Проспекты советской Москвы. История реконструкции главных улиц города. 1935–1990

Чуть дальше по улице мрачной глыбой возвышалось здание Центрального телеграфа. Еще в конце XIX века здесь стоял классический особняк, в котором долгие годы работал Московский университетский благородный пансион, занимавший достойное место в ряду лучших учебных заведений. Расположился пансион поблизости от Московского университета. В его стенах воспитывались известные нам М. Ю. Лермонтов, А. С. Грибоедов, Е. А. Баратынский, генерал А. П. Ермолов.

Перед самой Первой мировой войной участок перекупило страховое общество «Россия», которое без всякого сожаления снесло интересный памятник русской культуры и затеяло на его месте строительство грандиозного комплекса доходных домов. Их планировку разработали архитекторы Ф. Ф. Воскресенский и В. В. Ильяшев, а оформить фасады предполагалось по эскизам Л. Н. Бенуа и О. Р. Мунца. Война оборвала реализацию плана, когда были выложены только стены первого этажа[80 - Хроника // Архитектурно-художественный еженедельник. 1915. № 31.].

Проект дома общества «Россия». Архитекторы Л. Н. Бенуа и О. Р. Мунц. 1914 г.

Новая столичная роль Москвы потребовала организации современного центра связи, для которого выбрали пустующий участок на главной улице. В объявленном в 1925 году конкурсе на лучший проект здания участвовал ряд известных архитекторов, два проекта выполнялись в заказном порядке – А. В. Щусевым и И. И. Рербергом. Жюри присудило первую премию работе А. З. Гринберга, однако заказчик предпочел не столь эффектный, зато более отвечавший функциональным требованиям проект И. И. Рерберга. Это решение вызвало взрыв негодования в архитектурной среде, превыше всего ставившей внешнюю эффектность замысла.

Остановленная стройка дома общества «Россия». 1925 г.

Тем не менее 22 мая 1926 года состоялась символическая (фактически повторная) закладка здания. Рерберг старался максимально использовать уже сооруженные фундаменты и стены. Главный вход, решенный в виде пятигранной башни, расположился там же, где это планировали авторы несостоявшегося жилого комплекса. Эффектной, запоминающейся деталью стал вмонтированный над входом стеклянный вращающийся глобус. Фасады отделаны серым гранитом и декоративной штукатуркой с добавлением гранитной крошки. Строительство завершилось в 1927 году.

Эти отдельные интересные сооружения на отрезке улицы Горького от Охотного Ряда до Советской площади терялись в сплошном коридоре невзрачной и разномастной застройки высотой в 2–4 этажа. Все же и она имела немалую материальную стоимость, и потому в конце 1920-х – начале 1930-х годов многие предложения по реконструкции этого района города исходили из необходимости ее сохранения. Тем самым вопрос о расширении Тверской не ставился. Решение транспортной проблемы возлагалось на пробиваемую с западной стороны улицу-дублер.

Впервые идея Тверской-2 возникла уже в начале 1920-х годов. На плане, разработанном научным советом «Новая Москва»[81 - Проект планировки Москвы разрабатывался научным советом «Новая Москва» под руководством архитектора А. В. Щусева, однако вопреки своему красивому названию ничего нового почти не содержал, сохраняя в неприкосновенности сложившуюся сеть улиц и унылую застройку.] в 1918–1923 годах, можно разглядеть некое подобие дублера, ответвляющегося от Тверской примерно в том месте, где сейчас стоит Центральный телеграф, и тянувшегося до пересечения с Тверским бульваром.

Дальнейшее развитие замысел получил в ходе разработки первого Генерального плана реконструкции Москвы. В новом варианте трасса предполагаемого дублера пролегала позади здания Центрального телеграфа, по Большому Гнездниковскому переулку западнее дома Нирнзее. За Бульварным кольцом дублер шел по Сытинскому переулку, далее по кварталам малоценной застройки. Для выхода на Садовое кольцо предполагалось сломать здание цирка Никитиных (ныне Театр сатиры)[82 - Семенов В. Н. Как планировать и строить Москву // Строительство Москвы. 1932. № 8–9.].

Этот внешне эффектный план был, в сущности, довольно наивным. Транспортную проблему он не решал, а еще более запутывал. Предлагаемый дублер не принимал весь поток с Тверской, а лишь оттягивал на себя его некоторую часть. Тем самым новая улица создавала дополнительные пересечения на Бульварном и Садовом кольцах, не устраняя прежних напряженных транспортных узлов. Игнорировалась и проблема сложного рельефа по трассе дублера. Улица Горького от центра до площади Маяковского проходит по водоразделу, и на запад от нее местность довольно круто уходит вниз, из-за чего прокладывать улицу пришлось бы поперек уклона. Как тут не вспомнить афоризм Козьмы Пруткова: «Не ходи по косогору, сапоги стопчешь!»

И наконец, перенос реконструктивных усилий на прокладку дублера означал сохранение неказистого облика главной улицы во всей неприкосновенности. Тем самым в данном случае внешне эффектная идея конкретной градостроительной ситуацией не оправдывалась.

Поэтому, когда планировкой города занялись более тщательно, мысль о дублере была оставлена. Генеральный план реконструкции Москвы не содержит никаких упоминаний о нем, на приложенной к Генплану схеме красных линий он не обозначен.

Отбросив идею дублера, зодчие встали перед сложной проблемой – расширения улицы с комплексным преобразованием ее облика при условии сохранения наиболее ценных образцов застройки, а также сетки прилегающих кварталов. Разработкой новой планировки улицы Горького и ее продолжения – Ленинградского шоссе (ныне Ленинградского проспекта), а также лежащих вдоль них районов – занялась архитектурно-планировочная мастерская Моссовета под руководством профессора С. Е. Чернышева[83 - В планировочных мастерских Моссовета // Архитектура СССР. 1934. № 4.].

Главным направлением ее поисков стал выбор оптимальной трассы улицы, позволяющей сократить объем сносов и разборок существующих сооружений. Для этого предусматривалось использование таких приемов, как включение старых домов в новые ансамбли (с помощью надстроек и переделок фасадов) и перемещение зданий. Сохранить исторически сложившуюся уличную сетку помогало устройство в новых, слишком крупных для мелких кварталов зданиях широких арок, перекрывавших проезжие части переулков. Нигде в Москве эти средства не применялись так часто и успешно, как на улице Горького.

Генеральный план содержал еще одно важное положение. Для создания диаметральной магистрали, связывающей северо-запад Москвы с районом автомобильного завода имени Сталина (ЗИС), предполагалось напрямую вывести улицу Горького к площади Дзержинского и далее к Солянке. С этой целью Генплан предусматривал пробивку прямо через квартал нового проезда от Советской площади на угол Большой Дмитровки и проезда Художественного театра и далее по Кузнецкому Мосту на площадь Дзержинского[84 - Козелков Г. Я. Реконструкция района ул. Горького – Ленинградское шоссе // Строительство Москвы. 1935. № 7–8.]. Замысел был не совсем удачным. В случае его осуществления главная улица города утрачивала единство направления, при подходе к центру разветвляясь на два рукава. Искажался и облик Советской площади, превращавшейся в напряженный и плохо организованный транспортный узел. Очевидно, эти соображения были приняты во внимание, поскольку впоследствии о пробивке нового проезда уже никто не вспоминал.

Пока градостроители решали судьбу улицы, она стала местом устройства своеобразных архитектурных выставок, на которых замыслы зодчих задолго до их реализации выносились на всеобщее обозрение и обсуждение. Для размещения проектов использовались витрины магазинов, расположенных в домах начального отрезка улицы. Первая подобная выставка открылась в преддверии октябрьских праздников 1933 года. В следующем году подобные выставки проводились дважды – в первомайские и октябрьские праздники[85 - Архитектура СССР. 1933. № 6.].

Сохранить и сберечь

Выбор оптимальной новой трассы улицы Горького с учетом сохранения наиболее ценных зданий московские градостроители решили просто и удивительно красиво. На начальном отрезке расширение производилось за счет правой, четной стороны улицы. Стоящие на левой стороне «Националь» и Центральный телеграф оставались на своих местах. Дальше, вплоть до Советской площади, подлежала сносу старая застройка по обеим сторонам. И наконец, на последнем участке от Советской до Пушкинской площади полностью сохранялась застройка правой стороны, а расширение шло за счет сноса домов по левой. Такое решение позволяло установить ширину улицы Горького в 56 метров в ее начальной части и в 40 метров при подходе к Пушкинской площади. Выписываемый старой Тверской безобразный зигзаг превращался в плавный, величественный разворот, открывающий отдаленную перспективу улицы.

Помимо формирования нового облика улицы строители успешно решали и более прозаические задачи. Так, одновременно с расширением производилась срезка и подсыпка грунта на участке от Центрального телеграфа до Советской площади. В отдельных местах толщина снимаемого слоя достигала полутора метров. Среди прочих были срезаны два бугра и засыпана впадина на участке перед зданием Центрального телеграфа. В результате максимальный продольный уклон в 7,5 процента был смягчен до пяти. Поперечный профиль, ранее характеризовавшийся колебаниями уклонов от 2 до 4 процентов, был строго выдержан в пределах 2 процентов. Горбатая улица стала удобной для движения пешеходов и транспорта. Вертикальной планировкой занимались несколько групп инженеров – из Отдела планировки Моссовета под руководством главного инженера В. Станкеева, из Гордорстроя и 2-й архитектурно-планировочной мастерской[86 - Демченко В. Реконструкция улицы и трех кварталов // Архитектура СССР. 1938. № 11.].

План реконструкции участка улицы Горького от Охотного Ряда до Пушкинской площади. Пунктиром показаны красные линии старой Тверской

Вид улицы Горького. 1936 г. Здание с угловой ротондой – дом Гудовичей (ныне дом № 21 по Брюсову переулку). По высоте подпорной стенки тротуара можно судить о размерах произведенной срезки грунта

Новая магистраль покрывалась прочной асфальтовой одеждой, причем не только проезжая часть, но и тротуары. Сегодня это кажется вполне естественным процессом, однако в те времена воспринималось как определенное достижение. Чтобы понять причины этого, стоит привести данные о состоянии московских тротуаров в 1939 году. Асфальтом было покрыто 2,5 миллиона квадратных метров, еще 1 миллион 300 тысяч метров имели хоть какое-то (щебень, булыжник и т. п.) покрытие.

Асфальтирование улицы Горького. 1938 г.

При этом более 4,5 миллиона квадратных метров тротуаров вообще не имели никакой одежды и представляли собой грязные, размокающие при каждом дожде дорожки![87 - Страментов А. Е. На смену булыжнику – усовершенствованные мостовые // Строительство Москвы. 1939. № 17–18.] Новое гладкое дорожное покрытие дало возможность в январе 1934 года проложить по улице троллейбусный маршрут № 1 (сначала этот первый в Москве и во всем СССР маршрут, открытый 15 ноября 1933 года, пролегал от Белорусского вокзала до Покровского-Стрешнева).

Исключительно важным достижением строителей стала прокладка под новой улицей подземного коллектора – широкой бетонной галереи, внутри которой в строгом порядке были уложены водопроводные трубы, электрические кабели, слаботочные провода. Тем самым было приведено в порядок подземное хозяйство, хаотично формировавшееся в предреволюционные годы. Благодаря этому на проезжей части и тротуарах улицы Горького отсутствовали закрытые чугунными крышками люки, которых так много на других московских улицах.

Правильный выбор трассы позволил расширить улицу за счет малоценных, в значительной степени выработавших свой ресурс строений. Все же кое-где новая красная линия прошла через интересные, значительные сооружения, среди которых были дом Саввинского подворья, здание Моссовета и бывший дом Гудовичей (ныне дом № 21 по Брюсову переулку). На первоначальных эскизах, выполненных мастерской Чернышева, два из них подлежали сносу, и лишь для Моссовета делалось исключение. Здание сохранялось, вылезая почти на середину новой магистрали, а для обхода этого препятствия проезжая часть улицы должна была описать полукруг по специально расширяемой для этого Советской площади[88 - Чернышев С. Е. Реконструкция улицы Горького // Строительство Москвы. 1934. № 4.]. Помимо помех для движения выпирающие бока здания портили перспективы новой магистрали и смотрелись крайне нелепо.

Вид на Советскую площадь и улицу Горького. 1938 г. Слева – здание Моссовета, еще не перемещенное и не надстроенное

На помощь градостроителям пришли инженеры. Под руководством Э. М. Генделя была отработана технология перемещения зданий. Первый опыт, произведенный в 1935 году недалеко от площади Маяковского, дал прекрасные результаты, и уже в следующем году московское руководство создало специальную контору (позже трест) по передвижке зданий. Именно она сыграла выдающуюся роль в реконструкции улицы Горького, предотвратив снос ряда капитальных зданий и позволив избежать нелепостей планировки.

Само по себе перемещение построек было делом не новым. В России издревле перевозили с места на место рубленые избы. Переносили (правда, путем разборки и сборки на новом месте) даже деревянные царские дворцы. А в 1898 году передвинули на новое место небольшой двухэтажный кирпичный дом (он дожил до наших дней).

Но теперь задача представлялась намного более сложной. Здание Моссовета было очень старым, сильно изношенным, и его состояние давно внушало опасения. Саввинское подворье представляло собой целый комплекс из пяти корпусов, окружающих два двора-колодца. Вдобавок вес всего комплекса составлял более 24 тысяч тонн, тогда как даже в передовой Америке предельным весом перемещаемых сооружений на то время было всего 10 тысяч тонн.

Все же дом решено было сохранить. Но задача оказалась непростой. Прежде всего следовало найти новое место для перемещаемого здания, что в предельно плотной застройке центра города сделать было нелегко. К счастью, позади Саввинского подворья стоял старый трехэтажный корпус. Как и все дворовые строения старой Москвы, предназначенные для «черного люда», он представлял собой образец полутрущобной застройки. Его ликвидацию осуществили с помощью взрывов ограниченной мощности, что позволило быстро вывезти обломки и очистить площадку для передвижки.

Следующей проблемой стал размер перемещаемого строения. Бывшее подворье было очень тяжелым и представляло собой сложную многокорпусную структуру. Вдобавок передвигать его решили вместе с полуподвалами (благо новое место располагалось несколько ниже по рельефу), что потребовало срезки грунта по маршруту движения.

Со всем этим пришлось повозиться, но основные приемы передвижки остались прежними. На участке, по которому предстояло «ехать» дому, после тщательного уплотнения грунта укладывались многочисленные рельсовые пути. В основания несущих стен вставлялись огромные стальные двутавры – рандбалки, принимающие на себя тяжесть строения. Под эти конструкции подводились ходовые балки, а между ними и рельсами закладывались стальные катки. Мощные лебедки плавно сдвигали дом и медленно, со скоростью нескольких сантиметров в минуту, двигали его на новое место, где, естественно, уже был готов фундамент. В марте 1938 года дом благополучно переехал вглубь от улицы, освободив место для новой застройки. Собственно передвижка длилась лишь один день, зато подготовка к ней заняла четыре месяца. Тем не менее стоимость работ составила всего 45 процентов от оценочной стоимости самого здания. В момент перемещения дом числился по улице Горького под № 24, а после ее капитальной реконструкции и перенумерации домов оказался во владении 6! А это значит, что на месте двенадцати старых корпусов поднялось всего три новых!

Перемещение дома Саввинского подворья (снимок сделан со стороны заднего фасада). 1938 г.

Еще один передвинутый дом (известный как дом Гудовичей, хотя после них сменил нескольких владельцев) числится ныне под № 19–21 по Брюсову переулку. Как и многие здания в центре Москвы, он представлял собой старый особняк, который в результате надстроек и перестроек превратился в крупный четырехэтажный доходный дом. Свой эклектичный фасад дом приобрел в результате очередной перестройки, произведенной в 1898 году по проекту С. К. Родионова.

Он оказался легче Саввинского подворья, однако решающим фактором, позволившим продлить дому существование, стала возможность без существенных затрат расчистить новое место для него по Брюсову переулку. Переезд туда состоялся в 1941 году, когда началась подготовка к новому строительству по левой стороне улицы.

Еще раньше состоялось перемещение здания Моссовета. Оно оказывалось чуть ли не на середине новой улицы, которая на остальном своем протяжении уже широко раздвинулась из тесных красных линий бывшей Тверской.

В этом случае очищать место для переезда не пришлось. Дело в том, что еще в 1927 году архитектор И. А. Фомин пристроил с тыла к Моссовету новый корпус, однако поставил его не вплотную к старому зданию, а отделил двумя чисто декоративными арками с переходом над ними. Предвидел ли зодчий грядущую реконструкцию, или все получилось случайно, но в 1939 году арки пришлись весьма кстати. Их разборка освободила необходимое пространство, и старое здание оказалось возможным придвинуть вплотную к фоминскому корпусу[89 - Вечерняя Москва. 1939. 13 сентября.].

Зато в техническом отношении Моссовет задал передвижникам немало проблем. В те годы дом выглядел совсем не так, как сегодня, и представлял собой заурядный классический особняк в три этажа. Он был самым старым из всех сооружений, предназначенных к перемещению, к его созданию приложил руку еще сам М. Ф. Казаков. В последующие годы особняк претерпел немало перестроек, из которых наиболее серьезными стали работы конца XIX столетия, когда придворный архитектор Н. В. Султанов приспосабливал дом для пребывания в нем нового московского генерал-губернатора – великого князя Сергея Александровича. Считалось, что Султанов проводит реставрацию, однако проведенные им переделки внутренностей дома не лучшим образом отразились на его прочности. Сильная изношенность, непрочность здания заставила принять особые меры предосторожности при его перемещении. Ветхие старые стены стянули металлическим поясом. Тщательная проработка и исполнение проекта передвижки позволили провести операцию быстро и удачно. 16 сентября 1939 года дом отправился в путь. С 9 до 10 часов утра он продвинулся на 10 метров 51 сантиметр. Второй этап движения, начатый в 16.30, завершил процесс переезда. Всего было пройдено 13 метров 65 сантиметров[90 - Вечерняя Москва. 1939. 16 сентября.]. Здание заняло новое место – то самое, где стоит и сейчас.

Здание Моссовета после перемещения. 1940 г. Белым пунктиром показано его исходное положение

Литеры А и Б – начало новой улицы

Одновременно с перемещением старых зданий началось строительство новых. Первыми сооружениями, возведенными в ходе реконструкции улицы Горького, стали дома по ее правой стороне на участке от Охотного Ряда до Советской площади – так называемые корпуса А и Б (ныне они числятся под № 4 и 6).

Место для них было расчищено во дворах старых домов. До 1938 года здесь насчитывалось целых двадцать два домовладения, в каждом из которых стояло по несколько строений, в основном небольших, причем среди них еще встречались жилые дома с печным отоплением, без водопровода и канализации, а в одном не было даже уборных! И это в середине XX столетия, в столичном городе! Дома, подлежащие сносу, тесно соседствовали с сохраняемыми, а иногда и примыкали к ним, что требовало особой осторожности при разборке.

Сложный рельеф обусловливал перепады высот между соседними дворами до 3–4 метров, из-за чего внутриквартальное пространство было изрезано подпорными стенками. В общем, подготовка строительной площадки представляла собой далеко не простую работу.

Разборка большинства старых зданий под площадку для корпуса А велась с применением пневматического инструмента и гусеничного трактора для валки стен. При расчистке площадки под корпус Б использовались и взрывы. Причем применялись они с почти ювелирной аккуратностью. Так, часть дома на углу проезда Художественного театра (ныне дом № 1 по Камергерскому переулку) была разрушена взрывами, которые не затронули сохраняемую часть. Правда, для этого пришлось разобрать внутренние конструкции сносимой части и отделить ее глубокими штрабами. Точное распределение расположения и силы зарядов позволило опрокинуть стены внутрь здания и раздробить их настолько, что обломки можно было грузить на самосвалы с помощью экскаваторов.

Проектированием новых домов занималась 2-я архитектурно-проектировочная мастерская, которой руководил, пожалуй, наиболее известный из московских зодчих – А. В. Щусев (автор Мавзолея В. И. Ленина). Вместе с ним над проектом работали И. Л. Маркузе и А. Я. Изаксон[91 - Соколов Н. Б. Щусев. М., 1952. С. 352.]. Именно тогда родилась мысль – застроить начальный отрезок улицы всего двумя решенными в едином ключе парадными корпусами. Причем первый из них, обозначенный буквой А, должен был протянуться сразу на два квартала, а выходивший здесь на улицу Георгиевский переулок предложили пропустить под огромной аркой высотой в целых четыре этажа. Такое решение позволяло не подгонять размеры новых зданий под ширину малых кварталов, но при этом сохранять старые переулки.

Корпус Б занимал правую сторону улицы от проезда Художественного театра до Советской площади.

К 1937 году проект был почти готов, когда неожиданно над Щусевым сгустились тучи. Разразился скандал из-за гостиницы «Москва». Это известное всем москвичам здание проектировали сначала молодые архитекторы Л. И. Савельев и О. А. Стапран. Уже в процессе строительства обнаружили, что постройка выходит, мягко говоря, не слишком удачной. Тогда к проектированию подключили Щусева, который сумел на ходу исправить огрехи прежнего проекта, но при этом повел себя не самым лучшим образом. Несмотря на то что гостиница была вчерне выстроена по проекту Савельева и Стапрана, академик попытался вообще исключить молодых коллег из числа авторов. Обиженные зодчие подняли шум, громогласно обвиняя академика в заимствовании их идей, зажиме молодых талантов и прочих смертных грехах. Очевидно, кое-кому из коллег Щусева скандал оказался на руку, и его постарались раздуть почти до политической проблемы.

В конце концов все обошлось, на заседании секретариата правления Союза советских архитекторов были признаны авторские права всех троих. Щусева реабилитировали. Но пока страсти накалялись, он успел многое потерять. Ушло от него, в частности, и проектирование реконструкции улицы Горького, которое передали А. Г. Мордвинову. По архитектурным меркам Аркадий Григорьевич был молод – ему еще не исполнилось сорока, но он уже успел зарекомендовать себя зодчим энергичным и напористым. В числе первых архитекторов был награжден орденом, стал депутатом Верховного Совета РСФСР. И дальше его ожидала блистательная карьера – вплоть до президентства в Академии архитектуры. «Коньком», на котором Мордвинов выехал на широкую дорогу, стало поточно-скоростное строительство. Именно так и возводились дома, о которых идет речь.

По нынешним меркам строительство было не таким уж и скоростным – целых одиннадцать месяцев, но в 1930-х годах, когда сооружение большинства зданий растягивалось на годы, стройка на улице Горького казалась образцовой – строгий порядок на площадке, четкий график организации работ, широкое использование механизмов.