Искры, бегущие…

Искры, бегущие…
A..torCh

Кто-то один должен получить назначение на удалённую экспериментальную станцию. Видеть воплощение проектов и руководить этим. Уникальный шанс и заоблачная мечта, за которые борются смелые. Но вместо светлых облаков над миссией сгущаются чёрные тучи – бушующие на подступах ураганы грозят свернуть в ноль план перелёта либо того, кто вытянет «счастливый билет». И в самом Центре подготовки закручивается невидимая спираль, грозящая затянуть всех.

A..torCh

Искры, бегущие…

– Заявку уже закинула?

– Ещё в первый же день! – возмущённо тряхнув головой, для большей значимости махнула рукой и задела высокую чашку.

Чашка угрожающе качнулась, и, вероятно, этим бы и ограничилась, строго вернувшись в исходное положение. Но, в суете пытаясь схватить её, Эйлина резким движением двинула её в обратную сторону, и горячий чай плеснул на стол, а с его края в ноги. И тут уж не до чашки – спасайся кто может! – стремительно норовя сдвинуться назад, отклоняясь на спинку, а колени в стороны, лишь бы не перепачкать брюки! Хорошо, что не в баре, – иначе бы тут же со стулом кувырком – столовский кондовый стул только жёстче упёрся в пол, издав душераздирающий скрежет, на который обернулись все. В те доли мгновения, пока дёргалась сама, чашка тоже не стояла на месте – выстояв на грани, она маятником пошла вперёд, снова замерла, сбросив часть горяченной коричнево-красной жижи на длинный стол, где четверо сокурсников уже оттаскивали свои подносы подальше от зоны стихийного бедствия.

Волна чая, выбросившись мощным красивым водопадом, ударилась о поверхность стола и с плеском разбилась на расширяющийся диск и множество капель, устремившись в атаку на ближайших соседей. Зоя взвизгнула. Макс, сидевший по левую руку, крепко выругался. Все двигались прочь. Со своего дурацкого застрявшего стула, нервно наблюдая выброс, Эйлина так же пыталась убраться, но резко упереться в стол было ошибкой.

Мгновение – и направление атаки изменилось. Чашка в тягучем слоу-мо начала угрожающе возвращаться к вертикали. И, разумеется, она не собиралась на этом останавливаться. Мечась как пилот в падающем истребителе в кресле с заклинившей катапультой, проклиная конструкторов, сделавших это неповоротливое чудовище с широкими подлокотниками, которые как прутья решётки теперь заключали её в камеру, Эйлина уже, отчаявшись, наблюдала за наклоном чашки в свою сторону. Последний мощный рывок. Катапульта не срабатывала. А внезапно протянутая справа рука подхватила чашку влёт и вместе с ней как будто нацелилась девушке в голову. Виновник происшествия пришёл на помощь, или решил добить. Эйлина не могла оторвать взгляд от надвигающегося массивного цилиндра, хотя уже мысленно оценила, что плавность движения не даёт кипятку хлынуть через край. Но, сжавшись инстинктивно в проклятом кресле, напряжённо провожала взглядом, как чашка пролетает над её головой в аккуратной крепкой руке и, совершая вираж, уходит на круг, чтобы, постепенно замедлившись, начать возвращаться. Когда разбуянившаяся посудина чётко и мягко приземлилась на площадку стола, все зааплодировали.

Ринкто едва заметно поклонился в сторону восторженных возгласов, и повернувшись к Эйлине, прищурившись кинул:

– Ты тоже так сможешь, если наконец решишься на нейроимплант.

– Переживу как-нибудь, – буркнула девушка, – и без него можно.

– Нуу, – скептически протянул Ринкто, – инженеры в твоём отделе и то все их имеют. А нам, пилотам, это просто обязательно. Киберстабилизация движений – крутейшая штука! Те хирурги, которые монтируют чип в мозжечок, в первую очередь их получают ещё на учёбе.

Эйлина подхватила окаянную кружку и быстро отпила, забыв, что чай ещё горячий, и сильно обожглась.

– Да, это вообще супер – аккорды на гитаре заучиваются на раз! – вставил Макс, и тут же спохватился, что поддержал пилота, хотя его внимание к Эйлине доставляло неприятное чувство. Поэтому он поспешил добавить:

– Но это, конечно, читерство. Если всё постепенно осваивать, то это сильно! Даже если долго не получается.

Чашка громко ударилась о столешницу, – Я не плохо играю, – и, пытаясь сгладить, бросила, – Просто не учу сложные песни, как ты.

– Не бери в голову, – мягко поддержала Зоя, – в игре, главное, не достижения, а чтобы нравилось!

– А вот и бери! – тут же усмехнулся Ринкто, – операция пустяковая, а возможности прям кругом. Все движения можно отлаживать до идеального. Кунг-фу прям класс – да, Зоя? – и он играючи толкнул её кулаком в плечо.

Мгновенно перехватив его кисть, Зоя одновременно вскочила со стула и вывернула её, вынудив парня скрючиться в подвешенном положении, а затем развернув его спиной, обвила этой рукой его же шею, подтянула к себе и процедила ему на ухо:

– И не только…

Эйлина только хмуро позавидовала тому, как подруга с ловкостью вспорхнула со своего места. Опешив, но не желая выдать это, Ринкто, чуть хрипя, прошептал, – Это намёк?

Кисть хрустнула, а пилот, застонав, дёрнулся.

– Это самбо, придурок. Проваливай, пока я добрая!

Освободившись, Ринкто сразу сделал пару шагов подальше и, потирая руку, бросил на Зою взгляд, смешавший в непонятной пропорции гнев и восхищение. Однако ничего уже не сказал, и строго зыркнув на свою посмеивающуюся компанию пилотов за соседним столом, подхватил со стула лётную куртку и направился к выходу из столовой.

Эйлина глуховато сказала ему вслед, – Спасибо.

– Не за что, – бросил он насколько возможно небрежно.

– Обиделась на нас? – Зоя погладила её по плечу, стараясь заглянуть в опущенные глаза. – Не хмурься, это фигня.

– Нет, я… я обожглась просто. Чай горячий. Теперь есть не смогу. Пойду попрошу контейнеры, утащу с собой в расчётку. Там всё равно сидеть допоздна.

Эйлина кое-как улыбнулась подруге и, подхватив поднос, удалилась.

Макс проводил её взглядом:

– По ней сразу видно, что она нечипованная.

Зоя молча изогнула вверх левую бровь.

– Чего? – кинул Макс, – ты ж сама видишь: она под ноги смотрит!

Зоя ещё раз глянула на удаляющуюся девушку. И правда, сама как-то не замечала, но выбивается реально. Все обычно на ходу болтают друг с другом или в AR, даже если что-то хрупкое в руках. Ходьба на автомате – удобно и совершенно естественно. Так же как мы не думаем про то, чтобы вдохнуть, выдохнуть, снова вдохнуть…

Но она только хмыкнула, а потом испытующе поглядела на Макса, – отправишься вдогонку?

– Нет, с чего бы, я спокойно доем… – он аккуратно дожевал кусок мяса, – а что она сегодня за расчёты делает? Что-то опять секретное?

– Неет, – чуть растянула Зоя вкрадчиво, – сегодня там открыто. И зависать она там будет долго. Завтра финал.

– Ну, может, загляну проведать в конце дня. Если вспомню.

Эйлина ещё в центральном зале заподозрила, что за ней следят. Хотя в её потоке, похоже не было никого из столовки, которая располагалась на краю гигантского диска среднего уровня. Люди просто перемещались между лабораториями, кто-то спускался в цеха. Кто-то направлялся на второй ярус, где была часть учебных залов. Но ей сейчас было не по пути с однокурсниками, поэтому она миновала ближайшие эскалаторы, ведущие на широкое кольцо второго яруса, и двинулась к тоннелю в сторону северо-восточной башни. Студенты рассыпались по потокам влево и вправо, все двигались по своим делам. Однако странное ощущение уже засело где-то на затылке.

Она старалась не выдать это и, переходя через широкую площадь под купольным сводом, пару раз остановилась у экранов информаторов. Оглянулась мельком. Все как обычно торчат в чатах или смотрят видео, хаотичные движения глаз с отблеском линз, ни у кого взгляд не сфокусирован вдаль. У некоторых даже глаза двигаются не в синхроне, новая фишка от очередного обновления. Сёрфинг в интерконе ещё ловчее, только голова болит, если подолгу. И глаза болят, как будто их тоже в спортзале качал, – вспомнилось насмешливое выражение Зои. Встряхнулась – лишние мысли прочь – сфокусировалась. Все, кто двигался вслед, миновали её обычными ровными потоками. У экранов почти никто не задерживался, потому что здесь были, в основном, стандартные протоколы безопасности. А редкие новостные сообщения можно было посмотреть на ходу, отсканив ссылку. Возможно, померещилось, – подумала Эйлина, продолжив путь.

Квадрокоптер вынырнул из-за одной из шести мощных колонн, подпиравших купол центрального зала. Поднявшись к самому верху, он мог выпасть из поля зрения, хотя ярко жёлтая окраска сервисной службы и контрастировала с тёмными гранями свода, похожими на стены кристаллической пещеры. Но в больших коридорах такие же как он встречались то и дело, и достаточно было не бросаться в глаза.

Тем не менее, на следующем эскалаторе, уводящем поток сотрудников Базы в северо-восточную башню, ему пришлось поднырнуть под заниженный цилиндрический потолок над тремя линиями. Освещение в канале было встроенным и затаиться было абсолютно негде, поэтому он сперва просто опустился вертикально у самого края, где купол переходил в наклонный канал для эскалаторов, и тут же поднялся обратно. Обработка снимков быстро выявила среди толпы девушку со стопкой контейнеров. В отличие от всех, движущихся вверх, она единственная стояла в профиль. Расчёт вероятности обнаружения выдал очень высокое значение, поэтому дрон уклонился в сторону. На стене между проходами к эскалаторам, среди нескольких заглушенных металлических проёмов он подлетел к одному диаметром около полуметра. Секунд десять ушло на то, чтобы законнектиться с устройством авторизации, потом ещё небольшая пауза, и шесть секторов круговой заглушки распахнулись наружу, как механический цветок.

Дрон несколько раз приближался к отверстию, меньшему его по размерам, и не сразу смог состыковать захват с петлёй верхней створки. Затем он плавно отключил винты и поджал их ближе к корпусу. Собственный вес махом завернул его внутрь трубы, при этом он успел выдвинуть небольшие опоры с колёсами на концах. Упёрся в стенки трубы и даже немного проехал внутрь по инерции. Самое сложное было включить винты в сложенном виде. Заводская программа не предусматривала их запуск в состоянии «на земле». И тут пауза продлилась гораздо больше. Несколько импульсивных движений, имитирующих сборку-разборку, когда консоли винтов то начинали выдвигаться, то втягивались обратно, напоминали судороги животного, которое забралось в нору в болезненном состоянии и в лихорадке постепенно лишается сил. Агония продлилась недолго. Поймав нужное промежуточное положение, дрон зафиксировался, включил тягу и умчался внутрь темнеющей шахты.

Коренастый толстяк в серой спецовке, заляпанной машинным маслом, стоявший под ближайшим эскалатором за пультом самоходного подъёмника, с любопытством пронаблюдал действия коптера. Он почесал затылок короткими пальцами, черноватыми от технической смазки. Потом утёр нос широким подранным рукавом куртки, промолвив:

– Мдаа…

– Чего тормозишь? – окликнул его с верхотуры подъёмника парень, копавшийся под эскалатором. Один из стальных квадратов фальш-панелей был отвёрнут и болтался рядом на паре фиксирующих колец. Голова рабочего скрывалась где-то в чернеющем нутре эскалатора, поэтому его голос не передавал нужные дерзкие интонации, а звучал утробно:

– Чего застрял-то, гони сюда большой ключ.

– Да, тут фигня какая-то… Видел?

– Ничего я тут не вижу, – донеслось из брюха эскалатора, – ключ не вижу, во-первых. Да и вообще фонарик налобный слабоват, прожектор сюда направь.