Трактир на Пятницкой. Агония. Вариант «Омега»

– Пашенька, родненький. – Она обняла его за плечи и заглянула в глаза. – Хоть ты заступись за меня.

Пашка резко отстранился. Уж он-то точно знал, что ласки Варвары добром кончиться не могут.

Серый нахмурился:

– Сказал, иди, не лапай парня. Он мне еще нужен.

– Хочешь меня рядом с Вихрем положить? Не выйдет, – сказал Пашка, глядя в потолок.

– С каким Вихрем, Пашенька? – спросила удивленно Варвара. И было в ее вопросе столько равнодушного недоумения, что Пашка, не зная, что ответить, растерянно смотрел ей в глаза.

Из-за портьеры выскользнул отец Василий и подтолкнул Варьку под крутой локоть.

– С богом, Варварушка. Иди с богом. Не гневи мужика понапрасну. Колька! – крикнул он визгливо, а когда рыжие вихры полового просунулись в кабинет, елейным голосом сказал: – Избави тебя бог, Николушка, без вызова в кабинеты заходить. В зале будь. В зале. А я здесь сам уж по-стариковски обслужу дорогих гостей.

Пашка стоял в стороне и недовольно поглядывал то на Серого, то на причитающего хозяина. За тонкой перегородкой шумела пьяная компания, Серый кивнул на нее и пробормотал:

– Передай, отец, чтобы смотрели в оба. И не напивались бы до зеленого змия.

– Выполню, сынок. – Хозяин сменил скатерть, расставил чистые приборы и ушел.

Пашка сел, налил водки и выпил. Серый явно был не в себе и расхаживал по тесному кабинету.

– Что за разговор? – спросил Пашка, выпил рюмку и взял горсть маслин.

– Ты свой в доску, Америка. Хочу с тобой покумекать. – Серый наконец сел и налил в бокал квасу. – Помощь твоя нужна.

– Чем это может желторотый шкет помочь червонному валету? – Пашка потянулся к графину, но Серый его остановил:

– Потом выпьем, Америка. Слушай. – Он подвинулся ближе и зашептал: – Ты ведь в округе всех блатных знаешь?

– А ты?

– Я на курорте червонец тянул, моих корешей сейчас нет в городе. Тут вот какое дело. – Серый замолчал и положил на стол наган. – Разговор серьезный. Понял?

– Не будет разговора. – Пашка встал. – Мне твои дела ни к чему.

Серый вскочил и крикнул:

– Будет!

За стеной замолчали, а через секунду портьеру отодвинула обвислая физиономия Свистка.

– Звал? – спросил Свисток и наполнил кабинет удушливым перегаром.

Серый махнул рукой – подручный скрылся, и тут же появился хозяин. Отец Василий шмыгнул мимо Пашки, взял со стола наган и убрал под сюртук.

– Сохрани, господь, и помилуй. – Он быстро перекрестился. – По-хорошему надо, сынок. Только по-хорошему. Ты говори, а я посижу с вами, рюмашечку выпью, может, и помогу советом. Сядь, Пашенька, сядь, родной, и выслушай божьего человека.

Пашка посмотрел в оловянные глаза божьего человека и решил, что лучше сесть.

– Вот и слава богу, вот и поговорим, – причитал хозяин.

– Да заткнись ты. – Пашка выругался, оттолкнул Серого и налил себе водки. – Что привязались? Один пушкой об стол грохочет, хотя за стеной бандюги сидят. Другой… – Он опять выругался и выпил.

Серый говорил долго, хватал Пашку за плечи, грозил, потом хватался за пустой карман. Наконец Пашка вышел на улицу и побрел совершенно трезвый, хотя выпил графин водки. На свою беду, Пашка многое понял из этого разговора.

У Серого в уголовке свой человек имеется. Но последний месяц – одни неудачи. Трижды налетел на засаду. Вывод один: засунул им начальник своего парня и посмеивается. Все сгореть могут – и Серый, и тот человек в уголовке. Не знает Серый местное ворье, потому и раскрывает свои карты. Не знает, кто действительно ворует, а кто только фасон держит. Он назвал десяток имен, кого можно подозревать, и закончил: «Узнай, Америка! Озолочу. Пришьем мента, сделаем дело – и айда из Москвы. А ты, Пашка, можешь оставаться».

Только Пашка не дурак. Если он и узнает, то его шлепнут раньше, чем этого мента. И если не узнает – шлепнут. С одной стороны Серый, с другой – уголовка. Сгорел мальчишечка.

Глава вторая. В районном уголовном розыске

Климов отложил книгу и опять посмотрел на часы и телефон. Часы тикали, телефон молчал. Климов встал, одернул пиджак и прошелся по кабинету. Вынул из кобуры наган, повертел и бросил на стол. При его нынешней работе наган был явно ни к чему. Уже месяц он расхаживает по кабинету и смотрит на часы и телефон.

Часы тикают. Телефон молчит.

– На этом закончим, товарищи, – сказал начальник, закрывая совещание. Потом оглядел присутствующих, нашел Климова и сказал: – Останься, Василий Васильевич.

Климов чувствовал на себе насмешливые и сочувствующие взгляды сотрудников. Он поплотнее устроился в кресле и вытащил из нагрудного кармана трубку. Не курить три часа подряд он не мог.

Начальник открыл окно, заложил руки за спину и стал ходить по кабинету, изредка останавливаясь и покачиваясь на носках.

– М-да, – наконец проговорил он. – Ну, давай, Василий, подробно и коротко расскажи о делах в районе.

– Вы же знаете, товарищ начальник. – Климов передвинул трубку в угол рта.

– В твоих рапортах сам черт не разберется. Сказал, выкладывай. Подробно и коротко. – Он повернулся спиной к Климову и начал изучать оперативную карту города.

Климов подошел и встал рядом.

– Десятого мая налет на инкассатора в Старомонетном. – Он ткнул трубкой в карту. – Инкассатор убит, количество налетчиков и их приметы неизвестны. Пятнадцатого – магазин на Ордынке. Показания очевидцев путаные, то ли четверо, то ли пятеро, все вооружены. Примет опять никаких. Шестнадцатого – касса на Малой Якиманке.

– И тут вы зацепились.

– Зацепились. Всплыл уголовник – рецидивист Рыбин, известный среди налетчиков под кличкой Серый. Выявили его штаб-квартиру, трактир «Три ступеньки».

– Хватит. – Начальник махнул рукой и отошел от карты. – Скажи, где расставляли засады?

– Вы же знаете, – с тоской протянул Климов.

– Сядь, Василий. Я бы тебе всыпал. – Начальник потер коротко остриженную шишковатую голову. – Обязательно всыпал бы, если бы сам не дал промашку. Смотри, что получается. – Он подвинул лист бумаги и стал писать. – Шесть налетов за месяц. Вы выходите на Серого после третьего, и он это, конечно, чувствует.

– Но доказательств-то никаких!

– Рассуждай здраво. Как должен действовать налетчик, если чувствует, что ему наступают на хвост?

– Уйти на дно и отсидеться.