Избранные жития святых. Осень: Сентябрь. Октябрь. Ноябрь

К этому времени и Чехия признала власть Святополка Моравского и тем получила возможность ближе узнать христианскую веру; и около 880 года чешский князь Боривой с супругой своей Людмилой приняли в столице Святополка, Велеграде, крещение от святого Мефодия, который был тогда архиепископом Моравским и Паннонским; вера христианская стала распространяться и между чехами; первые церкви были построены в Левом Градце и Тетине; однако еще оставалась довольно сильная партия, приверженная к старой вере. Так как, кроме того, было много приверженцев латинства, то непременно должны были возникнуть смуты и волнения.

Как только скончался святой Мефодий, то приверженцы латинства взяли верх, выгнали учеников Мефодия и стали яростно преследовать славянское богослужение. Между тем Боривой и Людмила продолжали жить по-христиански и заботиться о распространении христианской веры. По кончине Боривоя началась борьба партий. Сын Боривоя, Вратислав, сам христианин, был женат на язычнице Драгомире; она поддерживала язычников и старалась внушать свои понятия младшему сыну своему Болеславу, между тем как старший, Вячеслав, воспитанный под надзором благочестивой бабки своей Людмилы, был горячо предан христианству. По смерти отца молодой Вячеслав стал править Чехией и ревностно заботился о распространении христианской веры. Сам он проводил дни и ночи в молитве и изучении священных книг, строил храмы, питал нищих и убогих и, равнодушный к земному величию, горел желанием совсем удалиться от мира, уступив престол брату, но враги не дали ему исполнить этого намерения.

Драгомира ненавидела благочестивую Людмилу и, боясь ее влияния, решилась ее погубить. Людмила была уже в летах преклонных и, не входя в дела мирские, проводила дни в молитве в замке Тетине. Туда Драгомира послала злодеев умертвить ее; святая старица с молитвой на устах предала душу Богу.

Такая же участь готовилась и Вячеславу. Драгомира и приверженные ей вельможи старались внушить Болеславу ненависть к старшему брату, и Болеслав, раздраженный их внушениями, решился на ужасное злодеяние. Брат однажды приехал к нему в праздничный день и по просьбе его остался долее, чем предполагал. Некоторые близкие Вячеславу люди предупреждали его об опасности; но чистая душа князя отказывалась верить в замышляемое злодеяние, хотя и имела предчувствие, что скоро отойдет от мира сего. Накануне смерти своей Вячеслав говорил друзьям своим, что скоро разлучится с ними.

День был праздничный. Вячеслав, услышав звон к утрене, поспешно встал, и первыми словами его были: «Слава Тебе, показавшему нам свет и давшему видеть и сие утро». Затем он отправился в церковь.

В воротах дворца встретился ему брат. Вячеслав кротко приветствовал его словами: «Добрый вчера был день, брат мой». – «Еще лучше сделаю для тебя нынешний», – отвечал сурово Болеслав и, извлекши из-под одежды меч, ударил им брата по голове. Но Вячеслав не был сражен ударом, а сам поверг брата на землю. Жизнь Болеслава была в его руках, но Вячеслав кротко сказал ему: «Что ты замыслил против меня, брат мой?» В эту минуту один из приверженцев Болеслава прибежал и ударил мечом по руке Вячеслава. Князь устремился к церкви, но на пороге ее был поражен ударами убийц и предал душу Богу со словами: «В руки Твои, Господи, предаю дух мой». Это было в 938 году, 28 сентября. В этот день и совершается память святого князя Вячеслава.

По убиении князя убийцы его устремились и на друзей его. Множество христиан пострадали за веру. Злодеи даже покушались на жизнь Драгомиры, которая в порыве позднего раскаяния оплакивала убиенного сына, но она бежала; и в народе сохранилось предание, что она во время бегства упала в пропасть, которую доныне показывают близ Праги.

Три дня из тела убиенного князя истекала кровь; и в самую ночь его кончины чудное видение было зятю его, королю датскому: ему во сне явился Господь и повелел построить церковь во имя мученика Вячеслава. Король послушался, и первая церковь во имя Вячеслава была построена в Дании, где свято чтут его память.

В Чехии под властью Болеслава опять на время восторжествовало язычество; но под конец жизни своей и Болеслав обратился и, мучимый совестью, с горячими слезами молил Господа о прощении. С торжеством перенес он тело брата из города старого Болеславля, где он пострадал, в город Прагу, где оно было положено в церкви Праведного Авраама, последней церкви, сооруженной Вячеславом перед его кончиной.

В Чехии впоследствии восторжествовало латинское вероисповедание; но не без борьбы отказались чехи от богослужения на славянском языке и не без борьбы покорились владычеству папы.

Страдания святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии

17 сентября

При римском императоре Адриане во II веке жила в Риме вдова христианка по имени София. Она имела трех малолетних дочерей, которых она назвала именами трех христианских добродетелей: Верой, Надеждой и Любовью. София, сама ревностно исполнявшая заповеди Господни, воспитывала дочерей своих в благочестии. Она научала их воле Божией, заставляла часто молиться, читать Евангелие и писания апостолов и притом прилежно заниматься и делами домашними; она старалась им внушить твердость духа, необходимую для чистой и праведной жизни. Богу угодно было испытать их благочестие и веру.

Один из начальников римских, узнав от них самих, что они христианки, донес о том императору Адриану, который жестоко преследовал христиан. Адриан послал сказать Софии, что желает видеть ее с дочерьми. В те времена гонений легко было догадаться, зачем их зовут, и они стали усердно молиться Богу. «Всесильный Боже, – говорили они, – да будет с нами по святой воле Твоей! Не оставь нас, но пошли нам всемогущую Твою помощь, дабы мы не испугались смерти и не отступили от Тебя, Бога нашего». Господь услышал эту поистине христианскую молитву, ибо они просили не о том, чтобы избавиться от бедствий, но о силе перенести бедствия. Он послал бедной женщине и слабым детям всесильную Свою помощь.

Помолившись, они все вместе пошли во дворец царский, сотворили крестное знамение и предстали без страха перед царем. Царь сидел на престоле, окруженный царедворцами. Он стал расспрашивать Софию о роде ее и о вере. Она коротко отвечала на первый вопрос, но больше говорила о Том, Кто для нее был выше всего на свете, то есть об Иисусе Христе, называла себя Его рабой и имя Его восхваляла. «Мое имя честно тем, – говорила она, – что я называюсь христианкой». Царь, выслушав ее, отправил ее с детьми под надзор к одной женщине, которой приказал через три дня представить их всех к нему во дворец.

Все это время София провела в молитве и в благочестивых разговорах с дочерьми, которых старалась приготовить к предстоявшему подвигу. «Дочери мои! – говорила она. – Ныне пришло время подвига нашего. Не жалейте отдать жизнь временную за жизнь вечную; не жалейте о молодости своей, славы ради Христовой не бойтесь отдать за Христа тела ваши на мучение. Господь наш Иисус Христос есть здравие вечное, и красота неизреченная, и жизнь бесконечная. Он облечет вас в нетление и украсит красотой небесной. Не прельщайтесь обещаниями царя, если он вам будет предлагать дары, богатство и честь мира сего. Все это исчезает, как дым. Вечны одни дары Божии. Не устрашайтесь жестоких мучений. Недаром Бог сказал верующим в Него: скорее забудет мать дитя свое, чем Я забуду вас. Он не оставит вас, страждущих за имя Его, а укрепит и поддержит. О, милые мои дети! Вспомните, что я в страданиях родила вас, что в трудах воспитала вас, и утешьте старость матери своей твердым исповеданием веры Христовой. Мне будет радость и честь, если увижу вас, мужественно стоящих за святое имя Его». Такими словами укрепляла мать дочерей своих, и они ее слушали с любовью и готовились молитвой к священному мученичеству.

В назначенный день они опять все вместе отправились во дворец и были приведены к царю. Он тотчас обратился к юным девам, думая, что они легко прельстятся его словами.

– Дети, – сказал он им, – жаль мне вашей молодости и красоты, и, как отец, я советую вам: поклонитесь богам всемогущим. Если вы послушаетесь меня, то приму вас вместо дочерей своих. Перед начальниками городскими, царедворцами и советниками моими назову вас дочерьми, и будете всеми уважаемы и чтимы. Если же не хотите, то опечалите старость матери своей и погибнете в злых мучениях в таких годах, когда вам следует наслаждаться жизнью и всеми ее благами. Послушайте меня; я вам даю добрый совет, ибо полюбил вас и не желаю вас лишить жизни, но желаю видеть вас детьми моими.

– Отцом имеем мы Бога Небесного, – отвечали в один голос три девицы. – Он хранит жизнь нашу, и Ему принадлежат души наши. Его любви мы желаем и Его детьми хотим называться, Ему поклоняться и Его повеления исполнять; твоих же богов мы презираем и не боимся угроз твоих, потому что с радостью готовы умереть за Бога истинного.

Удивленный таким твердым ответом, царь спросил Софию, как зовут дочерей ее и сколько им лет.

– Первая, – сказала она, – называется Верой, и ей двенадцать лет; второй, Надежде, десять лет, а третьей, имя которой Любовь, только девять.

Царь еще более удивился их твердости и вновь стал их убеждать, начав со старшей. Когда же он увидел, что она и слушать его не хочет, то повелел ее жестоко бить и мучить; но она все терпела спокойно, как будто не страдая. Все окружавшие жалели о ней; царь приказал положить ее на железную решетку, раскаленную на огне; но Бог, снисходя к ее немощи, сотворил чудо, и она, пролежав два часа над огнем, встала невредима. Тогда опустили ее в котел, полный кипящего масла, но и тут она продолжала славословить Бога. Царь, разгневанный своей неудачей, велел наконец отрубить ей голову мечом. Услышав этот приговор, она обратилась к матери своей:

– Молись о мне, мать моя, – сказала она, – настал конец мой, и я скоро приду к желанному краю. Увижу Спасителя и Бога моего.

Сестрам же она сказала:

– Не забывайте, милые сестры, что, знаменуясь крестным изображением, мы обрекаем себя на вечное служение Богу, и оставайтесь Ему верны до конца.

Потом, поцеловав сестер и мать, которые напутствовали ее благословением, она пошла на смерть, и ей отсекли голову.

Тогда царь обратился ко второй сестре, Надежде, и стал уговаривать ее, чтобы она поклонилась богам, но она с твердостью отвечала:

– Разве я не сестра той, которой ты отсек голову? Разве мы не в одну веру крещены, не от одной родились матери, которая научила нас признавать единого Бога и Ему одному поклоняться? Не думай, царь, чтобы я побоялась последовать за сестрой моей.

Царь велел ее бить и жестоко мучить, но она все перенесла с твердостью, хваля Бога и взирая на мать свою, которая все время молила Бога даровать дочери ее терпение и силу. После того царь велел опустить Надежду в котел с кипящей смолой; вдруг котел растаял, как воск; из него потекла кипящая смола, которая, не повредив девице, обожгла мучителей. Но и это не вразумило царя; он приказал отрубить голову святой девице. Надежда, обратившись к матери, сказала ей: «Мир тебе, мать моя, поминай меня»; а сестре: «Не отстань от нас, дабы нам всем вместе явиться пред Святой Троицей». Потом она поцеловала их, получила благословение от матери и, обняв мертвое тело сестры, приняла смертный удар.

Оставалась третья, меньшая сестра, Любовь. Царь то старался ласками и льстивыми словами склонить ее к отступничеству, то, указывая ей на раскаленную печь, грозил бросить ее туда, если не поклонится богам.

Но святая не обращала внимания на слова его, мужественно вытерпела разные мучения и потом сама вошла в огненную печь. Милостью Божией она осталась невредима, между тем как огонь, вырвавшийся из печи, опалил близ стоявших. Она вышла из печи здрава, к изумлению мучителей и во славу Божию. Тогда царь повелел ей отсечь голову. Услышав это, она стала славословить Бога, говоря: «Пою и благословляю имя Твое, Господи Иисусе Христе, за то, что Ты сподобил меня с сестрами страдать и умереть за Тебя». Мать ее, не перестававшая молиться, говорила ей:

– Третье дитя мое возлюбленное! Потерпи до конца, добрым путем идешь, и уже готовится тебе венец нетленный, и Жених стоит, ожидая тебя и взирая с высоты на подвиг твой. Когда под мечом отпадет глава твоя, Он примет душу твою и успокоит тебя с сестрами твоими. Помяните же и меня во Царствии Отца Небесного, да будет Он милостив ко мне и не лишит меня вечного пребывания с вами во славе Его!

После этого отсекли святой Любови голову.

Софию царь не предал на мучение, понимая, конечно, что никакие пытки не поколеблют веры женщины, которая с такой твердостью взирала на страдания и смерть детей своих. Он позволил ей взять тела дочерей. Она увезла их за город, похоронила и неотступно оставалась на их могиле; на третий день после того она сама скончалась. Христиане похоронили ее близ дочерей.

Святая мученица Ариадна

18 сентября

Святая Ариадна жила во II веке рабой в богатом языческом доме. Господин ее потребовал, чтобы она приняла участие в языческих празднествах, которые происходили в его доме по случаю рождения у него сына. Рабы-христиане, служа у язычников, помнили слова, сказанные апостолом Павлом: «Рабы, повинуйтесь господам своим… служа в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам» (Еф. 6: 5–7).

Они исполняли обязанности свои, как дело, возложенное на них Богом, и были примером послушания и усердия; но не могли быть послушны, когда требовалось от них отречение от закона Христова. Скорее, чем преступить этот закон, они шли на смерть, и многие положили жизнь за веру свою. Ариадна отказалась совершить языческий обряд. Господин предал ее жестоким истязаниям; затем она удалилась в пустыню, и Господь дивным образом скрыл ее от гонителя.

В тот же день совершается память преподобного Евмения, епископа Гортинского, который с ранних лет служил Господу. Он раздал все имение свое бедным, творил много чудес и почил в старости в пустыне Фиваидской.

Страдания святых мучеников Трофима, Савватия и Доримедонта

19 сентября

В Антиохии совершалось празднество в честь идолов; язычники пели и ликовали, славя ложных богов своих. Вдруг подошли к ним два иностранца и, вздохнув, воскликнули: «Боже, создавший вселенную словом Твоим и сотворивший человека по подобию Твоему, призри с небес и исторгни людей сих от руки сопротивного!»

Из этих слов язычники тотчас поняли, что иностранцы – христиане, схватили их и повели к верховному судье своему Илиодору. Судья велел разлучить их, чтобы допросить их отдельно, и, призвав одного, спросил об имени, звании и вере его.

– Имя мое Трофим, – отвечал незнакомец, – я сын родителей благородных и свободных, но был рабом греха, пока крещением Христовым не получил истинной свободы.

– Какой ты веры? – спросил опять судья.

– Я уже сказал тебе, какой я веры, – отвечал Трофим, – но если хочешь, чтобы я выразился яснее, то повторяю тебе: я христианин, раб Христа, и готов быть жертвой за имя Христово.

Судья начал объяснять Трофиму, что запрещено исповедовать веру Христову, и убеждал его отречься от нее. Но увещания его остались бесполезны. Тогда он велел жестоко мучить Трофима, бить его и потом терзать его тело железными острыми орудиями. Трофим переносил с терпением это мучение, повторяя только тихим голосом: «Господи, помоги рабу Твоему».

Судья услышал эти слова и, ругаясь над верой мученика, говорил с насмешкой:

– Где же Христос твой, Трофим?

– Христос со всеми, призывающими Его, – отвечал Трофим. – Он неотлучно при мне. Разве я мог бы терпеливо переносить мучения, которые превышают силы человека, если бы Бог не помогал мне?