В дебрях урмана

– По два рубля за грамм.

– Не обманут?

– Договором прописано и печатью заверено.

– Бумага есть бумага.

– Не надо думать дурно, это же не царское время, когда золотопромышленники старателей обманывали или вовсе без расчёта спускали. Тогда бесправие было, а прииск – это ж государственное предприятие, и всё должно быть по закону.

– По закону, – язвительно повторил Хрусталёв. – Побывал бы ты, Макар, в зоне, поглядел бы тогда, как там законы выполняются, беспредел и управы нет ни на начальство, ни на охранников, а бывшие убийцы разводят такие порядки, только и смотри в оба, чтоб не подрезали, иль калекой не сделали. Согнут любого, коли не повиновался, в чём иль ответил не так. И дела нет никому, зона живёт своей жизнью, и за колючкой знать не знают, кто кого там закручивает.

– Не к месту сравнил зону с правоотношениями старателей и прииском, там порядки тюремные, а совесть лежит на тех, кто беззаконие творит, придёт время, и там строй наведут. У нас же всё по-честному сладится, сколько заработаем, столько и получим, – возразил Лосев.

В конце августа все сидели в избе, после трудов и, напарившись в бане, хлебали суп, пили чай. Макар как обычно взялся за свой журнал и вписал очередную съёмку металла и тут оживлённо встрепенулся:

– Ребятки, могу поздравить: на сегодняшний день нами намыто двенадцать килограммов, а если точнее – двенадцать килограммов и сто пятьдесят три грамма. Если дальше так пойдёт, почти до пуда дотянем.

– А чего и дотянем, месяц впереди. И смотри, какую закопушку надыбали, если б ещё пару таких – и больше сорвать можно, – размечтался Гребнев.

– Только бы заморозки раньше времени не нагрянули. Шуга пойдёт и раньше заставит закругляться. – Лосев закрыл журнал и предложил Гребневу сходить вместе спрятать бидончик с золотом в тайник.

– Прикинь, с каждым днём всё тяжелее. – Борис нёс бидончик в прекрасном настроении. – Будет ноне девок, чем соблазнять, ух, жизнь закручу!

– Чего ж до сего времени не женился? – поинтересовался Макар.

– Сначала балду гонял, дурью маялся, потом попал в детскую колонию за кражу, освободился, устроился на работу, снова чёрт опутал – сблатовал один друг на дело – квартиру грабануть, да осечка вышла – попались, снова тюряга, вот и вся моя биография. Хотя девица одна есть, ждёт меня окаянная, призналась: какой ты ни есть, а что-то притягивает меня к тебе, говорит, куда хочешь, с тобой поеду.

– Так сыграл бы свадьбу, глядишь, и жизнь по-иному сложилась. Характером-то покладистая дама, не капризная?

– Не сказать, чтоб красавица, но привлекательная, мозги на месте, правда, доверчивая, но отчаянная. Пока сидел, замуж выскочила, учёбу в институте забросила, разошлась, одна говорит радость у неё – детей от замужества не заимела, кто с ребёнком замуж возьмёт. Была ране история с ней заковыристая, так удалось ей выпутаться. Рассказывала, слезами заливалась, натерпевшись, а потом от брака неудачного ко мне душой прикипела.

– Какова же история с ней приключилась?

– Долго рассказывать, Макар. Как-нибудь в другой раз изложу, глазами только хлопать будешь.

Бидончик спрятали и зашагали в сторону избушки.

Хрусталёв вошёл в лесную хату, а Гребнев остался на улице, присел на лавку и закурил.

Сидел, задумался, и всплыли в памяти давно минувшие годы, в которые и произошла необычная история со знакомой ему девушкой по имени Лариса. После произошедших событий и когда она уже благополучно вернулась в Иркутск, она со всеми подробностями рассказала ему всё, что произошло…

Лариска окончила школу и хотела поступить в высшее учебное заведение, но на экзаменах провалилась. Вернуться домой в Нижнеудинск не захотела, понравился Иркутск. Город большой, многолюдный, много предприятий и организаций, трудоустроиться нет проблем, поработать год, а там попытаться вновь поступить в институт народного хозяйства.

Так получилось, познакомилась с девушкой-одногодкой Тамарой. Она из Тулуна и также завалила экзамены и осталась в городе. Родители, конечно, обеих девушек были недовольны их решением остаться в незнакомом городе, но те уговорили, заверив: снимут комнату, устроятся на работу и будут вместе жить и помогать друг дружке. Родители и отступили, мол, чего возражать, коли молодёжи самостоятельности захотелось, и посылали им деньги на нужды, пока с работой уладится.

Девчата скучать себе не позволяли – прогуливались по скверам, по берегу Ангары, ходили в кинотеатры, иной раз посещали танцы. Обе приглянулись двум приятелям. Молодые ребята работали на производстве. Пять дней занимали смены, а суббота с воскресеньем свободны, как, впрочем, и все вечера в будние дни. Встречаться ничто не мешало, и встречались, правда, не часто. Вместе гуляли в парках, ходили в кино, а иногда раздельно парами. Парня, что встречался с Тамарой, звали Егор Вершинин, а что дружил с Ларисой – Борис Гребнев.

Однажды, прогуливаясь днём по берегу реки, девушки остановились и с интересом смотрели на воду и прибрежные всплески. К ним подошёл молодой человек элегантный на вид.

– Вы так увлечённо смотрите вдаль, можно подумать разглядываете своё будущее, – улыбнувшись, сказал он.

– Да, представьте себе, разглядываем.

– И как оно выглядит?

– А вы, собственно, кто?

– Я? Простите не представился. Позвольте внести ясность: представитель крупной московской сети обслуживания. Зовут меня Константин. А вас как?

Девушки назвали свои имена и с удивлением глянули на нового знакомого – москвич!

– Вы так на меня смотрите, будто рассматриваете диковинный исторический экспонат.

Тамара и Лариса рассмеялись.

– Нет, просто удивлены. А чем вы здесь занимаетесь? – поинтересовалась Лариса.

– Веду оргнабор кадров на наше производство в Москве. Присматриваюсь к молодым людям, в основном девушкам, подходящим к установленным требованиям.

– И что же за требования? – У подруг, услышавших о наборе молодёжи в столицу, в глазах загорелся повышенный интерес.

Константин сделал паузу, как бы показать безразличие к заданному вопросу, а затем пояснил:

– Потребность в кадрах пока есть, но по сроку ограничена, всем, кто будет принятым, гарантировано проживание, а что касается требований к девушкам, это, прежде всего, иметь привлекательную внешность, быть стройными, общительными.

– А чего, Константин, на ваш взгляд мы соответствуем? – девушки улыбались и выжидающе ждали ответ.

– Вполне, вид респектабельный, я бы сказал подходящий. Но вряд ли у вас получится.

– Почему? – огорчились Тамара с Ларисой.

– Наверняка учитесь или где-то работаете, родители, вряд ли отпустят, ухажёры перед поездом на рельсы лягут, – с последней фразой Константин рассмеялся.

– Мы девушки свободные, не учимся, пока без работы, а с ухажёрами повременим, если любят, подождут, да и вообще мы не будем в таком разе никого предупреждать, если мы вам приглянулись, – с жаром выдохнула Лариса и воскликнула: – Представляю – работа в Москве!

– Да, было бы здорово, но надо подумать, – отреагировала Тамара.

– А чего тут думать? Поехали! Только родителей пока в известность ставить не будем, пусть для них будет сюрпризом. Представляешь, как удивятся. А Егор с Борисом вообще ахнут.

– Правильное решение, вроде как в самоволку сбежали, – с улыбкой одобрил новый знакомый.

– А что же за работа?

– Разная. Сфера обслуживания обширная, и всё зависит от индивидуальных способностей каждого, а это уже рассматривается на месте, при собеседовании в отделе кадров и начальством.

Константин обрисовал девушкам в общих чертах разновидность занятий, посоветовал, если решили, то не тянуть время, а поторопиться. Пообещал купить им билеты на поезд, проводит на вокзале и позвонит своему коллеге, чтобы их встретили на московском вокзале, а тот всё устроит как надо. Расставаясь, Константин дал номер телефона, по которому они ему сегодня должны позвонить о своём окончательном решении, и тогда он будет заниматься ими.

После того как подруги расстались с Константином, они долго не раздумывали и через два часа позвонили ему о своём согласии, их просто распирало нетерпение.