Нечисть

Нечисть
А. Командор

Зима – биомеханический андроид, который пытается найти свое место в мире. Но как завоевать доверие людей, для которых само твое существование – проявление нечистой силы?Ретеллинг сказки "Снегурочка".Обложка создана при помощи нейросети Midjourney.

А. Командор

Нечисть

За сотню лет мир не успел оправиться от глобальной техногенной катастрофы, и потому урожай снова собрали скудный. Говорят, раньше было хуже. Теперь же всходит почти половина посеянного зерна. А еще говорят, до катастрофы урожай был таким хорошим, что люди могли позволить себе тысячу блюд из чистейшей пшеницы, и при этом они даже не молились богам урожая.

Все это похоже на выдумки. Сложно поверить, что одно поле способно прокормить всю деревню, ведь нынешняя реальность – используй то, что растет само по себе.

Первое, что я научилась готовить, это хлеб из сосновой коры. Нужно высушить и измельчить сосновый луб, собранный по весне, смешать с пшеничной или ржаной мукой, солью и закваской. Хлеб должен быть круглой формы – дань уважения солнцу, без которого не было бы жизни. Я люблю его готовить, хоть и никогда не смогу попробовать на вкус. Андроидам не нужна еда.

– Ма-ам! – позвала я, когда подготовила три кругляшка из теста.

– Отлично, как и всегда, – отозвалась она с улыбкой, прежде чем поставить их в печь.

Меня к огню не подпускали: кожа из биосиликона не выносит высоких температур.

– Есть еще какая-то работа?

Мама повернулась ко мне, снова улыбнулась, но взгляд был грустный, тоскливый.

– Отдохни сегодня, Зима. Выйди на улицу. Может быть, получится с кем-то подружиться.

Я опустила голову.

– Ты же знаешь, меня никто здесь не любит. Меня называют Ледышкой, потому что кожа холодная. А еще называют нечистью.

– Просто дай им немного времени, Зимушка. К нам с папой тоже поначалу относились настороженно, и только спустя несколько лет мы стали частью сообщества. Нам пришлось доказать, что мы приняли истинную веру.

Много лет назад страна разделилась на части: одна вошла в состав Западной Технократической империи, другая же рассыпалась мелкими отдаленными поселениями, которые объединяет одно: вера. Старая как мир, она угасала и возрождалась, пока не приобрела всеобщее распространение. Верующие постепенно отказались от всего, что имеет отношение к империи. И вот однажды к ним пришли беженцы.

Мои родители поселились на окраине, в отдалении от всех. Их приняли с опаской и недовольством, но все же приняли, ведь они – люди, хоть и немного измененные. Механические легкие у мамы, а у папы новые глаза и бионический протез руки. Они приносят пользу поселению, поэтому их терпят. Хотя стали терпеть чуточку меньше после того, как они создали меня.

– Покажи им, что ты ничем не отличаешься от остальных. Будь вежлива и обходительна. Уверена, что скоро ты найдешь друзей.

В ее голосе совсем не было той уверенности, которую она пыталась изобразить. Мы обе знали, что ни сегодня, ни когда-либо еще не удастся мне завести друзей в деревне.

Расстраивать маму не хотелось, я кивнула ей и вышла в надежде найти себе новое занятие во дворе.

Невдалеке на поляне у самой кромки леса складывали костер. Молодые девушки и парни из нашей маленькой деревушки любили собираться вместе после дневной работы. Они играли в веселые игры, водили хороводы вокруг костра, пели и танцевали по вечерам. А мне оставалось лишь наблюдать за ними издалека и представлять, как в один прекрасный день позовут и меня. Тешить себя ложью, что не так уж все и плохо, хотя правдой было то, что они ненавидят меня и боятся.

Я чинила изгородь, когда мимо прошли две девушки, Вера и Агния. Они весело о чем-то разговаривали, но при виде меня тут же смолкли.

– Привет, – с улыбкой поздоровалась я.

Агния поджала губы, а Вера нахмурилась и вместо ответа укоризненно произнесла, указывая на молоток в моей руке:

– Ты разве не знала, что это не женская работа, Ледышка? – Она притворно хлопнула себя по лбу и воскликнула: – Ах да, совсем забыла, что ты не девушка, а всего лишь кусок металла и пластика, который вместо ребенка сделали себе безумные старики!

– Зачем ты так? – с горечью произнесла я. – Мои родители не такие уж старые и вовсе не безумные.

– Родители? – засмеялась Вера, и Агния усмехнулась в подражание своей подруге. – Если хочешь быть похожей на девушку, веди себя как остальные.

– Значит, если я займусь шитьем, вы станете звать меня поиграть?

– Конечно, – отозвалась девушка. Уголки моих губ недоверчиво поползли вверх, а Вера добавила: – Правда, с тобой все равно никто не захочет танцевать, Ледышка. Это все равно, что взять в хоровод остывшего мертвеца: глупо, бессмысленно и противно.

Они снова рассмеялись и ушли, а я уныло опустилась на землю. Если бы умела плакать, то обязательно бы заплакала. Больше всего на свете мне хотелось не быть одинокой, но любые попытки завести друзей всегда оборачивались неудачей.

Меня сделали очень похожей на человека. Синие глаза, розовые губки, подвижное лицо, способное принять любое выражение. Я носила платье из синтезированного волокна, как и остальные девушки. Длинные волосы, в которые вплетала, как и остальные, вышитые своими руками ленты. Отличались мы разве что кожей: моя была холодная и слишком светлая, словно вылепленная из снега.

Может, потому все и сравнивали меня с ледяной статуей: зимой, пока остальные лепили снеговиков, мама и папа создавали себе дочь.

Долго отсиживаться без дела не было времени. Я подняла молоток и вытянула одну из сваленных в кучу жердей, но приступить к работе так и не успела. Из чащи леса, что простирается вокруг деревни до самого горизонта, послышался хриплый протяжный крик. Чуть позже этот звук повторился, уже гораздо ближе, так что можно было расслышать:

– Помоги-и-и-те-е-е!

Крик был жалобный, тоскливый, с подвыванием. Скоро к нему присоединился еще один голос, потом еще, и вот уже начало казаться, что целая толпа людей пробирается сквозь лес и молит о помощи.

Селяне побросали свои дела, заслышав крики. Одни застыли, как и я, вглядываясь в густую чащу, другие побежали к домам, прятаться. Все знали, кому принадлежат эти голоса, так похожие на человеческие.

Вдруг где-то совсем рядом раздался треск веток. Из лесной тени выскочили огромные твари, похожие на волков. Остановились на поляне, принюхиваясь. Их желтые глаза светились, словно болотные огни, наполненные острыми клыками пасти исходили слюной. Волколаки – так их называли.

Одна из тварей вперила взгляд в застывших неподалеку девиц и прохрипела:

– Помоги-и-и-те-е-е!

Девушки завизжали и бросились к деревне, волколаки кинулись за ними.

С другого конца деревни навстречу тварям вышли мужчины с неуклюжими наплечными огнеметами, чтобы отпугнуть непрошеных гостей. Огонь – это то, чего боится нечистая сила, а ее в окрестных лесах водится немало.

Твари огромными прыжками пересекли поляну. Они были быстрее любого из людей, и, хоть девушки бежали прочь от них на пределе возможной скорости, твари догоняли. Вдруг одна из девиц запуталась в подоле платья, споткнулась и рухнула в траву, закричала, взывая о помощи. Ее подруга даже не обернулась, так велик был ее страх.

Еще немного – и волколаки нагонят ее. Мужчины слишком далеко, они не смогут помочь. Нужно было срочно что-то придумать.

Я схватила жердь для изгороди и метнула ее в приближающихся существ. Тут же взяла вторую и кинулась им наперерез. Первая жердь угодила вожаку в морду, и это дало немного времени. Я встала между ними и еле живой от страха девицей. Четверка тварей остановилась в какой-то паре шагов, так что без труда можно было разглядеть их в подробностях.

Их называли волколаками, но они не были оборотнями из старых легенд, людьми, что умеют превращаться в волков. Эти существа появились после катастрофы, их породила испорченная магия. Волколаки отличались друг от друга: у одного были белесые проплешины по всему телу, у другого торчала из спины недоразвитая человеческая культя, третий обладал лишними незрячими глазами, у четвертого были маленькие человеческие уши. Они словно застыли в промежуточном состоянии во время неудачного превращения из волка в человека. Но самым странным и жутким было умение просить о помощи. Твари знали только слово "помогите", и на эти крики приманивали доверчивых людей.

Пока четверка сосредоточила внимание на новом противнике, девица за моей спиной успела подняться и бросилась прочь. Я же огрела палкой ближайшего волколака, уклонилась от зубов его приятеля и тут же стукнула жердью другого. Дерево с хрустом сломалось, тварь вцепилась зубами в короткий конец, едва не отхватив мои пальцы. Я отскочила назад, а разозленные волколаки обступили вокруг. Из их зубастых пастей капала слюна и вырывались глухие хрипы. Неужели, так и закончится мое безрадостное существование?

За спиной вдруг раздался щелчок, свист и шум, с каким обычно вырывается пламя из дула огнемета. Поток красно-оранжевого пламени облизал лужайку у самых лап волколака. Тот отпрыгнул назад, и следом увернулся от огня второй, с другой стороны от меня. Двое мужчин встали по обе стороны и направили горячие потоки в сторону перепуганных волколаков. Твари отступили, ощерились на прощание и длинными прыжками понеслись в лес.

Народ ликовал. Селяне высыпали на поляну с обугленной травой и собрались вокруг нас. Они с восхищением поздравляли двоих мужчин, что пришли мне на помощь, свистели вслед волколакам, даже меня кто-то похлопал по плечу. Девушка, которая чудом избежала смерти, громко плакала от избытка чувств, ее мать обнимала ее и тоже плакала. Она посмотрела на меня сквозь толпу, кивнула. И было в ее взгляде столько благодарности, что я забыла обо всем на свете, только наслаждалась этим ощущением, впервые в жизни почувствовав себя частью чего-то большего.

Кто-то настойчиво похлопал по руке. Я обернулась и увидела других ребят, юношей и девушек, с которыми так хотела подружиться.