Седьмое Солнце: игры с вниманием

– Если ранее мною были заключены сделки с тьмой, то я…

Резкий порыв ветра с силой ударил по уцелевшим стеклам, ворвался сквозь пустые рамы и понесся по помещению. Около стены на пол посыпались мелкие осколки. Внезапно стемнело – туча вновь заволокла небо. Пламя свечи легло на бок, дернулось и отчаянно затрепыхалось, умирая. Зашипело и погасло, испустив тонкую струйку дыма. Миг – и красная точка на фитиле вспыхнула вновь, пробуждая огонь к жизни. С улицы раздался треск – будто с дерева отломилась огромная ветка; шелест листвы и грузный удар о землю. Где-то в отдалении залаяла собака, еще несколько псин поддержали ее протяжным воем. Кате враз сделалось жутко, спину окатило холодом, а волосы на теле поднялись дыбом. Захотелось припустить отсюда со всех ног, но она поняла, что не в силах пошевелиться.

– Ну и?! – недовольно поторопил Нил, вырывая из лап оцепенения. – Чего застыла?! Дочитывай уже, не томи.

Встрепенулась, ободренная звуком человеческой речи. Немного отпустило. Всего лишь ветер, а столько страха внутрь нагнал. Даже смешно. Девушка улыбнулась – вышло, правда, кривовато. Поднесла бумажку поближе к глазам и разобрала окончание фразы: «то я расторгаю их с этого самого момента». Листочек выскользнул из не вполне послушных пальцев и белым пятном плавно спикировал вниз. У самых ног поменял траекторию – покатился в сторону, подхваченный сквозняком. И оказался за пределами круга. Хоть бы слова не забыть – оценила потерю и, хрипло кашлянув пару раз, спешно заговорила:

– … то я…

Взгляд бесцельно заскользил по полу и сам собой зацепился за нечто странное. В призрачном хороводе теней одна фигура оставалась застывшей, выбиваясь из всеобщего слаженного движения. Впилась в нее глазами, наблюдая. Одновременно, с трудом ворочая отяжелевшим языком, продолжала:

– … расторгаю их…

Тень шевельнулась, но как-то противоестественно, напрочь игнорируя физические законы и ритм пляски. Уродливо изогнулась, вызвав внутри волну отвращения. Налилась чернотой и разбухла, словно впитав в себя часть окружающей тьмы. Обрела объем и принялась медленно, словно маятник, раскачиваться из стороны в сторону. Тварь расшатывала изображение, стремясь разрушить границы собственного слепка. В животе образовалась болезненная сосущая пустота, и с каждым новым колебанием тени она все сильнее сжималась.

– … с этого… – прошептала одними губами, задыхаясь от ужаса. Попыталась закончить речь, но получалось лишь беззвучно открывать и закрывать рот. С резким хлопком тварь отделилась от пола и, стремительно разрастаясь, заслонила остатки света. И ринулась на нее.

Резкий удар под дых. Толчок. Согнулась, обхватывая руками живот. С трудом удержалась на каблуках. Вибрации постепенно затихали. Тварь отбросило назад, за белую окружность. И рассеяло на пылинки.

– … самого момента… – Катя с усилием додавила слова и облегченно выдохнула.

Не понятно, что сейчас было. Но она успела. Это главное. Расслабилась. Уже хотела покинуть свое убежище, как вдруг заметила впереди движение. Тень вновь собирала себя в пятно абсолютной мглы.

Но этого не может происходить в реальности! Разум зацепился за мысль. Слишком невероятно. Очевидно, она просто спит. Точно, это обычный сон. Страха больше не было. Девушка выжидала. На этот раз тварь не налетела сверху. Она, будто сожрав слишком много тьмы, погрузнела и, шипя и извиваясь, тяжело поползла по полу. Остановилась перед кругом. Принялась заново переупорядочивать свою субстанцию. И превратилась в размытую человеческую фигуру. Она стояла напротив, впритык к белой линии. И смотрела в упор. Глаз у нее не было, но тем не менее девушка отчетливо ощущала взгляд. И … странную двойственность. Сейчас она была собой в круге и, одновременно, тенью за его пределами. Сознание последней мутное и тяжелое; порабощало, затягивало, как в трясину, заставляя забыть себя. На его фоне собственная сущность выглядела радостной и светлой. И тут Катя отчетливо осознала, чего на самом деле желает тварь напротив. Убить? Покалечить? Нет! Она хотела управлять. И девушка сама сделала это с ней.

Только всецелая сосредоточенность. И ни единой мысли. Схватила тень. Зафиксировала на месте, удерживая силой своего внимания. Похожим образом живодеры ловят собак – специальной палкой с петлей на конце. Та дернулась и отчаянно забарахталась, стараясь вырваться. Вильнула в сторону, потащила на себя. Попыталась вывести из равновесия, сместить относительно внутренней точки опоры. Девушка усилила концентрацию – еще жестче петлю на шее стянула. Тварь захрипела, напоследок пару раз взбрыкнула и окончательно обмякла.

И тут разум уловил звук. Что за…? Она осторожно оттянула туда часть внимания, стараясь все также твердо удерживать перед собой палку.

У старосты звонил телефон.

– Да, слушаю… Скоро буду!

И он перешагнул через белую линию.

Катя отстранено отметила две вещи: как стоящий рядом попытался его удержать, схватив за руку поверх балахона, при этом обнажив собственные цветные браслетики на запястье, и как Нил, не глядя, ловко скинул захват. Проронил небрежно:

– Срочное дело. – И двинулся к выходу.

«Этот гад груб со всеми», – всего на толику секунды девушка отвлеклась на мысль. На один краткий миг потеряла контроль, забыла о тени. А когда вернулась вниманием, то поняла, что она уже не держит ее на привязи, а сама мчится вперед, став тенью. В ней, ослепляя, клокотала Ярость. Как же она его ненавидит! Убить обидчика. Растерзать его светимость. Отомстить за недавние унижения. Он такой открытый, такой беззащитный! Сейчас…

И она ударила, уже смакуя внутри столь близкую победу.

И прошла насквозь. Будто его и не было вовсе. Замешательство. И она начала таять.

– Так ты идешь?! – Нил хмурился и уже, видимо, не раз повторял свой вопрос. – Или тут заночуешь?

Катя стояла в центре круга. Наваждение, если это было оно, растаяло, оставив после себя растерянность и дезориентацию.

– А … – протянула. – Да!

– Ну и слава Богу! – он всплеснул руками. – Уж решил, что ты с открытыми глазами уснула. Таращишься и не отвечаешь. – И обратился к кому-то из членов группы (те все еще стояли за чертой и неуверенно переминались с ноги на ногу): – Оль, ты просила подвезти. Поторапливайся!

Назад они ехали втроем. Сначала девушка молча пыталась переварить произошедшее, а потом, не выдержав, спросила:

– Темная тварь на посвящении… Кто она?

Водитель рассмеялся:

– Твоя галлюцинация.

Катя опешила и дрожащим голосом уточнила:

– Значит… Ее заметила только я?

Ольга, так звали пассажирку на соседнем кресле, насупилась и окатила только что примкнувшую к группе недобрым взглядом. На вид ей было несколько за 30. Тот самый возраст, когда женщина еще делает попытки выглядеть девочкой, но первые морщинки на лице, парочка седых волос, лишний жирок, а, главное, отсутствие живого огня в глазах постепенно сводят на нет все ее усилия. И Ольга принялась излагать, голосом, полным усталости и неверия:

– Ты встала в круг, бодренько прочитала клятву. В середине на пару секунд замешкалась, но Нил сразу поторопил. Когда именно ты успела что-то увидеть?

Девушка сглотнула и ответила вопросом на вопрос:

– А сколько я там простояла?

– Меньше минуты, – без раздумий выдала спутница. – Мы тебя пол часа прождали. А делов-то оказалось – два предложения сказать. Вообще, раньше такое не устраивалось… – она с подозрением покосилась на Нила. – Так что ты увидела?

– Показалось просто. Ерунда какая-то, – растерянно прошептала Катя. И добавила мысленно: «По ощущениям час точно там проторчала».

Глубоко задумалась, откинувшись на удобном сиденье. Задавать еще вопросы, чтобы стать посмешищем, она теперь не спешила. А потом поняла, что все те ужасы в круге ей действительно приснились. Тут и доказательства налицо – ведь когда у Нила зазвонил телефон, она смотрела вперед. Не оглядывалась! Тогда каким образом могла увидеть, что кто-то пытался его удержать за чертой? Ну не спиной же?! И все сразу стало ясно как день…

Хорошо, когда ты разбираешься в теме и можешь найти рациональное объяснение, не впадая в мистику и прочую чертовщину. Знание – сила, а невежество ведет к глупой вере во всякую чушь. Не зря ее препод по физиологии хвалил и считал лучшей ученицей на кафедре. Катя давно знала, что явь и сон порой плавно перетекают одно в другое, а события в реальности могут находить свое отражение во сне. Ведь до этого она многократно сталкивалась с искажениями, когда какой-либо внешний звук плавно встраивается в картину сновидения, и настоящий дождь за окном превращается, к примеру, в музыку в сюжете сна. Если же у человека проблемы с дыханием, то часто преследуют сны о существе, которое садится на грудь и душит. Существует ли это существо на самом деле? Ей Богу, смешной вопрос! Хотя, конечно, всегда найдутся те, кто будет утверждать, что их действительно посещает домовой, ну или леший. У кого какая фантазия, кто-то и крокозябру увидит.

А вот случай временных искажений. Когда сильно устаешь физически, отключаешься, как только голова коснется подушки. Часто тело непроизвольно дергается. Это специальный механизм, способствующий более быстрому расслаблению мышц. Но, внимание! При этом снится, будто резко куда-то падаешь. Получается, картинка падения подбрасывается в сон уже после вздрагивания, а спящему кажется, что до. Или все же наоборот? Да, в целом, и не важно. Понятно, что ее видения сегодня из той же оперы. Долго ехали, потом брели куда-то ночью, а она ведь после аварии еще не отошла. А тут – темнота, круг, свечи… Вот и задремала слегка – впала в транс, а разум наложил элементы сна на реальную картинку.

Собственные выводы успокоили девушку. Хотя очевидно теперь, что вступать в группу не стоило – психика и так трещит по швам.

Прибежав домой далеко за полночь, едва успела прошмыгнуть к себе, как вернулась мама. Сунула коричневый конверт с практиками под подушку. Его напоследок всучил Нил со словами: «Приступай сразу».

– Интересно, что там… – вспыхнула последняя мысль, и Катя камнем нырнула в сон.

Глава 11. Собрание группы

Следующий день принес головную боль и сомнения в реальности вчерашнего посвящения. Благо, они длились недолго – из-под подушки красноречиво торчал угол коричневого конверта. Да и ноги неслабо ныли, будто накануне марафон пробежала.

Распечатала, прочла и разочаровалась. С досадой швырнула обратно. Тут же спохватилась и спрятала под матрас. Нужно будет подрать на части и выбросить в мусорку на улице, а то, чего доброго, родительница доберется. И, наказав себе сделать это сегодня, отправилась умываться. По пути проверила телефон – от Нила поступила одно сообщение: «Собрание группы в 7 вечера и адрес».

– Это же на Западный тащиться! – пожаловалась девушка своему отражению в зеркале. И принялась остервенело начищать зубы. Они со щеткой пребывали в разных мирах: пока рука с нажимом двигала ею вперед и назад, заставляя белую пасту капать на подбородок, голова была занята мыслями о практиках. А в них не оказалось ничего нового. Ну совсем. Это все в том или ином виде ей где-то встречалось и ранее. Она чувствовала сейчас… Да, да, то самое, когда грудью кидаешься на амбразуру и добиваешься смены власти, а по факту ничего не меняется. Надеялась на что-то серьезное и эффективное, а подсунули откровенное старье. И хотя, собственно, в магию она не верила, внутри жила глупая надежда, что ей повезет. Выдадут волшебную палочку. Ну или таблеточку по блату, как медику. На худой конец – определенную последовательность волшебных слов или хитрую медитацию. И… – вуаля! Она обретет способности, в крайнем случае – просветление. Эх, мечтать не вредно! Сплюнула белую пену и прополоскала рот.

Первая практика описывала медитацию на сердечной чакре. Предлагалось вечером вызывать у себя состояние благости и любви, запоминать его, а в течение дня стараться в нем удерживаться. Будто оно – твоя точка опоры, эталонное состояние. Ниже была приписка, что-то типа: «Нужно смотреть из него, как черепашка смотрит из своего панциря. Можно голову, лапки высовывать, но полностью не выбираться в наружность. Иначе окружающая реальность в виде событий, людей и срочных дел выманит тебя, опутает переживаниями и заботами, а затем, голенького и безоружного, привяжет за ногу и протянет по всем кочкам. Да за тридевять земель забросит. Выжмет, как лимон. И счастье, если к вечеру еще останутся силы найти дорогу домой, а то и вовсе позабудешь, что таковой имеется. Уснешь на долгие годы. Себя потеряешь. Хотя люди-то в основном не теряют… они проживают жизнь так ни разу и не обретя».