Фиктивная жена для мажора

А ещё у неё на иждивении находится беременная сестра. А значит, Реброва пребывает в тяжёлом материальном положении – прекрасные рычаги давления, которые ей помогут подписать контракт. А подписывать его надо как можно скорее, потому что время поджимает. На Новый год в дом приедет вся родня и обожаемая мамуля обнаружит пропажу треклятой бутылки вина, которую я проиграл Варвину.

Кто же знал что в этом наверняка кислом старинном напитке спрятаны бриллианты? Кому в голову придёт их туда пихать? А вот, оказывается, прабабке моей, которая додумалась таким образом скрыть сокровища от коммунистов в революцию, стукнуло в голову. А потом еще и наказать потомкам этот раритет передавать из поколения в поколение додумалась. И ведь про бриллианты ни слова никому не сказала! Стояла себе бутылка, с которой только пыль вытирали, на полке, как фамильная реликвия, и никого не трогала. Я её и отдал на спор, потому что думал, никто и не вспомнит. А оно вон что вышло.

Две недели назад звонит мне из Парижа мать.

“– Даня, сынок, что я тебе сейчас расскажу, обалдеешь! – говорит с придыханием.

Я, честно говоря, подумал она скажет, что опять замуж выходит за какого-нибудь нищего художника. Не угадал.

– Давай, жги. Я сел, – отвечаю на ходу, не ожидая услышать ничего интересного.

– Меня нашла родня по бабушке, ну, прабабушки твоей, которые за границу во время революции сбежали, и представляешь что?

– Что?

– Помнишь у нас бутылка вина старого в погребе хранится, матовая такая, тёмная?

– Ну помню, – говорю, а у самого уже неприятные предчувствия закрадываются.

– Мы ещё удивлялись, что там такой осадок, что аж об стенки бьётся, если потрясти. Так вот это не осадок, сынок! Это мешок с бриллиантами!

Тут я и охреневаю. Приходится даже на самом деле присесть на первую попавшуюся поверхность.

– А чего раньше молчали?

Представляю, что эту бутылку могли разбить, испить, выбросить. Испить, конечно, вряд ли, там такой осадок был, что нам ее просто страшно было открывать. Да и выбросить маловероятно. Мама надеялась, что ее ценность с годами будет только расти. А вот разбить… да лучше бы мы ее разбили, честное слово! Уже бы купались в богатстве, а так… что мне теперь делать? Бутылки-то уже нет…

– А они недавно нашли письмо от нашей бабушки своей бабушке, – радуется мать. – Сестры они были. Так вот в том письме наша и созналась в содеянном. Родственники сначала подумали просто нас найти, не надеялись, что бутылка сохранилась. А потом вышли на мой аккаунт, а я там стою в винном погребе как раз возле неё. Приедут теперь на Новый год к тебе. Будем наследство делить.

Твою мать! Мне хочется ругаться вслух, но я сдерживаюсь. Сказать что проиграл или разбил – не вариант. Придётся эту бутылку обратно добывать. Тут я вспоминаю, что Варвар на своей свадьбе обещал всем нам вернуть проигрыши в качестве свадебных подарков. То есть, если я женюсь, то они с Ладой мне мою же бутылку и подарят.”

Значит, какой у меня выход? Правильно. Срочно жениться. Только не по настоящему. Опыт родителей я усвоил с детства и настоящей жены не хочу. Но, по условию Варвара фиктивный брак не канает. Значит мне нужна тихая девственница, которая целый год будет безропотно изображать мою жену и радоваться зарплате. Так и начинаются мои поиски. Так и заканчиваются появлением сестёр Ребровых в моем доме.

– Данила Романович, ваши друзья пришли и уже ждут в игровой комнате. Напитки и закуски им подали. Ужин как всегда?

– Да, Агния Леопольдовна, спасибо. Иду.

Каждую среду мы с друзьями собираемся у меня на покер. Что ж, пришло время им сообщить о своей скорой свадьбе. Через месяц у Сенсея юбилей и будет большая тусня. Вот туда я и приведу Марину в качестве невесты, а за это время пусть все привыкнут к мысли, что я женюсь, а я как раз Реброву хорошо выдрессирую.

Глава 7

– И куда мы? – спрашивает сестра, глядя на то, как я сбрасываю шмотки в чемоданы.

Солнце едва взошло, а я начала собираться. Всю ночь глаз не сомкнула. Кипело всё. Я даже не могу нормально все сложить, так нервничаю. А ведь одежда в чемодан не поместится, если ее просто так швырять.

– Подальше, – отвечаю с раздражением.

– Тише, чего завелась так? Из-за контракта? Ничего ужасного в нём нет.

– Ничего ужасного? – я аж останавливаюсь от неожиданности. – А пункт про “молчать и слушаться”?

– Там написано не так, – возражает сестра, словно собирается защищать этого Турбина.

– Важен смысл! Я не буду ему куклой. Я сюда устраивалась помощницей, а не вот это вот все…

– Послушай, – Аня садится на край дивана и берет в руки злосчастную папку. – Давай разберем все по пунктам и ты мне скажешь, что не нравится.

Я только хмыкаю. Я даже не стала дочитывать контракт. Мне там с первых пунктов все не понравилось.

– Начинай, – милостиво соглашаюсь, но продолжаю складывать вещи в чемодан.

– Сопровождение работодателя в любое время суток.

– Возмутительно!

Любимая блузка перелетает бортик и падает на пол. Раздражённо поднимаю.

– Следить за внешним видом. На первом этапе для выполнения пункта будет предоставлен стилист.

– Уму непостижимо!

Получается, ему и внешность моя не нравится? Вот и незачем было меня выбирать. В приемной столько красивых девушек сидело. Взял бы любую из них, так нет же! Ему подавай ту, которая не подходит. Или… ему нравится издеваться над людьми? Писать все эти контракты. Представляю, как он хохочет, пока составляет эти пункты, а такие дурочки, как я, потом соглашаются. Может, я вообще у него не первая фальшивая невеста. Вдруг Турбин так развлекается.

– Не вступать в контакты с другими мужчинами. К пункту относится не только интимная связь, но и любой другой вид взаимодействия: улыбки, разговоры, объятия, переписка.

– Мы в средневековье?!

– Марина! Тебе все не так. Ничего ужасного в этих пунктах нет. К тому же… ты ведь даже не поговорила с Данилом. Возможно, он их изменит? Помнишь, что он тебе сказал, когда давал контракт?

– Ознакомиться.

– Ну вот! Вот же! Попробуй его продавить. Скажи, что не согласна и объясни почему. Только нормально объясни, а то твои текущие аргументы не подходят.

Я с выдохом сажусь на другой край кровати и хмурюсь. Не могу передать свое состояние. Контракт я пробежала взглядом еще вчера. Сразу, как Данил Романович мне его дал, принялась листать. Сестра к тому времени уже спала, и я не стала ее будить. Решила, что отъезд можно и до утра отложить. Вот и утро наступило. Погостевали, пора и честь знать.

– Я просто не хочу быть фальшивой невестой… мне это не подходит, пойми. Он – богатый и успешный, а я… ты посмотри на меня?

– Ты красавица! – возражает сестра. – Да этому Турбину завидовать все будут. К тому же, вы прекрасно смотритесь. Вдруг фиктивное перерастет в настоящее?

– Эх, Анька, ты у меня такая мечтательница, – грустно смеюсь. – Вот только в жизни не бывает, как в сказках. Тебе ли не знать? Оставил тебя твой богатый мажор одну с ребенком.

Аня хмурится и отбрасывает папку. Отворачивается, и мне становится совестно. Зачем я вообще об этом сказала? Вспомнила еще этого ее козла. Аня ведь и так сама не своя ходит. Все ждет, что он вернется. Возражает, конечно, говорит, что не нужен он ей, но я знаю, что это не так. Нужен. Еще как нужен. Она же влюбилась в него, ходила вся и счастьем светилась, а теперь… подобие. Ей только беременность и позволяет держать себя в руках.

– Если откажешься – спроси у Турбина, может, я стану его невестой? Может ему нужен комплект семьи? – Аня с ухмылкой смотрит на свой живот. – Я бы не отказалась от прописанной в контракте суммы и премии в размере пятидесяти процентов от нее по окончанию действия контракта, если все пункты будут надлежаще выполнены.

Глава 8

Мне становится не просто стыдно, а невыносимо. И если до слов сестры я и думать не хотела о том, чтобы поговорить с Турбиным, то сейчас… куда деваться? Сестра, в отличие от меня, мыслит рационально. Работа у Турбина не пыльная. Красиво одеваться и улыбаться на протяжении года. С мужчинами не контактировать? Так я и не планировала… как-то все эти годы без парней жила и еще один проживу. Зато по окончанию срока контракта получим с сестрой такие деньжищи, что можно будет купить квартиру. Небольшую, но много ли нам на троих надо?