Избранные произведения. Том 5

Газинур покраснел до ушей.

– Сожгли, – тяжело вздохнул он, пряча забинтованные руки под кепку. – Не везёт нам последнее время.

– Что верно, то верно. Только в этом нет ничего удивительного, Газинур, – и Гали-абзы зашагал из угла в угол по комнате.

Мягкие чувяки почти беззвучно касались пола. Всякий раз, как он поворачивался к Газинуру правым боком, можно было видеть у него на шее, под сорочкой, багровую полосу – старый след от вражеской сабли.

– Всё это, если не считать сегодняшней молнии, не случайно ведь, Газинур, – сказал он, остановившись перед юношей. – Помнишь, что я говорил тебе, когда мы ездили в Бугульму?

– Очень хорошо помню, Гали-абзы.

– Вот эта самая борьба продолжается и сейчас. Правда, теперь враг не решается бороться против нас открыто, с оружием в руках. Он уже давно убедился, что оружием нас не возьмёшь. Сейчас он пытается войти в наше доверие, может, даже и работает неплохо, а в действительности всеми силами вредит нашему делу.

Газинур набрался смелости и рассказал о своих подозрениях насчёт Морты.

– Старики говорят: сорвёшь облепиху, а корень останется, – закончил он.

– Таков закон жизни, Газинур. Старое без борьбы не уходит, крепче, чем репей, цепляется. Ещё много крови испортят нам такие Морты Курицы. Поэтому и надо всегда быть начеку.

Чёрные глаза Газинура вспыхнули.

– А не лучше ли, Гали-абзы, сразу свернуть им голову?

Гали-абзы усмехнулся, ему приятна была горячность молодого парня, но ответил он сдержанно.

– Тут, Газинур, спешить нельзя. Можно и дров наломать. Всё делается своим чередом. А пока что приглядывайся получше к этому Морты.

– Он приходил к Ханафи-абы, просился, чтобы его послали на работу в отъезд. Не хочет ли он следы замести?

– Всё может быть, – согласился Гали-абзы и с одобрением посмотрел на Газинура. Он любил этого парня и старался не выпускать его из поля зрения. Где ни увидит – в поле, в правлении, в клубе, на конюшне, – никогда не пропустит случая поговорить с ним.

Газинур и сам чувствовал, что Гали-абзы от всей души желает ему добра. Как подсолнечник, влюблённый в солнце, день-деньской неутомимо поворачивает свою головку ему вслед, так и Газинур не мог оторвать своих глаз от Гали-абзы в те дни, когда он наезжал в деревню. И всегда, за какую бы работу ни принимался, думал про себя: а что бы посоветовал в этом случае Гали-абзы?

Газинур готов был сидеть с Гали-абзы хоть до рассвета, но постеснялся беспокоить больного, да ещё уставшего с дороги человека.

И Газинур решился, наконец, сказать, зачем он, собственно, пришёл.

– А сам-то ты как думаешь, Газинур? – спросил вместо ответа Гали-абзы. – Есть желание ехать?

– Мало сказать есть, – я только об этом и мечтаю! – горячо откликнулся Газинур. – Но что понимает в подобных делах такая сухопутная лодка, как я! Хочется услышать твоё мудрое слово, Гали-абзы.

– А ты знаешь, куда и на какую работу едешь?

– Ханафи-абы говорил – на лесозаготовки. На Урал.

Гали-абзы взял лежавший на столе карандаш и показал на карте район Свердловска. Газинур, как и все отъезжающие товарищи, будет работать в Соликамском леспромхозе, пояснил Гали-абзы. И стал подробно рассказывать об этих местах.

– Ну вот, я рассказал тебе, что знал, о богатствах уральской земли, о красоте городов и величии заводов Урала, – закончил Гали-абзы. – Но не воображай, что тебе сразу всё станет там любо и мило. Много трудностей встретится на твоём пути. Не отступай перед ними. Помни: смелость – подруга джигита. И потом – не теряй попусту времени. Приобретай специальность. Может быть, даже не одну. Джигиту и семидесяти специальностей мало. И ещё тебе мой совет: учись русской грамоте. Русский язык – наш второй родной язык. И, конечно, надо тебе постараться получить рабочую квалификацию.

Было уже поздно, когда Газинур вышел от Гали-абзы. Домой он возвращался мимо дома деда Галяка. Опираясь руками на толстую суковатую палку, старик сидел на куче брёвен. Вокруг него, глядя ему в рот, сбилась деревенская ребятня. Дед Галяк рассказывал о давно прошедших временах, о славном Пугачёвском восстании. Изредка он перемежал свой рассказ песнями, которые исполнял на мотив старинных баитов[13 - Баит – былина, историческая песня.].

Говорят, что на свете есть царь Пугачёв,
Что атласный бешмет ему тесен любой.
Что земля на Яике дрожит от шагов
Его храброго войска, летящего в бой.

Ах, Ямэлке-царю поклониться бы мне,
На него, Тимофеевича, поглядеть,
Ах, с яицким бы войском на быстром коне
Я хотел бы со славою в битву лететь!

В воображении Газинура встал чугунный ствол пугачёвской пушки, лежащий у подножия памятника в Бугульме. Гали-абзы помог ему увидеть его совсем другими глазами. И в сердце юноши опять возникло горячее стремление вложить все свои силы в великую борьбу на благо народа.

А старый дед Галяк всё пел и пел. Сколько переслушал Газинур его песен мальчишкой! Сколько добрых чувств, дерзких желаний пробудили они в его детской душе! Теперь он уже взрослый человек, собирается в дальний путь. Отошло уже то время, когда он заслушивался чудесными песнями и сказками деда. Но сколько ещё новых, неведомых ему мечтаний и порывов пробудят песни старого деда у этих вот мальчуганов, что, полуоткрыв рот, зачарованные, сидят прямо на земле, не замечая, что трава давно уже покрылась обильной росой!

Всё существо Газинура вдруг глубоко потрясла мысль о том, что жизнь никогда не останавливается, что жизнь – это непрекращающееся, бесконечное движение вперёд. Он улыбнулся и, мечтательно глядя на звёзды, сверкавшие крупными алмазами там, в вышине, медленно зашагал вдоль улицы. А старый дед пел песню за песней.

IX

Из Казани к Гафиатулле-бабаю приехала погостить приходившаяся ему сродни молодая девушка Гюлляр. Приехала она со своей подругой Фатымой. Их встретили с радостью.

– Дом у нас, правда, не очень просторен, зато принимаем от души. Поместимся как-нибудь, в тесноте, да не в обиде, – радушно приговаривал отец Газинура.

– А нам ничего и не нужно, кроме деревенского воздуха, – смеясь, отвечали девушки.

– Воздух в нашем колхозе особенный, – поддержала мужа Шамсинур-джинги. – Ну а молоко, яйца, хлеб свои, не покупать. Вам заботиться ни о чём не придётся. Спасибо, что вспомнили, приехали. Посмотрите на нашу колхозную жизнь.

Весть о девушках-гостьях в тот же час облетела весь колхоз. Услышал о них и Гали-абзы. На следующий день он увидел в окно, как они прошли по улице. У одной волосы светлые, короткие, другая – с длинными чёрными косами. Держась за руки, болтая и громко смеясь, они пересекали улицу.

Гали-абзы захотелось послушать казанские новости. Давно не бывал он в Казани. Собирался, да всё никак не удавалось выбраться: то одно помешает, то другое. Через младшего брата Газинура Халика он попросил девушек зайти к нему. А так как Халик был мальчик проворный, да к тому же, подобно брату, готов был для Гали-абзы в огонь и в воду, то он, не медля, и притащил девушек.

Но разговор не ограничился Казанью, с Казани он только начался. Знакомясь, девушка со светлыми волосами назвала себя: «Гюлляр». Она учится на инженера-электрика. Её подружка, та, что с длинными чёрными косами, – Фатыма – готовится стать артисткой.

– Да вы нам нужны, как воздух, девушки! – воскликнул обрадованный Гали-абзы. – От Казани живём далеко, городские гости редко наезжают к нам. А наши колхозники, как вы, может, и сами успели заметить, народ до культуры жадный. Вы, Гюлляр, верно, смогли бы сделать нам доклад о колхозной электростанции? А Фатыма, может быть, покажет нам своё искусство?

Он помолчал, потом окинул их испытующим взглядом и спросил:

– Ну как, девушки?

Девушки переглянулись – конечно, они согласны. Только просили бы день-другой на подготовку. Кроме того, Гюлляр хотела бы осмотреть колхозную речку. Может, в скором будущем колхоз захочет выстроить свою электростанцию.

Гали-абзы усмехнулся про себя. «Колхозную речку!.. Да, его односельчане мечтают о воде. Конечно, когда-нибудь в «Красногвардейце» будет свой пруд и, возможно, даже не один. Но пока что приходится ограничиваться колодцами да небольшим родничком. Что ж поделаешь! Раньше времени и молния не сверкнёт».

А вечером Ханафи, по совету Гали-абзы, вызвал к себе Газинура.

– Есть для тебя, Газинур, боевое задание, – сказал он, покручивая свой чёрный ус. – Казанские гостьи хотят посмотреть «нашу реку». Пойдёшь с ними. В разведку. Уразумел?

Газинур вмиг смекнул, чего хочет от него председатель.