Учебник по лексикологии

Как видим, словарная дефиниция данного слова организована подобно словарным дефинициям рассмотренных прилагательных. Очевидна и неточность дефиниции: в такой дефиниции не очень четко выявляется основная родовая характеристика этой части речи – выражать свойство объекта. Ведь формулу denoting one or more persons already mentioned можно отнести и к какому-нибудь слову-объекту (he; they; etc). Родовая категория в этом слове представлена как его способность каким-то образом характеризовать свойства объекта. Вместе с тем, качество обозначаемого свойства принципиально отличается от свойств обозначаемых прилагательным. В данном случае объект характеризуется не с точки зрения природы внутриприсущих ему свойств, а с точки зрения его роли в предыдущем опыте говорящего. Интегральная категория «способность объекта относиться к предыдущему опыту говорящего» конкретизирует данное отношение как присутствие объекта в предыдущем опыте. Комбинация этой же родовой категории с осознанием новизны или незначительности объекта для предыдущего опыта представляет структуру значения слова a – неопределенного артикля.

Точно так же организована структура значения всех остальных частей речи, входящих в сферу объекта. Их родовые категории определяют то, каким образом данные слова характеризуют различные по функциональному типу свойства объекта, которые значимы для формирования словесных моделей опыта. Функциональные разновидности родовых категорий – значимых свойств объектов, получающих знаковое воплощение за пределом комплекса свойств в целостной структуре объекта – существительного, дает нам представление о семантической природе частей речи, оформляющих сферу объекта.

Прилагательное обозначает способность объекта обладать каким-то свойством, характеризующим его качественное своеобразие.

Артикль обозначает способность объекта определенным образом относиться к предыдущему опыту говорящего.

Местоимение обозначает способность объекта определенным образом относиться к говорящему в моделируемой ситуации.

Мы здесь не ставим задачу описать все многообразие типов родовых категорий, формирующих семантическую сферу объекта. Для понимания структуры значения всех слов данной сферы необходимо четко представлять себе, что их основной характеристикой является обозначение способности объекта обладать какой-либо характеристикой. Как компонент значения этих слов обозначение способности объекта обладать какой-либо характеристикой является категорией постольку, поскольку данная способность отражает тот или иной функциональный аспект природы объекта по отношению к моделируемому опыту человека и обеспечивает для каждой группы слов, реализующих определенную родовую категорию, вполне специфический тип связи с определенными множествами существительных. На основании функционального своеобразия родовых категорий мы способны различать прилагательные, артикли, местоимения, числительные, которые образуют парадигмы слов, обеспечивающих знаковое выражение различных по качеству свойств объектов.

Сфера изменений организована в соответствии с тем же принципом. Центром данной сферы выступает глагол, категориальная значимость которого, как мы уже видели в предыдущем параграфе, определяется различными функциональными типами соотнесенности с определенными группами слов-объектов, существительных. Наиболее характерной родовой категорией для сферы изменений будет указание на определенный способ осуществления изменения. Словари четко фиксируют присутствие данной категории у наречий – слов, наиболее ярко представляющих специфику словесных знаков, оформляющих сферу изменений.

Well – in a satisfactory way.

Thankfully – in a thankful manner

Данная категориальная структура наречий – родовая категория «определенный способ осуществления изменения», представленная формулой in a … way/manner, и интегральная категория, указывающая на определенное психо-физиологическое состояние, которая представлена в данном виде дефиниций с помощью соответствующего прилагательного, – является настолько закономерной, что абсолютное большинство наречий не получают в словаре отдельных словарных дефиниций.

Помимо слов, обеспечивающих усложнение семантической структуры объектов и изменений за счет обозначения их значимых свойств в виде отдельных знаков, мы также выделяем слова, обозначающие определенные типы отношений между различными объектами и изменениями в ситуативных моделях опыта. Эти слова обозначают отношения между различными объектами, изменениями, а также между объектами и изменениями в том случае, если объект и изменение в определенной ситуативной модели не выступают в качестве категориального единства «объект, совершающий изменение или подвергающийся изменению». Данное образование представляет собой основу любой модели опыта, и как таковое было нами рассмотрено выше на примере категориальной формулы man climbs mountains.

Рассмотрим дефиницию предлога at в The Concise Oxford:

At – expressing position, exact or approximate (wait at the corner; at the top of the hill; met at Bath).

Структура дефиниции и примеры свидетельствуют о том, что данный знак обеспечивает определенный тип направленности ряда изменений на определенные объекты. Слово at указывает на то, каким образом объект определенного типа (место в окружении человека) может соотноситься с определенным действием, которое не является для данного объекта затрагивающим его изменением. Родовым категориальным значением at, таким образом, следует считать установление роли объекта в качестве пространственного условия для какого-либо изменения или другого объекта в словесной ситуации. Интегральной категорией данного предлога является способность объекта полностью определять пространственный параметр изменения или пространственную характеристику друого объекта (muscles at the back of the thigh). At выступает как важный элемент систематизации опыта, обозначающий специфическое свойство изменений или объектов – их связанность с определенным местом в моделируемой ситуации. Данное значение at обеспечивает вхождение слов, обозначающих объекты, в семантическую сферу изменения или другого объекта в качестве одной из характеристик способа осуществления действия.

Рассмотрим еще несколько дефиниций предлогов.

From – expressing separation or origin, followed by a person, place, time, etc., that is the starting-point of motion or action, or of extent in place or time (rain comes from the clouds; repeated from mouth to mouth; dinner is served from 8; from start to finish).

In – expressing inclusion or position within limits of space, time, circumstance, etc. (in England; in bed; in the rain).

Of – connecting a noun (often a verbal noun) or pronoun with a preceding noun, adjective, adverb, or verb, expressing a wide range of relations broadly describable as follows: 1. origin, cause, or authorship (paintings of Turner; people of Rome; died of malnutrition).

Сразу оговоримся, что в данных примерах, как и в предыдущих случаях, мы пока не рассматриваем структуру и природу вариативности значений одного слова. Мы абстрагируемся от этого важного свойства языковых знаков, которое будет рассмотрено в следующей главе, поскольку оно не является принципиальным для уяснения характера категориальной структуры отдельного слова.

Во всех примерах мы видим, что общей чертой значения рассматриваемых нами слов является их способность определять специфические функции слов, обозначающих объекты, в качестве элементов либо сферы объекта (paintings of Turner; people of Rome), либо сферы изменения (died of malnutrition; is in England; comes from the clouds). Следует отметить, что предлог to, единственный в английском языке, способен обозначать специфические функции не только объектов, но и изменений, когда они становятся элементами, расширяющими и усложняющими семантический каркас моделируемой ситуации, задаваемый подлежащим и сказуемым (need to see).

Родовой категорией этих знаков является обозначение способности объекта или изменения выступать в качестве элемента семантического усложнения сферы объекта или сферы изменения в процессе развертывания моделируемой ситуации. При этом интегральной категорией каждого предлога будет выражение способности вступать в конкретное иерархически структурированное отношение – часть значимых для человека свойств взаимодействия с окружением: место осуществляемого действия (met at Bath); отправной пункт движения (rain comes from the clouds); место нахождения (in England); принадлежность (paintings of Turner); целенаправленность (rose to go).

Сходное значение обнаруживают союзы – слова, обозначающие принципы соотнесенности однотипных элементов ситуации в целостной модели. Родовой категорией союза является обозначение способности таких элементов ситуации быть соотнесенными друг с другом определенным образом (white and brown bread; buy and sell; ready though unwilling). Интегральной категорией будет функционально-оценочный характер соотнесенности, который обозначается союзом (равнозначность свойств, как в примере white and brown bread, или их противопоставленность, как в примере ready though unwilling).

На основании всех рассмотренных нами закономерностей существования значения у словесных знаков можно сделать следующие выводы.

Прежде всего, значения у слов существуют как единство родовой и интегральной категорий, которые отражают значимые для человека свойства его опыта контактов со своим окружением в процессе удовлетворения своих потребностей. Категории существуют благодаря дифференцированной словесной знаковой системе и составляют план ее содержания. Основу категориальности составляет возможность человека представлять свой опыт как ряд моделей, описывающих объекты и изменения, которые объекты могут совершать в себе и в других объектах. Родовые категории обеспечивают возможность существования аналитического распределения характеристик опыта между знаками в виде синтаксически взаимообусловленных единиц. Родовые категории дают возможность человеку моделировать реальность, в которой предметы и процессы могут осознаваться отдельно друг от друга за счет противопоставления временного и пространственного аспектов опыта. Интегральные категории позволяют словам выступать в качестве образов комплексов ощущений, обусловленных человеческими потребностями. Они закрепляют в знаковой системе ценные для человека свойства контактов с окружением, которые необходимо закрепить в памяти.

Слова, обозначающие стабильные комплексы свойств опыта, не зависящие от времени, и слова, обозначающие те изменения, которые могут осуществляться данными стабильными комплексами свойств, составляют основу языковой системы. Значения слов-объектов и значения слов изменений оказываются взаимоопределенными. Категории, образующие их значения, существуют как связи между определенными знаками-объектами и знаками-изменениями, позволяющие человеку создавать модели целенаправленной деятельности, систематизирующие его контакты с окружающей средой.

Любой объект как словесный знак существует постольку, поскольку он представляет собой элемент определенных моделей динамического взаимодействия человека со своим окружением по поводу решения определенных проблем (пример с определением значимости слова mountain). Иначе говоря, объекты в языке существуют как результат или источник изменений, а изменения как функции объектов. В этом и состоит взаимоопределенность категориальных структур данных знаков. Можно утверждать, что данная взаимоопределенность является источником формирования категорий.

Следующий важный вывод, который мы можем сделать, состоит в том, что по своей категориальной структуре словесные знаки делятся на два типа. К первому типу мы относим слова-объекты и слова-изменения, образующие семантическую основу любой модели опыта. Наиболее характерными представителями данной группы являются существительные и глаголы. Они в совокупности отражают и закрепляют в человеческом сознании наиболее значимые компоненты опыта, превращая его в аналитические модели «объект – изменение».

Ко второму типу мы относим слова, обеспечивающие семантическое усложнение аналитических моделей опыта за счет обозначения существенных свойств объектов или изменений, а также обозначения определенных условий осуществления изменений или определенных отношений, структурирующих элементы ситуативной модели. Категориальная структура значения слов второго типа, наиболее характерными представителями которых являются прилагательные, наречия, предлоги и союзы, состоит из родовой категории, указывающей на характер отношения, обозначаемого словом, к определенным объектам или изменениям, и интегральной категории, наполняющей обозначаемое отношение специфическим функционально-оценочным содержанием. Более подробно природа интегральной категории и ее связь с родовой категорией рассматривается в следующих главах.

Важно также отметить то, что значение отдельного словесного знака никак не связано с материальной действительностью непосредственно. Категории существуют на основании дифференциации слов – акустико-артикуляторных комплексов и закрепляют опыт определенного языкового коллектива. Значение отдельного слова не существует вне данной языковой системы как некоторое отношение между знаком и каким-то элементом внешней действительности. Как мы уже установили в предыдущей главе, знак может быть знаком лишь при условии, что его содержание выражает какой-то аспект потребности того организма, который пользуется данной знаковой системой.

2.2 Референциальная теория структуры значения. Семы и коннотации

Вопросы структуры значения слова, которые получили освещение в данной главе в русле функционально-семиотического подхода, имеют долгую историю. Средоточием разногласий по поводу структуры значения слова можно считать попытку разграничить категориальный состав слова на семы и коннотации, т. е. на основные составляющие и побочные, дополнительные. При этом, в основе господствующей традиции лежит априорное утверждение о том, что категории в человеческом языке способны отражать свойства явлений действительности в их истинной сущности.

Под термином «коннотация» в разных исследовательских школах понимаются принципиально разные по статусу составляющие категориальной структуры слова. В работе Connotation and Meaning (Garza-Cuaron 1991) испанская исследовательница Беатриц Гарза-Куарон описывает эволюцию этого термина в области языковедческой проблематики от средних веков до середины двадцатого века.

Для вопросов, рассматриваемых в данной главе, особо важны два типа разделения категорий, входящих в структуру слова, на основные и побочные. Во-первых, с эпохи средних веков термин «коннотация» иногда относят к разделению «субстанциальных» и «грамматических» элементов значения слова (Garza-Cuaron 1991). Причем последние могут рассматриваться в качестве «прибавки», «надстройки» над основным, «субстанциальным» значением. В современной лингвистике этот взгляд в общетеоретическом плане практически не имеет сторонников. Однако такая трактовка родовых частеречных категорий нередко встречается в лексикологии и морфологии по отношению к отдельным классам слов.

Во-вторых, термин «коннотация» употребляется для разграничения «референциальных»/«когнитивных» компонентов значения слова и «эмотивно-оценочных». Опять же, употребление термина коннотация характерно для тех работ, в которых «когнитивные» семы, т. е. признаки, считающиеся обобщением объективных свойств реальной действительности, представляются как «основа» значения слова. Эмотивно-оценочные характеристики слова при этом описываются как «дополнительные элементы». Данное положение характерно для денотативно-референциальной теории значения, которую мы обсуждали в предыдущей главе.

В современной лингвистике, как отечественной, так и зарубежной, классическая денотативно-референциальная теория значения более не считается приемлемой методологической основой для разработки вопросов лексической семантики (см., например, Lakoff, Johnson 1999; Лапшина 1998). Однако исследовательские стереотипы, выработанные за несколько десятилетий популярности этой теории, весьма устойчивы. В частности, описания «эмотивно-оценочных» характеристик словесного значения как маргинальных элементов в структуре значения слова до сих пор широко распространены.

Мы рассмотрим поочередно обе обозначенные попытки описания категориальной иерархии в структуре слова. На наш взгляд, обе концепции игнорируют природу слова как элемента языковой системы, обеспечивающей категориальное членение опыта человека. Рассмотрение этих концепций позволит нам четче очертить ту проблематику, которая определяет поиски современной лингвистики в сфере описания структуры значения слова.

В современной лексикологии, особенно в трудах отечественных исследователей, особое внимание уделялось проблеме разграничения лексического и грамматического значений слова. Как в старых, так и в новых лингвистических словарях можно найти отдельные определения лексического и грамматического значений (см., например, Ахманова 1969, ЛЭС 1990).

Однако большинство определений оказываются чрезвычайно формальными. Так, например, Лингвистический Энциклопедический Словарь определяет грамматическое значение как «обобщенное, отвлеченное языковое значение, присущее ряду слов, словоформ, синтаксических конструкций» (ЛЭС 1990, статья «грамматическое значение»). В соответствии с этим представлением о грамматическом значении в отечественной лингвистике такие слова как предлоги и союзы рассматривались как «служебные слова», т. е. «лексически несамостоятельные слова», противопоставляемые «знаменательным словам» как грамматические единицы лексическим единицам.

Лексическое же значение в свою очередь определяется как значение «вещественное», «эмпирическое» (Кацнельсон 2002: 94), «отражающее действительность в ее предметах, действиях, качествах или свойствах» (Ахманова 1967, статья «знаменательный»).

Но, как справедливо указывает О. С. Ахманова в работе «Очерки по общей и русской лексикологи», многие лексические единицы также обладают в высокой степени обобщенным, отвлеченным значением (Ахманова 1957: 67–68), те же thing, related, be, more и т. п. В этом отношении затруднительно говорить о большей «отвлеченности» значения слов in или albeit по сравнению со словами somewhere или related.

О. С. Ахманова в свою очередь предложила максимально формализованный подход к разделению «лексического» и «грамматического» значения: «грамматическое значение – это не просто значение отношения. Это значение отношения, выраженное как неосновное, как дополнительное, как лишь сопровождающее основное или лексическое значение. …Значение отношения, следовательно, является грамматическим, если оно выражено посредством изменения слов и их соединения… Значение отношения будет лексическим, если оно выражено отдельными словами…» (Ахманова 1957: 65–66). В качестве примера О. С. Ахманова приводит русское словосочетание «мы работали» и утверждает, что значение лица в этом словосочетании является лексическим, а не грамматическим, так как форма «работали» употребляется и с местоимениями второго и третьего лица: «вы работали», «они работали» (Ахманова 1957: 66). В случае же с формой «работаем» она, наоборот, предлагает считать значение лица «грамматическим» (Ахманова 1957: 66).

Против такого формализма протестовал С. Д. Кацнельсон в известной работе «Типология языка и речевое мышление»: «Для понимания сущности грамматики и специфической природы грамматических функций важно еще выяснить, что представляют собой категории, скрытые в значениях слов. Обнаруживаемые компонентным анализом лексических значений скрытые категории даны постоянно в сплаве с вещественными семантическими компонентами… Вопрос о грамматических «значениях» решался в традиционной грамматике применительно к способу выражения. То, что выражается грамматическим показателем, есть грамматическое значение. Такое решение вопроса приводило к тому, что выражаемые в ряде языков формативами половые или возрастные различия признавались грамматическими значениями, а выражаемые словами различия начала или завершения действия… считались неграмматическими. Теперь же всплывает вопрос об определении грамматических содержательных функций изнутри, по типу выполняемой ими функции» (Кацнельсон 2002: 94). Особое значение эта критика имеет в сфере исследования аналитических языков, таких как английский язык, где моделирование видо-временных и падежных отношений осуществляется при помощи специальных слов, а не словоизменительных морфем.

В большинстве исследований, начиная уже с пятидесятых годов 20 века, общепризнанным стало положение о том, что значение слова нерасчленимо сочетает в себе «лексическое и грамматическое». Однако, исследователи, принимавшие базовые положения денотативной теории, признав единство «лексического и грамматического» в слове столкнулись с новыми трудностями.

Например, неясным остался статус таких лексических единиц как, скажем, предлоги и союзы, которые при традиционном разделении лексики и грамматики считались «формальными», «грамматическими» словами. Показательно, что тот же С. Д. Кацнельсон, пытаясь дать содержательную трактовку частеречных характеристик лексики, отказывается от рассмотрения ряда лексических групп: «Под лексическими значениями мы понимаем значения полнозначных слов в отличие от слов неполнозначных, «пустых», несущих грамматическую функцию… они зачастую лишены внешних признаков, которые позволили бы отличить их от полнозначных слов. Задача в этом случае заключается в том, чтобы найти содержательные критерии. Пока это не сделано, мы… будем пользоваться лишь такими примерами, полнозначность которых вполне очевидна» (Кацнельсон 2002: 130–131).

Иногда несамостоятельность служебных слов описывается как их принципиальная «неполнота», обязательность их сочетания с другими словами в речи: «у служебных слов лексическое значение реализуется при соединении с самостоятельным словом» (ЛЭС 1990, статья «лексическое значение»). Однако мы показали, что взаимообусловленность лексических значений наблюдается и у так называемых «полнозначных» слов. Ведь слово “mountain” предполагает обязательную связь со словами climb, rise, man; слово food не будет обладать значением, если уничтожить в его структуре связь с eat; точно так же как и слово in предполагает обязательную связь со словами house, street, air, put, stay и пр.

При рассмотрении дефиниций предлогов и артиклей в данной главе мы показали, что так называемые служебные слова – отнюдь не «пустые»; более того, их структура в общих чертах соответствует базовой структуре любой другой лексической единицы: в составе этих слов точно так же можно выделить родовую и интегральную категории. Ниже будет показано, что предлоги и союзы в английском языке проявляют и ряд других характерных лексических черт, таких как полисемия, способность участвовать в антонимических парах и образовании сложных слов.

С другой стороны, очевидно, что некоторые группы слов, а иногда и целые части речи, обладают особыми характеристиками, которые связаны с различными уровнями организации словесных моделей опыта и, следовательно, речевых произведений. Так, выше говорилось о том, что артикль, в отличие от прилагательного, может определять отношение объекта не только к другому однопорядковому объекту в рамках моделируемой ситуации, но, в первую очередь, к предыдущему опыту говорящего.

Вопрос о сущности, принципах выделения и взаимодействия «грамматических» и «субстанциальных» категорий в структуре слова остается одним из самых сложных вопросов в лингвистике. Помимо так называемых «служебных» слов, много обсуждались абстрактные существительные типа «белизна», «холод», «бег».

Некоторые исследователи полагают, что эти слова по своей «логической» сути обозначают признаки (Уфимцева 2002: 92). Более нюансированную позицию в этом отношении занял С.Д. Кацнельсон. Он предположил наличие общей «категории субстанции», которая объединяет имена существительные с «предметным» значением (такие как «стол» или «кошка») и с «призначным субстанциональным» значением (такие как «бег» или «холод»).

Кацнельсон утверждает, что категория субстанции содержательна: «Онтологической предпосылкой субстанциональности являются различия степеней опосредованности признаков в их отношении к предмету. Фиксируя свое внимание на отношении признака первого порядка к признаку второго порядка, говорящий вправе на время отвлечься от отношения признака первого порядка к предмету» (Кацнельсон 2002: 215).