Древнейшие корни современной России

Следует добавить и то, что историки не нашли иностранных терминов при строительстве городов Ладоги и Новгорода, хотя в таких случаях нововведения сопровождались бы ими. На протяжении ушедшего века норманнизм все более обнажал свою политическую сущность, используя ее как антирусскую доктрину. Показателен один пример: на международном конгрессе историков в Стокгольме в 1960 году ведущий теоретик этого направления А. Стендер-Петерсен заявил, что норманнизм как научное построение умер, так как все его аргументы разбиты, опровергнуты, но надо подумать о создании нового направления – неонорманнизма.

Я не ставлю целью подробно останавливаться на этом вопросе, так как эта тема постоянно исследуется. Остановился только для того, чтобы читатель понимал, как трудно дойти до истины. Секрет данной теории возник в подходе толкования первых записей наших летописей.

Заслуживают внимания высказывания И. Е. Забелина по этому вопросу, где он говорил, что психологической основой норманнского учения, которое отводит германскому племени руководящую роль в древнейшей русской истории, служит недоверие русского общества самому к себе, сомнение в своих способностях устраивать жизнь своей страны. Такого рода сомнение присуще многим русским людям, которое связано с подорванным чувством национального духовного достоинства.

Достоинство народа имеет своим источником духовные начала как первооснову его природных свойств. Чувство национального достоинства возникает в душе отдельного человека – этого маленького цветка на древе народной жизни – из сознания причастности его народа к вечному духу. Человек, лишенный национального достоинства, утверждает этим непричастность своего народа к духовным началам его жизни.

Существенный вклад в историографию и исследование нашей истории внес государственный деятель петровских времен Василий Никитич Татищев, основатель города на Урале, названного в честь жены первого императора Екатеринбург. Одно время он был Астраханским губернатором. Основным результатом его творческой работы является пятитомный труд «История Российская с самых древнейших времен», где он уже с рационалистических позиций рассмотрел развитие нашей страны и, исходя из этапов совершенствования самодержавия, дал периодизацию нашей истории, а также обобщил все имеющиеся на то время взгляды на наше развитие. Она представлена во всей полноте – не только в военно-политических аспектах, но и религиозных, культурных и бытовых.

XIX век выдвинул ряд выдающихся историков России, среди них особенно выделяются Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев. Первый из них был не только историком, но и писателем. Он явился создателем русского литературного языка, основателем нового литературного направления – сентиментализма. Источники свидетельствуют, что он почти десять лет посвятил двенадцатитомному основному труду своей жизни «История государства Российского», которая была составлена на основании глубокого изучения многих летописей и летописных сводов, иных письменных источников. Ему удалось пойти своим путем по выстраиванию нашей историографии, сохранить для потомков важнейшие и переломные исторические события и по многим моментам очистить от различного хлама.

В предыдущие годы к его труду было прохладное отношение, со ссылкой на то, что он освещал только князей, царей и императоров. Однако его талант сказался не только в изложении материала, языке, мастерстве характеристик, но и в умении отобрать наиболее значимое и важное в развитии российской государственности. Занятый описанием государей, ему удалось через призму их деяний показать общую судьбу народа. 8 декабря 1815 года, представляя свой труд на суд императору Александру Павловичу, он писал: «Новая эпоха наступила. Будущее известно только Богу; но мы, судя по вероятностям разума, ожидаем мира твердого, столь вожделенного для народов и венценосцев, которые хотят властвовать для пользы людей, для успехов нравственности, добродетели, наук, искусств гражданских, благосостояния государственного и частного» (Н. М. Карамзин. «Полная история государства Российского в одном томе». М., 2010. С. 10).

Особенно хочу выделить величайшего историка Сергея Михайловича Соловьева. Его труд из 29 томов «История России с древнейших времен» всегда был и будет настольной книгой не только ученых, но и тех, кто хочет познать наше прошлое. В своем труде он создал органическую картину развития государства и оказал сильное влияние на последующих русских и зарубежных историков.

Следующий век подарил миру много выдающихся исследователей прошлого нашего государства. О них частично и пойдет речь в следующих главах.

Сейчас очень коротко об известных для широкого ознакомления наших древнейших первоисточниках.

Официальной точкой зрения считается, что только с момента принятия христианства у славян появилась письменность. Все записи, которые ведутся на кириллице с момента Крещения Руси, властью, церковью и летописцами, признаны официальной точкой зрения. И якобы до этого не было ни письменности, ни записей об истории народа.

Сегодня некоторыми учеными не только оспаривается данный тезис, но и приводится ряд неопровержимых фактов, которые убеждают, что у славян и до этого была письменность. Об этом, как о древней истории нашего народа, мы поговорим позже. А сейчас остановимся на данных, признанных современной наукой.

Письменность в виде кириллицы стала проникать к восточным славянам в середине X века. Она была создана на основе греческого алфавита святым Кириллом. Это позволило переводить на славянские языки книги Священного Писания. Одну из древнейших записей, точнее фрагмент Псалтыри, на основе кириллицы археологи обнаружили в Новгороде. Там же обнаружено Остромирово Евангелие, переписанное специально для новгородского посадника (постоянно действующий управитель) 1050-х годов Слово о Законе и Благодати митрополита Иллариона написано между 1037–1050 годом. (Первый митрополит, поставленный на Киевскую митрополию из священников в 1051 году.) Первоисточником является «Изборник» 1076 года. Серьезным историческим, философским и педагогическим трудом является «Просветитель» святого Иосифа Волоцкого. С домонгольского времени до нас дошло 150 книг, а так же достаточно иных письменных источников. Я не буду касаться других очень важных в исторической науке источников: вещественных, изобразительных, этнографических, лингвистических и иных.

Есть необходимость остановиться только на тех источниках, которые приняты в историографии за основу. Это прежде всего – летописи. Составитель летописи всегда использовал в своей работе более ранние записи, рассказы или предания старейшин и волхвов. Одним из главных письменных источников по истории ранней средневековой Руси является «Повесть временных лет». Разный подход к толкованию отдельных ее положений и дал повод к возникновению норманнской теории. Считается, что она была написана монахом Киево-Печерской лавры Нестором в начале XII века (по некоторым источникам, в 1101 г.). Начальный свод дополнялся многочисленными источниками. Почему свод? Дело в том, что эта Повесть охватывает всю древнейшую русскую историю целиком, она сама по себе охватывала несколько сводов, а отдельные из них были переработаны и вошли в ее содержание. Она много раз переписывалась и изменялась. В последующем каждый князь хотел восславить себя, опираясь на исторические параллели, и утвердить проводимую им политику. Историю переписывания данной Повести досконально изучил выдающийся русский ученый, академик A. A. Шахматов. Первая редакция Повести до нас не дошла. Вторая – составлена в 1116 году. Под надзором Владимира Мономаха эту работу проделал Сильвестр, игумен Михайлово-Выдобского монастыря, близ Киева. Из нее исчезли важнейшие киево-печерские сообщения и другая информация. Академик отмечает, что эта редакция лучше всего сохранилась в Лаврентьевском, Радзивилловском и Московском академических списках.

Третья редакция составлена уже при его сыне Мстиславе, примерно в 1118 году, киево-печерским иноком; она дополнила текст первой редакции о событиях 1110–1118 годов и многими вставками. Мстислав исходил из политической ситуации своих дней и для начала переделал введение. Из текста было выкинуто многое, касавшееся зарождения государства Руси. Именно тогда в летописи и появилось сообщение о призвании в Новгород князей-варягов. Следует заметить, что до их появления самого и Новгорода еще не было. Мстислав придерживался западного варианта развития страны и все перекраивал в этом направлении. И в последующем текст Повести подвергался редактированию, дополнялся многими вставками, в том числе и рассказом Василия, духовника князя Василька Ростиславича, о событиях 1079–1099 годов. Эта редакция лучше всего сохранилась в Ипатьевском и Хлебниковском списках.

«Летопись Нестора, справедливо выдвигавшая с самого начала русской истории на первое место Киев и наделявшая варягов отрицательными чертами, летопись, отводившая Новгороду крайне скромное место небольшой северной фактории, не могла понравиться Мстиславу, породнившемуся со всеми варяжскими королевскими домами, князю, проведшему два десятка лет в Новгороде», – пишет академик Рыбаков. В. Н. Татищев упоминает и иных переписчиков данной повести, в том числе и Нифонта-историка.

В новой редакции Новгород уже становится крупнейшим городом, которым он стал гораздо позже – в XII веке. Мы имеем возможность наслаждаться чтением только в более поздних списках. Писцы, в свою очередь, что-то добавляли свое или пропускали неугодное ему или правителю. События предыдущих веков писались со слов или других записей. Все русские летописи основаны на различных письменных и устных источниках, которые нещадно постоянно переписывались в интересах своего времени. При внимательном прочтении летописей нельзя не заметить различные версии происходящих событий.

В. Мединский в книге «Особенности национального пиара» (М., 2014. С. 27) отмечает: «В древних летописях соседствуют: три совершенно разных упоминания о варягах; минимум две разные версии об этнической природе Руси; несколько версий о крещении Владимира; несколько версий, кто такой был князь Кий; три версии жизни Ярослава Мудрого». Все это порождает сомнение по многим письменным источникам того времени, и до сих пор не стихают обоснованные споры многими исследователями. Например, Д. И. Иловайский ставит под сомнение достоверность русских летописей и доказывает, что в них отражены интересы и настроения русских князей. Исправления источников повторялись в более позднее время. Вместе с тем хотел бы дать краткую справку читателю о некоторых особенностях древних источников. Прежде всего, летопись – это реальный письменный памятник, доступный нам с вами уже в печатных изданиях и Интернете. Это небольшое летописное произведение, которое не охватывает всю русскую историю целиком. Они имеют названия, полученные по различным причинам.

Лаврентьевская летопись – по имени монаха переписчика Лаврентия, который выполнял заказ суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича в Суздале. Хотел бы выделить слова «выполнял заказ» князя и его волю. Она была написана в XIV веке на пергаменте. По мнению A. A. Шахматова, она составляет Южнорусский свод и включает в себя Суздальский и Владимирский своды 1185 года. Радзивилловская или Кенигсберская летопись также включает в себя Владимирский свод, но только более позднего времени.

В Ипатьевской летописи были использованы Хлебниковский и Ермолаевский списки. Отмечаются еще летописи-временники. Они составлялись безымянными лицами, и в них описывались события, происшествия или особенности тех или иных княжеств.

«В XVI веке летопись составлялась при Московском царском дворе официально из постановлений правительства, донесений воевод и других доводимых до общенародного сведения известий» (ПСРЛ. Т. 1. СПб., 1846. «Лаврентьевская и Троицкая летописи»). Другие летописи получили наименования уже по названию монастырей и городов, где они велись. Имеются названия и по именам владельцев, например, Новгородская Забелинская или Новгородская Уваровская. Каждая из них вносит новое или изменяет старые трактовки событий. На страницах Новгородской Первой летописи младшего извода можно узнать предшественника «Повести временных лет» – Начальный свод, и они действуют вполне независимо.

Летописи XI–XVI веков являлись не только источником сведений прошлого, но и сводом идей феодального характера на протяжении длительного периода. Среди источников есть необходимость упоминания о появлении такого жанра литературного характера, как описание «житие» святых, среди них житие князей Бориса и Глеба.

В начале XVI века появился Русский хронометр, который долгое время был источником знаний по всемирной истории. Он включал библейские сказания, истории Рима и Византии, рассказы сербских и польских правителей и русскую историю. Авторы хронометра переводный текст пересказывали своими словами и подробнее останавливались на тех моментах, которые им были более известны. В XVII веке он пополнился событиями Смутного времени.

Никоновская летопись – огромное обстоятельное сочинение, сведения которой опираются на множество самых разных источников: другие летописи, народные предания, архивные документы. К патриарху Никону особого отношения она не имеет, хотя и при его кафедре летописные своды тоже составлялись и один из списков принадлежит именно ему. Она послужила основой для создания «Книги степенной царского родословия», созданной в 1563 году по предложению митрополита Макария царским духовником Афанасием и являющейся официальным историческим документом, доказывающим высшее божественное происхождение русских государей. В ней излагается история Руси от Рюрика до Ивана IV Данная Книга… и Лицевой летописный свод стали энциклопедией по русской и всемирной истории. Позже все летописи были сосредоточены в «Полном собрании русских летописей», сокращенно ПСРЛ.

Становление нового историографического направления в летописании связано с появлением в летописном Своде 1650 года «Повести о древнейшей истории Руси», заменившей традиционное историко-этнографическое введение из «Повести временных лет». Этот летописный памятник оказал значительное влияние на последующие исторические произведения. Особое внимание уделяется исследованию идеологической направленности летописных памятников, содержащих материалы о начальной истории Руси, и прежде всего ее места в системе славянских государств.

В. Н. Татищев составил первую классификацию использованных источников и показал, что те, которые повествуют об одних и тех же событиях, могут различаться только степенью достоверности. М. М. Щербатов и И. Н. Болтин в 1770–1790 годах поставили вопросы о необходимости отличать исторический источник от исторического исследования, а также о важности критического отношения к достоверности сведений, содержащихся в различных источниках. Н. М. Карамзин значительно расширил их перечень, дал обзор до XVII века и выделил 44 группы, среди них: летописи, жития святых, Родословная книга, каталоги митрополитов и епископов, а также «древние монеты, медали, надписи, сказки, песни, поговорки», государственные бумаги иностранных архивов и т. д. Существенный вклад в систематизацию источников внесли и многие другие историки, но вышеперечисленные были по существу пионерами на Руси в этом вопросе.

Изучая историю более позднего времени, средневековой Руси, можно увидеть великих правителей, великих творцов и изобретателей, великих воинов и полководцев, но и тех, кто на себя вызывал и повышенное внимание, приписывал мнимые заслуги. Так, Петру I приписывали почти все, что делал или начинал делать его отец. Хотя о великих деяниях Алексея Михайловича в период правления страной почему-то скромно умалчивается в учебной литературе. Зато реформы его сына перекраивались и перелицовывались и восхвалялись преемниками Петра, решавшими собственные политические задачи.

Историки испытывают затруднения при изучении нашей истории по источникам средневековых исторических памятников зарубежных стран. Из них также надо вычленять исторические истины и факты из легендарных сказаний и религиозно-мифических материалов, которыми полны их хроники, летописи и географические описания. «В этом смысле изучение источников по древнейшей русской истории осложняется вдвойне, так как описания арабских или византийских авторов, с одной стороны, составлены „извне“, с позиций иной культуры, нередко дают стереотипные характеристики „варваров“ или приписывают им черты собственного мировоззрения, а с другой стороны, используют информацию „изнутри“, от носителей описываемой ими культуры, но содержащую опять-таки не только объективные „этнографические“ и „исторические“ факты, но и представления информаторов о месте, которое занимают они сами в мире и истории» (В. Я. Петрухин. «Три „центра“ Руси» // Художественный язык средневековья. Сборник. М., 1982. С. 143). Отдельные авторы умышленно искажали отдельные исторические события и факты в угоду своим правителям. Нередки случаи, когда и по решению преемников историю предшественника закрывали железным занавесом.

Именно из таких источников достаточно негатива досталось Павлу I. После его убийства ближайшим окружением его преемниками и участниками заговора было выплеснуто столько грязи, что не смывалось несколько веков. Хотя, вступив на законных основаниях на престол, Павел I увидел всю низость человеческой природы. Перед ним стали лебезить те, кто еще несколько дней назад поклонялись его матери, третировали Павла, а в данном случае падали перед ним на колени и готовы целовать ему руки. Он первым распорядился установить ящик в доступном для граждан месте, чтобы подданные могли лично подать жалобы и прошения, которые он после и рассматривал. Император руководствовался врожденным чувством справедливости, личным пониманием чести и долга и старался делать то, что подсказывали ему ум и сердце. И этим и приобрел не только недоброжелателей, но и убийц.

В 90-х годах прошлого века вышло ценное исследование Н. Я. Эйдельмана «Грань веков» (СПб., 1992), в котором автор попытался смыть с императора все лживое и наносное в его короткой государственной деятельности. По его мнению, император Павел I давно должен занять достойное место в истории страны, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями и клеветой как соотечественников, так и иностранных «доброжелателей». Его короткое правление было бурным, ярким и по ряду направлений плодотворным. За это время было издано 2179 законодательных актов, или 42 в месяц (не считая распоряжений, устных указаний и различных объявлений, в течение последнего года почта доставила 3229 писем с прошением, на которые ответил 854 указами и 1793 устными приказами), в то время как при Петре Первом 8 документов в месяц, а при Екатерине Второй – 12. Безусловно, количество законов еще не говорит о содержании и направлении политики. Часть из них способствовала упорядочению европеизации правления, реформам и иным изменениям. Центральное место занимала система управления государством. Он осознавал необходимость создания вертикали власти, единоначалия и контроля за всей системой управления. При всей противоречивости законодательства, стержнем сотен новых указов была централизация власти и самодержавие. Им выстраивалась линия подчинения: император – генерал-прокурор – министр или управляющий соответствующим ведомством – губернатор. Система министерств, созданная его сыном, фактически была введена, но не до конца реализована еще Павлом I.

Усиление столичной централизации отозвалось и на местах. Если за высшими правительственными учреждениями надзирал генерал-прокурор, то за губернатором и его администрацией надзор осуществлял соответствующий прокурор. 26 декабря 1798 года для них была издана Инструкция, которая предписывала доносить по службе о самых главных чиновниках губернии. Была упорядочена система власти и на нижних звеньях управления. 5 апреля 1797 года совершилась коронация самого Павла, и в этот же день было обнародовано несколько важных узаконений. Указ о престолонаследии устанавливал определенный порядок в наследовании престола. Отныне вводится принцип о наследовании престола по праву первородства в мужском колене. Женщины получают эти права только по пресечению всех мужских представителей династии. Этот указ положил конец действия престолонаследия, установленного Петром Первым, который позволял назначать наследника по своему усмотрению, и тем самым обострил ситуацию, увеличил шансы разных претендентов на престол и обострил борьбу за власть. Одним из элементов этой борьбы была разнообразная дискредитация конкурентов, распространение компрометирующих «династических» слухов. Для справки: в 1722 году Петр I издает Устав о престолонаследии, где вопрос о престоле передавался на рассмотрение «правительствующего государя». Если раньше наследником считался старший по возрасту представитель мужского пола, то теперь своего преемника царь назначал сам. Петр I скончался скоропостижно и преемника не оставил. Пошла чехарда. За 37 лет сменилось шесть императоров, причем четверо оказались на престоле в результате заговоров.

Более ста лет плотная завеса молчания покрывала события роковой ночи с 11 на 12 марта 1801 года в Михайловском замке, в центре Санкт-Петербурга. О Павле Петровиче можно было писать, но о цареубийстве старались молчать или говорить вскользь. Если раньше отрицалась или затушевалась причастность Александра I к участию в этой трагедии, то сегодня историки, на основании вновь рассекреченных материалов, прямо указывают на его участие.

«О готовящемся перевороте и покушении на него Павлу I (1796–1801) стало известно из анонимного доноса. Историки считают, что, возможно, донос царю написал В. П. Мещерский, в прошлом шеф Санкт-Петербургского полка, квартировавшего в Смоленске, а возможно – генерал-прокурор П. Х. Обольянинов. Павел пришел к выводу, что „хотят повторить 1762 год“, когда в результате переворота, организованного Екатериной II, от власти был отстранен и после этого подозрительно быстро умер внук Петра I император Петр III. Современник Чарторыйский пишет: император Павел I спросил во время аудиенции у военного губернатора Санкт-Петербурга Петра Людвига фон дер Палена (в России – Петр Алексеевич): „Знаете ли вы, что против меня составлен заговор?“ Пален улыбнулся и ответил: „Конечно – я ведь сам его и возглавляю. Не тревожьтесь, государь, мне все известно“. Этот ответ и добродушная улыбка генерал-губернатора совершенно успокоили Павла. Пален добился от императора Павла I письменного повеления арестовать наследника престола и после показал его Александру Павловичу, чтобы побороть его колебания в заговоре» (В. Д. Игнатов. «Доносчики в истории России и СССР». М., 2014. С. 42).

Кроме всего, следует заметить, что на историю России и ее правителей много грязи было вылито своими и заезжими писаками. Значительный вклад в это грязное дело внесли шведы, немцы, поляки. Ими придуманы различные теории о неполноценности славянского народа и неспособности им создать государственность и цивилизацию. Хотя сами поляки тоже принадлежат к славянскому корню.

«Русофобия имеет древние корни. Еще в высказываниях иностранцев, посещавших Русь в XV–XVII вв., чувствуется нескрываемая ненависть и недоброжелательность. Приписывая русским все общечеловеческие пороки и слабости, свойственные им самим, иностранные путешественники насыщали свои путевые очерки массой фактических выдумок, сплетен и клеветнических слухов, вызывающих у их соотечественников неприязнь и отвращение к России» (O. A. Платонов. «Святая Русь и окаянная нерусь». М., 2005. С. 523).

Ни об одном народе не существует столько негативных мифов, как о русском. Не случайно еще Екатериной Великой было сказано: «Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народ русский». И о ней самой сложилось не меньше. До сих пор в народе бытует легенда о том, что якобы она продала Аляску. На самом деле в период ее правления в 1784 году купцом Г. И. Шелиховым было основано первое русское поселение на о. Кадьяк, и только в 1867 году оно было сдано в аренду за 7,2 млн долларов уже при Александре П. В народе жива легенда и о «потемкинских деревнях». Это о событиях во время ее поездки в Крым в 1787 году, якобы Г. Потемкин по пути ее следования устраивал декорации нарисованных добротных деревень, которые затем они переносились для повторной демонстрации. В путешествии ее сопровождали и посланники: австрийский – Кобенцель, французский – Сегюр и английский – Фицгерберт. Утка в прессе о декорациях появилась спустя несколько лет с благословения австрийского посланника. Опять хула на нее не случайная, так как она не пошла на поводу своих земляков и западных правителей, на ее счету много благих дел во имя укрепления государства Российского. Приведу только одну деталь. За время ее правления Россия увеличила территорию в два раза больше, чем во времена Петра I.

Иван IV, названный западными историками «Грозным», что было подхвачено нашими авторами – самый оклеветанный царь нашей истории. По мнению современных исследователей, он не убивал родного сына, не выкалывал глаза Барму и Постнику, архитекторам собора Василия Блаженного. Его оклеветали потому, что он не мог согласиться с мировой системой, при которой Россия должна была отдать Северо-Запад Польше и Швеции, Поволжье Турции, на остальной территории ввести власть императора Священной Римской империи германского народа и подчинить Русскую православную церковь папскому престолу. Именно такую цель поставила перед собой Европа в XVI веке. К большому сожалению, это было положено в основу своих исследований отечественными историками. Эта ложь продолжает тиражироваться и в наши дни, переписывается из одного учебника в другой.

Ведь обгадить царя – значит поставить под сомнение его величие по укреплению централизованного государства, законность его территориальных приобретений (при нем территория страны увеличилась в 20 раз) и стремление нынешней власти России защитить суверенитет. Именно потому русофобы распространяют байки о его жутко моральном облике, кровавой опричнине и сотнях тысяч казненных. Вопреки слезливому протесту ряда либералов, справедливость восторжествовала, и первому русскому царю и великому державнику 14 ноября 2016 года в г. Орле и 4 ноября в Александровской слободе Владимирской области поставили памятники. Их открытие проходило при широком обсуждении мнений добра и зла. Думается, что добро победило. «Современные русские свидетельства говорят, что Иоанн до конца жизни оставался с одинаким настроением духа, одинаково скор на гнев и на опалы, однако в последние восемь лет его жизни мы не встречаем известий о казнях» (С. М. Соловьев. Соч. М., 1989. Т. 3, С. 547).

Уточняю, за время правления Ивана IV (1530–1584) было казнено? по некоторым данным, 4000 (4200) человек, и эти казни заслуживают осуждения, так как среди казненных были дети и совсем невинные люди. Но в большей мере казни подвергались противники его политики по утверждению централизованного государства, изменники, пытавшиеся переметнуться в лоно западных стран и не поддержавшие преемственности власти его сыну и т. д. За это его прозвали Грозным, хотя это прозвище было дано его отцу после похода на Новгород. В 1573 году в своем послании он обвинил себя в скверне, убийстве, ненависти, во всяком злодеянии. В 1582 году официально объявил о «прощении» (реабилитации) всех казненных при нем людей и передал в монастырь огромные деньги для их вечного поминания. Все это свидетельствует о признании своей вины, его переживании за случившееся. Одновременно приведу некоторые примеры из правления просвещенной и гуманной Европы в эти же годы.

В то же самое время, как сообщает Е. Уайт (русский эмигрант, публицист Е. Арцюк) в книге «Великая битва»:

Франциск I, король Франции, горделиво мнил себя главой за возрождение науки, одновременно принял решение уничтожить всех протестантов. В этой книге на С. 202–203 сообщается о чудовищной церемонии, состоявшейся 21 января 1535 года. К тому времени было сделано все, чтобы возбудить к протестантам суеверный страх и слепую ненависть всей нации. Все улицы Парижа были запружены народом. Готовилась большая пышная процессия во главе с епископом Парижа.

На небольшом расстоянии друг от друга были сооружены подмостки, предназначенные для сожжения заживо протестантов. «Живые костры» должны были вспыхивать при приближении короля. Предусмотрено, чтобы участники процессии останавливались, чтобы видеть мучения своих жертв.

Если в Германии мужчины-протестанты погибали от меча, то женщин живыми закапывали в землю. Юные девушки, которых живыми закапывали в могилу, вели себя так, будто они ложились спать в собственной спальне; всходя на эшафот или костер, они надевали свои платья, будто шли не на смерть, а под венец (Там же. С. 213).

Следующий король Франции, Карл IX (1550–1574), стал инициатором и участником массового убийства гугенотов в ночь святого Варфоломея. В ночь на 24 августа 1572 года дома всех «еретиков» были помечены белыми крестами. В 4.00 начали бить набат в церкви Сен-Жермен, а затем ударили в колокола во всех соборах города. Дворяне-католики и парижская знать толпами врывались в дома и убивали застигнутых врасплох гугенотов или инакомыслящих. За одну только ночь было убито 30 тысяч человек. Кровавая река лилась до октября, хотя и был издан указ о прекращении столкновений. За это время было уничтожено 70 тысяч человек – цвет нации (Е. Уайт «Великая битва». Тула: Изд-во «Источник жизни». С. 241).

Генрих VIII, король Англии (1491–1547), только за бродяжничество (дело шло только о крестьянах, согнанных с земель, превращенных в овечьи пастбища) вдоль больших дорог было повешено 72 тысячи бродяг и нищих. Причем все делалось по закону, принятому парламентом.

Карл V (1500–1558), Филипп II (1527–1598). В одних только Нидерландах под их властью в эпоху, когда правил Иван IV (1547–1584), было казнено или умерло под пытками «еретиков» около 100 тысяч человек. Да и правившая после Генриха VIII Елизавета Английская, при всем своем величии, была не полевой цветок. Головы рубила не меньше нашего царя и в борьбе за власть в выборе приемов не стеснялась. Подтверждением тому может служить судьба шотландской королевы Марии Стюарт.

Думается, примеров достаточно. Не европейцам обсуждать нашего царя. По сравнению с приведенными выше примерами он выглядел действительным агнцем божьим, а по современному подходу он настоящий гуманитарий.

История не знает, чтобы кто-нибудь из королей попросил прощения за величайшие грехи у Всевышнего. Но у них все короли если не святые, то благочестивые, а наш русский царь оказался грозным. Утку о кровавом царе запустил английский путешественник Джиле Флетчер в книге «О государстве Русском». Правда, и он все перепутал. Через сто лет эту историю вытащил Бернард Таннер, который еще больше запутал ее. Англичанин Д. Горсий «В записках о России» утверждает, что опричники вырезали в г. Новгороде 700 тысяч человек. Хотя там в то время проживало всего 40 тысяч. Иван IV действительно распорядился арестовать 1,5 тысячи человек из числа тех, кто готовился изменить царю русскому и присягнуть польскому королю. Точнее, передать весь Северо-Запад Руси во владение Польши. Далее, А. Поссевино запустил утку о сыноубийстве. Никто из них, да и в наших источниках не отмечается, что после смерти польского короля Сигизмунда Иоанн IV в начале 1573 года на сейме в Варшаве рассматривался претендентом на польскую корону.

Во время Ливонской войны в Европе было напечатано огромное количество листовок против русских и их царя, искажалась причина начала военных действий. На самом деле поводом к войне послужила задержка Ливонским орденом 123 западных специалистов, которых царь пригласил на русскую службу, а также невыплата Ливонией дани за город Дерпт (Юрьев, основанный еще Ярославом Мудрым) за 50 лет. Вопреки договоренности о выплате ливонцы стали устраивать различные козни и заключили военный союз с польским королем и великим князем литовским. Вот как описывает С. М. Соловьев: «В 1547 году семнадцатилетний Иоанн отправил саксонца Шлитте с поручением набрать там как можно больше ученых и ремесленников. Шлитте выпросил на это позволение у императора Карла V, набрал 123 человека и привез уже их в Любек, как ливонское правительство предоставило императору опасность, какая может произойти от этого Ливонии и других соседних стран, и достигло того, что Карл дал магистру полномочия не пропускать в Москву ни одного ученого и художника. Вследствие этого Шлитте был задержан и отправлен в тюрьму, а набранные им люди рассеялись…» (С. М. Соловьев. Соч. Т. 3. С. 484).

В листовках московиты представлялись бородатыми чудищами, которые не имеют право на существование. Из рук в руки передавались трактаты, которые за 400 лет до Гитлера и его плана «Ost» объясняли, что надо сделать с Россией. В 1578 году в окружении графа Эльзасского возник план превратить Московию в имперскую провинцию. Он гласил: «Управлять новой имперской провинцией Россией будет один из братьев императора. Главной задачей будет обеспечение немецких войск всем необходимым за счет населения. К каждому укреплению необходимо приписывать крестьян и торговых людей, чтобы они выплачивали жалованье воинским людям и доставляли бы им все необходимое. У русских прежде всего надо будет отобрать лошадей, а затем все наличные струги и ладьи. Далее, предлагалось русских выводить на работу в железных кандалах, залитых у ног свинцом». Вот начало информационной войны. За рубежом умышленно нагнеталась обстановка недоброжелательности к царю и государству Российскому. И в том, что сегодня происходит на информационном фронте, никакой новизны нет. Подобное было и раньше.