Спорим?

Я медленно перерабатывала всю информацию. Его поведение – продуманный сценарий. И, скорее всего, идет запись. Я тяжело вдохнула, скрещивая руки на груди.

– Кстати, в эту пятницу в Клетке тебя ждет сюрприз, – промурлыкал он, растягивая слова. Ему явно приносит удовольствие делать так.

Я вскинула голову, тряхнув волосами. Хоть они и были довольно короткими, из-за ветра все равно лезли в лицо, налипая на губы.

– Я бы на твоем месте ушел от такого позора.

– Хорошо, что я не ты. Поэтому я просто хочу небольшую компенсацию даже в случае проигрыша.

– Правда? – нахмурился он. – С чего это?

– В институте не так много девушек, согласных на такое безумие, – рассуждала я вслух, сложив руки на груди. – И игру с каждой желательно продлить подольше, я права? Я не хочу много. Тысячи будет вполне достаточно, – прищурилась я. – Еще я могу предупредить девушек из Клетки. Мне они поверят больше. Вы ведь не играете с богатенькими, так? – язвительно спросила я, делая шаг вперед. – Тысяча.

Все это время он смотрел на меня, щурясь. То ли от злости, то ли от интереса. Я не детектор. Но стоило мне закончить, он кивнул.

– Интересная выйдет партия, – протянул он.

Глава 4

Тренировка закончилась, так и не начавшись. Джейс отвез меня до дома. Я не хотела показывать ему свой, поэтому попросила высадить посреди парка. Я не стыдилась своего жилья, меня больше волновала конфиденциальность.

Мне надо было слишком многое переосмыслить. Перестроить свое поведение. Теперь Клетка для меня безопаснее университета. А самое надежное место – наша каморка. Воткнула наушники, включила музыку как можно громче, но она не заглушала мысли. Лишь раздражала. И, боже, как же я была рада вернуться в нашу комнатку. Я уже предвкушала, как толкну скрипучую дверь…

Стянула с себя гарнитуру: в наши подъезды я захожу осторожно. Важно все видеть и слышать. Никогда не знаешь, кто забредет к нам. Иногда бездомные селятся на лестничных клетках. И часто они не так уж рады покидать свои насиженные места. Другая причина – парочки. Я уже напоролась однажды на эти грабли. Шла в наушниках по лестнице, а они решили повысить рождаемость. Слышу стоны или крики – предпочитаю подняться на лифте, хоть там ужасно воняет и иногда он застревает.

– Что за развалины? – послышался недовольный голос позади меня. Я обернулась, недоверчиво смотря на Джейса.

– Решил засветить своей компании мою квартирку? – приподняла брови я. – Можешь уезжать, сама дойду до двери.

– Я хочу проводить тебя. Какие-то проблемы? – звучит совсем не доброжелательно.

– Я предупреждаю тебя один раз. Второй раз будет письменным заявлением на запрет приближения… – я запнулась.

– Оригинальный способ сдаться, – фыркнул Джейс. – Я и вправду думал, что такие остались где-то в Советском Союзе. Или ушли под снос лет шестьдесят назад… Страшно даже на квартиру посмотреть будет.

– И не мечтай, – фыркнула я. – Мне позвать Тео, чтобы он попросил менее вежливо? – красивый блеф. Полуправда.

– Тео – это твой невоспитанный друг, который любит вмешиваться в разговоры? Думаешь, примчится… – он остановился, с подозрением смотря то на меня, то на лестничные пролеты над нами. – Или это твой парень?

– Нет, – тут же осадила его я. – Он мне важнее любого парня.

– Брат? – он подошел ближе. – Нет… Вы непохожи. Кто?

Слишком близко. Его одеколон будто заполняет все пространство. Я закашлялась, закрывая нижнюю часть лица рукой.

– Мне пора, – я хотела пройти, но передо мной тут же возникла его рука.

– Не спеши, пока не ответишь. Кто этот Тео?

– Не переходи грань, Ан… – отвратительная память на фамилии. Я сжала губы и сглотнула. – Андерсон.

– Что? – он засмеялся, проводя рукой по волосам. Слишком часто он их поправляет. Либо жуткий нарцисс, либо на нервной почве. Больше склоняюсь к первому. – Андервуд. Джейсон Андервуд.

– Очень приятно, Джексон, – передразнила я и, воспользовавшись моментом, прошла под его рукой и направилась к лестнице.

Несколько секунд он стоял без движений, поэтому я ускорилась, понимая, что получила отличную фору. Но дело в том, что я живу на девятом этаже. Я в неплохой спортивной форме, но не настолько.

Легкие жгло, а кровь оглушительно стучала в ушах. Я обернулась. Никто меня не преследовал. Как же глупо. Остановилась, облокачиваясь о перила, провела рукой по взмокшим от пота волосам. Пальцы чуть дрожат, а я не понимаю, из-за чего.

***

Я всегда просыпаюсь, когда Тео возвращается с дежурства, хоть он и старается ступать тихо. Иногда у него получается, а сегодня он решил, что вешалка для одежды в нашем коридоре не нужна, поэтому он просто снес ее со своего пути. Я застонала и поднялась, бросая подушку в источник звука.

– Почти попала, – устало, но с натянутой улыбкой произнес он. Я знала, что он улыбается даже в темноте. Тео – единственный человек, которого я могу читать без затруднений.

– Я думаю, нам не нужна мебель в коридоре… – произнесла я.

– Отлично, потому что я подумал так же, – довольно воодушевленно произнес он.

– Я заметила, – вновь простонала я, падая на кровать.

– Ты бы меньше вещи свои по полу разбрасывала, – в ответ крикнул Тео.

Сосед по лестничной клетке выразительно ударил по стене, намекая на плохую звукоизоляцию. Мы с другом сдержанно засмеялись. Он довольно часто возвращался поздно, всегда в разное время, но утро мы неизменно встречали вместе.

– Да брось, там не может… – мне в лицо тут же прилетело подтверждение его слов. Мой лифчик. Я тяжело вздохнула. – Выпал из шкафа, – еле сдерживала смех я.

– Я тебя удивлю, но у тебя нет шкафа. Ты свои вещи складируешь везде, кроме полок. Хотя. Ты оккупировала всего одну. В ванной. О, твои склянки и тюбики…

– Совесть имей, их не так много, – с шуточной угрозой произнесла я. – К тому же, тоналка у нас общая. Там тюбиков шесть лежат разной плотности.

– Посторонние бы не так поняли, – засмеялся Тео, падая на кровать прямо в одежде. – Но она неплохо маскирует синяки и покраснения… – задумчиво протянул он. – И тон кожи такой ровный…

– Еб твою мать, Теодо… – я тут же получила подушкой по лицу. Своей же. Он благосклонно притащил ее обратно, чтобы не пришлось вставать: в квартире все еще дико холодно.

– За языком следи, юная леди, – он широко зевнул, потягиваясь. – Засыпай быстрее, а то мне под одним одеялом холодно, – вяло проговорил он. – А драться за него желания нет.

Он часто говорил подобное перед тем, как заснуть. Своеобразное «спокойной ночи». Вот только я всегда просыпалась под двумя одеялами. Ничего не ответив, я перевернулась. Последнее, что я почувствовала, прежде чем провалиться в сон, – приятное тепло и легкое касание.

Он отдал мне свое одеяло, хотя холод собачий.

Я, пересилив себя, встала, одним резким движением сдвинула кровати и легла посередине, прямо на стык, чтобы на него не напоролся Тео, и накинула на него одеяла. Мы лежали, кутаясь в теплую ткань, а я зарывалась лицом в его толстовку, даже не пытаясь скрыть улыбку. Я всегда обнимала что-то во сне. До шестнадцати лет это был плюшевый мишка. Потом вторая подушка. Сейчас либо Тео, либо подушка, на которой я сплю. Вторую купить руки не доходят, да и бессмысленная трата денег отнюдь не привлекает.

Но сейчас он обнял меня в ответ. Я чувствую, как он ежится от холода иногда, но ничего сделать не могу. Он засыпает раньше меня: чувствую, как он сопит мне в волосы. В голове будто телевизионный шум и приятная легкость, тепло. Я растворяюсь.

***

Я с трудом открываю глаза. Такое чувство, что в них накапали лимонного сока. Пытаюсь потянуться, но понимаю, что лежу не совсем нормально. Кровати разъехались, и я оказалась на самом краю. От падения меня спасали только объятия Тео. Я сжала губы, думая, как лучше разбудить его и не навернуться. Опаздывать тоже не очень хотелось после вчерашнего комментария учителя. Я зажмурилась, пытаясь перевернуться и упереться руками в пол, но Тео почувствовал мои движения и сонно приоткрыл глаза. Прежде чем я успела что-то сказать, он резко убрал с меня руки, а я благополучно полетела на пол. Зашипев, я обреченно закрыла глаза.