Гранат

– Попробуй, милый, краба с авокадо! Очень вкусно! – строго поглядывая в сторону претенденток на внимание Макса и делая вид, что у нее с ним давно все решено, говорила Элона.

Макс нехотя, но послушно раскрыл рот, куда Элона запихнула кусок краба, облитого острым соусом. Макс не любил крабовое мясо, потому поспешил запить его вином.

Неожиданно Макс поймал себя на мысли, что ему вдруг стало ужасно скучно. Элона все не отставала, но ему все-таки удалось вырваться, якобы, покурить, хотя он на дух не переносил запаха табака.

Через несколько минут Макс уже был на улице и, взяв такси, ехал к общежитию университета.

«Ну и зачем я это делаю, и что, в конце концов, ей скажу?» – твердил он про себя, приближаясь к двери комнаты, где жила Мария.

Мария спокойно выслушала его сбивчивую речь и сказала просто:

– Да, я тоже люблю ночной Питер.

Они шли по залитой огнями набережной. Лицо Марии было бледно и в неверном свете фонарей казалось еще моложе. Макс искоса поглядывал на ее складную фигурку, тонкий профиль. Мария время от времени тоже смотрела на него и тут же застенчиво отводила взгляд. А сердце Макса сжимала какая-то до сих пор неведомая им радость.

– Мне всегда кажется, что вот-вот я увижу Настеньку и Мечтателя из «Белых ночей» Достоевского, – говорила Мария. – Еще немного, вот за тем поворотом, вон у того моста. Глупо, правда?

– Да нет, нисколько. Чудеса на свете есть и случаются с нами.

Макс вспомнил свои сны, в которых с ним происходили самые невероятные вещи и которые он поначалу считал кошмарами, но потом изменил свое мнение, стали эти видения ему интересны и даже дороги.

– Без чудес скучно жить, все равно, что без стихов или музыки. А какое твое любимое место в городе?

– Я очень люблю петербургского ангела в Измайловском парке, – проговорила Мария. – Он такой трогательно беззащитный… Сидит себе на краю скамейки под зонтиком и с книжкой в руках, а если мог бы, многое рассказал…

– Ах вот вы где! От нас не спрячешься! – услышали Макс и Мария.

Шумная компания друзей, тех, что были в ночном клубе, с веселым смехом и выкриками высыпала из притормозившего рядом автомобиля.

– Нет, ребята, поезжайте! Мы еще погуляем, – остановил всех Макс.

– Ну да, провинциалкам все внове! – зло рассмеялась Элона.

Машина, сорвавшись с места, уехала.

– Ну, мне тоже пора, – сказала Мария.

– На глупые слова глупого человека не нужно обижаться!

– Да нет, я не обиделась, только она права, у каждого своя жизнь. А нам лучше больше не встречаться. Мы все уже выяснили там, на вечере. Я понимаю: я призналась, тебе стало меня жалко, вот и пригласил меня прогуляться.

– Да нет же, нет! Вовсе не поэтому!

Но сколько ни уговаривал Макс продолжить прогулку, Мария только отрицательно качала головой. Пришлось парню, взяв такси, доставить Марию к общежитию.

– Дальше меня не провожай, – строго сказала девушка, выходя из машины.

– Увидимся в университете? – с надеждой спросил Макс.

Мария промолчала. Макс хотел ее догнать, сказать еще что-нибудь, но тут зазвонил его телефон.

– Максим, это Элона! – услышал Макс в трубке. – Извини, не хочу быть навязчивой, но, по-моему, мы хотели провести эту ночь вместе.

– Разве?

Макс повернулся к Марии, но та уже торопливо шла к общежитию и вскоре дверь здания за нею захлопнулась.

Глава 4

– Ты мой милый зая, медвежонок мой толстенький, – ласкалась к Максу Элона уже в постели в его квартире.

– Меня Макс зовут, – мрачно отвечал он.

– Я знаю, дурачок!

«Я не дурачок!» – зло подумал Макс по себя.

Он не был с нею груб, но наутро девушка сделала вывод, что зря расхваливали парня ее подруги.

– Мужлан какой-то! – дула губки Элона, натягивая на безукоризненно красивую точеную ножку черный кружевной чулок.

Макса же эта продажная красота теперь раздражала до крайности.

«Была бы она со мной, если бы я, скажем, не мог заплатит за ресторан? И как же быстро она отшила того парня, что был с нею!», – думал он, и в нем закипало и поднималось одно желание: чтобы его все, наконец, оставили в покое.

Наконец Элона, получив деньги на такси, причем сумма была такой, что хватило бы съездить до ее дома и обратно несколько раз и еще бы осталось, ушла, позволив в знак недовольства свиданием хлопнуть дверью, хотя и не громко.

Звук движущегося лифта смолк, Макс глубоко вздохнул и бросился на постель. Тут же вскочил, скомкал простыни, вытряхнул подушки из наволочек и отнес все белье в комнату, где стояли стиральная и гладильная машины.

Вернулся, плеснул в тонкий бокал с сужающимися стенками коньяк и залпом выпил.

– Что же случилось, что со мной? – спрашивал он себя. – Вроде все, как всегда, и все не так, как всегда.

Но Макс знал ответ. Эта девочка, Маша, так не похожая на окружающих его самок, жадных, стремящихся получить от жизни как можно больше удовольствий и материальных благ, то есть того, что сами они называют роскошной жизнью.

Умом он понимал, что такая любовь, искренняя и не требующая ничего взамен, большая редкость, но еще не знал, что на нее не ответить невозможно по определению, что уже попал под очарование этой бескорыстной любви.

– Маша, Ма – ри – я… – нараспев повторял Макс.

Сознаться себе, что можно вот так просто полюбить хорошую чистую девушку, Макс не мог. А как же мечта, идеальная женщина? Ведь встреча с нею еще впереди.

Мысли о Маше постепенно сменились теми, что в последнее время занимали его больше всего – о постоянно преследовавших каких-то видениях, где смешивались сон и явь. Он даже специальную литературу прочел и пришел к выводу, что есть множество вариантов будущего, настоящего и прошлого, и все это существует одновременно. Во сне как раз и прокручиваются эти варианты. Не факт, что они обязательно сбудутся, однако можно увидеть некоторые из них.

Только почему его сны не похожи на обычные, почему такие яркие, словно наяву? Макс видел все до мельчайших подробностей, мыслил вполне ясно и осознанно. Утром он был готов поклясться, что все видевшееся ему ночью происходило на самом деле, и только холодный рассудок мог убедить его в обратном.

Ему часто грезились надвигающиеся серо-прозрачные облака, серебристо-голубой туман, из которого появлялись очертания старинного замка. Были видны мелькавшие сквозь полуопущенные шторы изящный девичий стан и второй силуэт – стройного мужчины. И третья фигура, кажется, немолодой женщины в строгом старинном платье, с высокой прической на голове. Твердой и властной походкой она проходила сквозь анфиладу комнат и ее тень по очереди появлялась то в одном, то в другом окне. Дама, казалось, раздавала распоряжения, причем иногда изволила гневаться, да так, что высокий гребень, венчавший ее сложную прическу, трясся на голове.

Он видел во сне рукописные тексты. Одни на бумаге с гербом и печатями, другие в виде писем. Что-то было в них важное, Макс это чувствовал, но прочесть было невозможно. Тексты были написаны на английском, и хотя молодой человек хорошо владел этим родным языком его отца, но разобрать ничего не мог, то буквы расплывались, то текст был неполным: тонкая бумага обгорела по краями и в средине был вырван большой кусок. Максу словно что-то подсказывало, что если он найдет недостающие части бумаги или восстановит в памяти какие-то события, то все встанет на свои места. А еще он запомнил имя, которое было выведено на листах и повторялось несколько раз. «Лиз» – было написано английскими буква на бумагах.