Интернет: модель и практики политического участия

Новые социальные движения часто принимают смешанные стратегии активности, которые объединяют традиционные способы (например, лоббирование избранных представителей и контакты со СМИ), сочетая их с разнообразием альтернативных форм политического выражения (действия в Интернете, уличные протесты и потребительские бойкоты). По сравнению с индивидуальным участием граждан, политическое участие, ориентированное на решение конкретной проблемы направлено на цели, которые находятся как в пределах, так и вне избирательной арены.

Политическое участие, ориентированное на решение конкретной проблемы включает участие в, так называемой, «потребительской» политике и особом «образе жизни», где существует разделительная линия между «социальным» и «политическим». Примеров такого участия много: помощь жертвам домашнего насилия, сбор денег для нужд местной школы, протесты на участках для заготовки древесины; бойкот товаров, произведенных компаниями, использующими «потогонное» производство; покупка косметических изделий, которые не испытываются на животных. Это участие, несмотря на весьма важные социально-экономические последствия, находятся вне сферы строго «политического».

Другая характеристика действий, ориентированных на решение конкретной проблемы – их направленность не только на органы государственной власти, а ко всем публичным акторам, некоммерческому и частному сектору. Этой особенностью обладают международные организации по правам человека, женские неправительственные организации, экологические организации, «антипотогонные» движения, организации по борьбе с противопехотными минами, движения за мир, антиглобалисты[56 - Sassen S. Globalization and its Discontents. N.Y. 1999; Keck M., Sikkink K. Activists beyond Borders: Advocacy Networks in International Politics. Ithaca, NY. 1998; Edwards M., Gaventa J. Global Citizen Action. Boulder, CO. 2001; Evans P. Fighting marginalization with transnational networks: Counter-hegemonic globalization // Contemporary Sociology. 2000. №29 (1). P. 230—241.] и т. д.

Изменение цели и механизмов гражданского участия отражает процесс глобализации и уменьшающейся автономии национальных государств, включая основные институты исполнительной власти. Можно говорить о том, что власть переместилась одновременно вверх – к межправительственным организациям, подобным ООН и ВТО, и вниз – к региональным и местным ассамблеям[57 - Held D. Global Transformations: Politics, Economics and Culture London. 1999; Nye J.S., Donahue J. Governance in a Globalizing World. Washington DC. 2001; Archibugi D., Held D., Kohler M. Re-imagining Political Community: Studies in Cosmopolitan Democracy. Stanford, CA. 1998.]. В какой-то степени процесс принятия решений переместился из сферы исключительно государственных органов, которые были непосредственно подотчетны избранным представителям, в сферу некоммерческих и частных агентств, работающих на местном, национальном и международном уровне[58 - Feigenbaum H.B., Henig J., Hamnett C. Shrinking the State: The Political Underpinnings of Privatization. Cambridge. 1998.]. Гражданам стало труднее использовать национальные выборы, национальные политические партии и национальные законодательные органы как сферу артикуляции политических проблем, возникла потребность в альтернативных способах выражения гражданской и политической позиции, политической мобилизации.

Итак, традиция изучения политической активности берет свое начало в середине 1950-х гг. В исследованиях рассматриваются типы и формы участия граждан; процессы, способствующие их активности и последствия предпринятых действий. В целом, с 1960-х до конца 1980-х годов в традиционных исследованиях политического участия подчеркивалась важность структурных ресурсов и культурных установок как факторов, определяющих типы участия.

Из всего многообразия трактовок понятия «политическое участие», нам наиболее близко определение М. Каазе, понимающего под политическим участием «всякую деятельность, добровольно осуществляемую гражданами с целью оказать влияние на принятие решений на различных уровнях политической системы; участие в политике понимается, прежде всего, как осознанная целенаправленная деятельность»[59 - Kaase M. Partizipation. Staat und Politik. Bonn. 1991. S. 251—252.].

Политическое участие может быть описано как комплексный феномен (модель), который включает в себя факторы, влияющие на политическое участие, основные ресурсы, значимые для участия, культурные установки, мотивы личности, формы и институциональный контекст (рис. 1).

Рис. 1. Модель политического участия

К факторам, определяющим политическое участие, отнесены социально-демографические характеристики личности: пол и возраст.

Ресурсами политического участия являются: уровень и характер образования, уровень дохода, профессиональный статус. Изменение объема и качества ресурсов, например, получение высшего образования, увеличение дохода, изменение профессионального статуса – ведет к смене характера и форм политического участия.

Культурные установки, влияющие на характер политического участия, включают[60 - Алмонд Г. А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. №4. С. 125.]: когнитивные ориентации (знания о политической системе, ее целях, включающие в себя концепции, модели, теории, идеологии); аффективные ориентации (чувства, испытываемые к политической системе, ее функционированию и тем, кто ее олицетворяет); ценностные ориентации (представления и суждения о политических объектах, опирающиеся на ценностные стандарты и критерии в сочетании с информацией и эмоциями).

Мотивы, влияющие на действия гражданина: повышение собственной информированности о политике; получение информации о политике; влияние на принятие политических решений и уверенность в своей возможности их осуществить.

Механизм инициации политической активности граждан может быть вертикальным (доминирует участие, инициируемое государством или другими политическими субъектами – электоральное, партийное) или горизонтальным (доминирует участие, инициируемое общественными проблемами).

Все многообразие форм политического участия в офлайне и онлайне мы объединяем в типы, различающиеся по степени законности действий: конвенциональное и неконвенциональное участие.

Политическое участие осуществляется под воздействием институционального контекста политической системы, который определяется характером избирательной системы и административных процедур.

Таким образом, на основе нашего анализа традиционных концепций политического участия, модель политического участия можно описать как комплексный феномен.

1.2. Политическое участие как коммуникативный процесс

Изменение среды, в которой выстраиваются политические отношения, и осуществляется участие, приводит к необходимости рассматривать этот процесс в контексте коммуникативистики. Политическое участие в Интернете представляется как многоступенчатый коммуникативный процесс, проходящий под влиянием особых акторов – лидеров информационного взаимодействия, оказывающих непосредственное воздействие на свое окружение.

Понимание того факта, что лидеры общественного мнения встречаются в обществе и их можно использовать для распространения политических идей, возникло еще в древности. Г. Вейманн, давший хронологию этой концепции в своей книге «Влиятельные люди – те, которые воздействуют на окружающих», прослеживает историю этого понятия начиная с библейских времен[61 - Weimann G. The Influentials: People Who Influence People. Albany. N.Y. 1994.]. Когда Моисей пожаловался Богу, что больше не может сдерживать народ Израиля, Бог велел ему собрать «семьдесят человек из старейшин Израиля» и попросить их донести вести до остального народа.

Отечественным предвестником теорий о лидерах мнения был Л. Гумилев с его теорией «пассионарности»[62 - От лат. passio – «страсть».]. Понятие пассионарности как способности человека к активным и энергичным действиям было введено Л. Гумилевым в работе «Этногенез и биосфера Земли»[63 - Гумилев Л. Этногенез и биосфера земли. Л., 1990.]. Согласно Л. Гумилеву, имеется три категории людей: пассионарии, гармоничные особи, субпассионарии. У пассионариев энергетика избыточна. Причем это не имеет отношения к морали, идеологии, даже к таланту, есть лишь градации пассионарности-энергетики. В любом случае, пассионарий совершает поступки, выходящие за грань биологического инстинкта самосохранения. Пассионарий может быть воином, политиком, ученым, художником, писателем, террористом или просто неудачником.

Именно пассионарии поворачивают развитие системы на новую траекторию или спасают ее от деградации. В современных исследованиях принято говорить о лидерах, тех, кто формирует цель, видение, подает пример мужества, стойкости, нравственности, порядочности. Лидеры, в современном понимании, это те же гумилевские пассионарии. Источники пассионарности загадочны, и Л. Гумилев полагал, что таковыми являются некие космические излучения[64 - Фрумкин К. Пассионарность: к истории идеи. // Россия XXI. 2001. №3. С. 154.].

Русский ученый А. Чижевский также указывал на воздействие природных явлений на человека, на наличие постоянных колебаний окружающей среды. Он считал, что на основании известных данных, еще нуждающихся в проверке и обосновании, можно предполагать, что сила внушения – влияние единичных лиц на массы – возрастает с усилением пятнообразовательной деятельности Солнца. Произведенный им анализ многочисленных исторических событий показал, что влияние на массы ораторов, народных вождей, полководцев не всегда имеет одинаковую силу и колеблется не только периодически по этапам солнечного цикла, но и по временам года.

Однако, А. Чижевский отмечал, что нельзя считать периодическую деятельность Солнца основной причиной исторических событий. «Всякое такое событие есть динамическая реакция человеческих масс на все действующие на них политические и экономические, а равно и естественные раздражители, изменяющие их поведение и обусловливающие собою интеллектуальное и социальное развитие человечества»[65 - Чижевский А. Физические факторы исторического процесса. Калуга, 1924. // URL: http://humanities.edu.ru/db/msg/49653].

В 1903 г. французский социолог Г. Тард, изучая массовое поведение людей, писал, что «у каждого стада диких животных есть свои вожаки, оказывающие воздействие на других»[66 - Tarde G. The Laws of Imitation. N.Y. 1993.]. Но только в последние шестьдесят лет стали проводить эмпирические исследования этой проблемы. В политической практике внимание к лидерам мнений появилось после открытия американским социологом П. Лазарсфельдом двухступенчатой модели коммуникации. П. Лазарсфельд доказал на широком эмпирическом материале, что влияние СМИ на человека опосредовано так называемыми «лидерами мнения». Избиратели, довольно поздно определившиеся относительно кандидата, за которого они будут голосовать, мало подвержены влиянию СМИ, но открыты влиянию лидеров общественного мнения, которые, по версии П. Лазарсфельда, более подвержены влиянию СМИ и таким образом транслируют избирателям распространяемые СМИ идеи и мнения. Таким образом, передача информации происходит в два этапа по схеме «СМИ – лидеры общественного мнения – избиратели»[67 - Katz E., Lazarsfeld P.F. Personal Influence. The Part Played by People in the Flow of Communications. N.Y. 1955.].

Сразу же после Второй мировой войны П. Лазарсфельд решил вплотную заняться этой темой. Вместе со своей командой он выбрал типичный американский город Декатур в штате Иллинойс. Сообщая о результатах этого исследования в книге «Личное влияние»[68 - Katz E., Lazarsfeld P. Personal Influence: The Part Played by People in the Flow of Mass Communications. Glencoe, Ill. 1995.], П. Лазарсфельд и его соавтор Э. Катц смогли идентифицировать индивидов, оказывающих большое влияние на окружающих и описать некоторые их характеристики. Одно из открытий заключалось в том, что у каждого лидера общественного мнения была своя «специализация»: одна женщина могла быть лидером общественного мнения относительно моды, другая была экспертом по кинофильмам, а с третьей все советовались по поводу общественных мероприятий. Таким образом, для каждого информационного поля, в том числе и для политики, в обществе существует свои (с особыми характеристиками) лидеры мнения.

В теории К. Левина лидеры мнений названы «привратниками» (gatekeepers). Во время войны он решал задачи по изменению потребительского поведения населения, в частности, переориентации потребителей на использование более дешевых сортов мяса. В той ситуации «привратником», принимающим решение о том, из чего готовить обед, была домохозяйка[69 - Williamson J. Decoding advertisements. Ideology and meaning in advertising. London. 1978.].

В контексте СМИ, «привратниками» выступают редакторы, отбирающие из тысяч ежедневных событий в мире, те несколько десятков, которые попадут в эфир или на страницы газет. Одно из первых исследований роли «привратника» касалось радионовостей. Оказалось, что в процессе отбора новостей редакторы ориентировались на свои политические пристрастия и свое представление о том, что может быть интересно его слушателям.

В современных исследованиях «привратником» признается тот, кто контролирует поток новостей, может изменять, расширять, повторять, изымать информацию. Исследования Д. Уайта показали, что реально в печати и эфире используется только 10% новостных сообщений. В целом понятие «привратника» поколебало восприятие информационных систем как открытых.

В последующих исследованиях был описан феномен лидерства в общественном мнении и сделаны попытки их идентификации и классификации.

Понятие лидера общественного мнения тесно связано с сетевой парадигмой. Э. Розен называет лидеров общественного мнения «узлами сети», определяя их следующим образом: «узлы сети – это люди, которые общаются с окружающими по поводу товара чаще, чем средний человек[70 - Розен Э. Анатомия слухов: маркетинговые приемы. СПб. 2006. С. 53.]». Многообразие социальных сетей приводит к существованию самых разнообразных лидеров мнений, а также к отсутствию единой характеристики «узла сети». Главным выводом является то, что узлы сетей создают связи между своей локальной системой и внешним миром. Поскольку они путешествуют и открыты СМИ, то могут собирать информацию, которую впоследствии распространяют в своих кластерах. Некоторые узлы сети отличаются локальной ориентацией, тогда как другие тяготеют к космополитизму[71 - Там же. С. 58.].

Исследователи отмечают, что узлы сети зачастую более склонны к инновациям, чем окружающие[72 - Там же. С. 62.]. Именно они первыми начинают использовать новые товары. Эмпирически доказано существование положительной корреляции между склонностью к инновациям и лидерством в общественном мнении. Этот вывод справедлив и для сферы политики. В конце 1970-х гг. Д. Блэк проследил изменения во мнениях по поводу различных политических вопросов, проводя опросы людей каждые три месяца в течение трех лет. Он установил, что лидеры общественного мнения по национальным вопросам – люди, которые говорили, что к ним обращаются за советом, – всегда первыми меняли свое мнение; остальные следовали за ними.

Э. Розеном предпринята попытка классификации узлов сети. Он выдел обычные узлы, мегаузлы, узлы эксперты и социальные узлы. Обычные узлы – это люди, которые выступают в качестве источника информации и влияния в определенной области. Они могут быть связаны лишь с несколькими другими людьми, а могут – и с десятками человек. Мегаузлы – представители прессы, знаменитости, политики. Эти люди, подобно обычным узлам, имеют много двусторонних связей, но, помимо того, у них есть тысячи односторонних связей с теми, кто слушают их послания посредством массовой коммуникации. Очень важно различать узлы, к которым прислушиваются благодаря из авторитету (узлы-эксперты), и те, к которым прислушиваются в силу их социальной значимости – социальные узлы. Э Розен описывает эту особенность узлов как источник их влияния[73 - Розен Э. Анатомия слухов: маркетинговые приемы. СПб. 2006. С. 54—57.].

В настоящее время лидеры мнений приобретает новые функции, свойства и характеристики узла сети. В сетевых организациях (общностях) лидер опирается на личное влияние, одновременно выступая в роли эксперта собственной сети, анализирующего поступающую информацию. Основной задачей является не работа по формальным инструкциям в стабильной ситуации, а постоянное лавирование среди информационных потоков, создание новых сетей, накопление сетевого капитала и числа межсетевых связей. Лидер лично заинтересован в росте качества и разнообразия связей своих подчиненных – только так, с помощью поступающих от них данных можно выцедить значимую информацию.

Новые информационные технологии позволяют значительно расширить сферу деятельности, распространения и сбора данных. Как мы видим, в этих условиях лидер всё больше приобретает черты не стороннего наблюдателя или мертвого «цифрового тела»[74 - Цифровое тело – если вы займетесь Интернет-поиском на свое имя, то, верятно, обнаружите сколько-то своих упоминаний, среди которых могут быть вам еще неизвестные. Таким же образом можно получить информацию о других людях. Эти данные о человеке и составляют его «инфотело». // Киреев О. Поваренная книга медиа-активиста // URL: http://macb.media-activist.ru/documents/media-activist_cook_book-pt3sec1], а узла сети, включенного в постоянное взаимодействие. Он имеет возможность непосредственно влиять на окружающих его людей, на тех, кто ему доверяет, даже если они никогда не видели друг друга, за исключением аватара в профиле пользователя форума или ICQ. Лидер выступает для многих Интернет-пользователей не просто человеком, с которым можно поболтать в чате, но тем, кто может повлиять на принятие решений, связанных с реальной жизнью. Есть случаи, когда подобные виртуальные друзья имели гораздо больше влияния на людей, чем повседневное окружение человека.

Интернет получает всё новых пользователей, вырастает целое online-поколение, которое уже не представляет свою жизнь без сети, постоянного поиска информации и общения в Интернете[75 - Например, в США 87% подростков пользуются Интернетом, 65% пользуются программами для онлайн-общения (ICQ, QIP), 44% бывают в Интернете ежедневно (данные об американских подростках 12—17 лет). // URL: www.pewinternet.com]. Мир виртуальный растет на обломках реальности, притягивая к монитору, создает «невидимый протез» для человеческих отношений и всего существования. И в этих условиях возникает новый лидер, новый виртуальный узел сети, нередко заставляющий совершать реальные поступки.