Цена жизни

Глава четвертая

Диана сидела на скрипящей качели, оборудованной на заднем дворе, когда до нее донесся громкий всклик Никиты. Вздохнув, блондинка встала, обойдя лежащую на траве сестру, и пошла в сторону калитки.

Никита, как и обещал ранее, штурмовал их забор с другой стороны и громко звал друзей на улицу. Антон стоял чуть подальше, стараясь уговорить брата быть тише.

Не успела Диана выйти к гостям, как мимо нее пронеся Миша, открывая ворота раньше сестры.

– Никита! Антон! Привет! – радостно воскликнул брюнет, обнимая друзей.

– Привет, Миш! – Никита посмотрел ему за спину, и заметив подругу поздоровался и с ней. – Диана! Вы пойдете играть с нами?

– Хорошо, я позову Кристину, – кивнула блондинка, оглядываясь. – Только…

– Только играть не у вас, из-за чокнутой матери, я помню, – закатил глаза Никита. – Погнали к нам во двор играть в футбол!

– О да, футбол! – обрадовался Миша, исчезая из вида сестры, спрятавшись за другой стороной забора. – Диана, зови Кристину и пошли с нами! Она может быть судьей, если нога еще не прошла.

– Угу! – обреченно вздохнув, Диана кивком поздоровалась с Антоном. – Ты иди, а я сбегаю за сестрой, и мы вас догоним.

– Хорошо, – согласился Антон, убегая к младшим. Диана проследила за ним взглядом.

На втором этаже послышался звон разбитой посуды, из-за чего блондинка поморщилась, интуитивно отступая от источника звука. Вздохнув, она направилась на задний двор.

– Кристина! Ты идешь играть в футбол?! – крикнула близняшке Диана. Кристина, покачала головой.

– Ненавижу футбол, – недовольно пробормотала брюнетка.

– Я тоже, – вздохнула Диана. – Но давай сыграем с мелкими и Антоном? Хочешь, будешь судьей?

– О, судить я умею! Хорошо, пошли, – брюнетка с помощью близняшки поднялась на ноги. Самостоятельно это сделать она уже конечно могла, но нога все еще похрамывала и слегка побаливала, поэтому для более быстрого движения приходилось принимать небольшую помощь.

Из дома снова послышался непонятный звон.

– И это ей так «стало лучше»? – Кристина потянула сестру к воротам.

– Ну, это лучше, чем, когда она кидает посуду в нас.

– Согласна.

Добравшись до дома друзей, где близняшек встретил Антон, ребята отправились на задний двор. Никита и Миша уже бегали там, соорудив для игры в футбол импровизированные ворота из фарфоровых фигурок для сада.

Представив друзей матери, Антон и Никита дали обещание хорошо себя вести, хмурясь, когда после их слов послышались смешки.

– Охотно верю, – посмеялась Мария, окинув детей взглядом. – Если что, я в доме, готовлю пирог. Проголодаетесь или чего-то захотите – говорите.

– Хорошо, – кивнули близняшки.

– Пошли играть! – Миша утянул сестер за собой в сторону «поля».

– И так, играем два на два, плюс судья. Кристина, ты судья.

– И без тебя знаю, мелочь, – закатила глаза брюнетка.

– Отлично! – Никита проигнорировал тон старшей. – Тогда поделимся на команды. Мы с Мишей против Дианы с Антоном.

– Немного нечестно, но допустим, – Диана сделала несколько шагов в сторону «ворот».

– А что тут нечестного? – не понял Никита.

– Диана не очень хорошо играет, – грустно пояснил Миша. – Но в ее оправдание скажу, что она и не старается.

– Не надо меня оправдывать, братишка. Не все здесь такие фанаты футбола, как ты. Смирись с этим.

– Тогда мы с братом, против вас, – Ник указал сначала на себя и Антона, после чего на Диану и Мишу. Последние, перегнувшись, недовольно скривили лица. – Эм? Я и Диана против Миши и моего брата?

– Нуууу, пойдет, – согласилась Диана. Других вариантов не оставалось.

– Супер, вот и решили! Ты стой на воротах, Диана, а я…

– Побегаешь за мячиком, как собачка? – вмешалась Кристина, дразня друга. В этот раз Никита обиженно ее передразнил.

– Кристина не любит футбол, вот и бесится. Не обращай на нее внимание, – Диана легонько потрепала младшего по волосам, возвращая былой настрой. Ее близняшка на это только закатила глаза.

– Сделаем их! – Миша отбил Антону «пять» и довольно подбежал к мячу, дождавшись пока это сделает и Никита.

– Вот еще! Мы победим! – уверенно заявил младший блондин.

– Кстати, победитель, что мама сказала про шрам? – тихо спросил Миша, слегка наклонившись к другу. Они поклялись не вспоминать это, но игнорировать внешние напоминания той самой ночи, они не могли. Правда, сам Миша делал это просто замечательно, пряча истерзанную руку под свитерами и повязками.

– Я соврал, что упал с кровати, – прошептал Никита, стыдливо отводя взгляд.

– И она поверила? Это ж как надо было упасть? – брюнет постарался представить себе эту картину.

– Зная меня, это вполне возможно, – пожал плечами блондин. Миша мысленно с ним согласился.

– У меня нет свистка, – заметила Кристина, когда захотела подать сигнал о начале игры.

– Тогда просто крикни.

– Еще чего.

– Хлопни в ладоши? – предложил Миша.

– Ты издеваешься?

– Я б с удовольствием, но сейчас серьезно. Мы не можем играть без свистка, – Миша перевел взгляд на озадаченного Антона.

– Блин, – выругался Никита.

– Мы не подумали, – вздохнул его брат.

– У нас дома есть свисток, – вспомнили близняшки.

– Хватит говорить хором! – возмутился Миша. – От вас мурашки по коже.

– Это случайно получается, – оправдалась Диана, взглянув на близняшку. – Мы сами этого иногда пугаемся.

– Добавлю вас в список своих страхов, – Антон улыбнулся.

– Мы сходим за свистком, а вы пока просто попинайте мяч, – сказала Кристина, потянувшись.

– Поторопитесь, а то мама загонит нас кушать раньше, чем вы принесете свисток, – Никита указал пальцем в сторону дома.

– Его надо еще найти, – застонала Диана. – В общем, ждите, а там как получится. Миш, не балуйся тут.

– Угу-у, – недовольно отозвался брюнет. – Не буду.

– Будешь, – с улыбкой прошептал ему Никита. – Я разрешаю!

– Не думаю, что можно обойти Ника в баловстве, – посмеялся Антон, едва сумев спрятать за улыбкой гримасу боли.

Тук-тук-тук.

Черт, как не вовремя!

– Я постараюсь, – поддержал старшего Миша, посмеявшись. Близняшки косо на него посмотрели. Миша тут же исправился:

– Но еще больше постараюсь вести себя хорошо!

– Не волнуйтесь, я присмотрю за ними, – пообещал Антон, хотя на самом деле ему сейчас было не до этого.

Хотелось схватится за голову и вырвать себе все волосы, лишь бы этот настойчивый стук прекратился.

Тук. Тук. Ту-у-ук.

Словно назло.

Близняшки ушли, успокоенные обещанием Антона. Уж кому, а ему они доверяли на каком-то подсознательном уровне, как и друг другу. И если уж совсем честно говоря, то такое же доверие вызывал у Дианы Никита, в чем она пока не готова признаться ни ему, ни родным, ни себе.

– Думаешь, все будет в порядке? – спросила Диана, вжавшись в спину сестры. Кристина нахмурилась, слушая громкую ругань в доме, но кивнула сестре.

– Мы просто зайдем, заберем свисток и уйдем. Она нас даже не заметит…

– Ты уверена?

– Ты боишься? – ответ на этот вопрос не требовался.

– Мгх, – в доказательство, Диана сильнее прижалась к сестре, чтобы та почувствовала, как ее тело слегка подрагивает.

– Ничего, скоро мы привыкнем и…

– К этому нельзя привыкнуть, Кристина, – возразила младшая. – Только мы думаем, что привыкли к ее выкидонам, так она вытворяет что-нибудь новое и так по кругу. А если она когда-нибудь…

«…убьет кого-то из нас».

– Не говори глупостей, – Кристина нахмурилась. – Заходим в дом, ищем свисток, забираем его и уходим к парням. Поняла?

– Да.

– Повтори.

– Дом, свисток, к ребятам.

– Хорошо, – Кристина на ощупь нашла руку близняшки за своей спиной и осторожно ее обхватила. Диана не стала делать также в ответ, но сестра и не просила. Сжав расслабленную руку, брюнетка продолжила успокаивать младшую. И совсем немного себя. – Ничего не случится, помни это. А если и случится, то я не дам тебя в обиду. Если она снова поднимет на тебя руку или кинет посуду…

– Ты защитишь меня, – уверенно выдохнула Диана. – Я знаю, что ты всегда защитишь меня, Кристина.

– Тогда в чем проблема?

– А кто защитит тебя?

Этот вопрос ввел Кристину в ступор.

– Меня? – переспросила она, ища в этом какой-то смысл.

– Да, – подтвердила Диана.

– Знаешь, я расскажу тебе кое-что, но ты пообещаешь хранить это в секрете, – младшая кивнула, после чего Кристина откровенно ей соврала. – Меня не надо защищать, я справлюсь сама.

Уговорив сестру быстрее зайти в дом, ведь их друзья ждут близняшек со свистком, Кристина была той, чьи ноги на пару секунд онемели от страха. Переборов себя, брюнетка все же сделала шаг в дом, едва сумев скрыть дрожь в ноге, которая переступила порог.

– Видишь, ничего со мной не случилось, – выдохнула она.

Самым страшным было то, что домой каждый раз они заходили именно так – дрожа от страха у дверей, не решаясь войти – особенно, когда с ними не было отца или он, как сейчас, ругался с матерью наверху.

– Не случилось, – как-то неуверенно повторила Диана и набрав в легкие воздух, зашла следом.

По-очереди посчитав до десяти, близняшки побежали наверх, стараясь быть как можно тише.

Когда им все же удалось пробраться в комнату, где хранилось большинство их общих с Мишей игрушек, Кристина обреченно застонала.

– Что? – спросила Диана, роясь в вещах.

– Папа брал вчера свисток, когда они с Мишей выходили играть с мячом, – Кристина стиснула зубы. – Но самое страшное то, что после этого он оставил его в своей спальне.

Диана сглотнула.

Самым страшным было то, что в спальне отца, прямо сейчас и ругались родители. Мать с самого утра ломилась к нему в дверь, разбудив мужа и детей звоном битой о стену посуды.

– Кристина, я боюсь. Давай не пойдем, – захныкала блондинка.

– Перестань распускать нюни! Мы обещали принести свисток, а значит принесем его. К тому же, слишком поздно отступать, мы уже наверху и все равно не в безопасности.

– Это не значит, что нужно идти туда, где еще опаснее! – возразила Диана.

– Тогда ты сиди тут и плачь, а я пойду и наконец сделаю то, что ты не даешь мне сделать!

– Нет! Не иди одна! И не оставляй меня. Я… Я иду.

– Так и думала, – довольно хмыкнула Кристина, в глубине души радуясь, что ее манипуляция над сестрой сработала. Она знала, что та боится находиться дома так, чтобы Кристина не маячила в поле ее зрения, но ошибочно полагала, что Диана волнуется только за себя, хотя на самом деле блондинке так было спокойнее – видеть, что с сестрой ничего не случилось.

На цыпочках дойдя до спальни отца, проходя комнату Миши и свою собственную (так получилось, что отец занял спальню рядом со спальней своей жены, тем самым отгородив от нее комнаты детей, хотя раньше они с ней спали в одной комнате), близняшки осторожно заглянули внутрь, застыв.

В комнате царил настоящий хаос. Вещи раскиданы на полу, а вместе с тем на нем лежат и осколки разбитой посуды. Такая же картина сейчас у ног близняшек, но сестры полностью проигнорировали риск порезаться об осколки, наблюдая за разворачивающейся перед глазами картиной.

– Ты – больная истеричка! Как я вообще мог закрывать на это глаза, подвергая детей опасности?! – кричал мужчина, размахивая руками. – Ты отравляешь им жизнь! Наши дети запомнят из детства только то, как прятали от тебя ножи и возили в больницу, а еще твои вечные истерики и выкрутасы!

– Наши дети?! Хах, да с чего ты взял, что они от тебя, мудак?! – рассмеялась женщина. В ее глазах метались искры безумия, а в лохматых волосах запутался кусочек разбитой о стену кружки, но это не помешало ей звучать убедительно.

Близняшки вздрогнули от неожиданности, когда отец впервые ударил их мать.

Он и раньше повышал на нее голос, защищая детей. Мог нагрубить или применить силу, чтобы утихомирить сумасшедшую. Мог связать слишком буйную жену.

Но ударить – никогда.

Поэтому сейчас, когда щека женщины вспыхнула красным, обжигая, но не приводя в чувства, глаза ее распахнулись от удивления и смешанного с ним отрицания.

Молча повернув голову, пока муж пребывал в шоке от своих действий, не верящие смотря на собственную руку, что посмела подняться на жену, женщина опустилась на корточки, подняв с пола большой кусок разбитой тарелки и также, не проронив ни слова, бросилась на мужа.

Не успев понять, что произошло, мужчина скорчился от боли, когда острый осколок пронзил его сердце. Женщина, до этого не издавшая ни звука, что было полной противоположностью ее обычного поведения, снова вошла в привычное безумие.

Она долго, громко и с наслаждением, то вонзала в мужчину осколок, то вынимала его, недолго наблюдая за новой порцией льющейся крови. Ее пальцы и ладонь сами кровоточили из-за того, как сильно она сжимала осколок в своей руке, но боли женщина не чувствовала.

Умерший после первого же удара мужчина, а точнее – его тело, обмякло, скатываясь с кровати на пол.

– Хах… Ха-ха-хах… Ах!.. А-а-а-а-а-а! – радость и сумасшедшее удовлетворение сменились болью сразу же, как взгляд наткнулся на одну из семейных фотографий, сделанных тогда, когда они все еще были семьей. В рамочке на тумбе виднелся небольшой клочок бумаги, на котором была изображена счастливая пара, державшая каждый по одному ребенку на руках. Новорожденные близняшки, наверняка спали, в то время как их родители чувствовали себя самыми счастливыми на свете.

– Что я натворила? – в пустоту спросила женщина, после чего безумие накрыло ее с новой силой.

Шесть лет мучений ради секунды озарения.

Близняшки, тихо плачущие за дверью, ее ничуть не волновали. Она, кажется, и вовсе их не заметила, пока дрожащей рукой, в которой так и лежал осколок, перерезала себе горло.

– Б-боже! – Диана сделала шаг назад, но все равно продолжала смотреть прямо перед собой, пока ее сестру колбасило от ужаса.

Став невольными свидетельницами последней (теперь уж точно) стадии безумия матери, близняшки громко зарыдали. Кристина попыталась обнять сестру, утешить этим их обеих, но смогла только свалиться перед ней на колени, рыдая со всей силы. Диана и сама вскоре рухнула на пол – ее взгляд по-прежнему не сходил с двух трупов в комнате, словно смотря, она могла что-то изменить.

Свисток, лежавший на тумбе у фотографии, так и остался лежать там, даже после того, как в дом вошел Миша, громко зовущий сестер.

– Эй, вы где застряли?! И почему так тихо?!

– Он не должен видеть, – сквозь слезы сказала Диана.

– Да, – согласилась Кристина, пытаясь встать. Дорожки от слез уже высохли на ее щеках, только вот покрасневшие глаза, в уголках которых собралась влага, так и кричали о том, что скоро их обладательницу накроет с новой силой.

– Кристина?! Диана?! Пап?! – голос звучал все отчетливее, приближаясь. Миша был уже на лестнице.

– Миша, стой там, где находишься! – что есть сил приказала блондинка.

– Диана? – не думая, младший послушно замер. – Почему твой голос такой… Ты плакала?! С Папой и Кристиной все хорошо?!

Кристина зарыдала, стараясь заглушить плач в рукаве кофты, но Миша все равно его услышал, взволнованно поинтересовавшись, что случилось.

– Я в порядке! – крикнула ему Кристина. – Диана тоже! Но папа, он…

– Миша, иди к тете Марии и позови ее сюда, но сам не поднимайся! Слышишь?! Пусть придет тетя Мария, но ни ты, ни Антон с Никитой не должны подниматься, ясно?!

– Хорошо… – прошептал Миша, разворачиваясь, чего близняшки не услышали, но и без того все поняли. Их брат буквально побежал на улицу, и вот это Кристина с Дианой слышали прекрасно. Топот брата отдавался в ушах до тех пор, пока снаружи не хлопнули ворота.

– Папа, – Кристина позвала отца, словно тот просто притворялся, что спит и вот-вот откроет глаза по зову дочки.

– Кристина, он не…

– Заткнись! Он не мог… Не может этого быть!

– Кристина… – тихий всхлип был ее ответом.

Диана опустила голову.

– Диана? – Кристина протерла глаза, пытаясь отогнать размытую картинку. Из-за слез ничего не было видно.

– Да? – из-за опущенной головы соленые капли из глаз блондинки падали прямиком на пол, образовав заметную лужицу.

– Ты в порядке? – шмыг, после чего Кристина обхватила плечи руками.

– Нет, а ты? – Диана подняла взгляд на сестру.

– Не думаю. Папа… – ком, застывший в горле, не дал брюнетке договорить. Но это было и не нужно – Диана понимала ее без слов.

– Да… Папа.

***

– Быстрее же, они там, наверху! – Миша тянул Марию за рукав, стараясь придать этим скорость ничего не понимающей женщине. Доведя ее до лестницы, брюнет толкнул ногу блондинки на ступеньку. – Дальше я не пойду. Близняшки сказали, чтобы поднялись только вы.

– Только я, – с нажимом повторила женщина, когда ее сыновья зашли в дом за ней. – Стойте тут, мальчики.

Встрепенувшись, Никита закивал, наблюдая как мать поднимается по лестнице. Никто ему не объяснил причину такой спешки, и блондин не понимал, что случилось, требуя объяснений у друга.

– Я не знаю, Никит. Я не знаю! – Мишу почти трясло, но он убеждал себя, что это всего лишь небольшой розыгрыш или недопонимание.

– У них там все хорошо? – взволнованно уточнил Антон.

– Они сказали, что в порядке, но я не слышал ругани папы и мамы.