и тенистые бутоны,
и на моем лице грёзы воздвигнут
за?мки и острова? из тишины,
не знающей предков, – всё это сло?во,
и праведно светится ночь, и забывается
в бабочках дней,
и когда потоки обрушатся на меня,
и бутоны увянут, заснут —
по зеркалам и воде я ударю, и прояснюсь
как поверхность виде?ний, и снова засну.
Дерево Востока
Я же стал зеркалом,
и всё во мне отразилось,
среди твоего огня я сменил
обряды воды и растений,
я сменил форму звука и зова.
Я стал видеть тебя двойным —
тебя и эту жемчужину,
что плывет в зрачках,
стали любовниками мы с водой:
я рожден во имя воды,
и во мне рождена вода —
мы с водой близнецы.
Флаг
Я смешал огонь со снегами,
но огням непонятны леса? мои и бесснежье,
и оставлю я скрытое волокно,
поселюсь среди цветов и камней,
стану невидимкой,
буду исследовать,
увижу,
буду бушевать
словно свет между зарей и флагом.
Дерево огня
Семейство листьев с деревьев
садится на могилу источника,
ранит слезливую землю,
рядом с водой читает книгу огня.
Семейство мое меня не дождалось,
ушло,
и ни огня, ни следов.
Извилистое дерево
В полях уныния, в траве я черчу
свои каменистые дни,
разбивая поверхность зеркал,
между полуденным солнцем и водой
в человечьем пруду.
Мои годы переселяются словно голод,
они сгинули где-то в извилистом лесу,
мои годы…