акционерных обществ не выглядит обоснованным. Так, решая поставленный вопрос, мы должны исходить из того, что исключение члена корпорации из состава последней есть способ защиты глубоко персональный; применение его обусловлено недобросовестным собственным поведением исключаемого участника, негативной оценкой его личности. Акционерное же общество – это, прежде всего, объединение капиталов[27 - См.: Тернер О.Г. Акционерные общества // Сборник государственных знаний. Том II / Под ред. В.П. Безобразова. СПб.: Типография В. Безобразова и К, 1875. С. 62; БеловВ.А., Пестерева Е.В. Хозяйственные общества. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. С. 14.]; личное участие в нем сводится к минимуму или даже «…вовсе не предполагается…»[28 - Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М.: Статут, 2003. С. 280.]. Учитывая отмеченное, можно утверждать, что применение такого способа защиты корпоративных прав, как исключение участника (акционера) из акционерного общества, не соответствует природе указанных отношений и не должно признаваться допустимым.

Итак, анализ соотношения различных форм исключения лица из состава участников (членов) корпорации позволяет сделать вывод об объективной необходимости в создании унифицированного, универсального нормативного механизма принудительного прекращения участия лица в организации той или иной организационно-правовой формы. Его создание позволит избежать трудностей в процессе правоприменения, а также обеспечит эффективные механизмы, препятствующие злоупотреблению данным способом защиты на практике. При этом основными критериями формирования такого механизма должны стать следующие:

а) установление обязательного судебного порядка исключения участника;

б) допустимость только нормативного установления оснований исключения участника юридического лица;

в) нормативное закрепление исчерпывающего перечня оснований исключения лица из организации;

г) предоставление права требовать исключения недобросовестного участника любому члену корпорации, права и/или интересы которого прямо или косвенно нарушаются действиями (бездействием) исключаемого участника.

Характеристика исключения участника из общества с ограниченной ответственностью как способа защиты вынуждает обсудить вопрос о возможности оценивать его одновременно в качестве меры гражданско-правовой ответственности, применимой к недобросовестному участнику общества, который грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) создает невозможность деятельности общества или существенно ее затрудняет.

Вообще, вопрос о соотношении защиты гражданских прав и гражданско-правовой ответственности – традиционно один из самых спорных и обсуждаемых проблем цивилистической науки[29 - См., напр.: Богданова ЕЕ Формы и способы защиты гражданских прав и интересов //Журнал российского права. 2003. № 6. С. 18.]. Не вдаваясь в подробности, поскольку вопрос этот находится за пределами настоящего исследования, отметим следующее.

Один из виднейших отечественных цивилистов В.П. Грибанов, представляется, верно и в русле традиционной точки зрения обозначал понятие гражданско-правовой ответственности: «…гражданско-правовая ответственность… есть… возложение невыгодных имущественных последствий на лицо, допустившее нарушение гражданских прав и обязанностей»[30 - Грибанов В.П. Ответственность за нарушение гражданских прав и обязанностей // Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 311.]. При этом, по мнению того же автора, «…гражданско-правовая ответственность не единственное, а лишь одно из средств защиты гражданских прав и воздействия на нарушителей обязанностей»[31 - Там же. С. 299.]. Таким образом, гражданско-правовая ответственность рассматривалась как частный случай защиты, ее конкретное проявление.

Что касается защиты гражданских прав – это совершение управомоченным лицом предусмотренных законом действий как фактического, так и юридического значения, с привлечением механизма государственного принуждения или без такового, направленных на охрану его имущественных (личных неимущественных) прав, законных интересов[32 - См.: Там же. С. 117.] и преследующих цель восстановления, сохранения или развития гражданских правоотношений.

Применительно к оценке исключения участника из общества с ограниченной ответственностью, представляется, что не вполне верно оценивать данный механизм только с позиций гражданско-правовой ответственности или защиты гражданских прав. Нельзя говорить о нем и как о защите гражданских прав, осуществляемой посредством применения к участнику меры гражданско-правовой ответственности. Думается, исключение участника из общества с ограниченной ответственностью должно оцениваться и как самостоятельный способ защиты гражданских прав, и как мера гражданско-правовой ответственности.

В первом обозначенном качестве механизм исключения участника из общества выступает в отношении лиц, чьи права и законные интересы нарушены недобросовестным поведением такого участника (речь идет как о самом обществе, так и о других его участниках). С позиций управомоченного лица, чьи права и интересы нарушены поведением исключаемого участника общества, рассматриваемая мера направлена на восстановление нарушенных гражданско-правовых отношений, возникающих и существующих по поводу членства лица в корпорации, а также на пресечение действий (бездействия), которые либо нарушают те или иные права и законные интересы участников (общества), либо создают угрозу такого нарушения.

Однако в качестве меры гражданско-правовой ответственности оцениваемый правовой механизм реализуется в отношении того участника общества, который грубо нарушает свои обязанности, или своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества, или существенно затрудняет ее (т. е. к исключаемому участнику). По отношению к последнему исключение выступает как инструмент, позволяющий возложить на нарушителя неблагоприятные имущественные последствия, прежде всего, в части лишения его права на долю в уставном капитале, а также личные неимущественные последствия, связанные с имущественными и состоящие в том, что исключаемый участник лишается корпоративного статуса, а значит, всех, обусловливающих такой статус имущественных и личных неимущественных прав, например права на участие в управлении юридическим лицом, права на информацию.

Мнение о том, что исключение участника из общества представляет собой меру ответственности в отношении исключаемого лица, поддерживается и в судебной практике. Например, участник общества с ограниченной ответственностью «Свик» Ш. (с долей в уставном капитале общества 50 %) обратился с иском об исключении участника В. (с долей в уставном капитале общества 50 %), мотивируя свои требования тем, что В. грубо нарушает свои обязанности участника общества, действует исключительно в личных интересах, что приводит к убыточности предприятия. Отказывая в удовлетворении исковых требований, суды исходили из того, что Ш., в нарушение ст. 65 АПК РФ, не представил доказательств нарушения В. своих обязанностей участника общества, а действия В., на которые ссылается истец как на основание своих требований, не могут быть квалифицированы в качестве грубого нарушения обязанностей участника общества.

Подтверждая правильность решений судов первой и апелляционной инстанций, ФАС Уральского округа прямо указал, что «…исключение участника из общества является мерой ответственности лица за противоправное виновное неисполнение обязанностей…»[33 - Постановление ФАС Уральского округа от 14 января 2005 г. по делу № Ф09-4370/04ГК// СПС «КонсультантПлюс».] (выделено нами – Л. К).

Таким образом, при определении места и роли исключения участника из общества с ограниченной ответственностью в системе способов защиты гражданских прав важно учитывать, что исключение, в разных своих аспектах, выступает одновременно и способом защиты гражданских (корпоративных) прав (законных интересов), и мерой гражданско-правовой ответственности. И разделять эти два его проявления недопустимо.

Кстати, сделанный здесь вывод о двойственном характере исключения участника из общества с ограниченной ответственностью верен для любого способа защиты гражданских прав. Удачно, думается, высказался по этому поводу С.Н. Братусь, отмечавший: «…то, что есть ответственность для правонарушителя, есть защита для пострадавшего»[34 - Цит. по: Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 1997. С. 97.].

То обстоятельство, что исключение участника из общества с ограниченной ответственностью следует характеризовать не только в качестве способа защиты гражданских прав, но и как меру ответственности, применяемую к исключаемому участнику общества, позволяет сформулировать еще один немаловажный для рассматриваемой темы вывод. Реализация указанного способа защиты гражданских прав должна осуществляться с учетом и предварительным установлением наличия условий гражданско-правовой ответственности[35 - Условия ответственности – это обязательные общие требования, соблюдение которых необходимо в случае применения к правонарушителю соответствующих мер ответственности. (См.: Гражданское право: в 2 т. Том II. Полутом 2: Учеб. / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. М.: БЕК, 2003. С. 373.)], к каковым относятся: вред как неблагоприятные для общества или его участников имущественные и личные неимущественные последствия действий (бездействия) исключаемого участника; противоправность действий (бездействия) участника; наличие установленной причинно-следственной связи между противоправными действиями (бездействием) участника и наступившим вредом; наконец, вина причинителя вреда в наступлении негативных для общества и его участников последствий. Отсутствие в данных обстоятельствах какого-либо из перечисленных условий наступления гражданско-правовой ответственности влечет за собой невозможность применения исключения участника из общества с ограниченной ответственностью как способа защиты гражданских прав. Именно поэтому, как будет показано ниже, не подлежит удовлетворению иск об исключении участника в тех случаях, когда действия (бездействие) такого участника, положенные в основание оцениваемого иска, не отвечают признаку противоправности (например, не отвечает названному признаку систематическое обжалование участником в установленном (судебном) порядке решений и действий органов управления общества с ограниченной ответственностью, даже в том случае, если такие действия участника препятствуют нормальной деятельности общества, в частности исполнению обжалуемых решений). Не являются достаточным основанием для исключения участника из общества также невиновные действия (бездействие) участника, например систематическая неявка последнего на общие собрания участников общества с ограниченной ответственностью, если она вызвана уважительными причинами, в частности ненадлежащим извещением участника о дате и/или месте проведения общего собрания. Наконец, не подлежит удовлетворению иск об исключении участника из общества, если отсутствуют негативные для самого общества или прочих его участников последствия либо причинно-следственная связь между такими последствиями и поведением исключаемого участника. Сюда, например, следует отнести ситуации, при которых неисполнение (ненадлежащее исполнение) участником обязанности по внесению вклада в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью хотя и имело место, но не повлекло для общества никаких решающих отрицательных последствий или было сопряжено с одновременным нарушением той же обязанности прочими участниками общества.

Еще одна характерная черта исключения участника из общества с ограниченной ответственностью заключается в специфике той области правовых отношений, в которой данный способ защиты применим. Сферой реализации оцениваемого способа защиты гражданских прав являются исключительно корпоративные правоотношения.

Как известно, иск об исключении участника общества с ограниченной ответственностью из общества по своей цели относится к так называемым преобразовательным искам, ориентированным на прекращение, изменение, а в ряде случаев и возникновение нового материального правоотношения[36 - См.: Арбитражный процесс: Учеб. / Отв. ред. В.В. Ярков. М.: Волтерс Клувер, 2003. С. 266.]. Направленность иска об исключении очевидна – это принудительное, реализуемое помимо воли исключаемого лица прекращение корпоративных правоотношений, участником которых он является.

Сегодня в литературе нет однозначного мнения о том, что именно следует понимать под корпоративными правоотношениями. Анализ данного понятия и его характеристика находятся за пределами настоящей работы, поэтому правильно будет ограничиться тем, что специалисты корпоративные правоотношения предлагают рассматривать «как урегулированную нормами права юридическую связь членов корпорации и/или создаваемых ими органов корпорации, которая выражается в наличии субъективных прав и обязанностей, возникающих при управлении и ведении дел корпорации»[37 - Рожкова М.А. Корпоративные отношения и возникающие из них споры // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2005. № 9. С. 139.]. Субъектами таких отношений следует признавать участников (членов) корпорациии саму корпорацию (организацию, юридическое лицо). Полагать, что такими участниками могут быть и органы корпорации, неверно, поскольку последние субъектами правоотношений с позиции гражданского права не являются, а следовательно, субъективными правами и обязанностями (иными правовыми возможностями) наравне с участниками (членами) корпорации наделяться не могут.

Все изложенное позволяет обобщенно сформулировать определение такого способа защиты, как исключение участника из общества с ограниченной ответственностью.

Таким образом, исключение – это принудительное, осуществляемое в судебном порядке прекращение корпоративных правоотношений, складывающихся между участником общества с ограниченной ответственностью, другими его участниками и самим обществом, сопряженное для данного участника с одновременной утратой корпоративного статуса и права на долю в уставном капитале общества.

История появления и развития правового института исключения участника из общества с ограниченной ответственностью

Появление и развитие в праве института исключения участника юридического лица из состава последнего имеет истоки в римском праве, с которым большинство исследователей связывают появление самого института юридического лица.