Этикетные нормы казахов. Часть I. Будни и праздники

В казахской традиционной культуре множество поговорок, пословиц, сентенций философского содержания, так или иначе связанных с жизненным опытом, морально-этическими оттенками, религиозными понятиями, чертами характера. Традиционное сознание казахов определенно реагирует на неприятие отрицательных черт характера человека и восхищается наиболее позитивными его качествами.

Вспыльчивость, злость и исходящая вследствие этого отрицательная энергетика считались проявлением недалекого ума. Такое инстинктивное чувство, как ревность к жене, у казахов, по сравнению с некоторыми соседними народами, проявляется мягче: «Кочевая жизнь не позволяла казахам держать своих жен в изоляции. Каждая жена при многоженстве жила в отдельной юрте, ауле. Поэтому практически ревновать жену казаху было невозможно» [Кшибеков, 2006, с. 166].

Отрицательное отношение было у казахов к манере людей разносить сплетни, наговоры. Существует поговорка, характеризующая двуличных людей: «За одной щекой – масло, а за другой – кровь» («Бiр ?ртында – май, бiр ?ртында – ?ан»). Негативное отношение к таким чертам характера являются общеэтническими и совпадают с оценкой других народов.

В традиционном обществе порицались безбрачие и бездетность, это означало потерю уважения родственников. Следовало также избегать зависти, ибо «Чужое добро не годится для другого» («Бiреудi? д?ниесi бас?а?а д?ние болмайды»), и хвастовства: «Не хвались, что сделаешь так или эдак: всё в воле Аллаха» («Алдын ала ?мiрi?дi болжама»). Здесь необходимо отметить, что А. И. Левшин пишет о наличии таких черт, как хвастовство и тщеславие у казахов: «При ограниченности желаний, при скупости и неумении наслаждаться выгодами жизни, народ сей не извлекает из богатства другой пользы, кроме тщеславия. Склонность киргизов к тщеславию особенно обнаруживается в высшем классе… охота их всем рассказывать свои подвиги…» [Левшин, 2009, с. 327]. Эта отрицательная человеческая черта отражена даже в эпосе:

Если хвастаться сокол начнет —
Попадет охотнику в сеть,
Будет хвастаться аргамак —
Упадет ненароком в овраг
[Кобланды, 1990, с. 60]

Приведенные свойства человеческой личности имеют место и ныне, но многое подверглось трансформации в связи с социально-общественными изменениями, повлекшими за собой иные измерения жизненных приоритетов и ценностей.

Выразительные средства этикета

К своеобразным средствам для выражения этикетной ситуации являются осыпание (шашу), преподнесение даров. Если шашу чаще акцентировало торжественную праздничность, то подарок выполнял целый спектр функций: поздравительную, искупительную, дипломатическую и т. п. Одаривать полагалось гостя, за «погляд» на новую вещь (бай?азы), добрую весть (ш?йiншi) и т. д. Часто дары имели взаимный обменный характер. Дарообмен происходил не только по соображениям материальной справедливости, но и в связи с пониманием необходимости обмена энергией на ментально-духовном уровне. Иначе говоря, старались соблюдать равновесие исходящей и входящей материальной энергии, что гарантировало благополучие семье и хорошие взаимоотношения между членами социума.

Кинесика

Этикет выражается прежде всего кинесикой и вербальными средствами. Кинесика проявляется в движениях, правилах дистанцирования, походке, позах, мимике, среди которых имеются архаичные, традиционные собственно-этнические, заимствованные (этнокультурные) и современные (с этнической, восточной, европейской, западной ориентацией) элементы. Опытные люди могли распознать по походке, жестам и лицу не только настроение человека, но и его этническую принадлежность.

Кинеcический этикет проявляется во всех сферах деятельности человека. В этой форме традиционной культуры содержатся особенности, связанные с повседневным трудом, отдыхом, лечебно-магической практикой, дипломатической и военной деятельностью, застольной, гостевой ситуациями, общением с друзьями, членами семьи, родственниками, лицами высокого имущественно-социального положения и т. д.

Особый интерес представляет реакция этнофоров (носителей этнической культуры) на нарушение этикета, в этом ярко проявляются этнопсихологические особенности.

Архаичная форма «лечебной» кинесики прослеживается в кружении. Как сообщает Ч. Ч. Валиханов: «У киргизов (казахов. – Ш. Т.) чарующая сила заключается в собственно кружении. Они избегают полного круга при осмотре чего бы то ни было. Обойти человека – значит принять на себя все его болезни, все чары которые тяготят над ним. Поэтому самое нежное слово у киргизов (казахов. – Ш. Т.) и самое верное выражение любви заключается в словах айналайын – да кружусь вокруг тебя, у среднеазиатских турков ургулаин, это также значит “обхожу тебя”. Птицу, попавшую в руки, отпускают на волю не иначе, как обведя ею несколько раз около головы» [Валиханов, 1961.Чарующая сила…, с. 483]. В старину для спасения тяжело болеющего ребенка отец с поясом на шее бегал вокруг юрты. Считалось, что таким «магическим» действием, он мог взять на себя болезнь, предлагая себя взамен страдающего ребенка [Валиханов, 1961. Чарующая сила…, с. 483]. Детям запрещали обходить вокруг стола, что могло привести к потере достатка, а также вокруг человека, что приведет к тому, что ребенок возьмет на себя всё плохое, в том числе – болезни.

Важнейшим кинесическим конструктом является походка, в которой фиксируются ритм и особенности движения. Мы уже отмечали, что у казахов существуют понятия о красивой походке с прямой осанкой и некрасивой (утиной, косолапой и т. д.). Существуют определенные стандарты походки в зависимости от половозрастных особенностей. Легкая плавная походка свойственна девушкам, порывистая и энергичная – для юношей. Женщина-мать движется степенно, мужчина – уверенно. Женщина с высоким имущественным положением передвигается с важностью, слегка покачиваясь. Особенной становится походка мужчины старшего возраста: он начинает ходить, наклоняясь вперед, а руки держит за спиной для равновесия. Так же ходят пожилые мужчины-азербайджанцы [Балаян, 1982, с. 91]. Молодому мужчине и юноше было запрещено так ходить во избежание потери энергии, потенции, а также из-за того, что это могло привлечь смерть отца: такая походка характерна для самого старшего в семье. Аналогичные соответствия возраста с такого типа походкой есть у монголов [Жуковская, 1990, с. 54]. Существовали предписания относительно правой ноги, с которой следовало входить в помещение, вставать с постели (это предвещало удачу).

Мужчина и женщина должны идти рядом, если мужчина идет впереди, значит, у него есть дети. Это обосновано не столько желанием подчеркнуть свою значимость, сколько стремлением оградить свою семью от случайного, негативного. Это происходит на подсознательном уровне, а формирование такого инстинкта восходит к древности, когда существовали реальные угрозы внешнего мира (нападение дикого зверя и т. д.). Идя впереди, мужчина прокладывает путь, устраняя вероятную опасность и тем самым окультуривая неосвоенное внешнее пространство. Такое этикетное правило характерно для традиционной культуры и кавказских народов [Карпов, 2007, с. 165].

Более внушительно казахи выглядят в седле, а не на земле: «Издавна про казахов оседлые народы говорят, что даже и ходить они не умеют, а если ходят, то с великим для себя напряжением» [Токтабай, 2004, с. 72].

Казахские женщины стоят с опущенными руками, а приветствуют старших, скрещивая их на груди. Армянки обычно складывают руки на животе, сплетая при этом пальцы, приветствуя кого-либо, они прикладывают скрещенные руки к груди [Хачатрян, 1982, c. 98].

Существует несколько поз при сидении. Наиболее почетная поза для мужчин – это сидеть «по-восточному», т. е. поджав под себя скрещенные ноги. При этом левая рука его покоится на бедре, а правой рукой он держит пиалу с напитком (рис. 1). В такой же позе изображены мужчины на тюркских каменных изваяниях, что символизирует наличие власти [Базылхан, 2005].

Рис. 1. Казах, сидящий в традиционной позе. XX в.

Девушки и женщины садились на поджатую правую ногу, а левую сгибали в колене для того, чтобы можно было быстро встать. Такая женская поза свидетельствовала о готовности прислуживать. Лицом хозяйка поворачивалась к очагу. Уважаемым богатым женщинам и женщинам старшего возраста позволялось сидеть с прямыми ногами, скрещенными снизу. Если гостей обслуживали молодые мужчины, то они, в отличие от женщин, садились на поджатую левую ногу, а правая была согнута в колене. При кратковременном визите мужчина мог сидеть на корточках (так называемая орлиная посадка), это говорило о том, что человек торопится. В былые времена так сидели неимущие, именно поэтому к такой позе существует негативное отношение [Шаханова, 1998, с. 43]. Эта поза была достаточно распространена у простых людей. Бывало, что казахи после приветствия и рукопожатия садятся на корточки, вынимают рог с нюхательным табаком, стуча им о каблук сапога, табак насыпают на руки и начинают беседу. Это кинетическое действие (стряхивать пепел, стуча трубкой о каблук) употреблялось и как этикетная конструкция. К примеру, на требование молодого человека дать курительную трубку Джаныбек-батыр, известный своей гордостью аргын, «…не обратил… внимания и, чтобы показать совершенное презрение с достоинством выколотил трубку о каблуки своих красных сапогов, бережно и медленно положил в свою калту (карман)» [Валиханов, 1961, Исторические предания, с. 222, 223]. В принципе состоятельный мужчина в прошлом, сидел или на лошади или на ковре в «восточной» позе. Нельзя увидеть значимого человека, сидящего на манер «орлиной посадки», даже и в наши дни.

Через ноги сидящего человека не перешагивают, а сидящих людей обходят сзади. Во время отдыха мужчины принимали полулежачую позу, опираясь на высокие подушки, женщины же могли отдыхать лишь в отсутствие мужчин. Что касается сна, то для мужчин предпочиталась поза с раскинутыми руками, на спине. В народе есть примета: если мальчик чаще спит в такой позе, то всё будет в его руках (жа?асы жайлау, т?сi ?ыстау), т. е. его ждет большое будущее. Женщинам рекомендовалось спать на боку, а не на спине, последнее считалось нескромным.

В зависимости от тональности казахи делят жесты на торжественные, обыденно-нейтральные, фамильярные и вульгарные. Жестикуляция проявляется при приветствии, приглашении, прощании, согласии, отрицании, указании, обращении, сомнении, поощрении, удивлении, просьбе, порицании, угрозе, оскорблении, унижении и т. д. Х. Р. Аитова выделяет жесты символичные, эмоциональные, религиозные, оценочные, ритмичные для упорядочивания речи, а также разделяет жесты, замещающие речь, сопровождающие, предшествующие ей или следующие за ней, усиливающие, противоречащие, заполняющие паузы для поиска слов, поддерживающие контакт [Аитова, 2001, с. 163]. У казахов в зависимости от социального уровня, этнотерриториальной среды бытования, половозрастных особенностей степень употребления и характер мимики и жестов различны, тогда как у азербайджанцев эти категории не имеют значения [Балаян, 1982, с. 90]. Следует отметить, что по сравнению с другими кочевыми народами казахи сдержанны в мимике и жестах, это связано, вероятно, с одной стороны, с влиянием мусульманства, проповедующего определенный аскетизм, а с другой – с выразительностью и богатством казахского языка, не нуждающегося в дополнительных средствах. Следует отметить скупость мимики и жестов у татар и башкир, что исследователи также объясняют влиянием мусульманской религии [Султанов, 1982, с. 105]. У казахов сдержанность жестов соотносима также с высоким социальным статусом, старшим возрастом и достоинством человека. По сравнению с мужчинами женщины используют гораздо больше мимики и жестов. Соответствующие культуре этносов мимика и жесты отличаются степенью разработанности и содержанием. Наблюдается некоторое совпадение элементов данных категорий у казахов и других этносов.

Согласно предпочтениям казахов, излишняя жестикуляция и мимика воспринимаются как некорректные. Правая рука – почетная, ею принимали и подносили дары, а левой осуществляли гигиенические процедуры интимных мест.

Семантически содержательны некоторые жесты в приветствии, Так, например, раскрытая ладонь, прижатая к собственной груди, означает покорность, уважение. У мужчин через рукопожатие (?ол алысу) партнеру демонстрировалось дружелюбное отношение, поскольку в руках не было оружия. Каждому пальцу приписывалось особое значение. По степени гибкости большого пальца судили об уровне таланта. Если у девушки безымянный палец был длиннее среднего, то говорили, что она будет доминировать над мужем. Нельзя было носить кольцо на среднем пальце, если был жив отец. Ч. Ч. Валиханов пишет: «Киргизы вместо клятвы лизали ногти на руках, смотря на небо. Приписывается ли чародейская сила ногтям всех пальцев или одного пальца по преимуществу, не знаем» [Валиханов, 1961. О чарующих силах, заключающихся…, с. 482].

Мимика лица – одна из составляющих кинесики, иногда проявляющаяся на подсознательном уровне. Этническая среда и своеобразие культуры влияют на формирование норм поведения, проявлений эмоций сообразно с жизненной ситуацией. Мимика может быть спокойной, сдержанной или экспрессивной, сопровождаемой несмыслоразличительными звуками (ауканьем, присвистом, междометиями) и словесными формулами. Она выражается во взгляде, его направлении, положении мимических мышц лица, бровей, губ. Мимика отражает богатый спектр чувств и эмоций, которыми можно придать самые разнообразные оттенки одним и тем же словам. Такие эмоциональные выражения, как улыбка, означающая хорошее настроение, и нахмуренные брови, отражающие негатив, имеют одинаковое значение у всех народов.

Особое значение казахи придавали взгляду. Считалось, что взгляд отражает внутреннее состояние души человека. В ходу были такие выражения позитивного осмысления, как острый (?ткiр к?з), проницательный, энергичный и горящий (к?зi жанып т?р), добрый (к?лiм к?з), ласковый, миролюбивый (мейiрiмдi к?з?арас) взгляд. Есть и выражения, содержащие негативный оттенок – ала к?з, т. е. взгляд, выражающий злость, коварство, нечистую совесть. В народе считается, что одни глаза чаруют, а другие могут сглазить (к?з тидi). Об этом пишет и Ч. Ч. Валиханов: «Глаз действует так же, как и слово» [Валиханов, 1961. О чарующих силах, заключающихся…, с. 482].

В казахских традициях существует масса жестов, пронизанных магическим смыслом. Действия, жесты, слова, мимика, которые сопровождают негативные события (похороны и т. д.) запрещены в обычной жизни, чтобы не привлечь плохое по принципу связи или подобия. В связи с этими установками до сих пор имеет место довольно многочисленная группа кинетических запретов, связанная с перекрещиванием. Так, например, запрещалось скрещивать ноги, пальцы, сплетать руки на груди, завязывать концы головного платка впереди. Всё это могло по аналогии «закрыть» жизненный путь и собственное будущее. В народе говорят: если, сидя на стуле, сплетать ноги или колени, то тем самым можно «запутать» свою жизнь (т. е. не будет явных положительных результатов). Детям и молодым людям запрещалось просто так бить себя по лбу (ма?дайын ?ру), поскольку такой жест означал сожаление, признание совершенной ошибки, а это могло произойти с ними (по принципу подобия) в будущем. Детям не позволяли цокать языком, так как такое действие могло привести к несчастью. Взрослые говорили при этом: «Та?дайы?ды ?а?па». Цокать языком можно было лишь взрослым, призывая детей к тишине.

Запрещалось также сцеплять пальцы рук в замок (?олынды тара?тама), иначе бог свяжет; прижимать колени к груди и обнимать их, т. е. охватывать колени сцепленными пальцами рук (тiзе?дi ??ша?тама, керме), это могло привести к одиночеству в будущем (больше некого будет обнять). Молодым непозволительно подпирать рукой щеку, подбородок, лоб (жа?ы?ды таянба, ма?дайы?ды тiреме): это может привести к печали или выпадам со стороны родственников жены (т?ркiнiнен к?редi). До сих пор матери запрещают дочерям упираться руками в бока (б?йрi?дi таянба), класть руки на голову (?олы?ды т?беге к?терме), так как это траурные позы женщины, потерявшей мужа или сына. Подобными жестами девочка может привлечь горести в будущем. Многие приведенные запреты бытовали и у ногайцев [Гимбатова, 2007, с. 147–149].

Согласно казахскому этикету, непозволительны были движения и жесты, которые демонстрировали невоспитанность и неуважение к старшим. Так, например, молодым запрещалось присаживаться раньше, чем это сделают взрослые, сидеть, прислонившись к чему-либо, даже к спинке стула, что считалось проявлением развязности, а сам жест был характерен для больного и слабого человека. Неприличным считалось, когда молодые шумно зевали при старших; это можно было делать беззвучно, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Неэтично было потягиваться (керiлуге болмайды), возлежать (жамбастап жату?а) в юрте и принимать пищу в полулежачем состоянии (жатып iшу); это не возбранялось делать мужчинам среднего возраста или недомогающим. Не по этикету было сидеть спиной к старшему, к которому старались сесть вполоборота. Если случалось сидеть троим, то между двумя младшими должен был сидеть старший.

Неэтичным считалось пройти между беседующими людьми, нельзя также здороваться за руку через священный порог. Не позволялось закрывать лицо руками: у казахов такой этикетный жест производил человек, испытывающий чувство сильного стыда за свой поступок. В давние времена такой жест символизировал «потерю» лица (бет жо?). Детям запрещали водить пальцем по лицу (бет сызу). Такой жест является женским выражением стыда по отношению к себе или к кому-то другому, это могло означать также неблаговидную ситуацию, когда женщина оказывалась в неприглядной ситуации или стала свидетелем чужого позора.

Запрещалось сильно хлопать дверью в своем доме – это могло привести к потере достатка; произведение такого действия в чужом жилище означало вызов, враждебность. Грозить кому-либо пальцем также означало открытую неприязнь. Не рекомендовалось торопиться в чем-либо, так как излишняя суетливость не способствовала выполнению дела, к тому же это происходило в экстремальных ситуациях негативного характера. У казахов не принято показывать указательным пальцем на человека или кладбище, это следовало сделать лишь рукой либо поднятием подбородка вверх в заданном направлении, так же поступают и калмыки [Эредженов, 1982, c. 123]. Казахи считают, что тыкать пальцем (сауса?ын безеу) в кого-нибудь – это признак чванливости и неуважения. Казахи, татары, башкиры и другие тюркские народы [Султанов, 1982, c. 107]] указывают пальцем лишь на предметы и животных, тогда как у американцев считается нормой указывать пальцем на человека.

Неэтично было устраивать скачки или гарцевание на конях между юрт в ауле. Здесь было много кольев с крепежными арканами, перекинутыми через юрты, кольев для коновязи и вьючных животных, а около каждой юрты выкапывались ямы для очага, где устанавливались котлы. Всё это могло привести к несчастным случаям. Запрещалось бежать или скакать в сторону аула (жаман ырым): это означало плохое известие, обычно так сообщали о траурном событии. Казахи считают недопустимым перешагивать через сакральные предметы: привязь для дойки скота, очаг, шест, посуду, дастархан, аркан, шанырак, головной убор, Коран, могилу.

В народе детская кинесика наделяется определенной знаковостью предсказательного характера, во многом совпадающей с реальностью, что само по себе удивительно. Так, например, если ребенок, наклонившись, смотрит через раздвинутые ноги, то означает, что кто-то двинется в дальний путь или приедет издалека.

У казахов существовали правила дистанции между общающимися людьми одного пола и разных полов, лиц разного возраста и социального положения. Так, например, если подруги, сестры, братья и друзья могли разговаривать на близкой дистанции, то представители разного пола, возраста и социального положения должны были находиться при общении на достаточном расстоянии друг от друга.

Некоторые кинесические штрихи связаны с эмоциональным состоянием человека. Например, говорят: у человека от гнева, злобы, зависти сдавило глотку (?ыл?ынып ?алды). От неожиданного испуга, чрезмерного удивления бывает, что человек на время теряет дар речи.

Вербальный этикет

Наиболее ярким проявлением этнической оригинальности характеризуются вербальные средства этикета, что проявляется в содержании речи, наличии определенных стандартных тем беседы и способах ее поддержания, речевых формулах, использовании эвфемизмов, метафор, иносказательности, применении условных знаков. Своеобразие казахского языка – в его богатстве, образности, выразительности, насыщенности пословицами, поговорками, фразеологизмами, метафорами, эпитетами, речитативами и т. д.

Одной из особенностей казахского языка является наличие вспомогательного глагола, уточняющего позу (стоять, сидеть, лежать) человека во время любого действия. К примеру, глагол с?йлеу («говорить») в настоящем продолжительном времени может иметь три варианта: с?йлеп т?р (букв.: «говорит стоя»), с?йлеп отыр («говорит сидя»), с?йлеп жатыр («говорит лежа»). Такая грамматическая особенность некоторым образом отражает деятельное состояние казаха, даже когда он не двигается. Специфика кочевого быта определила выполнение многих жизненных функций в положениях сидя и лежа на ковре. Казах комфортно чувствовал себя и на ковре, и на коне.

В казахском языке существуют стандартные наборы фраз, которые соответствуют профессиональной деятельности человека, используются при приветствии, общении, благодарности, прощании, извинении, проклятии, оскорблении и т. д. Имело значение, кто первым должен произнести определенные речевые формулы в той или иной ситуации. Согласно казахскому этикету, неэтично молча воспринимать радостное или печальное событие. Необходимо соответственно реагировать, выражая радость при хорошем известии или проявляя сочувствие чужому горю.

Существенным был также момент, когда от обмена стандартными фразами можно было переходить к обсуждению деловых вопросов. Заслуживает также внимания изучение запретных вопросов и тем для обсуждения (в зависимости от ситуации). Паралингвистические моменты (громкость и темп речи, междометия, интонация, молчание, пауза) также использовались в вербальном этикете.

Путешественники в XIX веке обращали внимание на природное красноречие казахов, которые придавали большое значение слову, считая что «язык острее меча» (казахская поговорка). Шаманы тоже довольно активно использовали целительную силу вербальных действий. Как мы уже отмечали, речь казахов сопровождается минимальным набором жестов, что отчасти можно объяснить высокой пластичностью языка. Казахстанские исследователи отмечают: «Любой казах за словом в карман не полезет. Используя абстрактные понятия, разговаривая загадками, намеками, казахи проверяли друг друга на смекалку, сообразительность, остроумие, и в этом они находили духовное удовлетворение, будили сознание людей, заставляли их размышлять, воображать, анализировать, делать логические выводы… Следующая особенность мировоззрения казаха – удивительная памятливость» [Кшибеков, 2006, с. 18, 19].

Об определенной демократичности казахского общества говорит отсутствие страха перед высказыванием своего мнения. Есть казахская пословица «Бас кеспек болса да, тiл кеспек жок» («Можно отрубить голову, но отрубить язык невозможно»). Это привело к репрессиям казахской интеллигенции в годы культа личности Сталина [Кшибеков, 2006, с. 21].

На вершине искусства, считают казахи, находится красноречие («?нер алды ?ызыл тiл»). Высоко оценивая этот дар, казахи верили в силу слова, что отражено во множестве фразеологизмов и поговорок. «Даже бесстыдника остановит достойное слово», «Пусть колено преклоню, но не проиграю в красноречии», – говорили казахи, отдавая должное вескому слову. Интересно высказывание П. С. Палласа о том, что казахи «…обыкновенно употребляют замысловатые речи», говорят «с разными присловиями», разговоры их «…наполнены всегда уподоблениями, фигурами и метафорами, весьма смелыми и выразительными» [Паллас, 1809]. Говоря красноречиво, складно, они могли и выслушать, чтобы умерить свой пыл и остудить ярость. В народе ценятся и красноречие, и немногословие как признак мудрости. В среде казахов порицалось нарушение меры, согласно пословицам: «Слово – серебро, молчание – золото», «Где много слов, там мало дела», «Не говори лишнего», «Не знаешь – не говори», «Не встревай в разговор», «Не говори и не смейся много», «Не начинай говорить раньше взрослых».

Оратора называют шешен; как правило, им может стать одаренный и мудрый, человек, знающий обычаи, обряды, обладающий активной памятью, где, как в копилке, собраны пословицы, фразеологизмы, традиционные эпитеты и образные выражения. Оратор умело пользуется богатейшим арсеналом выразительности и остротой народного словотворчества. Следует отметить, что и в наши дни речь казахов содержит народные пословицы и поговорки, которые придают безусловную убедительность их высказываниям.

Содержание, темп, накал, эмоциональность диалога во многом зависели от личности коммуникатора (его возраста, социальной значимости, имущественной состоятельности), который задавал тон беседе. Реципиент как пассивный собеседник мог отвечать в рамках заданной коммуникатором схемы, ограничивая свои истинные чувства.

Медленный темп речи казахи считают проявлением мудрости говорящего; не одобряется многословие и речевая торопливость среди взрослых мужчин. Умение спокойно слушать собеседника, вникать в каждое его слово, доходить до сути вопроса, убедительность и логичность речи относятся к особым признакам обстоятельности, основательности [Кшибеков, 2006, с. 18]. Замедленный темп речи, с растяжкой последних слогов, городских и сельских жителей Азербайджана исследователи объясняют условиями тюркского сингармонизма [Балаян, Шабанов, 1982, с. 88]. У татар и башкир темп речи, по сравнению с темпом речи русских, и тем более – казахов, более быстрый [Султанов, 1982, c. 102].

Образные выражения основаны на сравнении с небесными светилами, растительным и предметно-бытовым миром; это наблюдается в особенности при характеристике внешних данных девушки, женщины, что будет рассмотрено далее.

Довольно часто при определении положительных и отрицательных черт характера человека казахи использовали названия животных, люди старшего поколения так говорят и сейчас. Так, например, есть выражения: ?гiздей ?рге с?йрейдi («трудяга, тянущий груз на бугор»); ?ойдан жуас («спокойнее барана», т. е. бесконфликтный); ?ой мiнез («миролюбивый спокойный»). Названия любимых животных и небесных светил используются в качестве метафор при обращении к детям: ботам (мой верблюженок), ??лыным (мой жеребенок), тиiн (белка), козым (ягненок), ?арлы?аш (ласточка), балапаным (мой цыпленок), к?нiм (свет мой), жаным (душа моя), бота к?з (верблюжьи глаза). В некоторых областях Казахстана не принято использовать слово кулуным (мой жеребенок): оно применяется лишь в трауре. Отмечая грубость и необщительность человека, говорили: «Жылан сыйла?анды бiлмейди, сиыр сипа?анды бiлмейди» («Не знает, как уважить змею (если в юрту заползет змея, то, по казахскому обычаю, ее не убивали, а наливали ей молока и осторожно выпроваживали), погладить корову»). О легкомысленных говорят: «Ешкi мiнез» (характер как у козы), об упрямых – «Байлаулы жыл?ы сиякты» (как конь на привязи). Легкомысленных девушек называли байтал («кобылица-двухлетка, которая еще не может дать приплод», т. е. зря крутит хвостом). В обращении к человеку может быть выражено пожелание: нардай бол («будь сильным, как верблюд-самец»), таудай бол («будь великим, как гора»).