Фиктивная жена адвоката

– А о чем бы ты хотела?

– Например, о вашем гнусном, мерзком…

– Поступке? – угадывает, перебивая.

– О нем самом.

– Я гнусный, мерзкий, иногда бываю скотиной, еще чаще – сволочью. Я не удивлен эпитетами, Василиса. Чего ты хочешь? Вернуться обратно?

У меня мороз по коже от одной мысли, что придется вернуться в тот кабинет, к тому следователю.

– Нет.

– Вот и славно. Я планирую отвезти тебя домой и приехать завтра в восемь. Нормально? Успеешь проснуться?

– Я встаю в шесть. В восемь мне нужно быть на стажировке в больнице. Завтра у меня важная операция, я не могу ее пропустить.

– Хорошо, во сколько тебя забрать и по какому адресу больница?

– То есть я могу пойти на операцию?

Билецкий тормозит на светофоре, поворачивается в мою сторону, смотрит пристально. Я же сосредотачиваюсь на циферблате, отсчитываю секунды до зеленого.

– Времени у нас остается мало, но думаю, успеем купить тебе все необходимое для бракосочетания.

От этого слова меня передергивает, но меньше, чем от следователя. В сравнении все познается, да? Вот мне так и кажется… я бы, пожалуй, и не сравнивала.

– Зачем вам жена? И почему именно я?

– Я уже говорил, что мне рыжеволосая красотка нужна.

– И все-таки… как так вышло, что дата свадьбы есть, а невесты нет?

– Сбежала, – не понимаю, шутит Марк или говорит серьезно.

Машина срывается с места, Марк увеличивает скорость. Я посматриваю на него украдкой. И потом меня осеняет. Сбежала – это очень хорошо. Мне тоже нужно. До послезавтра где-нибудь скрыться. Спрятаться, чтобы этот Билецкий не нашел, а там или на другую дурочку переключится или просто свадьбу отменит, что в его положении и стоило сделать. Полицейские меня уже точно искать не будут. Я хоть и на стрессе, но прекрасно слышала, что Билецкий сказал – отпечатков моих на пакетике нет. Значит, не докажут, что он в принципе в моей сумочке был.

– Идею с побегом советую сразу искоренить из мыслей, – говорит Билецкий.

И догадался ведь как-то!

– Если завтра я приеду к больнице, и тебя там не окажется, то уже к вечеру ты будешь в розыске.

– Женитесь на преступнице?

– Нет, конечно, но договаривались мы иначе. Нарушение договора с твоей стороны наказуемо.

– А с вашей?

– Я договоренности не нарушал.

– То есть это все? Вся договоренность с вашей стороны – вытащить меня оттуда?

– Считаешь, недостаточно?

– Вы меня туда засунули!

От возмущения сдавливаю бумажный стаканчик, с которого тут же слетает крышка. Малиновая жидкость проливается на мое платье, течет по ногам. Я не хочу замуж. Никогда не хотела. У меня впереди учеба, карьера доктора, помощь больным. Я хочу свое имя на устах у сотен спасенных пациентов. Об этом я мечтала с детства. Когда папа грезил экономикой, а мама педагогикой, я думала, что однажды стану врачом.

– Адрес скажешь или к себе везти?

– Не дай бог.

Марк снова перестраивается, тормозит на очередном светофоре.

– Давай начнем сначала, познакомимся. Было бы неплохо подружиться, – говорит, протягивая мне бумажные салфетки.

Хочется опять-таки швырнуть их ему в лицо. Дерзкой быть, недоступной. На деле же какой-то пшик выходит, потому что я ничего не могу сделать. Сделаю – меня найдут. Придумают, по какой причине задержать. С его-то связями и не на четыре года посадить могут.

– Ну что у тебя там такое, что ты так на меня смотришь? Парень? Или вправду жених?

– Какая вам разница?!

До моего дома рукой подать. Марк паркуется неподалеку, но с двери блокировку снимать не спешит. Вместо этого тянет ко мне руку. Я отшатываюсь, он усмехается и мотает головой. Не нравится ему моя реакция, а мне не нравится он. Точнее, он нравится, а вот его поведение – нет. Решил, что ему все можно. Что по щелчку пальцев и жену себе сообразит, и все что угодно. Такому и верить нельзя. Сказал, что жена ему фиктивная нужна, а там, глядишь, и дети потребуются. Я рожать не буду.

– Мне нужен договор. Гарантии.

– Какие же?

– Что вы меня… не тронете. И позволите жить так, как жила. Учиться, ходить на практику.

– А что, есть сомнения?

– Кто вас знает? Сегодня жена, завтра мать детей. Я свою жизнь иначе представляла. И свадьбу тоже. Но раз вы опустились до такого, то от вас чего угодно ждать можно, так что выйду я за вас только по договору.

Билецкий злится. Скрипит зубами, сжимает руку в кулак, но мне отвечает спокойно:

– К завтрашнему утру сделаю. Напомни, где тебя забрать?

Напомни! Я ему не говорила. И не сказала бы ни за что, но выбора он мне не оставил. Мои родители придут в ужас, если меня задержат за распространение. А если посадят? Вся жизнь закончится. Я называю ему адрес клиники, где завтра будет проходить моя операция, и предполагаемое время, когда меня забрать. Ни за что бы не сказала, но Билецкий выбора мне не оставил. Я впервые ненавижу свои рыжие вьющиеся волосы. Просто ненавижу, потому что если бы не они…

Глава 6

– Такое случается, Васька. Больно, тяжело, но бывает, – говорит Иван Павлович, пытаясь меня подбодрить.

Пять минут назад на операционном столе умерла наша пациентка. За время моей практики такое впервые. Первая смерть. Понимаю, что не единственная, но я шла в медицину спасать людей. Помогать им. Становиться той, кто будет нести радость.

К тому, что так всегда не получится, я себя готовила. И теперь оказываюсь все равно не готовой. Плачу. Растираю слезы по щекам и пытаюсь собраться. Так расклеилась только я. Остальные – в норме. На их практике это уже не первая смерть, а та же Дарина восприняла потерю равнодушно. Это со мной что-то не так. Возможно, стоит сходить к психологу.