Казаки. Осознание себя. Казаки, Церковь и политика

Казаки. Осознание себя. Казаки, Церковь и политика
А. Дзиковицкий

К. Козубский

Как известно, религия и политика всегда были тесно связаны и именно на этой связи были основаны все религиозные войны. Казаки – народ в основном религиозный и поэтому связь казаков с вопросами религии и политики весьма крепкая и давняя. Об истории взаимотношений всех этих понятий в основном и говорится в этой книге.

Казаки. Осознание себя

Казаки, Церковь и политика

А. Дзиковицкий

К. Козубский

© А. Дзиковицкий, 2021

© К. Козубский, 2021

ISBN 978-5-0055-1494-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На фото обложки – Свято-Покровская церковь

в стиле козацкого барокко в селе Сулимовка под Киевом

Издательство «Ridero»

г. Екатеринбург

2021 г.

Александр Витальевич Дзиковицкий

ПРЕДИСЛОВИЕ

Давай, Господь, с тобой поговорим…

О том, что наболело на душе…

Галина Воленберг.

Предлагаемая ныне вниманию читателя книга называется «Казаки, Церковь и политика». Иерархи Русской Православной Церкви Московского патриархата (РПЦ МП) неизменно к месту и не к месту повторяют: «Казаки – воины Христовы». При этом, соревнуясь с государством, пытаются предъявлять претензии на руководство Казачим Народом. Для этого даже был создан «Синодальный комитет РПЦ МП по взаимодействию с казачеством» во главе с митрополитом. Насколько же в реальности Церковь оказывает влияние на мировоззрение и жизнь казаков и как всё это связано с политикой? Этот одновременно простой и сложный вопрос мы и хотим осветить в этой очередной книге из серии «Казаки. Осознание себя».

Три главы, являющиеся тремя частями, рассказывающими про жизнь и деяния казачьего по происхождению церковного деятеля выдающегося масштаба, едва не создавшего (восстановившего) Казачью Церковь – Гермогена – написал специально для этой книги Судья Всеказачьего Общественного Центра К. Э. Козубский, ставший моим соавтором, за что я ему очень признателен, а читателям очень советовал бы не пропустить эту часть книги. Владыка Гермоген, правда, не являлся старообрядцем, что непременно для Казачьей Церкви, если она будет восстановлена в историческом духе и организации, но он был настоящим казаком, преданным своему Народу и заслуживает благодарную память о нём казачьих потомков.

Важным вопросом, в особенности для современной России, является вопрос сращивания государства и Церкви (симфония властей). На примере всей прошлой истории мы можем понять, к чему в действительности такая связь ведёт. Церковь в руках централизованного государства превращается в инструмент манипуляции и давления. Это показал опыт целой череды скандалов времён патриаршества в РПЦ МП Кирилла (Гундяева). Прикормленные властью церковные иерархи и их проповедники играют позорную роль спекулянтов на вере, призывая к мнимому христианскому единству, которого нет и которого не может быть в той России, которая выстраивается в настоящее время.

С. В. Попов, проживающий на Кубани, в своей статье относительно Московского патриархата написал то, с чем трудно не согласиться: «Русская Православная Церковь не признаёт нас народом, а только служаками. Для РПЦ важна численность прихожан. И пока казачья семья шестнадцать лет растит одного мужчину, Церковь за один день «благословляет на казачество» сотни мужиков. Ну и кто для РПЦ более ценный ресурс – осколки Казачьего Народа или миллионы показаченных?

А если признать казаков полноценным Народом, то выяснится, что национальность от вероисповедания не зависит. Поэтому казакам говорят о защите православия, но забывают рассказать, что большинство казаков являлись беспоповцами, духоборами и староверами. Говорят, что казаки – рыцари Христовы, но не скажут, как Разин и Сагайдачный грабили церкви, а казачий Круг мог повязать неугодного священника, засунуть его в кожаный мешок и сплавить вниз по Дону. Говорят о верности и служении, но промолчат, как предавали анафеме Разина, и не упомянут, как сжигали на кострах казаков-духоборов, Алёну Темниковскую, казака-рудознатца Исаева и других. По их мнению, вам этого знать не надо, потому что так легче управлять».

А вот ещё один критический отклик. Теперь из Болгарии, от проживающей там Кристины Стефановны Поповой, правнучки знаменитого казачьего донского историка Е. П. Савельева, являющейся сегодня координатором Всеказачьего Общественного Центра в этой стране. И касается этот отклик корыстного интереса и соучастия Московского патриархата в уничтожении казачьей истории – в разграблении казачьих регалий и предметов материальной культуры, вывезенных после Гражданской войны казаками-эмигрантами в Европу. Поскольку они имеют ныне большую продажную стоимость на рынках Запада, Московский патриархат стал проявлять к ним интерес. Чисто шкурный. К. С. Попова пишет: «Русская Православная Церковь активно участвует в этом деле. Я поэтому считаю, что казачеству надо отделиться от клира в России, ибо он в своём управительном теле не имеет ничего общего с христианскими ценностями».

Сразу хочу предупредить читателя, что автор – человек в богословском плане совершенно неподготовленный. Но, даже не имея специальных познаний в теологии, каждый человек в той или иной мере сталкивается с присутствием Церкви в его жизни: крещения детей, отпевания, венчания, церковные праздники, посты, наличие среди близких или знакомых людей, истово верующих и так далее, и тому подобное. Потому, понимая важность для Казачьего Народа церковного вопроса, я собираюсь рассмотреть его чисто с исторической и общественно-политической позиции, оставляя духовные вопросы на совесть специалистов-богословов.

Отдельные позиции я изложу (или процитирую высказывания других людей) в отдельных главах настоящей книги. А то, что церковный вопрос – это всё-таки именно проблема, может свидетельствовать хотя бы то, что нынешние казаки, в массе своей являясь православными (хотя имеются и католики, и протестанты, и язычники-родноверы и даже убеждённые атеисты), часто состоят в различных православных юрисдикциях и порою, если заходит между ними вопрос вероисповедания, схватываются в спорах, которые обычно заканчиваются со счётом 0:0, поскольку каждая из сторон опирается на свою доказательную базу, которую не признаёт оппонент.

С искренним уважением к читателям, А. Дзиковицкий.

ЧАСТЬ 1

ЦЕРКОВЬ В РОССИИ

1. ЦЕРКОВНАЯ ЖИЗНЬ КАЗАКОВ ПРИ РОССИЙСКИХ МОНАРХАХ

…неизменно придерживаться старой веры […]

священников, не выполняющих волю Круга,

считать еретиками и изгонять…

«Заветы» атамана Игната Некрасова.

С первых веков христианства казаки (точнее, те их предки, которые приняли христианство) в религиозном плане были напрямую связаны с Константинопольским патриархом, которого они признавали как своего духовного владыку. И так продолжалось во времена гуннов, хазаров, Киевской Руси, Золотой Орды и первых десятилетий Московского княжества.

Интересна связь знаменитого Азовского сидения с христианской идеологией казаков в XVII веке. Напомним: Азовское осадное сидение – это взятие и затем 5-летняя оборона крепости Азак казаками, начавшееся весной 1637 года, когда армия донских и запорожских казаков в 4.500 воинов захватила эту на то время сильную турецкую крепость. Действовали казаки самостоятельно, без какой-либо помощи со стороны, зная, что это – их древняя столица.

В низовых донских станицах в присягах обществу существует и поныне и, конечно, была во времена возрождённого в начале ХХ века Донского государства клятва: «Обещаюсь помнить престол Ивана Предтечи». Церковь с таким названием когда-то находилась в Азаке (Азове). Во время Азовского сидения это был храм в ведении Вселенского (Константинопольского) патриарха. Собственно, то, что храм находился во владении мусульман, и было идеологической основой изгнания турок казаками из бывших христианских городов.

Церкви Ивана Предтечи давно нет. Иконы из неё, которые долго хранилась в монастыре в Воронеже, пропали во время Гражданской войны начала ХХ века. Но память о религиозном обосновании взятия Азака осталась, со временем даже став чуть ли не основным мотивом Азовского сидения…

Чуть позже, в 1654 году, на Казацкой Раде в Переяславле был заключён союзный договор между козацким гетманом Войска Запорожского Богданом Хмельницким и царём московским Алексеем Михайловичем. Из года в год затем самостоятельность казаков урезывалась, а власть царей возрастала. И уже во второй половине XVII века союз с Москвой не ставился генеральной старшиной под сомнение. Но, в то же время, в религиозной жизни автономия запорожцев от церковных властей в Москве оставалась незыблемой. Более того, она была чуть ли не специально демонстрируемой. Наглядным свидетельство таких независимых отношений может служить изображение козаков на самой почитаемой ими иконе «Покрова Пресвятыя Богородицы», написанной во второй половине XVII века. На ней, вопреки официальному церковному преданию, как его принимали в Москве, в нижней части картины изображены представители козацкой старшины, кошевых атаманов, гетманов. Но такая же вольность в иконописи имела место быть не только в Запорожье, но и на Дону, и даже в более позднее время.

Пришедший к власти в Московии царь Пётр I с чрезвычайным напором и жестокостью «ломал через колено» страну и общество, стремясь уничтожить все старые обычаи и правила жизни, насадив вместо них всё чужеземное, европейское и, прежде всего, немецкое. Не осталась без его внимания не только бытовая и общественная жизнь подданных, но и духовно-религиозная. Но не столько на уровне сознания, сколько в организационном плане, подражая при этом, видимо, в какой-то мере протестантским монархиям Европы. В этом ключе Пётр I взялся также за переделку церковного управления казаков. Войско Донское было лишено особого церковного статуса. Уничтожив Московскую патриархию, Пётр лично решал церковные дела (подобно английским монархам), и именным указом 2 июня 1718 года передал донские храмы и монастыри из ведения Крутицкого митрополита в Воронежскую епархию.

Получив о том грамоту из коллегии, Войско в который уже раз пришло в смущение. До того времени, по старому войсковому праву, всеми церковными делами на Дону ведал войсковой Круг и никаких епископов, как начальствующих лиц, не признавал. Однако, уступая царскому повелению, Круг согласился по церковным делам быть в непосредственном ведении Священного Синода, о чём возбудил соответствующее ходатайство.

Царь эту просьбу отклонил. Он думал, что достаточно одного его повеления, чтобы разрушить вековой уклад духовной жизни целого народа, правда, уклад своеобразный, отличный от византийско-московского, но освящённый веками. Он ошибся. Донские казаки, как и в старое время, продолжали в Кругу своём, по станицам и в самом городке Черкасске, избирать из среды своей достойных лиц и поставлять их в духовное звание, предварительно посылая их для рукоположения в другие, но не в Воронежскую, епархии.

Как особый самобытный народ, посылавший своих епископов на 1-й и 2-й Вселенские Соборы, донские казаки в течение веков усвоили и древние взгляды на церковные обряды и таинства, не отказавшись и при Петре от них, считая уже эти обряды и таинства своими самобытными. Вот почему они всегда так чуждались всего московского и позднейших наслоений в Греческой Церкви, называемой казаками «еллинской», а не истинной, апостольской. Поэтому не только Донское Войско, но даже станицы, иногда недовольные присланными им священниками, лишали их места.

Усвоив себе главные догмы Христова учения, как они были установлены первыми Вселенскими Соборами, казаки, будучи долгое время оторванными от всего христианского мира и притом считавшие себя выше и сильнее других наций, во всей остальной духовной жизни остались верными своим старым заветам. Это характерно сказалось во взглядах казаков на некоторые церковные обрядности и, в частности, на «таинство брака».

Брак на Дону даже в первой половине XVIII века считался не таинством, а гражданским союзом супругов, одобренным местной казачьей общиной, станичным Сбором. Венчание в церкви или часовне было не обязательным, хотя многие из этих союзов, после одобрения общины скреплялись церковным благословением. Развод производился так же просто, как и заключение брака: муж выводил жену на майдан и публично заявлял Сбору, что «жена ему не люба» и только. Женились 4, 5 и более раз и даже от живых жён. Несмотря на указы Петра I и его преемников, а также настоятельства воронежского епископа о воспрещении этого «противнаго» явления, донское казачество продолжало следовать в отношении брака своим старым обычаям, как это раньше делали и их сородичи, готские казаки новгородских областей.

* * *

В 1722 году Пётр I предпринял Персидский поход. Во время похода царь познакомился с гребенскими казаками. Но, общаясь с гребенцами, Пётр обнаружил, что они старообрядцы. Причём, не стали таковыми под действием расколо-учителей, а выяснилось, что церковные реформы сюда просто не дошли. Законы Софьи против старообрядцев Пётр отменил, но и сам их не жаловал, взимал с них двойной налог, приказывал нашивать на одежду позорные «тузы».