Слово о современниках. Эссе, интервью

Нравственный выбор академика В. А. Ипатьева

Всей душой поддерживаю проведение научного семинара «Ипатьевские чтения», посвященные 70-летию со дня рождения выдающегося ученого и организатора науки академика В. А. Ипатьева. Очень важно, что они проводятся по инициативе и в его родном Институте леса Национальной академии наук Беларуси. Мужество, подвижничество, жертвенность Виктора Александровича рано или поздно будут сполна оценены современниками. Убежден, что память об этом человеке и его делах будет долгой и светлой, а Ипатьевские чтения с каждым годом будут принимать все более масштабный и регулярный характер. Сюда будут приезжать ученые со всего мира, для которых наука – это неустанный поиск, одержимость и полная самоотдача в служении ее величеству Истине. И все это неотделимо от таких святых для каждого человека понятий, а для ученого тем более, как честность, порядочность, благородство, искренность, нравственность. Именно таким, по максимуму, сделал свой жизненный нравственный выбор Виктор Александрович и ему он следовал неукоснительно всю свою жизнь. Может быть, слишком завышенной покажется эта планка для некоторых наших современников и не каждому из них она будет по плечу. Но ведь и истина открывается не всем…

Имя Виктора Александровича Ипатьева широко известно в Беларуси, среди научной общественности стран, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза, в дальнем зарубежье. И хотя родился он в далеком западносибирском городе Омске, в семье ученых-генетиков, однако его становление как ученого и гражданина происходило на Могилевщине, в стенах Белорусской сельскохозяйственной академии, где работали его родители. Отец Виктора Александровича – Александр Николаевич, член-корреспондент АН БССР, доктор сельскохозяйственных наук, профессор, был известным биологом, селекционером, сподвижником Н. И. Вавилова, много сделавшим в области селекции и генетики плодоовощных культур.

Известность пришла к Виктору Александровичу в пору зрелости, в силу высокой востребованности результатов его фундаментальных работ по реабилитации белорусских лесов после их радиоактивного загрязнения, вызванного аварией на Чернобыльской АЭС. Он был избран директором Белорусского НИИ лесного хозяйства (с 1992 г. – Институт леса НАН Беларуси), членом-корреспондентом, академиком Национальной академии наук Беларуси, сенатором Национального собрания Республики Беларусь, членом Президиума Национальной академии наук, с декабря 2000 по март 2001 г. исполнял обязанности Президента НАН Беларуси. Он стал реальным защитником академической науки от чиновничьего произвола. Это был смелый, мудрый человек, искренне радеющий за государственные интересы. Он никогда не считался со временем, мог поступиться своими личными и семейными делами. Был легок на подъем, никогда не кривил душой и не отнекивался, что это не его дело. Если ситуация того требовала – находил время и аргументы, чтобы защитить конкретного человека и его позицию. Не боялся брать на себя ответственность и никогда, ни при каких обстоятельствах не прятался за чужие спины. Он делал все, что мог, по максимуму, никогда не думая о последствиях для себя.

В. А. Ипатьев

Могу только констатировать, что академика Виктора Александровича Ипатьева сегодня очень не хватает нашей науке, нашей академии и, конечно же, нашей стране. Как много в его судьбе переплелось: приближенность к семье Вавиловых, гонения на генетиков и в связи с этим переезд, сродни бегству, в Горецкую сельхозакадемию, ранняя утрата отца. Далее – трудное восхождение в науке, поистине подвижнический труд по постчернобыльской реабилитации белорусских лесов, борьба с бюрократией за чистоту академической науки, отлучение от института, молчание (или умолчание, замалчивание) со стороны коллег и учеников.

Сейчас, вспоминая его решительные, подчас отчаянные поступки, начинаешь понимать, что это была не бравада или спонтанная реакция отчаянного храбреца-одиночки. По своему призванию, судьбой ему было определено быть служителем истины, рыцарем науки. И другим быть он просто не мог… Иначе это был бы уже не Ипатьев. Он достойно нес свой тяжкий крест – память предков, понимание науки и образа ученого, который был сформирован лучшими русскими исследователями. И стал их надежным охранителем. Этика семьи Вавиловых, а затем и Ипатьевых, интеллектуально и нравственно насыщенная среда его воспитания, мучительные переживания близких за судьбу науки, гонения на истинных ученых, забота о сохранении доброго имени Николая Ивановича Вавилова сформировали Виктора Александровича человеком исключительно совестливым, высоконравственным. Сегодня, увы, не все меня даже поймут, о чем, собственно, речь… Но так было, так должно быть в научном сообществе. Поступок по совести выплескивает глубинную энергию человеческой души и никогда не может обесцениться. В этом – первооснова человеческого существа.

Не хватает сегодня в науке личности такого масштаба, каким был Виктор Александрович, ученого такого мужества и решительности, человека исключительной нравственной чистоты и порядочности. Его донкихотство не все сразу поняли, так как некоторым его завистникам было трудно принять, что за его искренней, иногда чересчур откровенной государственной позицией не было никакой хитрости, злого умысла и тем более – личного карьерного интереса. Он в своей жизни никогда никуда не просился, не подличал, все, что было связано с риском, в том числе для здоровья, даже жизни, он брал на себя. Понимая, что на нем лежит ответственность за коллектив и конкретных людей, которые ему полностью доверяют, после катастрофы на Чернобыльской АЭС он без малейших колебаний переехал с семьей из благополучного Минска в «радиоактивный» Гомель, чтобы возглавить Институт леса. При этом я никогда от него не слышал, что подобное решение было героизмом или хотя бы смелым поступком. Таков был его нравственный выбор, так он понимал свой долг ученого.

Постоянно возникает вопрос об истоках его решительности, мужества, нравственной чистоты и высокой научной этики. Здесь сразу многое вспоминается из наших встреч, когда он мог достаточно откровенно говорить о пережитом, что волновало и заботило. Сколько боли и человеческого соучастия, желания отдать все ради спасения ближнего или помощи ему было в его словах. Сколько душевной теплоты и искренней благодарности в воспоминаниях о своих учителях, родных, близких, о замечательной семье Н. И. Вавилова. Самое главное, что сложные перипетии жизни не обозлили его, не сделали замкнутым и завистливым. Наоборот, трудности только закаляли, открывали лучшее в нем. Вот и истоки – они в его роде, среде истинных служителей науке, культуре русского и белорусского народов. Виктора Александровича природа наделила мощным, сильным характером, а среда, поистине уникальная, сформировала его человеческие ценности и устойчивое представление о жизни в науке, ученом гражданине и патриоте своей страны.

В. А. Ипатьев выступает на научной конференции с результатами исследований экосистем Беларуси

Академик В. А. Ипатьев много успел сделать в науке. Исследовательская работа, научные конгрессы и конференции, демонстрация полученных результатов, родной институт, друзья и коллеги, постоянные заботы о хлебе насущном – вот далеко не полный перечень каждодневных забот этого человека. Утром он в Гомеле, в обед – в Минске, вечером уже встречается в Смоленске, Брянске или Москве. Ритм жизни был просто запредельным, по существу неделями на колесах. Лес был его отдушиной и болью. Он любил его самозабвенно. Очень много сделал для реабилитации лесов, их возрождения. За недопущение массовых вырубок белорусских дубрав сражался со всесильным И. И. Титенковым, доказывал чиновникам свою правду и добился многого – получил поддержку Главы государства.

Виктор Александрович был всегда душой компании. Лидерство, публичность, открытость были его второй натурой. Просто на лету схватывал суть проблемы и без оглядки выносил ее на обсуждение. Ему было свойственно быстро принимать решения, не откладывая их в долгий ящик. Это не значит, что решения были непродуманными и сделанными впопыхах. Никогда не боялся любой аудитории, в споре быстро загорался, был страстен, всегда имел свою позицию и с аргументами в руках публично ее защищал, при этом был чуток и внимателен к чужому мнению. Уже будучи тяжелобольным человеком, когда сложно было передвигаться без посторонней помощи, приезжал на академическое собрание и, как в последний бой, шел на трибуну, чтобы сказать правду…

Но жизнь Виктора Александровича – это не только борьба. Он жил, творил, дружил, любил и пользовался большим и искренним уважением среди научной общественности. Занимался общественной деятельностью, был активным сторонником Союзного государства Беларуси и России, много сделал для укрепления научных связей между учеными двух братских стран. Поэтому вполне закономерно его избрание академиком Российской академии сельскохозяйственных наук, профессором некоторых российских университетов.

Надежным тылом и опорой в жизни для Виктора Александровича стала его семья: супруга – Ксения Константиновна и сын Александр. Им было нелегко с таким строптивым главой семьи, но они достойно несли и несут сегодня его доброе имя.

Мне не хотелось бы, чтобы мои личные заметки были восприняты как желание написать икону со своего ушедшего товарища. В этом меньше всего нуждается коллективная память об этом великом человеке, который, как и всякий живущий на земле, был не безгрешен и имел свои недостатки. Вспоминая и рассказывая о нелегкой судьбе академика Виктора Александровича Ипатьева, его жизненном подвиге, служении истине, мы закладываем высокую планку нравственности для будущих поколений молодых людей, которые делают сегодня только первые шаги в науке. Верю, что его ученики и последователи никогда не отойдут от завета так чтимого им Николая Ивановича Вавилова: «На костер пойдем, гореть будем, но от своих взглядов не отступимся», которые и для Виктора Александровича стали пророческими.

Впереди еще много дел по увековечению памяти Виктора Александровича. Предстоит обобщить, систематизировать и издать его научное наследие, будет справедливым присвоить имя академика В. А. Ипатьева Институту леса Национальной академии наук Беларуси. И, конечно же, его нелегкая судьба и жизненный подвиг достойны пера настоящего художника. И поверьте мне, это будет по-настоящему увлекательное и поучительное для сегодняшних Геростратов творение.

Нынешним летом будет уже три года, как Виктора Александровича нет с нами, но рана утраты не заживает. Шумят посаженные им дубравы, поднимаются молодые посадки, и каждую весну на чуть освободившихся от снега лесных опушках обязательно распускаются первые подснежники. В чем-то это символично, что день рождения главного лесного доктора страны – как раз ранней весной, в пору пробуждения природы.

Мы помним и низко склоняем голову перед светлой памятью нашего друга Виктора Александровича Ипатьева.

Данилов А. Н. В. А. Ипатьев: наброски к портрету ученого и человека // Советский студент. 2012. № 15–16. 20 апр.

Из плеяды выдающихся писателей

Никогда не думал, с интересом читая произведения народного писателя Беларуси Ивана Науменко, которые были включены в учебную программу средней школы по литературе, что судьба подарит мне великое счастье общения с этим прекрасным человеком и крупным белорусским ученым.

Время, когда я прикоснулся к творчеству Ивана Науменко, а это 60-е годы прошлого века, было исключительно интересным и запоминающимся. Видимо, как детство любого человека. Тогда огромное влияние на формирование подрастающего поколения оказывали такие составляющие, как семья (только закончилась война и везде царил дух энтузиазма и созидания), конечно, сама окружающая среда или улица (все много работали, как могли устраивали свой быт, было принято ходить друг к другу в гости, разговаривать о минувшем лихолетье, о собственных встречах и переживаниях) и, пожалуй, самое удивительное – огромное влияние оказывали книги. В одном ряду с самыми авторитетными и влиятельными людьми, вместе с родными отцом и матерью, возвышалась величественная, во многом определяющая твои жизненные ценности, образ жизни и мыслей, линию поведения, собственно, как потом окажется, и твой жизненный путь, а где-то и все твое будущее, фигура писателя. Сейчас те, кто будет читать мои краткие заметки, возможно, меня не поймут, но так было Иван Яковлевич, конечно, из плеяды характерных писателей, с собственной сложной биографией, сам свидетель и летописец своего времени.

Академики НАН Беларуси (слева направо) В. В. Гниломедов, В. А. Коваленко, И. Я. Науменко

Ему не надо было изучать жизнь, ездить в творческие командировки, он не сторонний наблюдатель чужих переживаний, радостей и побед, конфликтов и трагедий. В жизни он писатель, а в своих произведениях – герой. И ведь действительно, какая уникальная судьба и какая насыщенная жизнь… Детство, опаленное войной. Семнадцатилетним юношей ушел в партизаны, служил в Красной армии, участвовал в боевых действиях. И, наконец, долгожданная Победа. Он через всю жизнь пронес это великое чувство – чувство победы, победителя… Всякий раз, наблюдая Ивана Яковлевича, с его уже в пожилом возрасте некоей медлительностью и невозмутимостью, убеждался – он просто так ни одной принципиальной позиции никому не сдаст, будь то в науке, в творчестве, а тем более – в политике. За его внешним спокойствием скрывался твердый характер и непоколебимая воля защитника Отечества.

И. Я. Науменко всегда хорошо учился, фантастически много работал. Белорусский государственный университет он окончил в 1950-м, затем работал на кафедре белорусской литературы БГУ, заведовал этой кафедрой, а с 1973 г. – в Академии наук, директор Института литературы АН БССР, вице-президент АН Белоруссии, советник Президиума НАН Беларуси, с 2002 г. – главный научный сотрудник Института литературы НАН Беларуси. Все-таки он был рожден исследователем, творцом. Многочисленные административные обязанности, конечно, отнимали много времени и энергии, но, несмотря на все препоны тогдашней жизни, он каждую свободную минуту использовал, чтобы писать… Помню, как-то при встрече я спросил его о количестве написанных им книг. Ответил просто, мол, где-то до двадцати еще считал, а с каждой новой книгой открывались новые горизонты и уже новая тема полностью овладевала мыслями, забирала все свободное время, и хотелось только писать и писать…

Мне было интересно наблюдать Ивана Яковлевича на заседании бюро Отделения гуманитарных наук и искусств. Когда во время обсуждения каких-то вопросов возникал горячий спор или какая-то спорная ситуация, многие обращались к Ивану Яковлевичу. Он всегда был немногословен, сдержан в оценках. Ему было присуще чувство нового.

Вспоминается наша встреча в академическом доме отдыха по случаю 75-летия Ивана Яковлевича Науменко, прежде всего сам разговор – очень искренний и поистине академический. Эта встреча из числа исторических, которых сегодня так всем нам не хватает.

Мы частенько встречались в коридоре Академии наук на четвертом этаже. Здесь тогда располагался Институт литературы и ВАК. Всегда по-доброму раскланивались, приветствуя друг друга, и действительно это было искренно, от души. Мне были приятны эти краткие и запоминающиеся встречи. Последний раз мы встретились с Иваном Яковлевичем накануне нового 2003 года. Он давно обещал подписать мне свою книгу, но все как-то не получалось.

На этот раз мы зашли ко мне в кабинет, недолго поговорили, и Иван Яковлевич на прощанье подписал мне свою книгу повестей и рассказов «Гуканне над верасамi». Написал как пожелание. Дословно это звучит так: «Аляксандру Мiкалаевiчу Данiлаву. З добрымi зычэннямi перамог на навуковай дарозе. І. Навуменка. 22.ХII.2003».

Данилов А. Н. Из плеяды выдающихся писателей // Междунар. науч. чтения памяти Ивана Науменко «Рэгiянальнае, нацыянальнае i агульначалавечае y лiтаратуры». Гомель, 2009.

Социальная компонента художественного творчества И. Науменко

С большой благодарностью принял приглашение оргкомитета научной конференции, посвященной 85-летию выдающегося ученого, писателя и общественного деятеля Беларуси Ивана Яковлевича Науменко, подготовить небольшой доклад и выступить с ним на пленарном заседании. Мне посчастливилось последние пятнадцать лет жизни великого «песняра» знать его, общаться с ним, вместе работать в Отделении гуманитарных наук и искусств Национальной академии наук Беларуси. Не скажу, что наши встречи были частыми, а разговоры долгими. Но, во всяком случае, они были приятными для нас, а для меня – еще и исключительно полезными и запоминающимися. За это я чрезвычайно благодарен Ивану Яковлевичу и судьбе. Поэтому и считаю своим долгом высказаться по предложенной мне теме (хотя и не являюсь профессиональным литературоведом) относительно творчества Ивана Яковлевича. Хотелось бы, чтобы мои скромные заметки воспринимались исключительно как мнение заинтересованного читателя его произведений.

Поколению писателей, которому принадлежит И. Науменко, досталось не простое время. Рядом с ним творили такие выдающиеся деятели белорусской литературы, как И. Мележ, В. Быков, И. Шамякин и др. Им, еще не остывшим от военных баталий, в своих произведениях хотелось показать правду жизни, поделиться пережитым, рассказать о своих товарищах и друзьях. Война стала для них временем зрелости и возмужания. Они быстро повзрослели, но мирной жизни еще не знали и писали ее, что называется, «с натуры». Может, поэтому так скрупулезно, с филигранной точностью в деталях, глубоко и достоверно отражены в произведениях Ивана Науменко жизнь и быт простого человека. Кому-то может показаться, что некоторые его герои очень уж правильные, но почему мы не можем допустить, что они действительно были такими. Автор просто ничего не прибавлял, не додумывал за них, он только правдиво отражал действительность.

Конечно, писатель такого масштаба, как Иван Науменко, по-хорошему и должен быть автобиографичным. А как же иначе? Как уйти от правды жизни, трагедий войны, трудностей послевоенной действительности? И вместе с тем счастливой судьбы, когда сама молодость, этот прекрасный возраст, наполнен планами и надеждами, любовью и юношескими порывами, когда кажется, что самое трудное, что может быть в жизни – война, уже позади. Ты остался в живых, и она, эта жизнь, просто обязана быть счастливой и бесконечной. Иван Науменко, безусловно, романтик, тонкий лирик и в то же время суровый аскет, реалист и социальный романист. Как много открылось в нем талантов! Он писатель, ученый, педагог, общественный деятель, как много ему дано было в этой жизни совершить. Вот уж поистине цельная и яркая натура!

Иван Науменко, сродни летописцу Нестору, вошел в историю литературы как правдивый рассказчик своего времени. Его произведения и есть учебник жизни, беспристрастная картина военной и послевоенной белорусской действительности, написанная талантливо и искренне. Ему не нужен лихо закрученный сюжет, непредсказуемые действия героев, особые, как сейчас говорят, спецэффекты. Только человек, прошедший военными дорогами и в полной мере хвативший военного лиха, может с поистине библейской глубиной и мудростью Создателя так проникновенно и точно написать о вечном человеческом противостоянии Добра и Зла. Вроде бы негромко, даже иногда может показаться скупо и в чем-то неброско, но одновременно исключительно психологически верно и правдиво раскрыть всю сложность и противоречивость внутреннего мира своих героев.

Герои произведений И. Науменко живут в реальном мире, любят и ненавидят, создают семьи, работают, порой ошибаются. Они все разные, у каждого своя судьба и свое понимание жизни. Но им почему-то веришь, их переживания задевают тебя и уже вместе с ними ты как бы стоишь перед выбором. А жизнь, собственно, и состоит из выбора. Конкретный поступок, открытая позиция, искреннее слово, мудрость молчания … И так всю жизнь. Цена этого выбора – отношение к тебе окружающих, как говорится, людская молва. И бывает, надо прожить всю жизнь, пройти все испытания, чтобы социально созреть до понимания совершенно простой истины: «Жить-то надо по совести, исправить что-то бывает уже слишком поздно или невозможно уже никогда …» Но хотя бы понять для себя и признать свои ошибки, успеть попросить прощения, покаяться – также важно, чтобы меньше было зла на Земле.

Именно из таких маленьких зарисовок в произведениях И. Науменко предстает перед читателем цельная картина белорусской жизни с ее бытом, традициями, уникальной культурой и неповторимым по красоте и мелодичности белорусским языком. И, конечно же, понятно стремление автора раскрыть в своих произведениях особенности характера и суть главного героя своих произведений – скромного, трудолюбивого, в чем-то противоречивого, до сих пор неразгаданного белоруса.

В качестве примера сошлюсь на небольшой рассказ И. Науменко «Серебряные мхи», опубликованный в самом начале 1980-х годов. Может, это и хорошо, что прочитал я его поздно, после таких крупных и всем известных произведений, каковыми по праву являются «Сосна при дороге», «Ветер в соснах», «Сорок третий». Вроде рассказ как рассказ. Вполне традиционный сюжет: после тридцати лет отсутствия на родину в небольшое белорусское местечко приезжает в отпуск Василь. Внешне в селе давно исчезли следы недавней войны, а вот сердце по-прежнему болит. «Можа, таму, што не часта прыязджае у мястэчка, дзе рос, вучыyся, адкуль пайшоy на вайну i пасля вайны жыy».

Члены Президиума НАН Беларуси: первый ряд (слева направо) – Н. А. Борисевич, Л. В. Хотылева, Л. М. Сущеня, Р. Г. Гарецкий, П. И. Ящерицын; второй ряд – А. М. Гончаренко, И. И. Лиштван, В. С. Бураков, М. С. Высоцкий, И. Я. Науменко, В. Н. Гурин

В местечке, где жил Василь, заметны перемены к лучшему. Возведены новые хозяйственные постройки, выросла новая улица, где вместе с совсем новыми домами «глядзяць на свет… перасыпаныя, абшаляваныя дошкамi, другiмi, шырэйшымi вокнамi старыя хаты». Односельчане стали зажиточными, обзавелись хозяйством, обустроили быт… Были и разочарования. На месте ранее живописной природы, где росли почти в каждом дворе размашистые многовековые дубы, тянулись вдоль края болот заросли зеленых кустарников и царил дух спокойствия, задумчивой сосредоточенности, теперь ничего этого не осталось. Нет ни дубов, ни зеленого кустарника, нет даже болот. Вокруг – круглая, как тарелка, равнина, на которой там-сям возвышаются скирды плохо сложенной соломы. И повсюду следы бесхозяйственности: совершенно разбитая, разъезженная тракторами дорога, земля вокруг разворочена, в бесконечных ямах-колдобинах – вода, под открытым небом стоят гусеничные трактора, комбайны, большие катки, которыми утрамбовывают болотную землю, разные навесные приспособления.

Как точно и смело передает автор отношение селян к своему труду, быту, окружающей их природе. Почему же человек мирится со всей этой бесхозяйственностью, почему родное общее, почему не свое. И совсем другое отношение у писателя. Позиция И. Науменко – не взгляд постороннего, изредка наезжающего погостить на свою малую родину, а позиция государственника, понимающего и ценящего свои корни. Эти корни здесь – на небольшом хуторе… Но это свое и, где бы ты потом ни был, навсегда останется с тобой… Это родное, а значит – навсегда… Даже если что-то не нравится, оно родное, твое… И как удивительно тонко, за, казалось бы благополучным и успешным сегодня, где-то глубоко внутри, на периферии, отдельными мазками И. Науменко рисует то Зло, которое уже совсем скоро может вылиться во всенародную трагедию. Я имею в виду равнодушие, пьянство, бесхозяйственность, а далее – потеря своих корней, национальной памяти, души человеческой. Может быть, как часто бывает в жизни, об этом мы говорим только сегодня, когда из того, о чем нас предупреждал еще в начале 1980-х годов этот проницательный и глубокий мыслитель, многое уже пережили. Поистине тяжел крест пророка в своем Отечестве.

Так душа Василя болит о прошлом, где тоже нет ясности и никак не развязать тугой узел проблем далекой юности. Здесь в последний довоенный год он встретил свою любовь. С Катей, дочерью обходчика Дроздовича, сблизились во время войны, когда помогал партизанам, а разошлись, когда наступил мир. И его нынешний приезд не в малой степени связан с переживаниями той далекой поры. Что-то приятное, теплое возникло в душе, когда он проходил через переезд возле железнодорожной станции. Трагична судьба их любви, и запоздалое признание Стражника, мужа Катерины и главного виновника его трагедии: «Я адно цвёрда зразумеy за свае жыццё… Не трэба насiць у душы зло на другога чалавека. Асаблiва блiзкага чалавека не трэба крыyдзiць…» звучит малым утешением непоправимой беды. Не повернуть время вспять, не вернуть жизнь любимой. А прощение – как утешение живущим и предупреждение молодым.

Если человек жив, его душа не может не болеть за все, что происходит на родной земле: «…корнi кожнага чалавека там, дзе ён нарадзiyся, пражыy маладыя гады. Гэтага нельга забыць, выкiнуць з душы, памяцi». Корни его главного героя Василя, давно покинувшего родное местечко и всю жизнь отработавшего в шахте на Донбассе, остались на малой родине – в Беларуси, поэтому ему постоянно хочется сюда приехать, он здесь всегда свой. В его памяти эти милые сердцу красоты останутся навсегда, как и переезд, где пришла первая любовь, переживания и поступки, которые совершал, здесь корни, которые питают человека и выделяют его из других, может быть, лучших, но других. И этого не забыть, пока будешь жить, чтобы передать своим детям.

Все произведение – только десять дней лета, а в них вся жизнь простого белорусского труженика с обычной судьбой, каких немало на «роднай бацькаyшчыне». И действительно велик тот писатель, которому дано так высоко подняться в обобщении действительности, понять и отразить могущество и неповторимость белорусской души, постичь ее глубокий смысл и мудрость. Воистину подлинность писательского таланта определяется умением от личных коллизий автора в небольшой белорусской деревеньке подняться до философских общенациональных обобщений, исторически точно и художественно выразительно показать многоцветную палитру белорусского характера. Именно тогда образы, созданные в небольшой зарисовке, воссоздают все богатство и негромкость красоты белорусской земли и человека, много веков живущего на ней.

И. Я. Науменко вошел в историю белорусской литературы как яркий социальный писатель. Из его произведений выстраивается впечатляющая картина большого периода истории нашей Родины. Это художественное полотно неравнодушного человека, который многое повидал на своем веку и многое пережил, изведал и постиг. Но в своем воображении и восприятии навсегда остался вдохновенным юношей, радостным и безмерно счастливым оттого, что наконец-то закончилась война, а он так молод и у него вся жизнь впереди. Он всегда оставался ответственным, потому что рано понял, что есть в жизни много вопросов, решать которые за тебя никто не будет. И выбор свой он сделал давно и вполне конкретный, когда в неполных семнадцать пошел в партизанский отряд, чтобы с оружием в руках защищать свое понимание жизни и воли. Таким – с четким пониманием Добра и Зла, ясным разделением между защитой Родины и ее предательством – он шел по жизни до последних дней. Он всегда знал и свято чтил свои корни, всегда оставался белорусом и нес это высокое звание через всю свою жизнь с достоинством и честью. Таким Иван Яковлевич Науменко и живет в моей памяти…

Данiлаy А. Н. Сацыяльная кампанента мастацкай творчасцi І. Навуменкi // Матэрыялы Рэсп. навук. канф. «Творчасць Івана Навуменкi: славянскi, еyрапейскi, сусветны кантэкст», 2010 г., 16 лют. / НАН Беларусi. Мiнск:

Право и экономика, 2010.

Историк Н. С. Сташкевич и его время

Трудно смириться с мыслью, что Николая Стефановича Сташкевича уже почти два года нет с нами. Настолько органично он вошел в культурную ткань суверенной Беларуси, а его научные работы, монографии, учебники, статьи, лекции и выступления, сам факт жизни и деятельности существенно повлияли и, я думаю, еще долго будут влиять на понимание многих актуальных проблем отечественной истории. 23 августа 2013 г. ему исполнилось бы 75 лет. Он родился в деревне Мокрое Быховского района Могилевской области в крестьянской семье, ему не было и трех лет, когда началась война.

Н. С. Сташкевич никогда не играл роль ученого – он им был, никогда не изображал себя лучшим, чем был на самом деле. Таким он и останется в нашей памяти – крупным ученым и гражданином, человеком обыкновенным и в чем-то особенным и неповторимым. А его действительно высокий авторитет ученого был рожден и поддерживался на протяжении всей жизни напряженным каждодневным трудом, безусловной природной одаренностью и лидерской харизмой. Ученый-энциклопедист, он был человеком и гражданином поистине общенационального масштаба.