Христианские праздники, обряды и таинства в Беларуси в прошлом и настоящем

Чтобы достигнуть единообразия в церковной обрядности белорусских и русских православных верующих, распространялись российские богослужебные издания, которые должны были заменить старые, времен ВКЛ, началось распространение святынь, связанных с именами российских святых и церковных деятелей. В честь их строились церкви, освящались престолы, многие российские иконы стали почитаться как чудотворные – например, икона Казанской Божией Матери. В 1860-е гг. во многих белорусских храмах особенным почетом была окружена святыня Русской Православной Церкви – икона Владимирской Богоматери, в честь которой освящались престолы. Многие священники при церквях открывали лавки и склады для продажи доступных по цене для народа книг религиозно-поучительного содержания, а также букварей, портретов царя, крестиков и икон. По мнению исследователя А. И. Миловидова, все эти действия были выполнены с той целью, чтобы «внутренний вид крестьянской хаты (белоруса) был подобен великорусской избе».

В конце XIX в. вновь стали торжественно отмечаться значительные события церковной истории Беларуси, как, например, столетие образования самостоятельной Минской епархии – 13 апреля 1893 г. Праздник и торжества подробно описаны в «Минских епархиальных ведомостях». «Накануне – 12 апреля во всех приходских церквях Минска прошли всенощные службы. Самое торжественное богослужение было в Кафедральном соборе, где служил преосвященный Симеон, епископ Минский и Туровский. Он читал кафизмы и акафист Иисусу Христу. На богослужении присутствовали воспитанники минских учебных и духовных учреждений, а также большое количество богомольцев».

Общей особенностью у католиков и православных Беларуси стали престольные праздники (фесты, храмовые праздники), которые вместе с ярмарками (юрмашамО, приуроченными к праздникам церковного календаря, занимали значительное место в церковной жизни местного крестьянства и шляхты. В ритуал входило обязательное посещение храма, участие в литургии, выполнение ритуала почитания святыни (зажжение свечей, участие в крестном ходе, иногда обползание или перепоясание храма, произнесение молитв и пение религиозных псалмов), приобретение культовых предметов – вотивов, иконок, крестиков, участие в ярмарочных гуляниях и торговле, а также обязательная раздача милостыни нищим. Так, старый обычай приурочивать ярмарки к праздникам католического календаря описывает П. М. Шпилевский в своей известной книге «Путешествие по Полесью и Белорусскому краю» (1853–1855). Это рассказ о знаменитой Михайловской ярмарке в Несвиже, которая начиналась 26 сентября и длилась две недели. На ярмарку съезжались торговцы и купцы из Пинска, Давид-Городка, Глуска, Мозыря, Минска, Бреста, Вильни, Киева и Варшавы. «Ярмарка эта называется Михайловской потому, что получила свое начало при Михаиле Радзивилле и первоначально производилась на Михайловской горе. Ныне она бывает у подошвы этой горы… Сюда переселяется почти весь город и перекочевывают городские купцы и мещане со своими лавочками. На протяжении версты устраиваются разные балаганы и образуется какое-то временное кочевье. Вообще ярмарка Несвижская довольна значительна: она для белорусского края чуть ли не то же, что Нижегородская для великорусских губерний. На эту ярмарку съезжается соседнее и даже отдаленное дворянство, также застенковые шляхтуны…»

Во всех городах и деревнях Беларуси кроме больших праздников и праздников, посвященных событиям церковной истории, торжественно отмечались престольные праздники. Так, в Вельске, по свидетельству приходского священника, особенно много горожан собирались на Пречистую – 8 сентября и в Миколин день (праздник св. Николая).

По-прежнему распространенным в Беларуси оставался культ чудотворных икон Божией матери. П. Шпилевский приводит подробное описание паломничества богомольцев к чудотворной Велятичской иконе Божией Матери (возле Логойска), которое совершалось на так называемой Молодиковой неделе (воскресенье на новолуние), т. е. в первое воскресенье после новолуния. «В этот день совершается большой крестный ход в церквах, ознаменованный чудотворным явлением Богоматери и Спасителя». П. Шпилевский пишет, что в селе Велятичи «находится очень красивая новая деревянная церковь и на значительном расстоянии от нее – так называемый Монастырек… небольшая приписная церковь, в которой хранится чудотворный образ Божией Матери… Вот в этом-то Монастырьке и бывает необыкновенно большое стечение народа во время молодиковых недель… Замечательна дорога, ведущая к Монастырьку: она вся завалена разными деревянными досками с изображениями человеческих голов, рук, ног и копыт домашних животных; все эти доски нанесены богомольцами, которые привозят их с собой из отдаленных мест: у кого болит голова, рука, тот везет доску с изображением головы, руки и т. д.; у кого падает скот, тот бросает на дорогу доску с изображением какого-нибудь члена скотины… Из этих досок образуется ежегодно новая плотина для прохода, но не проезда (ездить нельзя) богомольцев. На конце плотины, близ велятичской дороги, устроена маленькая часовня, в которой хранится копия чудотворного образа Божией Матери; при часовне – небольшой колодец, в котором вода освящается ежегодно, в день Покрова Пресвятой Богородицы (1 октября), когда по преимуществу собирается множество народа». Подобное паломничество на «Молодиковой неделе происходило и для поклонения Марьиногорской чудотворной иконе Богоматери. Паломники собирались со всех уголков Минской губернии в церковь, где проходило торжественное богослужение.

Чудотворная Минская икона Богоматери

Особо почиталась в XIX в. Минская икона Божией Матери, которая, согласно церковному преданию, приведенному Евгением Поселянином в «Сказаниях о чудотворных иконах Богоматери» (1919), одной из первых явилась на Руси и была помещена в первой выстроенной в X в. князем Владимиром Десятинной церкви. По преданию, «около 1500 года на Киев напали татары и разграбили его. Подверглась разграблению и Десятинная церковь: один татарин сорвал с хранившегося в ней чудотворного образа Богоматери все драгоценные украшения, а саму икону бросил в волны реки Днепра. Однако образ Владычицы Небесной через некоторое время чудесным образом приплыл по воде в Минск и остановился на реке Свислочи, против древнего замка минских удельных князей, где и был обретен жителями города. Последние заметили св. икону Богоматери потому, что от того места, где она остановилась, исходило необыкновенное сияние. Св. икона тотчас же была извлечена из реки Свислочи и торжественно при большом стечении местных городских и окрестных жителей перенесена в замковую Богородице-Рождественскую церковь. Так как это обретение чудотворного образа Божией Матери произошло 13 августа, то и празднование ему было установлено в этот же день. Позже ее поместили в униатском Свято-Духовом монастыре, который после ликвидации унии стал православным. В 1852 г. ее одели в новую серебряную ризу – дар верующих. Церковь Свято-Духова монастыря, где находилась икона, с открытием в Минске православной архиерейской кафедры получила название Петропавловского кафедрального собора. В начале XX века в этом кафедральном соборе находилась Минская икона Богоматери».

В конце XIX – начале XX в. в Беларуси появляются протестантские течения (так называемой второй волны протестантизма). Это баптизм, евангельское христианство, мистическое учение Кондрата Малеванного (последователи пятидесятничества), адвентизм седьмого дня. В этот период происходит формирование основных элементов протестантских обрядов и праздников, которые в общих чертах и неизменной сущности дошли до нашего времени. Изменилась, как мы увидим далее, только форма их проведения, как более модернизированная в соответствии с современностью. Основой для выработки протестантской (баптистской и евангельско-христианской) обрядности служили лютеранские служебники, а также сборники гимнов, которые состояли не только из протестантских стихов и песнопений, но и из православных. Несмотря на отсутствие в первые десятилетия существования протестантизма в Беларуси точно разработанных правил проведения богослужений, у протестантов уже существовали общие определенные элементы богослужебной практики. Это обязательное знание и толкование Священного Писания всеми без исключения верующими, что занимает почти что главное место в богослужении, а также обязательное пение псалмов (нередко с музыкальным сопровождением) на тогдашние популярные мелодии; цитирование стихов (нередко собственного авторства).

Что собой представляли протестантские общины и как происходили в них богослужения, не только обычные, но и праздничные, отличавшиеся разнообразием оформления, музыкой и тематикой проповедей, – эти сведения можно найти в исследованиях церковных историков. Так, А. И. Миловидов дал описание Виленской баптистской общины в начале XX в., где велись проповеди и богослужение на русском языке. Интересно, что, скорее всего, это были предшественники пятидесятников, поскольку, согласно описанию, «у виленских верующих проявлялась мистическая вера в живое, непосредственное общение с Богом в их молитвах, в которых они доводили себя до такого религиозного экстаза, до такого возбуждения и нервозности, что присутствующим изредка казалось, что вот-вот все “собрание” сорвется с места и помчится с истерическим выкриком: “накатило, накатило”» (речь, возможно, идет об обряде крещения Святым Духом). Автор отмечал (по итогам посещения той же общины), что «нельзя не признать мелодичности и красоты некоторых баптистских стихов, например, “Взойдем на Голгофу”, “Новое сердце дал мне Господь”. Мотивы заимствованы из лютеранской и англиканской церковной музыки, есть и мелодии, вероятно, из светских опер. Толкования (Священного Писания) считаются вдохновленными Святым Духом, озаряющим верующих. Нельзя не отметить также твердое знание сектантами наизусть параллельных мест из Библии, хотя это знание чисто механическое и синонимичное, например, встречается слово “возрождение” и сразу же из разных углов комнаты цитируются параллельные места, где применяется это слово».

В другой статье в «Могилевских епархиальных ведомостях» (1910. № 5) характерной особенностью протестантского богослужения определяется свободная трактовка молитв: «Молитва, чтение и проповедь не заключаются в известных пределах, не выполняются по чиноположению; действующим лицом может быть каждый член общества и даже женщины, за исключением проповеди, которая не разрешается женщине».

Протестантские историки свидетельствуют, что в общинах при богослужении особое внимание всегда уделялось музыкальному сопровождению. В самом начале возникновения белорусских протестантских общин там существовали хоры. Так, в 1912 г. в Гомельской баптистской церкви А. Я. Дубоделов организовал небольшой хор, который пел на богослужебных собраниях. В Витебске сразу же после организации церкви в 1910 г. Г. К. Шейнгардт создал хор. В знаменитой, одной из старейших общин баптистов в Беларуси – Утевской (в деревне Уть Добрушского уезда Могилевской губернии) существовал хор, который состоял из более чем пятидесяти хорошо подготовленных хористов, которыми управляли два регента.

В деревнях протестанты, нередко не имевшие определенных мест для молитвенных собраний (как, например, в Полоцком уезде), устраивали их в частных домах. Некоторые верующие кроме воскресных и праздничных дней собирались и по будням, в четверг или в субботу вечером. У верующих обычно не было единого определенного времени для молитвенных собраний: некоторые собирались в 10–11 часов утра, другие – в 5–6 часов вечера. Протестантские миссионеры (и баптисты, и евангельские христиане, и адвентисты) для проведения молитвенных собраний в городах выбирали кварталы, населенные фабричным рабочим классом, а вне пределов городов – глухие деревни и хутора. Они организовывали кружки молодежи, целью которых было моральное, физическое и умственное совершенствование сектантской молодежи под руководством духовных учителей и взрослых членов общин, причем «молодежь обоих полов проводила время за совместным чтением книг духовного и нравственного содержания, гимнастическими упражнениями, шитьем и т. д.». При молитвенных домах были организованы воскресные школы, которые давали верующим первоначальные знания о вероисповедании и духовно-нравственном воспитании. Протестантские проповедники очень активно самыми разнообразными средствами проводили миссионерскую деятельность. Например, в начале XX в. с целью евангелизации баптисты устраивали публичные собрания в театрах и трактирах, распространяли тысячи дешевых книг и брошюр, организовывали настоящие детские праздники с новогодними елками и раздачей подарков; основывали благотворительные организации, бесплатные столовые, швейные мастерские и даже устраивали летние миссионерские прогулки на пароходах.

В начале XX в. христианские праздники оставались важной частью жизни белорусов. В этот период отмечались те же праздники и почитались известные святые, совершались паломничества к чудотворным иконам. Одним из главнейших праздничных событий церковной жизни этого периода стало перенесение мощей преподобной Евфросиньи Полоцкой из Киева (где они находились с 1187 г., когда были вывезены монахами из Иерусалима) в Полоцк (1910). В 1913 г. был установлен специальный праздник в честь перенесения мощей преподобной Евфросиньи в Спасскую церковь – первый воскресный день после праздника Покрова Божией Матери. Первый подобный перенос состоялся 6 октября 1913 г.

В 1912 г. в слуцком Свято-Троицком монастыре торжественно отметили 300-летие со дня преставления блаженной княгини Софии. К юбилею настоятель обители архимандрит Афанасий (Вечерко) впервые составил небольшое жизнеописание святой. В воскресенье 18 марта 1912 г. в праздник Входа Господнего в Иерусалим «со всех Слуцких церквей после литургий пришли крестные ходы в Свято-Троицкий монастырь, где собравшиеся соборно совершили панихиду по блаженной Софии, княгине Слуцкой».

Торжественный перенос мощей св. Ефросиньи Полоцкой. Крестный ход. 1910 г.

Источник: сайт Спасо-Ефросиньевского монастыря

В начале ХХ в., по свидетельству этнографа Ч. Петкевича кроме главных христианских праздников Пасхи и Рождества Христова белорусы на Полесье торжественно два раза в год отмечали праздники, посвященные Богородице (Большая и Малая Пречистая) и четыре раза в год: «Ачышчэнне Божай Мацi (Стрэчанне, 2.02), Благавешчанне Прасвятой Багародзiцы (25.03), Вадзенне (Введени

В послеоктябрьскую эпоху в новом советском государстве, в том числе и Советской Беларуси, конституционные права и свободы гарантировали как религиозную, так и антирелигиозную пропаганду. Первые шаги советской власти в отношении церкви (например, принятие Декрета об отделении церкви от государства) были довольно демократичными. Однако вскоре наступает эпоха тяжелых испытаний, гонений и страданий, так как условия для религиозной деятельности на территории БССР уже с начала 1920-х гг. ухудшились. Началась жестокая борьба с религией.

Икона св. Софии Слуцкой

Портрет св. Софии Слуцкой

С самого начала существования советского государства дни проведения религиозных праздников регламентировались, к ним были приурочены особые дни отдыха. Так, согласно постановлению наркома труда БССР (1929), во время религиозных праздников служащие и рабочие имели право на освобождение от работы, «если это не повлечет за собой прекращения работы на учреждениях и предприятиях». Позднее же государственные власти начали борьбу с религиозными праздниками, пытаясь их запретить и заменить новыми, революционными зрелищами, о чем свидетельствуют архивные документы 1920—1930-х гг.

Так, во время проведения Мозырским отделом народного образования ревизии школ в 1923 г. одновременно была проведена «кампания для окончательного искоренения вредных в воспитательном отношении традиций». При этом в документах отмечается, что «большинство шкрабов (школьных работников) участвует в религиозных праздниках. Прошедшие рождественские каникулы в селах праздновали с детьми и шкрабами несравненно более установленного в циркулярном распоряжении Наркомпроса срока, и никто на местах из учителей не делал родителям учащихся и самим учащимся разъяснения о вредности перебоя в школьной работе, который создается… благодаря глухому поощрению праздника “Коляд” со стороны шкрабов. В результате потеряно до 10 дней горячей рабочей поры в школьной работе».

Особым нападкам подверглись самые главные праздники – Пасха и Рождество. Инициатором новых революционных празднований и авторами сценариев были комсомольские организации. Так, по сообщению газеты «Звязда» от 9 января 1923 г. (№ 6), по инициативе ЦК КСМ в Минске были проведены «комсомольские колядки». Рождество было «отмечено» показом агитационной пьесы и уличным антирелигиозным карнавалом. На площадках были представлены живые картины: «ад – рай», «Бог», «избиение младенцев», «рождение революции» и т. д. Под звуки оркестра, исполнение комсомольских песен и колядных частушек, свистков, рожков и т. д. карнавальное шествие направилось к площади Парижской Коммуны (бывшая Троицкая), где должны были демонстрироваться живые картины под аккомпанемент «политического раешника». В довершение на площади была сожжена статуя Бога. В то же время религиозные праздники продолжали отмечаться населением не только деревень, но и городов, о чем свидетельствует упомянутая статья в газете «Звязда»: «В то время, как комсомольцы праздновали свое Рождество (в Минске), нэпманы повалили на бал-маскарад в Гостеатр». В публикации дана отрицательная оценка участникам праздника – «нэповская молодежь, почетные граждане Немиги, спекулянты, валютчики».

В 1930-х гг., после создания Союза воинствующих безбожников, началась активная разработка и внедрение антикалядных и антипасхальных кампаний, которые включали в себя работу в школах и учебных учреждениях, распространение инструктивных писем, где были поставлены конкретные задачи – например, во время антипасхальной кампании организовать массовые зрелища на открытых площадках, чтобы отбить у населения желание посетить церковь в пасхальную или рождественскую ночь. От профсоюзов, органов труда и власти, ответственных за зрелища, требовалось, чтобы «все театры и кино в пасхальную ночь функционировали». В парках устраивались народные гуляния с эстрадными выступлениями, карнавальными действами, спортивными играми, антирелигиозными лотереями и аукционами и т. д. На улицах и площадях, вблизи которых находились наиболее посещаемые церкви, работали кинопередвижки, эстрады-передвижки, работа которых перемежалась летучими митингами. При этом платных мероприятий в пасхальную ночь стремились не проводить. Начало зрелищ старались приурочить до 10 часов вечера с той целью, чтобы они продолжались до окончания богослужения. Одним из методов борьбы с религиозной обрядностью, как уже отмечалось, было перенесение дней отдыха.

В качестве примера действия атеистической пропаганды можно привести следующий документ. Это постановление собрания крестьян и крестьянок д. Лошница (Борисовский район Минской области) о замене «стародедовской ярмарки на Михайлов день большим культурным обслуживанием». Там же дано обещание «не пить никаких спиртных напитков». А в целях борьбы с пьянством и самогоноварением (отмечено, что на праздник каждый год на самогон тратили до 2 тыс. пудов ржи), на граждан «в подпитии» было решено накладывать штраф в размере трех рублей. Во время всех трех праздничных дней в Лошнице было запрещено проводить вечеринки, кроме тех, что организовывал народный дом. Тех же хозяев, которые позволят организовать вечеринки в своих хатах, было решено штрафовать в размере 25 рублей.