Москва. Великие стройки социализма

В соответствии с этим ассигновать Наркомпросам союзных республик на строительство, ремонт и оборудование помещений и общежитий педагогических учебных заведений в 1935 году по капиталовложениям 45 млн рублей. Предложить Госплану СССР распределить указанный контингент приема и сумм капиталовложений по союзным республикам»[21 - Правда. 1935. № 58.].

Это было именно то, что требовалось. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 22 февраля 1935 года полно и емко выявляло все недостатки школьного строительства предшествующих лет, намечало конкретные направления исправления тяжелой ситуации в области среднего образования и четко распределяло обязанности различных ведомств по организации школьного строительства.

Правда, намеченные в нем сроки ликвидации трехсменки выглядели явно нереальными – решить накопившиеся за десятилетия проблемы в течение одного года было невозможно, что и доказал пример реализации постановления в Москве. Окончательно изжить трехсменку удалось лишь через три года интенсивного школьного строительства. Надо думать, что в других городах ситуация складывалась по крайней мере не лучше.

Тем не менее заданные жесткие сроки сыграли свою роль – сооружение школ в городах развернулось сразу и широким фронтом, без традиционной раскачки.

Новые установки положили конец школьной гигантомании. Вместо учебных «комбинатов» на две и три тысячи ребят основным типом школьного здания для крупных городов должна была стать двухкомплектная школа на 880 учащихся (по два класса с первого по десятый и два приготовительных) с двадцатью двумя классными помещениями. Этот же тип мог использоваться и для школ с тремя комплектами с пятого по десятый и одним комплектом с первого по четвертый класс (что было целесообразно там, где рядом работали начальные школы). Конец всевозможных педагогических изысков символизировался требованием доведения учебной площади до 62 процентов и соответствующего сокращения всяких вспомогательных помещений.

Реализация постановления началась немедленно. Проектные мастерские Наркомпроса на основе новых нормативов в течение всего нескольких месяцев разработали восемь типовых проектов, из них два – школ на 880 учащихся[22 - Щелоков А. Новые формы школьного строительства // Архитектура СССР. 1935. № 5.].

Но реализоваться в столице им было не суждено. Ситуация с учебными зданиями в городе была крайне напряженной. В начальных и средних школах города училось 458 тысяч ребят, или 12,5 процента населения. Для того чтобы понять значительность этой цифры, нужно вспомнить 1913 год, когда эта категория населения составляла лишь 7,6 процента. Для размещения почти полумиллиона ребят столица располагала всего 374 школьными зданиями, из которых лишь около сотни отвечало элементарным требованиям времени. Немудрено, что занятия приходилось вести в переполненных классах, часто в три смены. Не случайно проблеме школьных зданий уделялось внимание и в генеральном плане реконструкции Москвы, принятом в том же 1935 году.

«СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

от 10 июля 1935 г. № 1435

О ГЕНЕРАЛЬНОМ ПЛАНЕ РЕКОНСТРУКЦИИ ГОРОДА МОСКВЫ …

14. Для лучшего обслуживания населения города культурно=бытовыми учреждениями развернуть строительство сети школ, амбулаторий, столовых, детских садов, детских яслей, магазинов, физкультурных площадок и т. п. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР считают неправильным стремление к замкнутому размещению всех этих учреждений в каждом большом доме только для жильцов этого дома. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР считают, что школы, амбулатории, столовые, детские сады, детские ясли, театры, кино, клубы, больницы, стадионы и другие виды учреждений культурно=бытового обслуживания населения должны размещаться в центре ряда кварталов в расчете на обслуживание населения, проживающего не в одном, а в десятках домов».

В Москве предполагалось строительство 72 школ, что было в два раза больше, чем выстроили в Москве за предыдущие десять лет, и в два раза больше, чем за весь дореволюционный период!

Поскольку это количество составляло почти пятую часть из 374 школ, намеченных постановлением, столица ставилась в особые условия. Если в большинстве крупных городов строительство должно было вестись по типовым проектам Наркомпроса, для Москвы (впрочем, как и для Ленинграда) делалось исключение – для нее разрабатывались специальные проекты, учитывающие столичные функции города и крайнюю плотность застройки, среди которой было нелегко выкроить подходящий для школы участок. За проектирование взялись архитектурно-проектные мастерские Моссовета, а также проектировщики Наркомтяжпрома.

Подготовка к строительству началась сразу же после опубликования постановления. На особые эксперименты времени не оставалось, и надежды на то, что в спешке будет выработан удовлетворительный единый типовой проект, были весьма призрачными. Московские власти пошли другим путем, фактически отступив от требований постановления. Вместо разработки единого проекта проектирование поручили сразу шестидесяти архитекторам. Расчет делался на то, что после реализации из них удастся выбрать самые лучшие, которые можно будет довести до уровня типового.

Перед проектировщиками поставили точные ограничения, в рамках которых должны были разрабатываться проекты. Главным ограничением стала цена – не выше 58 рублей за один кубометр объема здания. А предельный объем – 14 500 кубометров. В него требовалось уложить двадцать две классные комнаты, два кабинета (физический и химический), библиотеку, директорскую, учительскую, буфет, раздевалку. Помимо этого, в школах предусматривались квартира для семьи директора и комната для проживания сторожа. В школе – не более четырех этажей, высота каждого – три с половиной метра в чистоте, то есть от пола до потолка. Строго регламентировались толщина и материал стен, размеры перекрытий, типы крыш. Из соображений пожарной безопасности – для обеспечения надежной и быстрой эвакуации детей с верхних этажей в случае пожара – каждая школа должна была иметь не менее трех лестничных клеток.

Особое внимание уделялось внутренней отделке. Школы в Москве еще не превратились в привычный и заурядный тип зданий, и, чтобы подчеркнуть их высокое назначение, в классах устанавливали широкие двупольные двери, входные двери выполняли из дуба, в коридорах и учительских настилали паркет.

От архитекторов требовалось продуманное, по возможности лучшее планировочное решение всего здания и расположения помещений, а также красивое архитектурное оформление фасадов и интерьеров. То, что выполнять это приходилось в рамках жестких ограничений, делало задачу трудной, но зато более интересной.

Огромное значение для успешного выполнения программы школьного строительства имела установленная стандартизация отдельных деталей – столярки, элементов лестниц, перегородок, перекрытий. Их изготовляли в специальных цехах и доставляли готовыми на стройплощадки. 7500 окон, столько же подоконников, 2500 дверей потребовалось для школьных зданий по программе 1935 года[23 - Дедюхин В.А. За новую школу // Строительство Москвы. 1935. № 5.].

Первые блины – такие разные

Пятьдесят московских зодчих одновременно приступили к проектированию, а через некоторое время и к надзору за строительством семидесяти двух школ.

Проект школы на Дровяной площади. Перспектива

Школа на Дровяной площади. Фото 1935 г.

Необходимость одновременного надзора за множеством строительных площадок являлась еще одним аргументом в пользу принятого исполкомом Моссовета решения о распределении проектирования. Каждому автору заранее отводилась конкретная строительная площадка, изучив особенности которой он мог сосредоточить на ней все внимание и, возможно, даже корректировать проект в ходе строительства.

Проект школы во 2-м Щемиловском переулке (подобная выстроена и в Скорняжном переулке). Арх. И.Л. Длугач. 1935 г. Перспектива

Очень интересным оказалось сравнение результатов поисков московских зодчих.

Среди них сразу нужно выделить несколько зданий, начатых постройкой в предшествующем году, а потому не связанных вышеизложенными условиями.

Так, в 1934 году было начато строительство школы на Дровяной площади (ныне Хавская улица, 5) по проекту А.И. Антонова. Ее план представляет собой букву «Т», а фасад украшен портиком с самыми настоящими, почти коринфскими колоннами! Архитекторы, проектировавшие школы по заданиям 1935 года, такую вольность позволить себе уже не могли.

Но от нагромождения пышных деталей проект лучше не стал. Классические детали – колонны, пилястры, карнизы – механически сочетались с элементами конструктивизма. Подчеркнуто пышная трактовка центрального объема противоречила примитивности других элементов, применению грубоватых архитектурных деталей.

Другая незаконченная в 1934 году стройка велась на 2-й Рощинской улице, 10. Архитектор А.Б. Варшавер запроектировал сложное, многообъемное здание. Главный корпус имел три этажа, а боковые крылья – по два, что сразу выделяло эту школу в ряду четырехэтажных проектов 1935 года (сегодня здание надстроено и в значительной степени утратило свой необычный облик). Сложен и асимметричен план школы – он подходил для просторных участков на окраинах Москвы, где зодчего не стесняли никакие соседние постройки.

На фоне этих сооружений, спроектированных еще в духе прежних изысков, школы проектов 1935 года выглядели более единообразно, но отнюдь не одинаково.

Проект школы на Переяславской улице. Арх. К.С. Рыжков.1935 г. План 1-го этажа

Различие начиналось уже с общего приема планировки. Большая часть проектов предусматривала однообъемные здания в четыре этажа с центральной осью симметрии, но встречались и исключения. Например, архитектор И.Л. Длугач к среднему четырехэтажному корпусу приставил два боковых трехэтажных. Некоторые зодчие предложили асимметричные планы. Необычными очертаниями плана (в виде ключа) выделялся проект К.С. Рыжкова. Такое построение привело в усложненности внутренней планировки школы, появлению узких коридоров, нелогичности в размещении вспомогательных помещений.

Проект школы на Октябрьской улице. Арх. А.Б. Варшавер.1935 г. Перспектива

Но зато здание получилось очень компактным – всего 46 метров в длину, что позволяло ставить такие школы на маленьких участках в центре Москвы. Возможно, поэтому далеко не самый удачный проект использовался и в следующем году. Также асимметричный план с главным входом, вынесенным на правое крыло, предложил все тот же архитектор Варшавер для школы на Октябрьской улице.

Понятно, что асимметричными поневоле вышли проекты, предназначенные для сложных площадок у перекрестков улиц. Так, проект школы на углу Большой Почтовой улицы и Ирининского переулка, разработанный архитектором М.И. Синявским, показал, сколько проблем доставляет архитектору и школе неудобный участок. Архитектору пришлось остановиться на сильно растянутом плане в виде буквы «Г», причем слагающие ее корпуса оказались разной толщины. Из-за этого коридор уличного корпуса имеет ширину 5,5 метра, а в корпусе вдоль переулка – всего 2,5 метра, хотя длина его больше. В конце этой узкой «кишки» оказались уборные и лестничная клетка. Две других лестницы отнимают значительную часть площади у широкого коридора. В целом работа Синявского может рассматриваться как яркая иллюстрация того, насколько вредит качеству школьного здания неудобный участок, на котором ее возводят.

Зато благоприятное впечатление производит внешность школы. Придерживаясь в целом ренессансных традиций, автор выделил выходяший на улицу объем, но отказался от традиционного выделения на фасаде несущей, нижней части. Украшает здание сильная венча ющая часть, под которую автор отвел всю плоскость четвертого этажа.

Очень сложный угловой участок достался и Л.О. Гриншпуну, проектировавшему школу на Малой Татарской улице. Здесь зодчий преуспел еще меньше. Стремясь добиться внешнего эффекта, он устроил парадный вход на углу Татарской и Садового кольца. Это было бы уместным для магазинов и прочих заведений, которые должны обращать на себя внимание как можно большего числа прохожих. А вот у школы вход следовало сделать как раз в самом тихом и спокойном месте. Процесс обучения требует наибольшего удаления от улиц. Из-за грубой ошибки зодчего здание вскоре перепрофилировали в лечебное заведение.

Все же большинство школ ставилось на более просторных участках, и их проектировали симметричными. Но и в этой большой группе проектов различий хватало – прежде всего в форме плановых очертаний. Кто-то для компактного размещения классов выбирал план в виде вытянутой буквы «П», другие – в виде «Н», третьи – вообще ни на что не похожий.

У большей части школ 1935 года было по две раздевалки. Проектировщики считали, что потоки ребят младших и старших классов лучше разделять – пусть каждый возраст имеет свою раздевалку. Тогда младшеклассники будут чувствовать себя более спокойно, чем в окружении старших верзил. В большей части проектов эта мысль получила логическое развитие – при двух раздевалках требовались два вестибюля и два парадных входа. Школы, в основу которых положили этот принцип, получали, как правило, симметричное решение с двумя выступающими крыльями, в которых и располагались входы.

Два входа, а лестниц в силу требований противопожарной безопасности нужно не менее трех! Как быть с третьей? Для сохранения симметрии зодчие не мудрствуя лукаво просто-напросто устраивали вместо положенных трех четыре лестничные клетки, размещая их попарно в крыльях зданий.

Таковы проекты школ на Извозной (ныне Студенческой) улице (архитекторы Л.Я. Мецоян и Е.Г. Чернов), на Нижней Пресне (архитекторы М.П. Парусников и И.Н. Соболев), по Факельному переулку (архитекторы Ю.В. Дульгиер, С.А. Кулагин, И.И. Фомин), Кропоткинской улице (архитекторы М.О. Барщ и Г.А. Зундблат).

Проект школы в Факельном переулке. Арх. Ю.В. Дульгиер, С.А. Кулагин, И.И. Фомин.1935 г. Перспектива

Проект школы в Елоховском проезде. Арх. Л.О. Бумажный. 1935 г. Перспектива

Бессмысленность такого размещения отчетливо видна на планах. На практике из двух рядом расположенных лестниц использовалась одна, а вторая попусту отнимала пространство, которое можно было бы использовать для чего-нибудь более полезного.

Поэтому несколько зодчих избрали другой путь. Нужна третья лестница? Что ж, поставим ее по центральной оси здания, а чтобы она не бездействовала, снабдим ее собственным вестибюлем и еще одним, центральным входом. Так возникли проекты с тремя вестибюлями и тремя парадными входами – например, школы, выстроенные по проектам А.М. Капустиной и В.М. Кусакова на Большой Молчановке, В.С. Колбина в Токмаковом переулке, Л.О. Бумажного в Елоховском проезде.

Внешне они выглядели гораздо торжественнее своих двухподъездных собратьев, так как расположенный в середине вход привлекал больше внимания, чем боковые, и становился выигрышным акцентом на фасаде здания. Но дополнительные вход и вестибюль так же, как и четвертая лестничная клетка, отнимали у школы заметную часть полезного объема, а для повседневных нужд не использовались. Практика первого же года работы показала, что и двух входов, и двух лестниц вполне достаточно, а третий является лишним, лишь попусту охлаждающим здание. Поэтому уже с 1936 года такие школы больше не строились.

Среди прочих проектов, основой которых служил вытянутый параллелепипед главного корпуса с примыкающими к нему ризалитами, выделялась необычным видом школа на Старом шоссе (ныне улица Вучетича). Архитектор А.Н. Федоров построил свою школу на очень широком, почти квадратном основании – первом этаже. Его рассекал пополам гардероб, подходы к которому обеспечивались с двух сторон. Таким способом автор рассчитывал разделить школьников старшей и младшей групп. Три верхних этажа, возвышавшиеся над этим несколько экстравагантным основанием, имели вполне традиционную планировку. С одной стороны перпендикулярно к тыльной стене главного корпуса примыкало вытянутое трехэтажное крыло, в котором вдоль узких коридоров располагалась большая часть классных комнат. При столь лихо асимметричном плане фасад был сугубо торжественным и симметричным. Трехэтажные ризалиты обрамляли оформленную рядом пилястров фасадную плоскость, из которой выступал тамбур парадного входа. В целом проект получился не слишком удачным, но на редкость эффектным и нетрадиционным. Поэтому жаль, что школу на улице Вучетича снесли в конце XX века.

Сложную задачу решали М.О. Барщ и Г.А. Зундблат. Им достался неудобный и тесный участок в самом центре – на Кропоткинской улице. Архитекторы сумели найти удовлетворительную конфигурацию здания и так вписать его в окружение, что классы оказались удалены от улицы на 40 метров, а на участке осталось достаточно нераздробленного свободного пространства для игр и занятий физкультурой.