Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945

– Командир, я ранен, ухожу домой! Прикройте!

Что делать? Если сопровождать Табаченко, то вся свора вражеских истребителей бросится вдогонку. Нас собьют, как куропаток. Решаю продолжить бой с десятью истребителями противника, сковать их боем и обеспечить безопасный уход ведомого.

– Табаченко, уходи пикированием на Краснодар, я прикрываю.

Продолжая отражать атаки, я зорко смотрел за вражеской группой, готовый ринуться за теми, кто попытается преследовать Табаченко. Получив по радио сообщение о его подходе к Краснодару, уловил удобный момент, сделал резкий переворот и, пикируя до земли, вышел из боя.

После посадки состоялся разговор с Речкаловым.

– Вы что же, на съедение «мессерам» бросили мою пару?

– Понимаешь, правее нас появились «мессеры». Попутно решил сбить их. Они удрали в облака, а мы с Лукьяновым уже не могли вас найти.

– Твое счастье, Речкалов, что не было «Юнкерсов» и Табаченко легко ранен, а то бы не миновать тебе неприятностей! – бросил я в сердцах».

Все-то так описал маршал авиации. Раненный в плечо пилот Табаченко сумел посадить самолет на аэродроме Краснодар. Только его рана оказалась не легкой, а тяжелой – «сквозное пулевое ранение правого плеча с повреждением кости». Медики отправили Петра Петровича в военный госпиталь в Ессентуки, где он проходил специализированное лечение в течение нескольких месяцев.

В этом боевом вылете в воздушном бою «Аэрокобра» гвардии младшего лейтенанта Чеснокова также была подбита. Посадку своего истребителя он произвел уже почти в бессознательном состоянии в районе Могукаровского на фюзеляж. Наш летчик был серьезно ранен в левую руку, однако «приложил все силы к спасению дорогостоящей матчасти самолета «Аэрокобра». В Могукаровском военно-полевом госпитале, куда доставили его, еще не пришедшего в сознание, руку спасти не удалось, хирурги ее ампутировали. После операции Виктор Александрович был эвакуирован в Ессентуки и дальше в тыл страны для дальнейшего лечения и реабилитации. Командир части Николай Исаев не забыл о героическом поступке своего подчиненного в этом вылете и 16 июня представил его к награждению орденом Красного Знамени. Однако командир 216-й сад подполковник Дзусов летчику 16-го гиап гвардии младшему лейтенанту Чеснокову утвердил наивысшую награду, которую он мог дать согласно своим полномочиям, – орден Красной Звезды. За время участия в боевых действиях в 1942 году (55 с/в) и на СКФ в 1943 году Виктор Чесноков выполнил всего 81 боевой вылет. Таков его вклад в Победу!

Самолет летчика Петра Табаченко также был основательно поврежден немецкими истребителями.

Однако о двух разбитых самолетах до своего вылета и двух потерянных самолетах в своей группе Покрышкин в своих воспоминаниях ничего не рассказал, как и о следующих двух результативных вылетах группы своего однополчанина гвардии майора Крюкова, выполненных после обеда…

Около 12.00 на аэродроме Поповическая выполнили посадку только четыре самолета группы Покрышкина. С боевого вылета не возвратились две «Аэрокобры» и два ведомых летчика (Табаченко и Чесноков). Похвастаться сбитыми немецкими самолетами не пришлось.

В 14.37 в район патрулирования Киевская – Подгорный – Экономический вылетели два звена «Аэрокобр». Возглавил группу штурман 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Крюков. Ведомым с ним вылетел молодой пилот Василий Тищенко. Три другие пары составили летчики Старчиков – Никитин, Малин – Торбеев, Лукьянов – Семенов.

По результатам этого вылета 4 сбитых немецких самолета было записано в «Журнал учета сбитых немецких самолетов»: Ме-109 (Крюков – юго-западнее Молдаванской, Лукьянов – 3 км восточнее Киевской, Старчиков – 3–4 км западнее Мелеховского, Малин – юго-западнее Молдаванской).

В 15.15 на аэродром базирования 16-го гиап из восьми взлетевших самолетов возвратились только пять «Аэрокобр». О судьбе летчиков Семенова, Никитина и Тищенко точных данных не было. Позже выяснилось, что гвардии сержант Тищенко Василий Александрович (уроженец Юцкого сельсовета Пятигорского района Орджоникидзевского края) погиб. Место гибели летчика осталось неизвестным.

По возвращении в свою часть уже «безлошадный» Василий Семенов сообщил, что в полете он был вызван по радио появившимся в воздушном пространстве самолетом Як-1 – «Кобра номер 15, здоров!» (Семенов пилотировал «Аэрокобру» с бортовым номером 15). В процессе быстротечного воздушного боя его «Аэрокобру» подбили, но он сумел посадить ее на одном из близлежащих аэродромов.

Младший лейтенант Никитин также был подбит, ему пришлось покинуть самолет с парашютом. Наши летчики сопровождали спуск своего товарища до самой земли.

Расход боеприпасов пяти Р-39 крюковской группы составил: авиаснарядов 37 мм – 19 шт., авипатронов 20 мм – 54 шт., 12,7 мм – 150 шт., 7,62 мм – 340 шт.

В 16.45 снова Герой Советского Союза гвардии майор Крюков возглавил восьмерку «Аэрокобр». Состав пар следующий: Крюков – Старчиков, Покрышкин – Тетерин, Речкалов – Чистов, Малин – Торбеев. Сразу бросается в глаза, что помощник командира по ВСС гвардии капитан Покрышкин взял себе ведомым опытного летчика командира 2-й аэ гвардии капитана Тетерина. Штурман полка – замкомэска! Почему? Неужели был такой дефицит подготовленных ведомых летчиков?

Погода стояла облачная – 10 баллов. Видимость – до 4–6 км. Боевая задача: «уничтожение истребителей в районе: южная окраина Киевское, Подгорный, Экономический».

Наши летчики зашли в район патрулирования с запада на высоте 6000 м. Тут они встретили несколько пар немецких истребителей Ме-109, которые завязали воздушный бой. Противник атаковал «Аэрокобры» снизу сбоку с последующим уходом в облачность. В это время радиостанция наведения «Лисица-1» приказала нашей группе снизиться до высоты 3500 м, где шел воздушный бой с бомбардировщиками противника. В результате вмешательства нашего воздушного патруля один бомбардировщик Хе-111 был сбит. Воздушную победу праздновал гвардии старший лейтенант Малин. Сбитый им бомбардировщик упал в 5 км севернее Джигинского. Подтвердили результативную атаку Юрия Малина гвардии капитан Покрышкин и гвардии младший лейтенант Торбеев. По докладу наших летчиков, истребители противника в основном бой не принимали, при повороте наших «Аэрокобр» для атаки уходили от боестолкновения и только барражировали невдалеке парами и четверками, наблюдая за воздушным пространством над линией фронта.

В 17.55 только семь «Аэрокобр» приземлились на аэродроме Поповическая. Гвардии капитан Тетерин, ввиду выработки авиатоплива (наверное, пилот Тетерин не справился с выбором оптимальных режимов работы мотора, следуя за энергичными эволюциями своего ведущего – Александра Покрышкина), выполнил посадку на аэродроме Красноармейская. Там его дозаправили бензином, и он перелетел на свой аэродром базирования.

Расход боеприпасов крюковской группы составил: авиаснарядов 37 мм – 19 шт., авиапатронов 20 мм – 54 шт., 12,7 мм – 150 шт., 7,62 мм – 340 шт.

Выполнив 33 боевых вылета, 27 мая 16-й гиап закончил боевую работу.

За эти сутки летчиками 2-й аэ 16-го гиап было заявлено пять воздушных побед. Героем дня стал гвардии младший лейтенант Малин Юрий Борисович, сбивший два немецких самолета, причем один бомбардировщик – Хе-111. Два летчика авиаполка погибли – Степанов и Тищенко, два летчика получили ранения – Табаченко и Чесноков, семь «Аэрокобр» было потеряно, и пять из них – безвозвратно. Отслеживая боевые вылеты Александра Покрышкина, можно снова констатировать, что он в этот день потерял в воздушном бою очередного своего ведомого. Удачным этот день для 16-го гиап не назовешь – сколько потерь летного состава и самолетов!

28 мая первый групповой вылет (сборная «солянка» из всех авиа эскадрилий) в 7.30 выполнили восемь «Аэрокобр» под управлением командира 2-й аэ гвардии капитана Тетерина. Состав пар: Тетерин – Малин, Старчиков – Торбеев, Речкалов – Чистов, Лукьянов – Семенов.

Погода стояла облачная, двухъярусная. Высота нижнего яруса – 2500 м, верхнего яруса – 5000 м. Видимость 8—10 км. Высота патрулирования варьировалась от 2500 м до 5000 м. В воздухе наша восьмерка самолетов разделилась. Первая группа (ведущий гвардии капитан Тетерин) наблюдала за парой истребителей Ме-109, которые, увидя приближающиеся советские самолеты, ушли на юго-запад. Вторая группа – ведущий гвардии старший лейтенант Речкалов, воздушного противника не встретила. Радиосвязь с радиостанцией наведения «Лисица-1» была хорошая. По ее команде наша восьмерка возвратилась на свой аэродром.

При посадке на аэродроме на самолете гвардии младшего лейтенанта Семенова в конце пробега лопнула правая покрышка основного шасси. «Аэрокобру» повело вправо, летчик не смог выдержать направление посадки. У самолета подломилась правая стойка шасси. В результате этого «Аэрокобра» получила повреждения: был помят левый элерон и руль поворота. Полковым механикам необходимо было до трех дней восстановительных работ для приведения ее в работоспособное состояние.

В 11.45 на прикрытие наземных войск в районе южнее Киевской, Экономического вылетели две четверки «Аэрокобр» под управлением Героев Советского Союза Покрышкина и Крюкова. В покрышкинскую четверку, кроме самого Александра Ивановича, вошли летчики 2-й аэ – Чистов, Малин и Торбеев. Состав пар крюковской четверки: Крюков – Старчиков, Лукьянов – Семенов.

В небе над полем боя стояла 2—3-балльная кучевая облачность, видимость 10–15 км. Высота патрулирования составляла 4000–5000 м, однако вылет прошел без боестолкновения, в воздухе противника не было.

В 15.55 снова восемь «Аэрокобр» вылетели на боевое задание. Первую четверку вел гвардии капитан Тетерин (Тетерин – Малин, Старч иков – Торбеев). Вторую четверку – Герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Речкалов (Речкалов – Чистов, Лукья нов – Семенов). Как видно, в этот период летчик Николай Чистов летал, в отсутствие Петра Табаченко, ведомым поочередно то с Покрышкиным, то с Речкаловым.

В небе стояла 10-балльная облачность, видимость 6–8 км. Высота патрулирования предполагалась 3500–4500 м.

Подлетая к району выполнения боевой задачи, по радио от радиостанции наведения «Лисица-1», наши летчики получили предупреждение, что в районе Киевской находится один истребительбомбардировщик ФВ-190 и два истребителя Ме-109. Сблизившись с противником, гвардии старший лейтенант Речкалов произвел атаку сверху сзади по одному из Ме-109 и с дистанции 30–50 м пушечно-пулеметным огнем сбил немецкий «Мессершмитт». Сбитый самолет упал в районе южнее Киевской. Этот бой видел подполковник Дзусов, командир 216-й сад, находившийся в то время на передовом командном пункте. О сбитом вражеском самолете он сообщил командиру 16-го гиап гвардии подполковнику Исаеву. Это была восьмая личная воздушная победа Григория Речкалова в мае 1943 года. Ее подтвердил, по прилете на свой аэродром, и его ведомый гвардии младший лейтенант Чистов.

Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 8 шт., авиапатронов 20 мм – 6 шт., 12,7 мм – 88 шт. и 7,62 мм – 240 шт.

В 18.25 на выполнение боевого задания вылетели следующие пары летчиков: Крюков – Семенов, Тетерин – Старчиков, Покрышк ин – Чистов, Малин – Торбеев. Один час воздушного патрулирования не принес воздушных побед нашим истребителям, боестолкновений в воздухе не было. Боезапас остался неизрасходованным. Почему-то сегодня, когда в воздух поднимались лучшие асы 16-го гиап (Покрышкин и Крюков – в 11.45 и 18.25), немецкие самолеты в небе не появлялись.

28 мая только один сбитый Ме-109 был записан на боевой счет 16-го гиап, кроме Григория Речкалова, никто из асов части не заявил ни об одной воздушной победе.

В этот день гвардии старший лейтенант Старчиков Николай Алексеевич «за мужество и героизм, проявленные в воздушных боях в борьбе за Советскую Кубань», а также за успешно проведенные 43 боевых вылета и лично сбитые 3 самолета противника (Ме-109 – 24.04, 04.05; До-215 – 08.05.43 г.) приказом командующего 4-й ВА № 048/н был награжден орденом Красного Знамени. Вместе с ним такую же награду получили еще 18 летчиков авиаобъединения Константина Вершинина.

29 мая результативные воздушные бои были проведены летчиками исаевского авиаполка до обеда. В утреннем вылете (9.20–10.35) Герой Советского Союза гвардии капитан Покрышкин в районе 2 км западнее Евсеевского сбил немецкий бомбардировщик Ю-88. Подтвердили результативную атаку Александра Ивановича летчики Торбеев и Старчиков. Подтверждение о воздушной п обеде пришло и от командира войсковой части 39508, правда, справка от наземной части добралась до штаба 16-го гиап только в июле.

Однако не все так однозначно с этой воздушной победой Александра Ивановича.

В «Журнале учета сбитых самолетов 16-го гиап» в строчке, где учтена эта воздушная победа, кем-то сделана не очень приметная приписка – «не сбивал». А кто же сбивал тогда?

Читаем наградной лист на награждение Николая Старчикова орденом Красного Знамени (за три сбитых самолета противника: 9.05 и 27.07.43 г. – Ме-109 и 29.05.43 г. – Ю-88), подписанный Николаем Исаевым 31 июля 1943 года: «29.05.43 г., выполняя задание по прикрытию своих войск в р-не Киевское в составе 4-х самолетов «Аэрокобра», ведомые Старчиков и Торбеев, сочетая огонь с маневром в воздушном бою, сбили по одному Ю-88. В это время они были атакованы шестью Ме-109, в бой с которыми не вступили из-за отсутствия боеприпасов. В этом бою самолет Старчикова был подожжен, и горящий самолет он дотянул на свою территорию и приземлился на парашюте, получив легкие ушибы».

Видимо, шестерка «Мессершмиттов», несомненно охранявшая свой бомбардировщик, отомстила за атаку Ю-88, если таковая была (вопрос о сбитии – открытый), и здорово «поклевала» звено Покрышкина, не считаясь, что перед ними был лучший ас советского авиаполка. Справиться с немецкими истребителями наши летчики не смогли (ни одного сбитого Ме-109, хотя для Покрышкина был хороший повод отличиться: воздушных целей много – выбирай какую хочешь и атакуй) и выходили из боя по-разному: подбитыми, разрозненно…

О том, что эпизод с потерей самолетов был в этот день, отмечено в приказе по части: «В результате воздушного боя 29 мая были безвозвратно потеряны два самолета: «Аэрокобра» М-1 № 24940 с мотором «Аллисон» У-1710-83 № АС-42-27139 и «Аэрокобра» № 25029 с мотором «Аллисон» № 27129. Летчики остались живы». Вот только один сбитый 29 мая «Юнкерс-88» был записан все-таки в итоговый отчет за май Александру Покрышкину, хотя, судя по пустым БК обоих самолетов ведомых летчиков, они также участвовали в уничтожении немецкого бомбардировщика. Значит, это была по справедливости групповая победа.

Еще раз обратим внимание и на тот факт, что и Старчиков и Торбеев были в этом вылете ведомыми. Александр Торбеев был «штатным» ведомым гвардии младшего лейтенанта Малина или гвардии капитана Лукьянова. Неужели в паре с комэском-1 летел Николай Старчиков?

Тогда получается, что это уже четвертый ведомый сбитый, но, слава богу, оставшийся живым (Федоров, Степанов, Табаченко, Старчиков) в боевом вылете в паре (в группе) с Александром Покрышкиным (а ведь еще три пилота погибли – Голубев, Савин, Островский) за 50 дней пребывания на фронте. Таким образом, за это время как минимум четыре раза оставшиеся в живых ведомые спасали своего ведущего, попадая в прицел бортового оружия немецких «экспертов» и подставляя крылья и фюзеляжи своих «Аэрокобр» под вражеские свинцовые трассы, которые вполне могли достаться самолету Покрышкина. Конечно, можно сказать, что ведомый должен спасать ведущего, а не наоборот, таков закон авиационного противоборства; что воздушный бой непредсказуемый и каждый летчик в определенный момент боестолкновения решает в первую очередь задачу по уничтожению противника, а потом переходит к своей защите и помощи или спасению товарища. Но когда 7 раз воздушный противник сбивает твоего ведомого, а тебя ни разу – это в первую очередь наводит на мысль, что уровень подготовки пилотов в группе, паре отличается в разы или же нет взаимопонимания в связке ведущий – ведомый, нет «мысли» в ведении воздушного боя. А может, фортуна 7 раз была на стороне Александра Покрышкина, а 7 раз отвернулась от его однополчан?

Уважаемый читатель, не ищите этот эпизод в воспоминаниях Александра Ивановича, не вспомнил он об этой своей воздушной победе над Ю-88… их-то много было на его боевом пути (Покрышкин сбил за войну 6 Ю-88), и о том, как чуть не погиб в этом воздушном бою его однополчанин; благо парашют, сложенный заботливыми женскими руками парашютоукладчицы полка, не подвел. Да и этот Ю-88 больше нигде не засветится в других известных служебных документах Покрышкина. В его наградных листах, справках, выдаваемых на каждый сбитый самолет противника, факт уничтожения немецкого «Юнкерса» 29 мая 1943 года нигде не зафиксирован.

Но в то же время нужно отметить, что командующий 4-й ВА, несмотря на поддержку решения командира 16-го гиап комдивом Ибрагимом Дзусовым, наградил Николая Старчикова только орденом Красной Звезды (приказ № 078/н от 09.09.43 г.), что соответствовало двум и меньше воздушным победам. Аргументацию решения командующего, конечно, мы не найдем.

Да и Александр Торбеев «Юнкерс», конечно, не сбивал в этом вылете, так как тот же Николай Исаев, представляя его 15 июня к награждению орденом Красной Звезды, отметил, что гвардии младший лейтенант Торбеев обеспечил своим ведущим – гвардии капитану Лукьянову и гвардии младшему лейтенанту Малину возможность сбить 6 самолетов противника, но личных побед командир авиаполка у него не зафиксировал.

В период 12.00–13.25 летчики Тетерин и Малин сбили по одному немецкому истребителю Ме-109. «Мессершмитт», сбитый Леонидом Тетериным, упал в 3–4 км юго-западнее Молдаванской, Ме-109, сбитый Юрием Малиным, – «в районе треугольника Молдаванская, Киевская, Крымская». Подтвердили воздушные победы летчики Никитин и снова Торбеев. Как видим, Александр Петрович активно использовался в качестве ведомого в этот день, причем в те вылеты, когда были зафиксированы воздушные бои с противником.