Фиктивная жена адвоката

– Хирургом быть непросто, Василиса, – Иван Павлович поднимается на ноги.

У него сегодня еще три операции, на которых нас с Дариной уже не будет. Они простые, насколько у хирурга такие могут быть. Мы уже присутствовали, и смотреть там нам не на что, чему я несказанно рада. Еще одного разреза сегодня я не переживу.

– Подумай, Вась, точно ли хирургия? Может, что попроще?

Я упрямо дергаю головой, утираю слезы.

– Я справлюсь, Иван Павлович, не сомневайтесь!

По нему вижу, что не верит. Я иногда сама себе не верю. О медицинском я мечтала с детства, в хирургию пойти решила три года назад, когда врачи не смогли спасти младшую сестренку. Она выпала всего со второго этажа, будучи в школе. Люди падают и с пятого – и выживают, а она – нет. Не смогли спасти уже в больнице. Родители говорили, что хирурга на месте не было, пока приехал, потеряли драгоценное время. Я тогда решилась выбрать, сейчас проскальзывает мимолетное сомнение.

Может, зря я?

Одну смерть вынести не могу, а сколько их может быть? Я у Ивана Павловича даже не спрашивала, но у него такой стаж, что мне просто страшно. Я цифру могу не пережить и точно уйду куда-нибудь в терапию.

Переодеваюсь как-то медленно. Кажется, что запах крови впился в ноздри. Я пытаюсь его выдохнуть, но не получается. А еще перед глазами мониторы с ровной полоской. Так заканчивается жизнь. Я всегда думала, что иначе, но когда сталкиваешься, словно прозреваешь.

Мне, между прочим, прозрение пошло не на пользу. Взять даже вчерашнее. Я до последнего думала, что полиция – это про защиту, про честь и доблесть. Вчера выяснила, что это не так. Сегодня урок преподнесла будущая профессия. Врачи – это тоже не всегда про спасение.

Адвокат Билецкий, как и обещал, ждет у входа. Его автомобиль я узнаю сразу. Вчера он сильно выделялся перед участком и сегодня тоже рядом с больницей смотрится чужеродно.

Когда подхожу, пассажирская дверь открывается. Я перехватываю ее сверху, тяну на себя и сажусь в мягкое кресло.

– Я думал, опоздаю, на деле же еще ждал тебя.

– У нас операция затянулась. Все… непросто было.

Большего не говорю, сомневаюсь, что ему интересно. Мне, например, без разницы, что он там на работе делает, кого оправдывает – преступников или невиновных. Если лучший адвокат, то всех. И судя по машине – такой же вывод могу сделать. И этот человек станет моим мужем. Я – за спасение жизней, он – за спасение тех, кто эти жизни отнимает. От мыслей противно.

– Кофе будешь?

– Не откажусь.

– Какой ты любишь?

– Пью какой придется. У нас в больнице автомат стоит. Что остается – то и пью.

Я не настроена на разговор и улыбки. У меня первый пациент умер, а он мне про кофе.

Слышу шумный выдох и тяжелый вдох. Не придаю значения, отворачиваюсь к окну. Мне завтра замуж. Сегодня, наверное, нужно платье купить, туфли, украшения. И с салоном договориться. Вдруг у них получится что-нибудь сообразить с моими непослушными волосами? Я вообще сейчас понимаю, что можно было по-разному избежать свадьбы. Постричься налысо или перекраситься, но проверять терпение Билецкого и то, насколько он сдерживает обещания, не хочется.

Автомобиль останавливается у небольшого кафе в паре кварталов от больницы. Марк покидает салон, мне становится легче дышать. Ощущение, что меня жестко принуждают, никак не уходит. Мною пользуются только потому, что я, такая сострадательная, не смогла подругу отпустить одну в клуб. А она, между прочим, справилась и сама. Не то что я.

– Держи.

Марк протягивает небольшой стаканчик. Я почти сразу делаю глоток горячего напитка. Вкусно и ароматно. Сильно отличается от того, к чему я обычно привыкла в клинике.

– Договор готов?

– Будет через час. Успеем съездить в магазин за платьем.

– Ты знаешь куда? Потому что я понятия не имею.

Марк заводит двигатель. Ставит свой стаканчик в специальную ячейку на панели между нами и выруливает на дорогу. Едем с ветерком. Мне по пути кажется, что адвокат нарушает. Впрочем, может, и нарушает, потому что адвокат. Я стараюсь не обращать внимания и кручу в руках уже пустой стаканчик.

Марк паркуется возле магазина свадебных платьев. Вывеска здесь красивая, модели на витрине кричащие. Я впиваюсь взглядом в представленные образцы. Я никогда прежде о свадьбе не думала. Как-то было не до этого. Теперь теряюсь. Что вообще выбирать?

– У тебя есть подруги? – вопрос Марка звучит неожиданно.

– Есть.

– Может, попросишь их помочь? Я тоже могу, но я в платьях ни хрена не разбираюсь. И в моде тоже.

– Я выберу сама.

На деле же не хочу никому сообщать о своей скорой свадьбе. Этой новости должно было что-то предшествовать. Хотя бы светящееся счастьем лицо, а в идеале – знакомство подруг с парнем. У меня ни того, ни другого. Мне мало кто поверит. Я вообще надеюсь, что Марк передумает. Какие бы причины у него ни были свадьбу не отменять, жениться, пусть и фиктивно, на первой встречной – идея провальная. Целый год на одной жилплощади. Я не представляю. Если ему захочется удовлетворить свои физические потребности, он куда-то уедет или, не стесняясь, приведет любовницу в дом?

– Я помогу.

Марк покидает салон автомобиля. Я – следом. В салон заходим вместе, и уже там он настоятельно просит:

– Дашь адрес своих родителей? Я распоряжусь, их завтра привезут на свадьбу.

Глава 7

Марк

– Я надеюсь, мои родители никогда не узнают, что я была замужем, – отсекает, нахмурившись.

Я привез ее в шикарный дорогой салон с вежливым персоналом, который готов помочь нам по щелчку пальцев, а она растерянно осматривается и второй раз отказывается от предложенных напитков. Упрямо и гордо вскидывает подбородок и ждет, пока принесут платья, которые консультант же и предложила.

– Они все равно узнают. Будет лучше, если до свадьбы, нежели после, – пытаюсь ее убедить.

Как только о моей свадьбе станет известно, я уверен, начнется настоящая битва акул. Кто-то обязательно вытащит снимки далеко не с Василисой, кто-то просто будет обсасывать неожиданную свадьбу Билецкого на незнакомке, а кто-то опустится до самых гнусных предположений и заголовков. Я хочу, чтобы она приготовила к этому родителей, но беда в том, что понятия не имею, как подготовить ее, если мы пять минут не можем спокойно поговорить.

– Они не из этого города, уверена, им никто…

– О нашей свадьбе будут говорить. Много, Василиса.

– Хорошо, – изображает улыбку и убивает взглядом. – Я им скажу. Сама. Но на свадьбу звать не буду.

Давлю в себе порыв резкого раздражения. Оно появилось с тех пор, как Василиса, махнув хвостом в клубе, опустила мое мужское самолюбие едва не до плинтуса, а потом так по-детски попалась ментам, что я даже прихерел. Умная девка, которая не бросается за богатого мужика замуж, просто не могла быть такой дурой, когда дело доходит до правоохранителей, но она была. Молча протянула сумочку, молча отвернулась, а потом ее приняли.

Блядь, и вот оставить бы это все… нахер.

Но отступать назад поздно. Отменять свадьбу за день до ее начала и вариться потом в говне не хочется. А я уверен, что его будет много, учитывая, где сейчас та, которая завтра должна была взять мою фамилию.

– Сколько кофе ты пьешь? – неожиданно спрашивает Василиса, глядя на стакан эспрессо в руках, который я попросил у персонала бутика.