Препод 2

* * *

Вышел я из Академии в не слишком весёлом настроении. Тупость и нежелание заниматься саморазвитием я считал пороком страшнее библейских десяти заповедей вместе взятых. Ограниченность, близорукость, слепой консерватизм, вот что двигало большинством преподавателей. И это не считая алчности и завистливости, так и лезущих из моих, так называемых, коллег, наружу.

Мысленно перемывая им всем косточки, я задумался и не заметил, как подле меня, заскрипев рессорами, остановилась карета, а в реальность вернул только мелодичный голос графини Честер, раздавшийся из приоткрытой двери.

– Графиня, – заскочив внутрь, я учтиво склонил голову и приложился к ручке в атласной перчатке с вырезом в виде сердечка на тыльной стороне ладони, – неужели снова решили меня подвезти до дома?

Бархатистой кожи я не касался, это больше жест вежливости чем сексуальная прелюдия, поэтому губы мои чмокнули лишь воздух в полусантиметре от руки, но и этого было вполне себе достаточно.

– Ах, Вольдемар, вы такой галантный, – женщина лукаво улыбнулась, – правда, временами очень рассеянный, мы уже пару минут как с вами поравнялись, но заметили вы меня только сейчас.

– Что поделать, – развёл я руками, – всё об Академии да о студентах думаю.

– Так сейчас каникулы?

– Каникулы пройдут и студенты вернутся, – ответил я, – поэтому думать приходится уже сейчас.

– Знаете что, Вольдемар, – графиня выпрямилась на сиденье, отчего грудь в платье с глубоким декольте, стала ещё более круглой и выпирающей, – а что если нам с вами отдохнуть от этой всей суеты? Где-нибудь подальше от города.

– Думаете, это получится? – со скепсисом покосился я на женщину, – отдохнуть?

– Если в правильном месте и в правильное время, то почему бы и нет?

Глава 1

Стоя на носу корабля, что энергично резал водную поверхность, создавая два буруна по бортам и, то и дело вздымая мелкое облако брызг, при столкновении с очередной волной, я ловил солёные капельки лицом с невольно вылезшей глуповатой улыбкой. Насколько прежний хозяин моего тела ненавидел морские путешествия, настолько они захватили меня.

Правда, мы всего пару часов как отплыли от одного из портовых пирсов Анкарна и вся эта морская романтика просто не успела приесться, возможно, но пока я испытывал лишь какой-то детский незамутнённый восторг, не смотря на не самую хорошую погоду.

Небо было пасмурным, встречный поток ветра зябко холодил кожу и только плотно застёгнутый плащ спасал, не давая подмёзнуть.

Собираясь в путешествие я не стал брать с собой мантии. Решив, что раз у меня теперь есть деньги, глупо везде и всюду ходить в одном и том же, поэтом мой однообразный гардероб разнообразили несколько комплектов повседневной одежды по последней местной моде. И, должен сказать, немножко шикануть я себе позволил. В данный момент под плащём на мне были облегающие ноги чёрные кожанные штаны, высокие сапоги, с квадратным носом и массивным каблуком, белая блуза и тёмный с серебристой вышивкой однобортный сюртук до колен. В нём я сам себе напоминал капитана Блада из книг Рафаэля Сабатини, которыми зачитывался в отрочестве, отчего ещё больше воодушевлялся, невольно представляя, что подо мной палуба фрегата “Арабелла”.

– Вольдемар, вы так надолго меня покинули, что я начала беспокоиться, – раздался голос графини за спиной, – не случилось ли с вами чего.

– О нет, Злотана, – развернулся я, опираясь о поручень задницей, – всё хорошо, просто, неожиданно для себя открыл прелесть подобных морских путешествий.

Графиня Честер придерживала рукой элегантную дамскую шляпку, венчающую высокую причёску, плечи её покрывала плотная, защищающая от непогоды накидка, а зауженное книзу платье, чем-то напоминавшее амазонку для верховой езды, трепетало на ветру, то и дело облегая длинные стройные ноги.

Тут корабль врезался в очередную волну и облако брызг накрыло и меня и взвизгнувшую от неожиданности графиню, что тут же прижалась к моей груди. Правда, быстро отстранилась, мило покраснев.

– Простите, Вольдемар, это было так внезапно.

– Не извиняйтесь, я тоже испугался, – улыбнулся я в ответ.

Графиня звонко рассмеялась:

– Вы такой шутник. Я ведь знаю, что произошло в Академии, когда её на полдня закрыл защитный купол. Тар мне всё рассказал. И про орду нежити и тайную пещеру под замком. Не представляю, какой храбрости должен быть человек, чтобы туда в одиночку спуститься и их всех уничтожить.

– Или безрассудства, – ответил я.

– Нет, только не вы, – покачала головой женщина, – я встречала отчаянных сорвиголов находящихся в вечном поиске опасностей, видела гвардейцев бравирующих собственной лихостью и презрением к смерти. Вы совсем на них не похожи. Нет, Вольдемар, вы настоящий герой.

– Ваш сын тоже, – ответил я, чувствуя лёгкое смущение, – вместе с товарищами он спас почти тридцать студентов.

– Как мне ни лестно это слышать, – вздохнула графиня, – но заслуга в том больше не его, а его товарища, – Бари.

Тут под бортом хлопнуло снова и я, подхватив женщину, галантно, но быстро отвёл подальше от брызг.

– И всё-таки, Злотана, – произнёс я, когда мы присели под носовой мачтой на свободной от посторонних скамейке, – куда мы направляемся? Вы были так таинственны, когда предлагали это путешествие.

– Хорошо, я расскажу, – графиня стрельнула в меня глазками, – то, куда идёт этот корабль, называется, – “Остров желаний”, это место, практически единственное, которого не коснулся Катаклизм. На острове почти всегда солнечно и тепло, там песчаные пляжи и нигде больше не сохранившиеся тропические деревья и певчие птицы. Там можно попробовать фрукты которые не растут больше нигде, именно оттуда их доставляют на императорский стол. Райский уголок, который находится под особым контролем и охраной Империи.

– Необычное место, – приподняв бровь, произнёс я, – и доступное не всем, я так понимаю.

– Всё верно, – улыбнулась женщина, – туда не попасть даже за большие деньги, только связи, мой дорогой друг, только связи. И особые заслуги.

Что ж, это многое объясняло. Тихое и спокойное местечко, где нет посторонних, а весь персонал проверен трижды, не болтлив и не любопытен. С учётом, что на борт корабля мы подымались по раздельности, информация, что графиня отдыхает не одна, дальше острова не уйдёт. Но всё-таки, что-то мне подсказывало, что рассказала она не всё. На корабле мы были далеко не единственными пассажирами. И контингент тут делился на две равные части, первая половина была явно той же категории что и графиня, – люди со связями, а вот вторая скорее походила на сборище великосветских альфонсов и содержанок. Причём там я заприметил даже несколько крепких имперских гвардейцев при богато одетых дворянках. Уже на корабле они быстро разбились на парочки и прогуливаясь то и дело оценивающе друг друга разглядывали, напоминая сходку свингеров. И, похоже, я здесь относился не к первым, а ко вторым. Отсутствие каких либо отличий мага и прокачанная мускулатура весьма меня с этой паразитной публикой роднили.

Когда я понял, каким я тут во всём этом сборище выгляжу и как воспринимаюсь окружающими, стало весьма забавно. Подобное было в новинку и лёгкий привкус намечающегося приключения приятно взбодрил. Пожалуй, отвлечься на несколько дней от преподавательских забот и академии было неплохим решением. На графиню я не злился, прекрасно понимая, её мотивы. Впрочем, следовало выяснить ещё кое что.

– Злотана, мне кажется, что вы что-то не договариваете, – заглянул я женщине в глаза.

Та, внезапно зарделась, а затем, чуть стыдливо прикрыв глаза, кивнула:

– Время без времени, Вольдемар, – в такие дни остров становится совершенно особенным местом.

– Каким?

– Увидите, всё увидите, мой дорогой друг.

Я понял, что большего из алеющей как маков цвет женщины больше ничего не вытяну, а затем вспомнил, что именно сегодня начинаются те самые четыре дня, что отделяют старый год от нового и словно бы находятся вне времени, никак не включенные в календарь. Именно они назывались временем без времени и считалось, что пока они идут, можно совершать любое сумасбродство, кроме совсем уж криминального и ничего за это не будет. Ведь официально этих дней не существует, а значит не существует и ничего что в эти дни происходило. По сути это был четырёхдневный праздник по всей Империи, когда почтенный бюргер мог с утра на голое тело надеть только жилетку и шляпу, и в таком виде пойти разгуливать по улицам, а в кабаках официантки оголив грудь обслуживали пьющих без остановки клиентов. Можно было кидаться гнилыми овощами в бургомистра и других служащих муниципалитета, без страха получит дубинкой по хребту от стражи. Подраться на кулачках с соседом, налакаться в стельку и заснуть в придорожной канаве. Измены в такие дни не считались изменами, и не могли служить поводом для развода. В общем, народу просто давали выпустить пар и сбросить накопившееся за год раздражение. Локарис особо в подобном не участвовал, но знать про эту особенность знал.

А ещё через час, словно по волшебству, погода начала меняться. Дующий в лицо ветер стремительно потеплел, небо очистилось и жаркое солнце немедленно погнало народ раздеваться.

Я тоже сначала скинул плащ, а затем и сюртук бросил на спинку скамейки, оставаясь в одной блузе.

– Уже скоро, – произнесла графиня, то и дело, словно невзначай, касаясь моей руки, плеча или груди, нет, нет, но прикипая взглядом к мускулистому торсу.

Собственно, не только она, я ловил и взгляды других, особенно знатных дам постарше, откровенно вожделеющие и завистливые, стоило им с меня перескочить на Злотану. Правда, когда примерно таким же взглядом на меня посмотрел один из сопровождающих их альфонсов, то я тут же показал ему солидный кулак, непрозрачно намекнув на свою традиционную ориентацию.

На горизонте, тем временем, показалась тонкая зелёная полоска, медленно но верно увеличивающаяся в высоту и ширину, пока, наконец, Остров Желаний не предстал перед нами во всей своей красе.

Я бывал разок в Тайланде и увиденное до боли напомнило один из островов на которые нас возили туристами. Песок и пальмы, чистейшая вода, кораллы полные разноцветных рыбёшек, действительно, – райское место.

Причал был один, в небольшой бухточке, с ведущей сквозь плотную растительность дорогой и, выгрузившись, мы всей не дружной толпой потопали по ней в неизвестность скрытую от нас зарослями.

То и дело поглядывая по сторонам, я читал на лицах людей целую гамму переполняющих их эмоций, – предвкушение, восторг, иногда смущение, часто нетерпеливое ожидание напополам с плохо скрываемой нервозностью, словно там их ждало нечто невообразимое. Хотя, может так оно и было? Даже моя дорогая графиня, чем дальше мы шли по дороге, тем сильнее вцеплялась в меня.