Неверный муж

Прожив десять лет в браке, уже не говоришь человеку, что соскучился, спустя час после того, как вы расстались. Не просишь его приехать, не шлешь милые смски. Наш брак был не скучным, но возможно… возможно, Демьяну нужно было что-то еще, что-то большее.

Такая вот нежная феечка, готовая заглядывать ему в рот и ловить каждое слово. Сосать, а не разговаривать, если у него выдался плохой день.

– Не задерживаю! – киваю на дверь, ожидая, когда она уйдет.

Все, что я не хотела, узнала против воли. Все, что она жаждала до меня донести, долетело и острыми стрелами пронзило сердце.

– Отпусти его, – произносит помощница моего мужа. – Отпусти и не мешай.

Она явно не спешит покидать мою кухню. Цепляется за что-то, ждет. Может, присматривается? Представляет, как будет готовить здесь обеды?

– О чем ты? – произношу, сжав за спиной одну руку в кулак, чтобы не расклеиться перед ней.

– Отпусти Демьяна. Мы с ним ждем ребенка, а ты… ты даже не можешь ему родить. Я знаю твой диагноз, мы наблюдаемся у одного врача.

Пока я перевариваю информацию, Даяна на этом не останавливается. Кажется, ей мало того, что она запустила в меня стрелы, ей хочется вогнать их поглубже и прокрутить, чтобы было больнее, тяжелее, чтобы я не могла оправиться.

Она кладет на стол снимок УЗИ.

– Восемь недель… ребенок желанный. Для меня и для Демьяна. Оставь его, иначе он никогда от тебя, убогой, не уйдет.

Мне гадко брать в руки этот маленький клочок бумаги, потому что он – прямое доказательство измены мужа. Не полученное сообщение, не та сумка в багажнике, не слова Даяны, на которые можно было закрыть глаза, а этот снимок. Крошечный, как и изображение на нем. Пересилив себя, беру его в руки и, смяв в маленький шарик, швыряю его в ошарашенную Даяну.

Она перехватывает его, зажимает в руке и смотрит на меня со злостью.

– Ты же не ждала, что я обрадуюсь?

– Я надеялась, что сделаю тебе больно. Так сильно, что ты не оправишься!

Сделала, дорогая, но я никогда тебе этого не покажу.

Усмехаюсь, пожимаю плечами. Равнодушие и отвага – мой сегодняшний девиз.

Даяна уходит, оглушительно хлопая дверью. Мне кажется, я слышу цокот ее каблуков на лестнице, и закрываю уши, чтобы избавиться от этого звука.

Стекаю медленно по на пол, поджимаю под себя колени. Я очень сильно боюсь физической боли. В кресле стоматолога едва не падаю в обморок, хотя там часто не ощущаю даже укола. Но физическое ничто с духовным.

Сейчас меня словно раздирают изнутри. Чувство мне уже знакомое, очень похожее на то, что я уже испытывала. Когда-то давно, когда мама и все вокруг поверили не мне, а отцу. Просто потому, что он – авторитетный, влиятельный, уважаемый.

Я давно не общаюсь с родителями.

Нас друг для друга не существует, но сейчас вспоминаю именно их, потому что душевно больно всегда делают самые близкие. Те, кто должен тебя оберегать, загоняют рукоятку невидимого ножа так глубоко, что не достать.

Беременность…

Я могла представить что угодно.

Зарвавшуюся суку, которая решила, что может избавиться от жены своего любовника одной левой. Влюбленную дурочку, которой наобещали воздушных замков. Расчетливую мразь, готовую прибрать к рукам готового мужчину.

Я не ожидала беременную любовницу, уверенную в неоспоримости собственных прав.

Для меня ее снимок УЗИ – откровенное доказательство отношения Демьяна. Когда мы только поженились, некоторое время занимались сексом с презервативом. У мужа был пунктик на этот счет, и насколько я знаю, он никуда не исчез. Значит, они спят давно. Минимум восемь недель, но скорее всего, около полугода.

Даже не знаю, чем меня оглушает сильнее: этим осознанием или хлопнувшей входной дверью и мужским, некогда родным, голосом:

– Майя…

Глава 10

Я чувствую теплые бережные прикосновения прежде, чем распахиваю глаза. Демьян дотрагивается до моих плеч и тихо зовет:

– Майя…

Я не отвечаю, ведь кроме “ты предатель” мне ему сказать нечего.

– Я приехал в больницу, но мать сказала, ты уехала. Ты не представляешь, как я переволновался, – нервно говорит муж.

Видимо, действительно волновался и не врет. Я бы раньше ни на секунду не усомнилась в том, что он говорит, а теперь думаю – к чему это все? Эта напускная бравада о переживаниях?

– Тебе снова плохо? Мама сказала, ты упала в обморок. Это снова случилось? Давай-ка отвезем тебя в лучшую клинику на обследование.

– Не трогай! – произношу на повышенных тонах, когда муж поднимается на ноги, собираясь взять меня за руки.

– Что-то болит?

Душа и сердце, которые ты разодрал в клочья, но вслух ничего не произношу, лишь мотаю головой, чтобы не трогал. Терпеть его прикосновения сейчас подобно самой изощренной пытке.

Демьян садится напротив. Прямо в дорогом, идеально выгляженном костюме приземляется на кафельный пол нашей кухни и с шумом выдыхает, будто разом сбрасывает все напряжение. Следом – расстегивает пуговицы, стаскивает с плеч пиджак, оставляя лишь рубашку, опасно обтянувшую тугие мышцы. Несколько раз в неделю Демьян, несмотря на высокую загруженность на работе, уделяет время залу. Тренируется, чтобы быть подтянутым и спортивным. Как теперь оказывается, не для меня он это делает.

– Я ухожу, – произношу спустя время в полной тишине.

– Тебя куда-то отвезти?

Конечно, он не понимает. Он пришел не сильно позже той, что носит его ребенка, но вряд ли она стояла под подъездом после совершенного преступления. Разминулись.

– Я от тебя ухожу, Демьян. Мы разводимся.

– Не понял. Это шутка такая?

– Не шутка. Ребенок должен расти в полноценной семье. Я тебя отпускаю.

– Майя…

– Не надо, – выставляю руку, когда вижу, что он собирается приблизиться. – Это взвешенное решение, принятое еще сегодня утром. Я нашла ту сумку в твоем автомобиле. И знаю, что Даяна беременна. Поздравляю? Или сочувствую? Ты так и не хочешь детей?

– Майя, не стоит, – качает головой.

– Да, ты прав… не стоит.