Тайны острова Сен Линсей. Дети Магнолии

– Кхм-кхм!.. – отворачиваясь, комиссар закашлялся и тяжело вздохнул. Затем Конни совершенно отчётливо услышала, как мужчина пробормотал себе под нос незнакомую молитву, в которой ясно прозвучало имя Линсей. От услышанного у неё по спине пронёсся рой мурашек с холодком. Как же сложно было вдруг осознать, что этот грозный тип в молитвах своих обращался к их с Бертом предку. Ответственность эта давила со всех сторон и изнутри. Тем не менее, слова её (или же произнесённые самим комиссаром священные слова) возымели некоторый эффект. Варга успокоился и, выдержав долгую паузу, предпринял неловкую попытку принести извинения. – Поймите меня правильно, госпожа Маршан, но вы многого не знаете и не понимаете. В Линсильве, да и вообще на острове, происходят сложные и неоднозначные процессы. И да, это не первая трагедия за последнее время. С тех пор, как не стало нашего доброго друга и покровителя Августа Ди Грана беды так и сыплются на наши головы. Неделю назад похоронили молодую женщину, а ещё вчера была найдена мёртвой её подруга. Меня печалит и злит одновременно то, что Исидора пустила себе пулю в висок, да ещё и в такое непростое для города время…

– Ну так не злитесь на неё, господин Варга, – попросила Конни, – потому что она этого не делала. Если бы вы вдруг спросили моё мнение, я бы пояснила, почему я так считаю.

– Как великодушно с вашей стороны, – уже без фонтанирующей злобы, но всё же с некоторым презрением хмыкнул комиссар. – Вы у себя на материке были детективом? Или просто любите по любому поводу высказывать своё мнение?

– То есть вы просто не хотите усложнять себе работу? А мне, знаете ли, здесь ещё жить. Не очень-то приятно гулять по одной улице с убийцей, – не теряя хватки, настаивала девушка. – Вы видели кабинет там, наверху? Запустите туда Квентина Тарантино, и можно сразу кино снимать! Кровищи по стенам и на столе видимо-невидимо…

– Вы весьма впечатлительны, госпожа Маршан. Всё дело в калибре оружия, знаете ли…

– …триста пятьдесят седьмой магнум, если не ошибаюсь? – бодро подхватила Констанция и оскалилась в победной улыбке. На самом деле, она не сильно разбиралась в оружии, но кое-какие полезные знания имелись в её арсенале. И только девушка, выросшая с нахальным братом, может понять, каково это, когда удается впечатлить мужчину подобными вещами. Варга заметно опешил, глаза его округлились. – У госпожи нотариуса под ногами валялся коллекционный «Кольт Питон» с памятной гравировкой, как я заметила. Раритетная вещица, но мощная настолько, что застрелиться ею было явно не лучшей идеей.

– М-м, да, но это был подарок от её покойного мужа. Исидора очень любила этот пистолет, – Варга говорил уже серьёзнее, ровнее и без издёвки. Конни это понравилось, и она невольно улыбнулась.

– То есть многие люди знали о том, что он у неё есть?

– В основном, приближённые…

– А ручка?

– Какая ещё ручка?

– У госпожи нотариуса в руке была позолоченная ручка, – поспешила напомнить Констанция, а затем с интересом наблюдала за тем, как лицо комиссара светлеет и преображается. Мужчина замер и с нескрываемым изумлением взглянул на свою собеседницу. – Что же она писала, господин комиссар, если предсмертная записка была напечатана на машинке заранее и спрятана за картиной?

– Госпожа Маршан! – в кухню вбежал всё тот же неуклюжий тощий сержант, весь потный и румяный. Конни даже показалось, что его вот-вот вырвет от перенапряжения. – Тут пришёл человек, который говорит, что он ваш брат… а ещё…что…что…

– Да отдышись ты, черт побери! – гаркнул Варга, и сержант мигом пришёл в себя.

– Люди снаружи говорят, что мы не имеем никакого права задерживать госпожу Ди Гран, комиссар, – роботом отчеканил парень.

– Какую ещё госпожу Ди Гран, Сайлас, ты совсем перегрелся?

– А это он обо мне, – отмахнулась Констанция небрежно. Она не знала точно, брат ли это выдал её или кто-то другой (ведь несчастный запуганный полисмен сказал «люди снаружи говорят…»), но она и так собиралась раскрыть эту интригу. Не было никакого смысла разыгрывать карту заблудшего туриста.

– Что вы имеете в виду? – не понял мужчина и обдал девушку очередной порцией грозных взглядов и подозрительности.

– Это жуткая путаница с двойными фамилиями ещё не раз испортит мне настроение, – тяжело вздохнула Конни, принимая очевидную истину. – Моё полное имя Констанция Маршан – Ди Гран. Двойная фамилия и всё такое. Я же говорила, что у меня здесь родственники…

– Так вы?..

– Мы с братом – внучатые племянники покойного Августа. Хотели, что называется, погулять инкогнито… – призналась девушка и почувствовала, как ото всех этих разговоров у неё начинают болеть виски. Этот день был слишком сложным, слишком многое он пытался втолкнуть в голову Констанции, словно настырный пассажир с огромными сумками, втискивающийся в вагон метро в самый час пик. Она не могла это остановить – пассажиру надо было кровь из носу попасть на свою станцию. Изо всех сил пытаясь привести сознание в порядок и восстановить ход мыслей, она отвлекалась и не слышала, как Варга сбивчиво пытается подобрать слова, заикается и как-то совершенно по-новому рассматривает её. И не только он: теперь на неё откровенно пялились все, начиная с по-поросячьи розового сержанта и заканчивая санитарами и зеваками на улице. Весь путь девушки от тесной кухни до ворот дома нотариуса сопровождался пристальными и весьма навязчивыми взглядами жителей Линсильвы, явившихся словно из ниоткуда. Где же они прятались всё это время? И почему теперь жара их нисколько не смущает?

– Конни! – навстречу ей вышёл брат с рыжей девушкой удивительной колдовской красоты. Она в ужасе смотрела то на Констанцию, то на чёрный пластиковый пакет на носилках, который выносили следом. Явно понимая, кто в нём лежит, красавица ахнула и тут же прикрыла рот рукой.

– Откуда здесь столько народу? – кое-как преодолевая туман в голове, спросила Конни. Люди выглядывали из окна дома напротив, несколько человек стояли чуть вдалеке, за оградой, а какая-то кучерявая горбатая старушка неразборчиво причитала на всю улицу, одновременно оплакивая покойную и тут же (что поражало) восхваляя прибывших наследников.

– Она увязалась за нами, – извиняясь за странную пожилую особу, пояснила рыжая спутница Берта. – Гвиневра безобидна, но может быть жутко несносной…

– Ясно, – кивнула Конни и протянула вперёд руку. – Констанция Маршан.

– Роза, – поймала рукопожатие незнакомка.

– Ах, да, – очнулся братец, – прости, Конни. Роза – хозяйка «тюльпанового дерева». Она была очень добра и показала мне дорогу. Ты в порядке?

– В полном, – отозвалась сестра спокойно. – Оказывается, тут автобусы уже неделю не ходят, представляешь?

– Она в шоке? – осторожно поинтересовалась Роза шёпотом, изумлённо глядя на Берта. Ей было совершенно непонятно, как после всего увиденного в доме нотариуса, новоприбывшая наследница может рассуждать о забастовке в депо. Да ещё и таким пугающим тоном.

– Нет, она просто выключилась, – запросто пояснял Берт, приобнимая сестру за плечи и отводя в сторону. Навстречу им быстрым шагом вышел комиссар Варга.

– Здравствуй, Роза. И ты уже в курсе?

– Да, это ужасно. Что случилось? Говорят, самоубийство?

– Вроде того, – неопределённо отреагировал мужчина и внимательно осмотрел обоих Маршанов. На мгновение он замер, осознавая потрясающее внешнее сходство брата и сестры, а затем и их явную принадлежность к известному семейству. В горле у комиссара пересохло, но он всё же заговорил вновь, представляясь Берту. – Комиссар Дион Варга.

– Берт Маршан, – отозвался юноша. – О чём вы так долго расспрашивали сестру? Она же совершенно ни при делах!

– Скорее, это она меня допрашивала, знаете ли. И отчитывала заодно, – с досадой парировал мужчина. Берт посмотрел на Конни и хитро ухмыльнулся.

– Ладно, это похоже на правду, – хихикнул он. – У вас есть ещё вопросы? Мы очень устали и хотели бы вернуться в поместье, пока нас не обступила толпа…

А это было вполне возможно, ибо людей на улочках Линсильвы становилось всё больше. Вместе с Гаем прибежали какие-то мальчишки, а ещё из-за угла выехали три машины и остановились совсем рядом, как бы просто паркуясь, но по лицам водителей было видно – они специально примчались сюда, чтобы вдоволь поглазеть на наследников. И на место преступления заодно. Апогеем происходящего безумия стал тот момент, когда на улочке появился фургончик местного телевидения, и из него, спотыкаясь и чуть не роняя технику, высыпала команда репортёров.

– Я вас увезу, – пообещал Варга и, грозно велев зевакам расступиться, повёл Маршанов и Розу к своей машине. В салоне было невыносимо жарко, сидения нагрелись так, что обжигали ноги и спину, а воздуха было категорически мало для четверых. И, возможно, именно поэтому, как только автомобиль кое-как объехал столпившихся людей и телевизионщиков, Конни вдруг поняла, что перед глазами её пляшут тёмные пятна, а краски окружающего мира стремительно бледнеют. Она потянулась было к окну, чтобы его открыть, но по совершенно адекватным причинам задние окна полицейской машины не предусматривали возможность «проветриться». Несколько раз она попыталась заговорить, чтобы попросить Варга открыть хотя бы передние окна, но так и не смогла. Язык её высох и почти не двигался, а туман в голове окончательно победил. Упав брату на плечо, Констанция потеряла сознание.

Глава 6

Она очнулась уже в замке, но не сразу это поняла. Помещение было заполнено сладкой и столь желанной прохладой. Конни поймала себя на мысли, что лежит с закрытыми глазами и блаженно улыбается, медленно вдыхая хрустально чистый воздух. Разомкнув веки, она готова была к тому, что придется долго привыкать к свету, но такой необходимости не возникло. Констанция приподнялась на локтях и растерянно огляделась по сторонам.

Она лежала на красивой кушетке с замысловатой боковой спинкой, обитой мягким зелёным бархатом, но другой мебели в просторном зале практически не было. Вероятно, это было одно из тех помещений, которые оказались не заполнены после ремонта. С другой стороны, вид из огромных витражных окон, поглотивших четверть всего пространства зала, заменял собою любые украшения и роскошные интерьеры. За стеклом на ветру шевелились кусты белых роз, а выложенные камнем тропинки вели сначала к сверкающему пруду, а затем и к границам сказочной самшитовой рощи. Одна из створок окна была распахнута настежь, исполняя, таким образом, ещё и роль двери. Констанция пошла к ней, и шаги её эхом отдавались в пустоте зала. Уже у самого выхода она услышала знакомые женские голоса.

– И от чего же ты пытаешься их оградить? От реальности? – усмехнулась одна из собеседниц, в которой Конни узнала Розу, с которой её познакомил Берт. – Или, может, ты надеешься, что они всю жизнь просидят в стенах замка и никогда не поймут, какие мы странные?

– Ох, было бы неплохо… – магическим блюзовым голосом отозвалась Севилла Сапфир. – Нет, конечно, я не хочу ничего от них скрывать, но людям с материка лучше подавать информацию аккуратными диетическими порциями. Это же гораздо разумнее, не находишь?

– Как бы так не вышло, чтобы наследники сочли это оскорблением, – предупредила Роза, и среди их беседы отчётливо послышался звон посуды. Конни решительно шагнула за порог и выглянула на улицу.

За углом оказалась красивая застеклённая веранда. Снаружи она визуально сливалась с фасадом того помещения, откуда только что вышла Констанция, но внутри они были разделены. Это казалось девушке весьма нетривиальным архитектурным решением. Она сразу представила, как в зале, оставшемся позади, можно было бы устроить праздник с танцами, а пространство веранды отвести под фуршет. Ей всегда нравилось, когда люди ели и танцевали в отдельных зонах, а на улице можно было бы отдыхать, дышать свежим, наполненным древесными и цветочными ароматами, воздухом. Не то чтобы Конни сильно любила подобные мероприятия, но в последние годы в жизни остро не хватало чего-то такого, похожего на картинку из фильмов про счастливых и красивых людей. Особенной изюминкой в личном жизненном опыте госпожи Маршан было то, что она в свои неполные двадцать семь лет успела прикоснуться и к роскоши, и к бедности, причём состояния эти время от времени чередовались. Она не была избалована богатством, прекрасно осознавая, каким мимолётным может быть успех, но и ни капли не боялась его. Возможно, именно из-за этого её запросто принимали за «свою» и простые люди, и манерные европейские буржуа.

За стеклом веранды были отчётливо видны силуэты беседовавших Розы и Севиллы. Попутно они сервировали стол, раскладывая приборы и расставляя тарелки. В центре созданной ими композиции стояла изящная хрустальная ваза с жёлтыми тюльпанами. Двери веранды тоже были открыты настежь, но усилившийся чуть прохладный ветер то и дело норовил захлопнуть их, поэтому госпожа Сапфир предусмотрительно придержала их двумя садовыми стульями.

– Констанция! – улыбнулась домоправительница, увидев Конни, направляющуюся к ним. – Очнулись, наконец-то…

– Да, – кивнула девушка, – видимо, я плохо переношу духоту…

– А я считаю, что Севилла не должна была спроваживать вас на прогулку в такой жаркий день, да ещё и после столь долгого путешествия, – осуждающе покачала головой Роза. Её огненные рыжие локоны были собраны в неряшливый, но очень милый хвост на затылке, а одета она была в простое белое платье с цветочным рисунком, всем своим видом заметно контрастируя с элегантной и аристократичной госпожой Сапфир. Тем не менее, общались они на равных, будучи, судя по всему, давними знакомыми.

– Соглашусь, сейчас это уже не кажется мне такой уж хорошей идеей, – пожала плечами домоправительница, – но вы хоть мельком взглянули на Линсильву. Это тоже результат!