Инспектор Ян: Ипсилон-2

– А смерть человека не оскорбление для вас? Бросьте, дорогой сэр! Ничто не значит для вас так много, как достижение запланированных целей.

– Вы все ещё думаете, что какого-то там сопроводителя убил я?

– Я говорил о мистере Ипсилоне.

Вол Гришин удивлённо вскинул брови, по всей видимости не ожидая, что подобное умозаключение придёт хоть кому-нибудь в голову.

Ян заметил это короткое замешательство собеседника и ощутил себя во главе разговора. Не давая возможности Гришину опомниться, Ян пошел в наступление.

– Вы вынудили человека проиграть вам компанию «Ипсилон Интерпрайз». Бедный старик покончил с собой, не в силах пережить позор.

– Я не заставлял этого чудака садиться за стол. Азартность помогает в делах. Я живу азартом! В нем есть смысл для человеческой жизни, такой жалкой и короткой. Но азарт нужно уметь укрощать. А если ты не в силах остановится, когда проиграл уже все свои накопления, то твой следующих шаг очевиден. Ипсилон получил то, к чему шёл. А я теперь единоличный владелец компании. Я совершу переворот в запущенном Ипсилоном деле. В первую очередь избавлюсь от дрянных напитков. И прекращу растрачивать доходы на бездушную электронику. Вот уж неслыханная дерзость! Бармен – робот! – Гришин отпил из бокала, с удовольствием облизал губы. Мечтательно глядя в сторону, он улыбнулся какой-то своей мысли, пришедшей ему на ум, сделал ещё глоток обжигающего напитка и взглянул на Яна проникающим, колким взором. – Вы тоже азартны, молодой человек. Ваш азарт не дал вам спокойно продолжать своё путешествие. Вам просто необходимо было обратить своё внимание на то, чего никто на лайнере не заметил. И вот результат – вы не убереглись и теперь вынуждены скрываться от полиции. Азарт нужно уметь укрощать. Но вы просто ещё молоды, а потому и допускаете ошибки.

– Меня подставили. С моим отношением к делу это никак не связано.

– О! Связано и ещё как! Вы пребываете в глубочайшем заблуждении, дорогой инспектор. И вам бы надо поскорее от этого избавляться. Вы привлекли внимание в то же время, когда ваше внимание привлёк к себе шабутной сопроводитель грузов. Теперь мы знаем, что это был именно он. Но накануне вечером этот тип, опьянев от коктейлей и самолюбования искал себе публику, громко рассказывая как он обхитрил вора, обокрав его.

– Что это значит?

– Вы у меня спрашиваете? Это вам лучше знать, инспектор. Вы провели в компании этого человека весь вечер и половину ночи. Уж за это время можно было выведать все секреты. Да ещё и у такого болтуна!

– Откуда вам все это известно?

– Спросите любого. Ваша парочка запомнилась каждому, кто в тот вечер находился на второй палубе. Так что не удивительно, что вас сумели подставить.

Ян вопросительно посмотрел на Майку. Девушка ответила взволнованным взглядом. Она еле заметно кивнула головой, подтверждая слова Гришина.

Ян закрыл глаза. Образ человека, схожего с убитым Лаймом Навацки, преследовавший Яна последние сутки, был вовсе не наваждением, не случайностью и не игрой воображения. Это были потуги похмельного разума, вернуть себе память.

В свой первый вечер на лайнере Ян познакомился с Навацки и обошел с ним все палубы в поисках развлечений. Они сидели в баре и Навацки трепался о своем друге, называя его абсолютным болваном. Пару раз даже упомянул его имя. Роман. Подельник, значит. Которого и следует искать, потому что именно он убил Навацки.

Ян открыл глаза и ясным, как никогда, взором посмотрел на Гришина.

– Допустим, – произнёс он спокойным голосом. – Но все же у меня есть одна улика против того, кто подставил меня.

Ян засучил рукав, обнажив девять цифр.

– Я знаю, и знал с самого начала, что у Навацки был напарник. Или сообщник или компаньон. Признаться, когда я увидел вашу трость, то решил, что найденный мною номер телефона принадлежит вам. Но теперь, зная, что золотой мрамор это всего лишь совпадение, и зная имя подельника, я понимаю, что номер этот не ваш. Более того, вы, господин Гришин, знакомы с ним. Его имя – Роман.

Гришин оживился, хотя и сохранял спокойствие.

– Это мы легко выясним! Дайте сюда! – Он поднялся из кресла и, схватив Яна за руку, записал цифры в свой юнифон. – Я сейчас прозвонюсь, и все станет ясно. Я приму ваши извинения, молодой человек, и даже не стану сдавать этому дураку Гаррисоны. Просто отпущу вас.

Гришин кинул на Яна снисходительный взгляд и скрылся в соседней комнате,

Ян посмотрел на Майку. Девушка выглядела спокойной и держалась уверенно. Яркими зелеными глазами она ласкала лицо инспектору таким необычным заботливым теплом. Сильная и властная, и в то же время хрупкая и беззащитная, Майка внушала Яну веру в себя и в свои силы. Сердце его переполнилось нежности к это чувственной особе, и он захотел прикоснуться к ней. Ян накрыл ладонью изящные ручки девушки, сложенные на коленях, и тут же захлебнулся волной обжигающих эмоций. Дыхание сперло, закружилась голова. Ян наклонился вперед, к этим манящим горячим губам, не в силах, да и не желая, сопротивляться этому желанию, этой страсти.

– А что мы здесь делаем? – Спросила Китти, очнувшись от алкогольного забвения, и нарушив тем самым столь чувственный, хотя и совершенно не уместный миг единения. – А главное, где мы?

– Скоро я отведу тебя к себе, дорогая. Потерпи. Ты немного перебрала. – Майка подсела ближе к подруге и помогала той подняться.

Китти, поймав на себе взгляд Инспектора, даже будучи глубоко нетрезвой, попыталась игриво изогнуть бровь. Она достала из сумочки пудреницу и стала кокетливо, – как она думала, – пушистой кистью наносить на лицо фарфоровую пудру. Ян без интереса следил за ее движениями.

Вернулся Гришин. Он выглядел озадаченным. Усевшись в кресло, мужчина закурил.

– Может быть, вы, молодой человек, неверно записали номер? Мне ответила пожилая особа. Я чувствовал себя крайне неловко, что потревожил её чуткий сон. Пришлось извиняться. И я обещал ей тур за свой счёт по Айзерову морю на Ирии.

– Не может быть! Номер я записал точно. Он был единственным в списке последних вызовов.

– К сожалению, мы этого не узнаем.

– Напротив! – Возразил Ян. – Думается мне, используя свою власть и положение, вы можете забрать у детектива Гаррисона все, что он изъял из моей каюты. В списке вещей будет разбитый юнифон покойного Навацки.

Гришин удивлённо пожал плечами.

– Я более не намерен вам помогать. Майка, детка, уведи этого человека прочь.

И больше не проронив ни слова, Гришин ушёл в спальню.

– Что дальше? – спросила Майка у Яна, когда они вышли в розовую свежесть холла.

– Мне нужно сообразить…

– Давай тогда отведем Кити в её каюту.

Они спустились на пятую, жилую, палубу и прошли в отсек для персонала. Майка придержала дверь каюты, пока Ян заносил спящую Китти. Они уложили девушку в постель, а сами уселись на пол, возле миниатюрного кофейного столика.

– Что ты будешь делать, Ян? – Майка с искренней обеспокоенностью в глазах смотрела на Инспектора.

– Он соврал. – Произнёс Ян, пожевал губу и пояснил – Гришин. Он не звонил никуда.

– Почему ты так уверен?

– Он соврал, потому что всё время, пока Гришин был в той комнате, оттуда не доносилось ни звука.

Майка удивленно вскинула бровию

– А ведь ты прав.

– Кроме того, мы можем это легко проверить. Мне нужно, чтоб ты позвонила на этот номер. Если ответит пожилая женщина, извинись, и клади трубку. Но я более чем уверен, что тебе ответит мужчина. И его зовут Роман. Тогда сыграй, пожалуйста, обольстительную особу. Скажи, что вы общались и все такое. Вымани на свидание.

– Сыграть? Это уже даже смешно. – Майка всплеснула руками. – Я достаточно обольстительна, чтобы мужчина повёлся, путаясь в моих длинных ногах.

Майка быстро набрала номер, записанный на руке Яна.

– Здравствуй!… – с жаром выдохнула Майка в микрофон. – … Ты не помнишь меня?… Мы познакомились днём, на обеде. Ты был очарователен! Ты оставил мне свой номер. Я и не думала звонить, просто.... Да, мне очень одиноко на этом гигантском и таком пустом корабле… я вспомнила о тебе и подумала, а что если и Роману одиноко сейчас?…

Ян слушал грудной голос Майки и боролся с приступом ревности и острым желанием закрыть девушке рот долгим, влажным и страстным поцелуем.