Литература 19 века - ТОП 50 лучших книг
«Павел Иваныч Гусев сидел в кресле после хорошего домашнего обеда, положив короткие руки на живот и уронив на грудь большую голову, с двойным жирным подбородком.
Было тихо в доме, маленьком, деревянном, каких много за Таврическим садом. Жена Павла Иваныча бесшумно как тень сновала по комнатам, чтобы укротить детей, которые и без того вели себя отменно благонравно, и лицо её, жёлтое и в мелких морщинках, выражало почти ужас, а губы, бескровные и подвижные, шептали угрозы, сопровождаемые соответственными жестами…»
Чехова, чье творчество оказало столь мощное влияние на мировую культуру, часто называют писателем ХХ века – и это справедливо. Он во многом обновил поэтику прозы, произвел революцию в театре, предложил особый тип взаимоотношений автора и читателя: на равных, без явного пророчества и учительства. В произведениях Чехова формула «говорить на разных языках» перестала быть метафорой, и это тоже было открытием. В воспроизведении конфликтов, основанных на непонимании слов, поступков, поведения другого, даже самого близкого человека, Чехов так же неисчерпаем, как и в комических сюжетах: взрослый – ребенок, мужчина – женщина, муж – жена, народ – интеллигенция, дворянство – интеллигенция, наконец, непонимание самого себя. Но видимо, в каких-то отношениях Чехов спорил с ХХ веком. Может быть, поэтому созданный Чеховым мир «хмурых людей» в ХХ веке уже казался потерянным раем.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Принцип обозначения каждой книги в «Библиографии» – один и тот же: после названия непременно указывается жанр сочинения – исследование, лекции, популярные лекции, новелла. Обязательно и указание на цену: «цена 1 р. 50 к.», «раздается даром», «цена пятиалтынный», «цена бесценная».
«В некотором царстве, в некотором государстве, за тридевять земель, в тридесятом царстве стоял, а может, и теперь еще стоит, город Восток со пригороды и со деревнями. Жили в том городе и в округе востоковские люди ни шатко ни валко, в урожай ели хлеб ржаной чуть не досыта, а в голодные годы примешивали ко ржи лебеду, мякину, а когда так и кору осиновую глодали. Народ они были повадливый и добрый. Начальство любили и почитали всемерно…»
«Лестов и Маша, которая сидит, занимаясь работою.
Лестов. Ну, скажи ж, Машенька, разжилась ли, разбогатела ль ты без меня и скоро ли откроешь свою модную лавочку? Такой пригоженькой и проворной девушке давно бы уж пора из учениц самой в мастерицы!
Маша. О сударь! я не довольно знатного происхождения…
Лестов. Как, чтоб содержать модную лавку?
Маша. А вы этим шутите? И тут также на породу смотрят; и если не называешься или мадам ла Брош, или мадам Бошар…»
«Пурпур с кровью пышно распустившейся красной розы, казалось, струился за оконницей стеклянной двери. Лепестки трепетали, и шипы стебля царапали стекло. На дворе был сильный ветер, и под черным небом омрачались в саду взволнованные воды. Старые деревья качались со стоном; торсы стволов вытягивали ветви и поддерживали трепещущую листву. Дыхание ветра просачивалось сквозь дверные щели, и маркиз, сидя в большом кресле, локоть положив на мраморный стол, медленно курил. Дым от его трубки подымался прямо, пока не попав в струю сквозного ветра не начинал кружиться, расплетая свои кольца в отдельные волокна. Маркиз прикрыл свои колени затканною цветами полою плаща. Сумерки не утишили урагана. Большая роза колебалась, с гневом шевеля своими шипами. Перед окнами носилась взад и вперед маленькая летучая мышь, блуждающая и ошеломленная…»
«Мне было двадцать два года. Я перешел на четвертый курс математического отделения. Освоившись с факультетом, мне очень легко стало заниматься, свободного времени начало у меня оставаться очень довольно, но куда его девать и чем наполнить даже в многолюдной Москве небогатому и одинокому студенту?…»
«Я вырвался, как из омута! Вот наконец и крики и рукоплесканья! Весь театр гремит!.. Вот и слава! Боже, как бы забилось назад тому лет семь, восемь мое сердце, как бы встрепенулось всё во мне! Но то было давно. Я был тогда молод, дерзкомыслен, как юноша. Благ промысл, не давший вкусить мне ранних восторгов и хвал! Теперь Но разумный холод лет умудрит хоть кого. Узнаешь наконец, что рукоплесканья еще не много значат и готовы служить всему наградой: актер ли постигнет всю тайну души и сердца человека, танцор ли добьется уменья выводить вензеля ногами, фокусник ли – всем им гремит рукоплесканье!..»
Большинство читателей знает Николая Алексеевича Некрасова по его стихам и поэмам. И это вполне объяснимо: по степени влияния на отечественную литературу мало какое из его произведений сравнится с «Кому на Руси жить хорошо» и с «Русскими женщинами». Поэт-обличитель, сеятель знанья на ниву народную – таким он вошел в школьные хрестоматии и забронзовел в памятниках. А сегодня вы познакомитесь с совершенно другим Некрасовым. Для многих будет шоком, но да – он писал прозу. Да, любовную лирику! Да, с полным погружением в психологию женщины! «Жизнь Александры Ивановны» пронизана болью и отчаянием, но при этом дышит невообразимой нежностью и душевной теплотой.
Подзаголовок – «повесть в четырех экипажах» – выбран автором неспроста. Экипажи, в которых ездят герои, всего лишь демонстрируют их статус в обществе или богатство, но все это не спасает от проблем в личной жизни. Ни тогда, ни сейчас. В XIX веке были кареты и дрожки, теперь вместо них – лимузины и такси-эконом. Но в каком бы экипаже ты не ехал, важно друго…
Знаменитый Антон Павлович Чехов (1860–1904) первые шаги в русской литературе делал под псевдонимами Антоша Чехонте, «Человек без селезенки», «Брат моего брата», как автор юмористических рассказов и фельетонов, которые издавались в сатирических московских журналах «Будильник», «Зритель» и др. и петербургских юмористических еженедельниках «Осколки», «Стрекоза» и вошли в первые книги начинающего автора. Именно первые сборники А. Чехова – «Шалость», «Сказки Мельпомены», «Пестрые рассказы», а также рассказы, печатавшиеся в журналах «Осколки», «Зеркало» и др., – включены в это издание, раскрывающее и эту грань таланта признанного во всем мире писателя. Книга представляет наиболее полное собрание юмористических рассказов и фельетонов А.П. Чехова.
Хрестоматия содержит высказывания русских писателей о языке, выбранные из их статей, писем, дневниковых записей. Эти высказывания помогают создать целостную картину русской словесной культуры XVIII – начала XX века, открывают большие возможности для изучения языка во всех его проявлениях.
Книга может быть полезна учащимся при написании сочинений, подготовке докладов, рефератов; учителю материалы хрестоматии позволят сделать более разнообразными уроки русского языка, стилистики, риторики; студентов-филологов, аспирантов привлечет широта лингвистических интересов русских писателей – эти сведения можно использовать в курсовых и дипломных работах.
"Миддлмарч: Изучение жизни в провинции" – это роман английской писательницы Джордж Элиот (псевдоним Мэри Энн Эванс), впервые опубликованный в 1871-1872 годах. Это одно из самых значимых произведений викторианской литературы, отличающееся широтой охвата и глубиной психологического анализа.
Действие романа разворачивается в вымышленном английском городе Миддлмарч в начале 1830-х годов, на фоне социальных и политических перемен, вызванных реформами и индустриализацией. В центре повествования – несколько сюжетных линий, переплетающихся вокруг жизни различных персонажей, среди которых выделяются Доротея Брук и Тертлиус Лидгейт.
Доротея – молодая, идеалистически настроенная женщина, которая стремится к духовному и интеллектуальному развитию, но оказывается связана браком с педантичным и жестоким ученым Касобоном. Тертлиус Лидгейт – амбициозный врач, стремящийся внести вклад в медицину, но сталкивающийся с трудностями из-за своего неудачного брака и финансовых проблем. Через их истории, а также истории других жи…
«В неведомых землях, на горах, на водах, не в наших городах, на море, на Океане, на острове Буяне, стоит дуб зеленый, под дубом бык печеный, в боку у него нож точеный, на блюде чеснок толченый; с одного бока режь, с другого макай да ешь. И это еще не сказка, только присказка. А кто сказку будет слушать – тому соболь, куница да красная девица, сто рублей на свадьбу да пятьсот на гулянье…»
«Жил-был старик со старухой, а у них было три дочери. Старшая-то дочь доводилась старухе падчерицей. Дело известное: падчерице при мачехе что за житье? С утра до вечера старуха ее поедом ест: „Экая ленивица, экая неряха! И веник-то не у места, и ухват не так поставлен, и в избе-то сорно!“ А Марфуша всем взяла: собой пригожа, работница, скромница: до свету поднимется, дров, воды принесет, печку истопит, пол подметет, скотине корму задаст…»
«История государства Российского» – это 12 томов историческо-литературного многолетнего труда Николая Карамзина, озвученных актером театра и кино Михаилом Богдасаровым.
Борис Годунов, Лжедмитрий и «смутное время» – в 11 томе аудиоиздания.
Вы узнаете, как Москва встретила нового Царя, что внесли в Закон о крестьянах, почему заточили Годуновых, какие указы издал Лжедмитрий и какими были его замыслы, и обо всех других интригах, заговорах и изменениях за короткий срок истории.
Устройте себе уникальное путешествие во времени и прикоснитесь к истокам нашего государства!
Иван Бунин (1870 – 1953) – первый русский лауреат Нобелевской премии (1933), выдающийся мастер слова, безупречный стилист. Писателю свойственно понимание любви как роковой силы, любви-страсти. Лишь мгновения есть у влюбленных. Подлинное чувство для И. Бунина – всегда недостижимая вершина, к которой стремится человек, но никогда не обретает навсегда, до конца своих дней. В этом и заключена для писателя трагичность человеческого существования, обреченного не воплотить свое главное предназначение – любить.
Статья «Что такое обломовщина?», являясь одним из самых блистательных образцов литературно-критического мастерства Добролюбова, широты и оригинальности его эстетической мысли, имела в то же время огромное значение как программный общественно-политический документ. Статья всесторонне аргументировала необходимость скорейшего разрыва всех исторически сложившихся контактов русской революционной демократий с либерально-дворянской интеллигенцией, оппортунистическая и объективно-реакционная сущность которой рассматривалась Добролюбовым как идейная обломовщина, как показатель и непосредственное следствие разложения правящего класса, как главная опасность на данном этапе освободительной борьбы.
Серия «Классика для ленивых» представляет философскую комедию А. С. Грибоедова «Горе от ума».
Александр Андреевич Чацкий приезжает к возлюбленной Софье с твердым намерением жениться, однако с удивлением узнает, что его суженая влюблена в секретаря Молчалина. С первого взгляда Чацкому становится противна раболепствующая манера нового избранника девушки. Он произносит пламенные монологи о разлагающемся московском обществе, предводителем которого является отец Софьи, Павел Фамусов. Слова Чацкого никого не убеждают, так как Софья пустила слух о буйном помешательстве молодого человека. Герой покидает Москву…
«Мельмот Скиталец» – одно из самых значимых произведений позднего готического жанра, сложное и многоярусное по композиции. В той или иной мере оно оказало влияние на творчество Оскара Уайльда, Оноре де Бальзака, Эдгара По, Александра Пушкина и Михаила Булгакова.
Это трагическая и пугающая история таинственного незнакомца, продавшего душу дьяволу за бессмертие и веками ищущего человека, которому он мог бы, согласно условиям сделки, передать свой проклятый и мучительный дар…
«У раскрытого окна, выходившего в огород, где произрастали в изобилии подсолнечники, стоял пожилой человек, с реденькими седыми волосами, и набивал гильзы табаком. Он торопился, руки его тряслись. Наконец, смахнув веничком табачную пыль с сюртука, застёгнутого на все пуговицы, которые лишились уже там и сям, от долговременного употребления, обтягивавшей их материи, он накинул на себя зеленоватое пальто, сильно побелевшее на плечах, надел старомодный кашемировый цилиндр и вышел из дома. Уходя, он заметил, что солнце добралось уже до подоконника. Это означало, что скоро одиннадцать часов. Пожилой человек прибавил шагу…»
«…С превосходительным титулом у нас в самом деле происходит нечто очень странное и неблагоприятное для его возвышающего значения. Г-на Кокорева стоит благодарить, что он заговорил об этом. Манера заменять собственное „крестное“ имя человека титулом, который даст известный чин, имеет нечто неприятное, и многие давно говорили об этом как о вредном обычае, который пора бы оставить, не для одних купцов, а для всех вообще, – по крайней мере вне службы…»
Памфлет направлен против С. П. Шевырева, поэта, критика и теоретика литературы. С самого начала 40-х гг. Шевырев становится идеологом «официальной народности», воинствующим противником любой сколько-нибудь демократической тенденции в литературно общественной жизни, раболепным прислужником столпов николаевского режима. «Педант» увековечил презрительную характеристику Шевырева в потомстве; при этом весь его жизненный путь представлен Белинским как последовательное становление этого «литературного типа».
«Без любви жить легче» – это воспоминания человека, который «убивал на дуэли, чтоб убить, проигрывал в карты, проедал труды мужиков, казнил их, блудил, обманывал», но вечно стремился к благу и, оценивая прошлое, искренне раскаивался во всем содеянном. Приступая к изложению «трогательной и поучительной» истории своей жизни, Л. Н. Толстой писал: «Я думаю, что такая написанная мною биография будет полезнее для людей, чем вся та художественная болтовня, которой наполнены мои 12 томов сочинений…» Перед вами исповедь горячего сердца, которое металось от безверия к отрицанию искусства, но вечно стремилось к внутренней правде: «Когда я подумал о том, чтобы написать всю истинную правду, не скрывая ничего дурного моей жизни, я ужаснулся перед тем впечатлением, которое должна была бы произвести такая биография.»
Роман «Сотворение Святого», основанный на «Истории Флоренции» Никколо Макиавелли, погружает читателя в эпоху средневекового города – время политических и финансовых интриг влиятельных семей, скандальных любовных связей и удивительного расцвета науки и искусства.
Филиппо Брандолини, впоследствии ставший почитаемым католическим святым, проживает бурную жизнь, наполненную политическими интригами, дуэлями, чувственными наслаждениями и соблазнами… Но однажды молодой мужчина оставляет мирские радости и страсти ради рубища и молитвы.
Джеймс Парсонс, раненный на войне и отмеченный наградами, возвращается в родной городок. Кто он – герой? Или человек, уже не способный вписаться в мирную жизнь? Родные, любимая женщина перестали его понимать. Да и сам Джеймс словно говорит на другом языке – языке войны, столь сильно изменившей его. Что ему делать? Попытаться переломить себя и стать прежним? Или есть другой выход?
«Дитя мое! Приди, склони головку
Ко мне на грудь. Гляди: на темном небе
Потухли звезды, месяц закатился
И ночь на мир накинула завесу…»
Жорж Санд (1804–1876) – псевдоним французской писательницы Авроры Дюпен-Дюдеван, чье творчество вдохновлялось искренними идеями борьбы против социальной несправедливости, за свободу и счастье человека. В ее многочисленных романах и повестях идеи освобождения личности (женская эмансипация, сочувствие нравственно и социально униженным) сочетаются с психологическим воссозданием идеально-возвышенных характеров, любовных коллизий. Путеводной нитью в искусстве для Жорж Санд был принцип целесообразности, блага, к которому нужно идти с полным пониманием действительности, с сознанием своей правоты, с самоотречением и самозабвением.
В данном томе публикуется одно из самых известных произведений Ж. Санд – роман «Консуэлло» (главы I–LX).
«На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались на рейде; один огромный пароход („вероятно, английский“, – подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в жизни, вдыхал морской воздух…»
«– Что, брат, трусишь? – спросил Аристарх Глаголев молодого студентика второго курса, собиравшегося сдавать экзамен по какому-то „праву“, хотя он за последние дни сдал их уже много. – А я нисколько. Вот так пойду и буду разговаривать с профессором, как с тобою.».
«…имеющие в будущем сложиться экономические формы жизни человеческих обществ, по моему несомненному убеждению, так же мало могут быть предвидены и определенны, как и будущее положение каждого отдельного живого человека, и что поэтому все эти вымышленные людьми законы и на основании этих законов предполагаемые различными людьми различные наилучшие устройства обществ не только не содействуют благу людей, но составляют одну из главных причин того неустройства человеческих обществ, от которого теперь страдают люди нашего времени…»