По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация

Не все ясно и с выбором названия соединения. Светлов вспоминал: «в отличие от немецких частей, солдаты и офицеры русского добровольческого отряда носили свой символический знак на левом рукаве. Это был белый крест на черном фоне»[331 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 8; Светлов О. Братство Белого Креста. С. 80.].

Возможно, учитывая, что его первоначальный костяк составили эмигранты, оно восходит к символике Северо-Западной армии генерала от инфантерии Николая Юденича[332 - В Северо-Западной армии была принята следующая нарукавная эмблема: угол, цвета национального флага, острым концом обращенный вверх и расположенный под ним белый крест.Впрочем, мне пока не удалось найти подтверждения, что кто-либо из известных военнослужащих «Белых крестов» ранее служил у Юденича. Вопрос остается открытым.]. Белый крест присутствовал и в символике Балтийского ландвера, а в эмиграции – на знаках Пражского отделения РОВСа, Русского общенационального державного движения. Вероятность влияния офицерского креста Особого маньчжурского отряда или Знака беженцев (Гирин) представляется маловероятной.

Также для русских добровольцев вводились погоны, идентичные Русской императорской армии[333 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 8. Интересно, что в РННА также были введены погоны. На них вместо звездочек были перенесены знаки различия РККА с петлиц.].

Первоначально был сформирован отряд из 50 человек[334 - Брешко-Брешковский Н. «Большой капитан». Ротмистр Заустинский и его борьба с красными партизанами // За родину. Псков, 20.12.42.]. Командные должности в нем заняло несколько эмигрантов (из примерно 110), прибывших в 9-ю армию[335 - Федоров Е.С. Правда о военном Ржеве. Документы и факты // http://rshew-42.narod.ru/fedorov.html#4.]. Изгнанники набирались не только из живших в Германии русских, но и из других европейских стран. Один из них, старший лейтенант Насанов, еще в 1932 году бежал из Советского Союза в Финляндию, но большинство принадлежало к первой волне[336 - Светлов О. Братство Белого Креста. С. 80.]. Отношения между ними не были простыми. Вот несколько характеристик-портретов своих коллег, сделанных Ранценом во время их следования на фронт: «Борис Федорович Шишкарев – дурак и выскочка… Одиночка. Поп расстрига, рыжий; Князь Мещерский (говорят, сволочь); Жоржик из Франции (…с моноклем); Сычев называет себя v. Sythev – мерзавец, в общем, порядочный. На фронт ехать боится, метит в штаб подальше в тыл»[337 - Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.]. Отличались и политические взгляды коллаборантов. Если Гешвенд и Светлов надеялись на возрождение национальной России и скептически (по крайней мере, после войны) оценивали политику Гитлера («враждебное, антирусское мировоззрение»), то Ранцен вполне благожелательно относился к национал-социализму, отождествляя себя с Германией. Так, в записи после 23 ноября 1941 года он отмечал: «сегодня получили хорошие и плохие сведения. Хорошие: Клин взят нашими танками… Плохие: Удет и Мельдерс разбились»[338 - Записная книжка Николая Ранцена. ЛЛ. 363. Ср. с записью без даты (после 19 октября): «Наши танки взяли Бородино».]. Нельзя исключить, учитывая небольшое число эмигрантов, что кто-то из названных Ранценом лиц помимо Никиты Мещерского[339 - Брешко-Брешковский Н. «Большой капитан». Ротмистр Заустинский и его борьба с красными партизанами.] оказался в «Белых крестах».

Основной состав набирался из красноармейцев. Часть из них сразу же заняла должности младшего начальствующего состава соединения (август – сентябрь 1941 г.)[340 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 6.]. Роту возглавил Заустинский, приехавший на фронт, по одним сведениям, из Парижа, где у него был небольшой продуктовый магазин, по другим – из Германии, где он работал на одном из заводов[341 - Светлов О. Братство Белого Креста. С. 80; Федоров Е.С. Правда о военном Ржеве. Документы и факты // http://rshew-42.narod.ru/fedorov.html#4; Брешко-Брешковский Н. «Большой капитан». Ротмистр Заустинский и его борьба с красными партизанами.]. Ротмистру легко удалось найти общий язык с бывшими красноармейцами. Он вспоминал в интервью Николаю Брешко-Брешковскому (сыну печально знаменитой «бабушки русской революции»): «формируйте из пленных красноармейцев отряд… Вы же командир этой отдельной части. Мы верим в вас и верим вам… Я получил из лагеря пятьдесят красноармейцев… Пустые глаза, до жуткости пустые. В них и животный страх, и отупение, и забитость, и недоверие, недоверие зверенышей, не знающих ни доброго слова, ни человеческого отношения!.. Они принесли с собою все то дурное, отвратительное, чем отравляла их каторжная власть: ложь, шпионство друг за другом, воровство, жадность, боязнь сказать лишнее слово… Первое впечатление, и щемящая тоска и гнев: во что превратила жидовская сволочь этого русского парня, умного, разбитного? Во что? И я решил: попытаюсь воскресить в них русского человека… Я был мягок, сердечен и в то же время – требователен и строг. Они это поняли и оценили… Я им внушал, как детям: стыдно и нехорошо лгать, доносить друг на друга, брать чужое, быть трусом. Русский человек, да еще солдат, защитник Родины, всем должен открыто и честно смотреть в глаза. Он и надежда и опора, и защита всех женщин, детей, всех слабых… Я пробуждал в них чувство собственного достоинства… Что же вы думаете? До жути пустые, мертвые глаза стали оживать… Затеплилась мысль… Тогда я начал чтение общедоступных лекций, мною же составленных. О России: чем она была и во что ее превратила советская власть. Об ней, об этой самой власти. О религии и о Боге, о сельском хозяйстве. О рабочем вопросе. О жидомасонах. О семье. О государственном строительстве… Какую любознательность выявляла моя странная аудитория… Меня засыпали вопросами… Насильственно прибитое, убитое политруками, – жажда знания, желание думать, свободно высказываться – все это, освобожденное, хлынуло через край… Тогда только я принялся обучать их строю. Переучивать, вернее… Воинская безграмотность их была ужасающая!.. Кроме шагистики – ничего! Но и шагистика – срам один! Да и откуда? И тело их, и бедные мозги пребывали в вечном маразме, в обалдении от непосильных потуг объять идиотски-талмудическую проповедь ненависти бородача Маркса… Еще две недели усиленной муштровки, и получились отличные солдаты. Не только строй, выправка, но и чувство и знание каждым своего “маневра”… И вот вам: казалось, невозможное возможным стало… Я отдал им свою душу, и, взамен, их души раскрылись, потянулись к моей»[342 - Брешко-Брешковский Н. «Большой капитан». Ротмистр Заустинский и его борьба с красными партизанами.].

Гешвенд также подтверждал, что недавние красноармейцы любили ротмистра[343 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 5–6.].

В отечественной историографии участников этого формирования ошибочно представляют как военных переводчиков[344 - Федоров Е.С. Правда о военном Ржеве. Документы и факты // http://rshew-42.narod.ru/fedorov.html#4.]. Возможно, подобное заблуждение было вызвано функцией рекрутировавшего их Управления делами русской эмиграции, действительно отправлявшего в армию именно переводчиков, а также тем, что создателями соединения выступили переводчики. На самом деле «Белые кресты» были подразделением, первоначально созданным для борьбы с партизанами[345 - Брешко-Брешковский Н. «Большой капитан». Ротмистр Заустинский и его борьба с красными партизанами // За Родину. Псков, 20.12.42.]. В дальнейшем они стали батальоном в составе 18-го полка 6-й пехотной дивизии вермахта[346 - Казаков Н. Велиж в 1941-м. Героизм и предательство // http://gorod.velizh.ru/1941.php. Сергей Чуев ошибочно включил ее в состав 1-й пехотной дивизии. Чуев С. Власовцы – пасынки Третьего рейха. С. 48. В реальности, 1-я пехотная дивизия находилась в составе 18-й армии.]. Батальон продолжал заниматься контрпартизанской борьбой, а в дальнейшем выступал и как обычное полевое соединение.

Непосредственной причиной создания отряда коллаборантов была активность выходящих из окружения красноармейцев и появление первых партизанских отрядов. Так, Векманн «в первые недели войны с Советами… был глубоко возмущен, что плен избежавшие красноармейцы по-партизански скрываются и стреляют в спину немецких солдат, и говорил: “Они же воюют не шпагой, не рапирой, а булавой!”»[347 - Гешвенд О. Еще о русских добровольческих отрядах (Условия для создания и возможности немецких генералов). Л. 24.]. На самого Векманна было совершено покушение в Сычевке. В качестве акции возмездия нацисты казнили около 20 человек[348 - Федоров Е.С. Правда о военном Ржеве. Документы и факты // http://rshew-42.narod.ru/fedorov.html#4.]. Слова Векманна подтверждал и Ранцен. В записи от 8 августа 1941 года он писал: «во всех лесах и тылу у нас партизаны»[349 - Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.].

Следует отметить, что нежелание капитулировать было характерно и для других участков фронта. Названный теоретиком танковой войны Гейнцем Гудерианом «самым лучшим оперативным умом» вермахта, Эрих фон Манштейн вспоминал: «Уже в этот первый день нам пришлось познакомиться с теми методами, которыми велась война с советской стороны… часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются в плен, а после того, как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат»[350 - Манштейн Э. Утерянные победы. Смоленск: Русич, 1999. С. 196.].

В дальнейшем пополнение шло также из числа окруженцев. При этом критерий отбора был в первую очередь личностным. Вопрос о зачислении решался Заустинским и его ближайшими помощниками. Немецкие инструкции игнорировались, а контрразведка не вмешивалась[351 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 8.].

Тогда же была предпринята попытка политического строительства. Командование «Белых крестов» предложило создать в Смоленске «Русское временное освободительное правительство». Мысль понравилась Штраусу, который также придерживался мнения, что необходимо сформировать «русское независимое правительство, с которым надо заключить мир», также идею одобрил и командующий группой армий Центр генерал-фельдмаршал Федор фон Бок[352 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 4, 7.]. Но дальше заявлений дело не пошло. Возможно, он был включен в меморандум о создании 200-тысячной Русской освободительной армии, который составили фон Хеннинг фон Тресков, Рудольф-Кристоф фон Герсдорф и Вильфрид Штрик-Штрикфельдт. Меморандум также получил одобрение фон Бока, который переслал его фон Браухичу. Последний наложил резолюцию: «считаю решающим для исхода войны»[353 - Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. С. 60–61.]. Однако отрицательная оценка политического руководства рейха и отставка Браухича (19 декабря 1941 г.) свели на нет усилия части командования вермахта.

Командование добровольцев надеялось, что у него будет достаточно времени для создания полноценного соединения (к сентябрю «Белые кресты» были развернуты в четыре роты общей численностью 300 человек)[354 - Брешко-Брешковский Н. «Большой капитан». Ротмистр Заустинский и его борьба с красными партизанами.]. Однако внешние факторы привели к тому, что когда линия фронта подошла к Вязьме, Ржеву и Сычевке (октябрь 1941 года), помимо контрпартизанской деятельности коллаборантам пришлось сражаться и против кадровой армии[355 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 9.].

Возможно, конец октября ознаменовался новым расширением деятельности «Белых крестов». К этому времени часть эмигрантов начала пропаганду среди военнослужащих РККА. Судя по всему, инициатива исходила от самих коллаборантов. Так, Николай Ранцен составил текст листовки, «после разговора с военнопленными о… всех листовках, которые наши самолеты сбрасывают на советской территории»[356 - Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.] (Приложение 1).

Несмотря на продолжающийся приток эмигрантов, в «Белых крестах» происходит изменение в формировании начальствующего состава отряда. Чаще на должности командиров назначают бывших офицеров РККА. Сами же «кресты» превысили по численности батальон[357 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 11, 14.]. Правда, регулярные бои с Красной армией, особенно в ходе отступления частей вермахта от Москвы, принимали ожесточенный характер, а сам отряд, как и другие соединения немцев, «уменьшался скоропостижно»[358 - Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.].

Вот одно из описаний боя, данное Николаем Ранценом: «Советы три раза атаковали нас, атаки были отбиты. Вечером, когда стемнело, мы хотели уже отступить, как советы вновь пошли на нас в атаку с танками. Окружили со всех сторон. Было совершенно темно… Кое-как удалось нам пробить проход и уйти. Было снова ранено два офицера и много солдат. Как я остался жив – не знаю. Вся моя шинель в сгустках крови, так как вокруг падали люди, подкошенные пулеметом»[359 - Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.].

К сожалению, воспоминания Гешвенда и Светлова ограничиваются упоминанием участия «Белых крестов» в боях под Москвой и Ржевом. Мемуаристы лишь указывают, что после отставки Штрауса и ранения Векманна сменившие их Вальтер Модель и Ганс Кребс отнеслись прохладно к возможности расширения «Белых крестов» и ничего не делали для решения вопроса коллаборации в политическом ключе («были равнодушны»)[360 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 14; Светлов О. Братство Белого Креста. С. 84.]. Последнее утверждение ошибочно. Подполковник Русской армии генерал-лейтенанта Петра Врангеля Андрей Архипов вспоминал, как в конце мая 1942-го с группой переводчиков через Смоленск прибыл в 9-ю армию. «Меня отправили в город Духовщину на формирование батальона из русских пленных»[361 - BA. Msg. 149/6.]. В любом случае реконструкция истории «Белых крестов» остается вопросом будущих исследований.

В исторической литературе сложилась концепция, будто «Белые кресты» были образованы на базе 9-й моторизованной роты гауптмана Георга Титьена, которая также входила в 18-й пехотный полк 6-й пехотной дивизии. В дальнейшем она фигурировала как штурмовая (по другой версии, добровольческая) группа Титьена[362 - Munoz A. Hitlers Eastern Legions. Vol. II. New York: Axis Europa Books, 1997. P. 12; Александров К.М. Русские солдаты вермахта. Герои или предатели. С. 106; Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. С. 535.], которая к сентябрю 1942 года состояла из 628[363 - Дробязко С.И. Под знаменами врага. Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил 1941–1945 гг. С. 535.], 629 и 630-го батальонов. В декабре 1944 года 628-й и 630-й батальоны группы Титьена вошли в состав ВС КОНР (629-й батальон был после боев в Нормандии в сентябре 1944 года расформирован)[364 - О деятельности 628-го батальона см.: Rebikoff N. Service in the Ost-Batallion 628 // Houterman J.N. Eastern Troops in Zeeland, The Netherlands, 1943–1945. New York: Axis Europa, 1997. P. 22–40.].

Вместе с тем в воспоминаниях Светлова Титьен не упоминается, а у Гешвенда указано, что «кресты» подчинялись его группе лишь «технически и административно… (снабжение, амуниция, лекарства)»[365 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 8.]. Вероятно, это было временное подчинение, так как мемуаристами ничего не сказано о включении «Белых крестов» в состав ВС КОНР. Также Гешвенд писал, что в составе 9-й армии «до самого конца, до последней битве на Одере… оставались или пришли новые русские»[366 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 15.]. Окруженная 9-я армия была деблокирована 12-й армией генерала танковых войск Вальтера Венка и 7 мая 1945 года сдалась американским войскам в районе Эльбы[367 - Косвенно это подтверждал и Герус; Герус Г. Против Сталина и Гитлера. Л. 50.].

Следует отметить, что, в отличие от попыток включить в состав ВС КОНР Главное управление казачьих войск Краснова или Зондерштаб Р Хольмстона-Смысловского, каких-либо активных действий по слиянию «Белых крестов» с РОА Власов не предпринимал. Правда, часть русских коллаборантов из «крестов» к Власову все же перешли. Так, в частности, ротмистр Борис Карцев в дальнейшем служил в 3-й пластунской дивизии имени полковника Кононова (15-й казачий кавалерийский корпус) и вместе с ним вошел в состав ВС КОНР[368 - Гешвенд О. Добровольцы Белого креста. Л. 14; Ауски С. Предательство и измена. С. 309.]. После войны был депортирован в Советский Союз и осужден[369 - Федоров Е.С. Правда о военном Ржеве. Документы и факты // http://rshew-42.narod.ru/fedorov.html#4.].

Приложение 1

Граждане России, русские люди, бойцы русской армии!!!

Кончайте войну! Сдавайтесь! Германская армия непобедима, и оказывать вам ей сопротивление бесполезно.

Москва через несколько дней будет в руках германских войск, – это вы сами видите.

Зачем же проливать зря кровь?

Зачем?..

Сдавайтесь, переходите через фронт, не бойтесь, примут вас здесь хорошо[370 - Из воспоминаний Гешвенда: «Русские переводчики и сами немцы докладывали о ужасном, умопомрачительном положении в лагерях военнопленных. Ротмистр Карцев говорил, что переводчик лагеря военнопленных Сычевки с совершенно подорванными нервами (бывший офицер царской армии) подал в отставку и уехал обратно не то в Югославию, не то во Францию». Гешвенд О. Еще о русских добровольческих отрядах (Условия для создания и возможности немецких генералов). Л. 27.].

Опомнитесь, русские!!!

Все население желает скорейшего окончания войны. Ваши семьи ждут вас домой, кончайте!!!..

С приветом! Ваши братья.

(Источник: Записная книжка Николая Ранцена. Л. 363.)

Глава 2. Русская национальная армия

В отличие от Алексея фон Лампе, так и не дождавшегося положительного ответа из штаб-квартиры вермахта, другому сотруднику РОВСа, бывшему офицеру императорской армии, ветерану Гражданской войны, а теперь капитану абвера Борису Алексеевичу Смысловскому (он же Хольмстон-Смысловский, он же Артур фон Регенау) повезло больше.

Руководитель отдела контрразведки у Хольмстона-Смысловского подполковник Сергей Каширин позднее вспоминал, что «приближавшиеся военные события 1941 г. на Востоке особенно остро переживались русскими военно-национальными организациями, фактически находившимися на будущем театре военных действий, то есть в Польше, где в Варшаве действовал Восточный отдел Русского общевоинского союза. Командовал этим отделом генерал Трусов, его начальником штаба был гвардии капитан Смысловский[371 - В письме к князю Лихтенштейна Францу-Иосифу II от 10 мая 1945 г. Смысловский утверждал, что в Первую мировую войну являлся майором Генерального штаба (LI LA RF 230/043v/017). В реальности в Русской Императорской армии после 1884 г. не было звания «майор». Также выглядит сомнительным его желание приписать себя к Генеральному штабу. По некоторым сведениям, осенью 1916 г. Смысловский поступил на ускоренные курсы Николаевской академии Генерального штаба, но не успел их закончить. По другим – он приписал себе учебу в академии (Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 19; Ганин A.B. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917–1922 гг.: Справочные материалы. М.: Русский путь, 2009. С. 27–28).]. Весной 1941 г. генерал Трусов (генерал-майор, участник Белого движения в рядах Северо-западной армии, Валериан Трусов. – А. М.) с капитаном Смысловским едут в Берлин к председателю объединения общевоинских союзов генералу фон Лампе для принятия мер к созданию и организации русских национальных вооруженных сил за рубежом». Как уже упоминалось, переговоры фон Лампе с фон Браухичем ни к чему не привели, а потому «фон Лампе разрешил своим офицерам действовать по собственному усмотрению. Инициатива дальнейших переговоров с немецким командованием переходит в руки капитана Смысловского. Мостом для этих переговоров служит факт окончания им высшего военного образования в Труппенамт[372 - Truppenamt – Войсковое управление, официальное название Генерального штаба до 1935 года. При нем сохранялись Высшие военные курсы (Академия Генерального штаба).] и обширные знакомства в среде германской армии»[373 - Каширин С. Российское военно-национальное освободительное движение имени генералиссимуса А.В. Суворова. Краткий исторический очерк // Хольмстон-Смысловский Б.А. Избранные статьи и речи. С. 5–6. Движение было создано Хольмстоном-Смысловским после Второй мировой войны, в качестве правопреемника Русской национальной народной армии, которой он командовал в 1941–1945 гг.].

В ходе переговоров с чинами OKW согласие на формирование русской части было получено, а сам капитан Смысловский был зачислен в состав вермахта в чине майора под псевдонимом Артур фон Регенау[374 - Окороков ошибочно заключает, что Регенау это девичья фамилия матери Смысловского (Окороков А.В. Ликвидация А.Э. Вюрглера. С. 146). На самом деле Елена Николаевна была урожденной Малаховой. Подробнее о семье Хольмстона-Смысловского см.: Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 8–10.]. Уже в июле 1941 года им был сформирован в составе группы армий «Север» русский учебный батальон для сбора дополнительной информации о противнике (Lehrbatallion fur Feind-Abwehr und Nachrichtendienst) численностью примерно 1000 человек. Последний также являлся школой по подготовке разведчиков и диверсантов, а также занимался контрпартизанской деятельностью, в частности, в форме сбора информации, разложении отрядов Сопротивления.

Основу отряда составили эмигранты, а потому учебный лагерь при батальоне играл очень важную функцию некоего моста между диаспорой и метрополией. По мысли фон Регенау, она заключалась «в том моральном воспитании, принципы которого выразились в “слиянии душ” – советской, не знавшей, но чувствовавшей Россию, и эмигрантской – знавшей старую Россию, но не знавшей ни Советского Союза, ни советских людей. У советских людей пробуждалось чувство “русскости”, проявлявшееся в активном национализме, а у эмигрантов этот национализм обрастал в живое и трепетное тело и очищался от иноземщины»[375 - Hoar S. Добровольцы // Суворовец. Буэнос-Айрес. № 280. 1957. С. 23.].

Позднее были созданы лжепартизанские отряды, что привело к увеличению числа прямых столкновений с повстанцами.

Вот как сам Артур фон Регенау описывал первый бой батальона против народных мстителей. Обычно сухой в своих повествованиях, он, стремясь показать «красоту напряжения», использовал довольно банальные образы: «поднимается шум просыпающейся природы», «чирикают птички». События происходили «в слегка морозную ночь северной осени», когда «батальон силою 400 штыков вышел из своих казарм и потянулся к месту боевой операции. На рассвете, развернувшись в боевой порядок двумя ротами, оставляя третью в резерве, батальон начал входить в высокий лес». За последовавшей перестрелкой коллаборантам удалось не только убедить партизан прекратить огонь, но и объединить свои усилия для дальнейшей борьбы с большевизмом. «Через 40 минут огонь резко оборвался… А потом из лесу начали выходить первые, отдельные солдаты. Появилась голова выходящей колонны. Смешанной колонны национальных русских добровольческих солдат с их “зелеными лесными пленниками”. 400 солдат… батальона, потеряв двух убитыми и 14 ранеными, маршировали в свои казармы, ведя, вернее, идя совместно с 844 партизанами. Боевой, вернее, политический экзамен был выдержан блестяще. В лесу, через линию боевого огня, русские сговорились с русскими. Воевать им было нечего. Впереди их ждало общее – Российское национальное освободительное дело»[376 - Хольмстон-Смысловский Б. Война и политика. Нью-Йорк: Всеславянское издательство, 1957. С. 208–209.].

К февралю 1942 года в подчинении Хольмстона-Смысловского находилось уже 12 батальонов, распределенных по всему Восточному фронту. Они воевали как против частей Красной армии, так и против партизан. В ходе операций подразделения коллаборантов часто перебрасывали с одного участка на другой, что негативно сказывалось на физическом и психологическом уровне бойцов[377 - Капитан Клименко. «Чудо, чудо возвещают…» // Суворовец. 06.01.54.]. Их численность составляла 10 тыс. (по другим сведениям, 20 тыс.) человек. На 85 % они были укомплектованы бывшими бойцами и командирами РККА, а на 15 % – белыми эмигрантами и их потомками[378 - Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 123.]. В частности, адъютантом фон Регенау был лейтенант Красной армии, ветеран советско-финляндской войны Михаил Сохин. Данная статистика опровергает утверждение Мюллера о том, что части Хольмстона-Смысловского состояли «из числа эмигрировавших на Запад бывших царских офицеров и необстрелянных новобранцев»[379 - Мюллер Р.-Д. На стороне вермахта. Иностранные пособники Гитлера во время «крестового похода против большевизма» 1941–1945 гг. С. 255.].

Тогда же на основе части батальонов был создан 1001-й гренадерский полк абвера[380 - Дробязко С. Эпопея генерала Смысловского // Материалы по истории Русского освободительного движения. Вып. 4. С. 119.]. Постоянное пополнение профессиональными кадрами способствовало расширению масштабов деятельности. В феврале 1943 года было получено разрешение реорганизовать вверенные Хольмстону-Смысловскому соединения в Особую дивизию «Р» («Россия»), или «Зондерштаб Р» (Sonderstab Ru?land) с формальной численностью в 10 тыс. человек. В письме к князю Лихтенштейна ее командир утверждал, что «нашей задачей снова была фронтовая разведка и борьба в тыловых районах с находившимися там коммунистическими бандами»[381 - LI LA RF 230/043v/017; Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 166, 167.].

Центр Зондерштаба располагался в Варшаве сначала на улице Хмельна, дом 7, а затем Новы Свят, 5, под видом «Восточно-строительной фирмы Гильзен». К этому времени его структура включала в себя 4 отдела: 1-й (оперативный), 2-й (контрразведки), 3-й (пропаганды), 4-й (административно-финансовый). На данном этапе основной упор делался не столько на диверсиях и разведке, сколько на контрпартизанской борьбе. Смысловский считал, что движение Сопротивления началось, по его мнению, поздней осенью 1941 года как «партизанские шалости»[382 - Хольмстон-Смысловский Б. Война и политика. С. 207. Аналогичную дату называли Владимир Поздняков и Дмитрий Каров. Вместе с тем Штрик-Штрикфельдт считал, что о партизанском движении, как силе, «доставлявшей как армии, так и гражданским властям много забот», надо говорить с весны 1942 года. В реальности Движение началось раньше, директива OKH «Основные положения по борьбе с партизанами» была принята 25 октября 1941 г. (Поздняков В., Каров Д. «Республика» Зуева // Новый журнал. № 29, 1952. С. 190; Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. С. 82).]. В реальности уже в конце июля командующим тыловыми районами было разрешено формировать охранные части из бывших военнопленных[383 - См. подробнее: Окороков А.В. Антисоветские воинские формирования в годы Второй мировой войны. С. 35–36.], а в приказе Кейтеля № 002060/41 от 16 сентября 1941 года признавалось, что «с самого начала военной кампании против Советской России во всех оккупированных Германией областях возникло коммунистическое повстанческое движение»[384 - Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. В 8 т. Т. 5. М.: Юридическая литература, 1991. С. 294.]. Сам же Смысловский стремился не допустить роста партизанской активности до «фактора уже не тактического, а стратегического значения»[385 - Хольмстон-Смысловский Б. В мировом огне. С. 64.]. Думается, что он лучше представлял опасность роста народной борьбы, чем немцы, считавшие, что 55 % лесных солдат составляют «лица, насильственно завербованные или вынужденные присоединиться к партизанам под влиянием разного рода принудительных мер, колеблющиеся двурушники», в то время как остальная часть партизан делилась на следующие доли: 20 % коммунисты, 15 % евреи и лояльное советской власти население, 10 % мародеры, уголовники, ищущая приключений молодежь[386 - Дробязко С., Ермолов И. Добровольческий полк «Десна» и другие военные формирования из советских граждан на территории Орловской области. М.: б. и., 2001. С. 4.]. С целью противодействия движению Сопротивления глава Зондерштаба организовал широкую агентурную сеть на оккупированных территориях под видом служащих хозяйственных, дорожных заготовительных учреждений, разъездных торговцев и т. д. Так, например, в Житомире она располагалась под маркой «Конторы маслопрома»[387 - Денисенко Г.И. По зову совести // Герои подполья. Вып. 2. М.: Издательство политической литературы, 1970. С. 279.]. Одновременно в ряде городов (Псков, Киев, Симферополь) были созданы резидентуры Зондерштаба.

Впрочем, не все контрпартизанские операции завершались столь мирно, как описанная выше. В июне 1943 года начальник полиции безопасности и СД генерального округа «Белоруссия» оберштурмбаннфюрер Эдуард Штраух рапортовал: «В обнаружении и ликвидации партизанской группировки, действовавшей западнее автострады Минск – Слуцк, принимали участие работники резидентур Зондерштаба Р. Результаты проведения операции: убито 415 человек, взято заложников – 617, сожжено деревень – 57, выселено 215 семей. Обезврежено коммунистов, партизан и сочувствующих им – 1050 человек, из них 175 расстреляно на месте, остальные находятся под стражей»[388 - Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 202.].

Последнее опровергает утверждение Хольмстона-Смысловского о том, что «более четырех лет… мы сотрудничали только с немецким вермахтом, который, будучи единственным, кто имел власть, воевал против Советской России»[389 - LI LA RF 230/043v/017.]. Вряд ли военные преступления в ходе описанной операции совершали только чины СД. С января 1942 года многие операции Зондерштаба проводились совместно с политическими спецслужбами рейха. Парадоксально, но инициатива, как правило, исходила от руководства абвера, которое если не враждовало, то конкурировало с СД[390 - Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 148.].

Вместе с тем сотрудники Хольмстона-Смысловского продолжали готовить радистов, которых охотно брали не только немцы, но и их союзники из венгерских, румынских и итальянских спецслужб[391 - Дробязко С. Эпопея генерала Смысловского. С. 120.]. Вскоре у Зондерштаба возникло еще одно направление деятельности. Каширин вспоминал: «При продвижении дивизии на восток выяснился факт, что наряду с советским партизанским движением в германском тылу, присутствует также и антисоветское партизанское движение в тылах Красной армии[392 - Юджин Лайонс так описывал обстановку 1941 года: «антисоветские партизанские группы, обычно возглавляемые дезертировавшими красными офицерами, возникали повсюду в тылу Красной армии по мере того, как немцы продвигались на восток» (Лайонс Е. Загадочная армия генерала Власова. С. 28).]. Это давало широкие возможности для организации вооруженной борьбы в глубине Советского Союза и для создания русской национальной вооруженной силы на территории России. Работа в этом направлении дает более 20 000 бойцов-партизан по ту сторону фронта, установивших… связь со штабом нашей дивизии… Идет громадная работа по насыщению партизанских отрядов русским национальным командованием, офицерами связи, инструкторами… бывшими советскими людьми»[393 - Каширин С. Российское военно-национальное освободительное движение имени генералиссимуса А.В. Суворова. С. 9.]. Об этом свидетельствуют и советские документы: «Действия Зондерштаба Р нанесли серьезный ущерб тылу наступавшей Советской (sic! – А. М.) армии»[394 - Выписка из справки о связях украинских националистов с разведывательными органами буржуазных государств // ЦДАГО. Ф. 57, оп. 4, спр. 34, арк. 44.]. Правда, работа разведывательной сети нередко бывала малоэффективной в силу не всегда профессионального исполнения заданий. Например, агент Линок сообщал: «Куст № 2, дня 15 апреля 1944 года. Донесение. Я, десятник № 10 из куста № 2 доношу, что 13 апреля по железной дороге проехало 4 эшелона на Ровно. В эшелоне везли 7 “катюш”, орудия и танки. Ехало также в них много красных. Из Ровно на Сарны проехало 4 поезда с красными. 14 апреля по железной дороге проехало 5 порожних поездов на Ровно. На Сарны прошел один порожний поезд. Сегодня с моста красные ходили в село за продуктами. На мосту стоит всех 10»[395 - Копия донесения дана в переводе на русский язык. Выписка из справки о связях украинских националистов с разведывательными органами буржуазных государств // ЦДАГО. Ф. 57, оп. 4, спр. 34, арк. 47–48.].

Сотрудник Зондерштаба капитан Георгий Клименко рассказал о действиях одной из таких частей: антикоммунистического партизанского отряда имени А.В. Суворова. Он был создан для действий в тылу Красной армии в районе Смоленска. Несмотря на то что «штаб дивизии… уже задолго до этого подбирал соответствующих людей, вел подготовку, и отряд около 150 человек находился при штабе», переброска его в оставляемый немцами район прошла в спешке[396 - Капитан Клименко. Наша борьба // Материалы по истории Русского освободительного движения. Вып. 4. С. 142.].

Действия отряда были стандартны для подобной ситуации и не отличались от тактики советских партизанских формирований. Бойцы занимались разведкой, нападали на небольшие соединения Красной армии и гарнизоны, также велась «рельсовая война». Связь с «большой землей» поддерживалась по радио и посредством курьеров, забрасываемых через линию фронта. «Отряд пополняется новыми партизанами из местного населения, из пленных и из людей, преследуемых органами советской власти». Со временем образуется взвод девушек-партизанок[397 - Капитан Клименко. Наша борьба // Материалы по истории Русского освободительного движения. Вып. 4. С. 142.].

Первоначально, отряд предполагалось использовать в глубоком тылу, но в первой половине 1944 года был получен приказ двигаться ближе к фронту. После начала операции «Багратион» (23 июня – 29 августа 1944 г.), завершившейся разгромом группы армий «Центр», партизаны получили «последний приказ штаба фронта: выходить и идти на соединение с немецкими частями. Связь прерывается. Советские войска прорвали фронт в нескольких местах. Немцы отступают. Партизанскому антисоветскому отряду имени Суворова с трудом удается выскользнуть из советских рук. Около Витебска он соединяется с немецкими частями»[398 - Капитан Клименко. Наша борьба С. 142–143.].

Но не всегда создание и заброска отряда в тыл Красной армии проходили удачно. Так, 12 декабря 1944 года отряд Юрия Луценко во время десантирования был разбросан над местом высадки. Из-за крайне низкой профессиональной подготовки его членам не удалось собраться, и все бойцы в течение нескольких дней были захвачены органами контрразведки[399 - Луценко Ю. Политическая исповедь. Документальные повести о Второй мировой. М.: Посев, 2011. С. 56–61.].

Помимо отрядов сотрудники Зондерштаба забрасывали и отдельных разведчиков, и диверсантов. Бывший полковник Красной армии Михаил Шаповалов (оперативный псевдоним «Раевский»), до того как возглавить штаб частей Хольмстона-Смысловского, занимался агентурной работой в советском тылу[400 - Решин Л. Коллаборационисты и жертвы режима. С. 174.]. В случае успешного выполнения двух заданий агент помимо наград (Знаков отличия для восточных народов или Железных крестов) получал возможность продолжить службу вольноопределяющимся в одной из немецких частей с правом проживания не в казарме, а на частной квартире[401 - Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 121.].

Эффективные разведывательно-диверсионные действия нацистских спецслужб, в том числе и Зондерштаба Хольмстона-Смысловского, вынудили Москву к реорганизации тыловых районов. 13 марта 1942 года было принято Положение «О пограничных войсках СССР, охраняющих тыл действующей Красной Армии».