– Отмирай уже, сталкер. Я прикрыл то, на что противно смотреть.
Распахиваю веки. Тело пробивает крупная дрожь. Я все-таки его боюсь. Агрессивного, злого, нервного. Он совершенно не умеет контролировать свои эмоции, и меня это сбивает с толку.
– Мне не противно, – подняв голову, смотрю в его лицо. – Просто там, в бассейне, я… я почти ничего не рассмотрела, а сейчас, если бы увидела… Ты сам сказал, что убьешь меня, если кто-то узнает. Так что лучше и мне не знать.
– Ты уже знаешь, – замечает очевидную вещь. – Запомни, сталкер, если хоть одна живая душа…
– Знаю только я?
– Доктор, отец и мой друг не считаются.
– Думаешь, они не смогут проговориться? Нельзя все спихивать на меня, если…
– Если такое произойдет, ты труп, сталкер.
– Прекрати меня так называть.
– Могу инфузория. Больше нравится?
– Может, просто по имени?
Небольшой диалог рождает во мне надежду, что не все потеряно. Возможно, не сразу, но со временем у нас получится подружиться. Пока мне хотя бы выпросить у него возможность извиниться в университете и спокойно продолжить обучение.
– Имя твое мне неинтересно. Свободна.
– Тан…
– Серьезно? Тебя что, силой выставить?
– Я уйду, просто… давай решим с универом. Я поступила, чтобы учиться, порядков ваших дурацких не знала. Это несправедливо – сейчас меня наказывать.
– Мне это неинтересно. Хочешь решить – раздевайся до белья и торжественно шагай по коридору.
Вот и поговорили…
Тан вкладывает наушник в ухо, тем самым показывая, что разговор окончен, а я пячусь к двери. На то, чтобы сделать так, как говорила Стефа, у меня не хватает смелости. Я просто не могу пригрозить Тану его отцом, особенно когда видела, как тот с ним обращается. Совсем не это нужно моему сводному брату. Метод кнута вызывает в нем еще большую ненависть и злобу. Пришло время применить метод пряника, только вот как, если он совсем не хочет идти на контакт?
Глава 10
Соня
– Я так понимаю, разговор не удался? – спрашивает Стефа, стоит нам зайти в столовую.
– Не очень.
– Ты ему пригрозила?
– Угу…
На самом деле – не смогла. Пыталась после нашего разговора вернуться и высказать ему все, что думаю, но так и не хватило смелости. Я оставила бутерброды на кухонном столе в надежде, что Тан их съест, но то ли он демонстративно оставил их, то ли вообще не спускался, чтобы поесть. По возвращении родителей бутерброды отправились в мусорку, а мое настроение упало ниже плинтуса.
Идти на учебу не хотелось. Я с трудом заставила себя подняться утром с кровати и прийти сюда. Глядя на внимательный взгляд Танского и полные зависти взоры многих девчонок, понимаю, что лучше бы осталась дома. Через недельку-вторую интерес ко мне угаснет, и я смогу беспрепятственно сосредоточиться на учебе.
Мы почти спокойно стоим в очереди. Единственное, что немного меня раздражает – слишком пристальные взгляды и шепотки вперемешку с хихиканьем. Я не знаю, адресовано ли это все мне, но зацикливаюсь. Не могу не думать об этом после слов Стефании.
– Что будешь? – спрашивает Стефа, кивая на витрину.
Пожимаю плечами и прошу то же самое, что и у нее. Аппетита нет, как и желания сидеть в столовой. Меня толкают в бок, из-за чего чай на моем подносе проливается. Стиснув зубы, выдыхаю и иду за Стефой. Подумываю сбежать, оставив обед на столе, но понимаю, что впереди еще несколько пар, и если я не хочу шлепнуться в голодный обморок, стоит запихнуть в себя хотя бы сладкий чай.
– Он все еще смотрит? – спрашивает Стефа у девочек.
– Не-а, говорит с Кимом, – отвечает Маринка.
– Ну и славно.
– Эй!
В тишине мне позволяют посидеть минут пять, и я успеваю съесть половину обеда и сделать несколько глотков чая.
Подняв голову, сталкиваюсь с высокой брюнеткой, смотрящей на меня сверху вниз. Видимо, она со старшего курса, потому что на парах я ее не видела, правда, я не успела запомнить всех, да и каждый раз кто-то отсутствует. Даже в первый день учебы пришли далеко не все.
– Ты ко мне?
Мой голос почему-то дрожит, и я стискиваю руки в кулаки. Это чувство внезапно раздражает. Я не должна ничего бояться. Мне ни за что не должно быть стыдно. Я ведь не знала, что в одном из лучших университетов Одессы имеется свой Волан-де-Морт.
– К тебе, – девушка искривляет губы в презрительной усмешке, а затем делает вид, что оступилась, и содержимое ее тарелки выливается на мою блузку.
Происходящее оказывается для меня неожиданностью. Не то чтобы я не ждала козней. Ждала, конечно, но предположить, что они будут происходить так открыто, не могла. Я думала, стоит оборачиваться в темном закоулке коридора или стараться не заходить в туалет одной, но чтобы так… в столовой…
– Упс, – выдает она. – Случайно вышло. Вот, – она протягивает мне салфетку, от которой я отмахиваюсь.
Девочки поднимаются со своих мест. Моя Стефа начинает покрывать незнакомку проклятиями. Я же… я просто встаю и, расправив плечи и подняв голову вверх, выхожу из столовой.
На меня смотрят. Взгляд каждого студента в эти минуты прикован только ко мне. Меня не рассматривают разве что те, кто слишком сильно увлечен новостной лентой соцсетей. В туалет я вваливаюсь, напрочь забыв об осторожности. На глаза наворачиваются слезы. Как назло, именно сегодня у нас нет физкультуры, а значит, я не взяла с собой спортивную форму.
Подхожу к раковине, кладу руки по обе стороны от умывальника и поднимаю голову, сталкиваясь со своим отражением. Безвозвратно испорченная блузка – первое, что бросается в глаза. Огромное мятного цвета пятно покрывает всю левую сторону. Я все-таки включаю воду, хоть понимаю, что это бессмысленно. Такую жижу не стереть так просто, а если стирать, то потом придется разгуливать по университету в мокрой блузке в облипку.
Хлопок двери в почти абсолютной тишине звучит словно раскат грома. Резко поворачиваю голову и сталкиваюсь с незнакомой студенткой. Высокая, стройная, одета по последнему писку моды. Одни ее туфли стоят как весь мой наряд. Она пришла не одна. В компании еще трех девчонок. Той, которая облила меня супом-пюре, среди них нет.
Вспоминаю наставления отца о том, что нельзя показывать своего страха и слабости. Задираю голову вверх. Храбрюсь изо всех сил, но все же едва слышно всхлипываю. Она это слышит. Ухмыляется. Почему-то сразу понимаю, что именно она главная. Остальные пришли то ли за компанию, то ли чтобы сразу пресечь любые попытки протеста с моей стороны. В неравной битве победить сложнее.
– Простушка, – хмыкает она, скривившись. – И, судя по всему, трусиха.
Я поднимаю голову выше, но как только ее подружки наступают, съеживаюсь и вжимаюсь поясницей в бетонную стойку.
За всю свою жизнь я ни разу не вступала в конфликты и тем более не дралась. В школе у нас были прекрасные отношения с одноклассниками. То ли потому, что многие остались до выпускного еще с первого класса, то ли потому, что мы стояли на одинаковой социальной ступеньке, но никаких конфликтов у нас никогда не было. Ссорились периодически, но до травли, испорченной одежды и драк не доходило.
– Не знаю, что вам нужно, но лучше оставьте меня в покое.