Драконья Кровь

Инк испытал воодушевление. Клан Зендэ может работать со средоточием разума. Загадка природы разума манила, как влечёт всё неизвестное, и пугала, как нечто непознаваемое.

Лина осторожно следила за изменениями на экране. Данные прыгали неровными столбцами, не раскрывая Инку ровным счетом ничего. Гораздо более информативным было движение одного из кусков светоча аримана к телу молодой слизи.

– Плохо, – равнодушным голосом произнесла ученая.

– Что именно?

– Смотри, – она указала на слизь, – их светочи борются за господство над телом. Это не запечатление.

– Нужно пробовать с детёнышами, – снова вернулся к своему предложению Инк.

– Да, – согласилась Лина, берясь за планшет.

Клетку с испуганными лысыми котами унесла металлическая кукла. В качестве замены осталось множество контейнеров с мелкими ариманами. Новый опыт удался на отлично. Разделение светоча прошло на мягкую и гранёную части. На экране аппарата части разума подопытного отличались только размерами. Когда маленькая вошла в новую слизь, никакой борьбы не было. Светоч лысого кота податливо сжимался под воздействием слабых колебаний разума слизи. Вначале ариман просто сел, а потом покорно подошел к своему «хозяину» и позволил переварить себя.

Это определенно был успех. Метод работал и позволял создавать детёнышей с запечатлением. Опыт повторили несколько десятков раз и провальными оказались всего пара попыток. После лысых ариманов перешли на серебряных – результат тот же. Полный успех.

– Ты недовольна? – Инк не понимал почему ученая хмурится.

– Мы можем сделать запечатление, но всё еще не пониманием природу процесса. Почему для молодых особей это работает, а для взрослых нет?

– Потому что их сознание уже сформировано, – Инк пожал плечами.

– Нет, – Лина отрицательно мотнула головой, – сформированное сознание – миф. Все мои исследования показывают, что светоч – своего рода семя. Оно должно прорасти, а в процессе приобрести некие черты физического тела и тонких оболочек.

– Прорасти? – удивился Инк. «Даже боги не знали многого о природе светоча и не могли его развить. Клан Зендэ может знать о природе души больше? Сомневаюсь. Или они, в отличие от прочих кланов нулевого мира, не сосланные потомки богов, а полноценный филиал крупной силы». Последнее казалось Инку всё более вероятным. – Во что должен прорасти светоч?

– В сверхразум, полагаю, – бесстрастные глаза Лины дрогнули.

Инк ощутил от её взгляда странный холод. Бесстрастное выражение на её лице напомнило о металлической кукле, холодной и бесчувственной, заинтересованной только в поставленной задаче. У Инка появилось плохое предчувствие, но быстро пропало, когда Лина Зендэ отвернулась. Её лицо было таким же равнодушным, как обычно.

– На сегодня достаточно, – проговорила ученая, – тебе стоит отдохнуть. Продолжим завтра уже вместе с Веурато.

***

Остаток дня и начало следующего Инк провел за изучением вводной информации на планшете. Мнимому телу отдых был не нужен, а восстановить эффективность разума помогла короткая медитация. К назначенному времени он пришел в лабораторию Лины. За открывшейся дверью его встретила напряженная атмосфера. Веурато смотрел на ученую с выражением злобы и недовольства. Маг крови заметил вошедшего Инка, фыркнул и ушел прочь.

– Куда это он?

– Кажется, его расстроил наш вчерашний успех, – равнодушно ответила ученая. – Веурато сказал, что ему нужны инструменты из его прошлой лаборатории.

«Как будто, кто-то в это поверит. Здесь куда больше приспособлений, чем в его комнатушке»

– Продолжим, – невозмутимо произнесла Лина. – Сегодня определим до какого возраста возможна из ариманов можно сделать приручаемых монстров.

Инк посмотрел на маленьких лысых котов. Отчего подумалось, что это совершенно чистые создания, которые успели увидеть этот мир, но не смогут его оценить, как следует. Большинство из них, вероятно, умрёт в течение следующих нескольких часов. Она жалобно попискивали, ища кормилицу.

«Любовь зла, – думал Инк, понимая, что именно из-за привитых чувств к Роун, ему сложно начать истязать таких “чистых” созданий. Затем он посмотрел на спокойные движения Лины. Она готовила первого подопытного. Маленький ариман жалобно пищал, щурился маленькими глазками, тыкался носом в её ладонь, пытался облизывать. Ученая оставила зверька в клетке, от чего тот стал пищать еще более громко. Испуг, мольба… Зверёк жаждал ласки любящего родителя, стремился найти грудь кормилицы. Лина бесстрастно набирала в шприц смесь для ускорения роста. – Да, любовь зла. Особенно, если это любовь к науке.»

***

Фоун чувствовал себя прекрасно, но не рисковал показывать своё хорошее расположение духа. Золотой дракон в обличье человека стоял к нему спиной, но даже так вполне мог заметить раздражающе радостное лицо слуги. То, что бог-зверь категорично не желал видеть окружающих счастливыми, воин из клана Ралго заметил совсем недавно. Прошло шестнадцать дней с момента возвращения из наполненного лавой и камнями маленького мира.

Каждую смену дня и ночи золотой дракон терял своё благодушие и приветливость. Теперь его не заботила устланная мягкими коврами комната, угодливые слуги, вид из окна сотого этажа на маленькое море бегущих по своим делам смертных. Лишь золотые украшения привлекали его внимание. Бог-зверь подходил к ним, нежно касался и на мгновение его лицо наполняло спокойствие. Чем дальше, тем меньше это помогало.

Фоун нагрубил золотому дракону и тот поместил его в свою книгу. Воин, ставший джином, духом-заложником предмета, хотел избежать боли от регулярного наказания бога-зверя и всеми способами пытался угодить своему пленителю. Результат окупился. Фоуну часто дозволялось выходить наружу, подыматься тонкой струйкой дыма над страницей. Слишком выделяться воин клана Ралго не любил. Не только из-за того, что можно было получить удар от пленителя. Бытие духа в нулевом мире было не самым приятным. Часть Фоуна хотел посмотреть на окружающий мир, а друга содрогалась от холода и у говаривала поскорее вернуться внутрь страницы. Как дух, воин клана Ралго был не слишком силён. Его мнимое тело растекалось туманом, капля за каплей теряя силу.

«Я потомок богов-воинов! – кричал в своих мыслях Фоун. – Тупая ящерица, однажды я раскрою твой череп и сделаю из него сортир!»

В комнату бога-зверя осторожно постучали. Один из верхушки клана Золотого дракона вошел не дожидаясь ответа Золотого дракона. Седой мужчина в морщинах стоял согнувшись в полупоклоне.

– Господин, пришёл ответ от Торгового союза, – проговорил посетитель.

«Вот! Еще одна его блажь, – недовольно ворчал про себя Фоун. – Никому не говорит своё имя. Благосклонно велит называть его господином. Задавака!»

– Какое решение они приняли? – степенно проговорил бог-зверь.

– Письмо содержит очень вежливый… отказ.

Заминка в докладе седого мужчины не ускользнула от внимания Фоуна.

«Они уже и сами не рады такой помощи, – воин клана Ралго был готов расхохотаться, но держал себя в руках. – Интересно, как поступит эта ящерица?»

Бог-зверь повернулся. На его лице виднелось недовольство. Он задумчиво смотрел на склонившегося перед ним родича.

– Есть еще кое-что, – добавил мужчина, не разгибаясь. – Нам передали сообщение. Потомок наших врагов смог выжить. Он нашел приют в клане Зендэ.

– У этих слабаков? – на лице молодого бога-зверя отразился всплеск радости. – Отлично. Они станут хорошим примером для Торгового союза. Прикажи всем собираться. Тем, кто смеет укрывать моих врагов, нужно быть готовым к последствиям.

– Господин, вы!.. – мужчина резко поднял голову. На его лице отразились ужас и неверие. Он хотел что-то сказать, но в итоге лишь сжал губы и снова поклонился под взглядом бога-зверя. – Ка прикажете.

Фоун хотел хлопать в ладоши от радости. Золотой дракон собирался развязать войну между кланами малого круга. Такого давно не случалось.

«Надеюсь, твою блестящую шкурку хорошенько продырявят, ящерица! – злорадно думал Фоун. – И если представится возможность, я и сам буду не против кинуть в тебя камень-другой.»

Глава 7 В тёмной глади небес прорастает бутон

Инк погрузил сознание в листы с наследием нулевого мира. Ему стоило больших трудов поглотить все знания о тонких телах. Даже сейчас он не мог ухватить последний блок информации – он оказался слишком большим. Настолько огромным, что грозил разрушить светоч. Инк имел опыт поглощения знаний из гримуара архидемона, и это был достаточно удобный способ. Каждый блок информации имел своё небольшое описание, но с наследием всё обстояло иначе. Каждый блок нужно было поглощать целиком, от начала до конца, иначе в разуме оставалась лишь неструктурированная информация. Откусывая от бутерброда человек не должен быть слишком жадным. Попытка проглотить слишком много может обернуться неприятными ощущениями. Жадные столкнуться с тем, что кусок просто встанет в горле, вызывая удушье.

Когда Инк пытался поглотить последний блок информации по сайрен сильно пострадал, но в то же время понимал насколько далеко находится от возможности съесть эту часть разом. Если начальные блоки походили на небольшие канапе, а средние на половинки бутерброда, то финальный был полноценной булкой хлеба. Такой можно съесть только по кусочкам, но эта возможность не предусматривалась. Попытка запихнуть всё это в себя приведёт только к разрыву рта. Даже крайне жадный человек не сможет проглотить эту часть. На каждом листе с нанесёнными от руки описаниями пыток имелись особые метки, как только каждой из них коснуться частью светоча, можно было попасть в специальное пространство. Там, в темноте искусственного микрокосма предмета (Инк решил называть эту область по аналогии со своим пространством разума), находилось скопление символов. Прикосновение к нему вызывало вибрацию светоча. Достигая основной области сознания она создавала копию блока информации. Как только дублирование завершалось, начинался процесс поглощения знаний.

Крошечные кусочки разума Инка были подобны множеству маленьких ртов. Во время последней попытки поглотить финальный блок данных он едва не лишился этих частиц светоча. К счастью, он успел прекратить процесс поглощения. После этого интерес Инка к кинра вырос многократно. Первая ступень представляла собой сбор информации, процесс познания и запоминания. Наградой становилась идеальная память. Вторая ступень – визуализация. Через представление различного рода процессов нужно было прийти к ситуации, когда воображаемый объект воплотится в реальности. Инк помнил, как тренировался этому. Он оставил метку на лице могучего воина. Символ был невидим для всех, кроме самого Инка. Даже без продолжения визуализации знак оставался на щеке Наркерта.

Третья ступень заключается в осознании. Инк помнил своё потрясение, когда к нему пришло четкое осознание разницы между мозгом и самим его разумом – светочем. Четвертая ступень предусматривала контроль разума.

“В маленьком мире Роун я научился двигать нитями светоча, – вспомнил Инк. – Там же из-за вмешательства Арси и ментальной атаки архидемона шагнул на пятую ступень – создание барьера. Вокруг моего сознания образовалась защита из маленьких серпов – воплощения всех моих сожалений. Потом я прочел в наследии о вращении светоча ради придания ему новых свойств и обрёл возможность дробления разума на мельчайшие частицы. Еще и белая энергия размалывается на такие крошечные части, что сам мой микрокосм стал поглощать их, а зародыши тонких тел – восстанавливаться и прорастать.”

Возможность дать жизненную силу кусочкам маленьких звёзд во тьме микрокосма была самой большой ценностью для Инка. Он радовался, что не следовал точной инструкции, оставленной демоническим богом трех вихрей и в итоге получил такой бонус. С другой стороны, Инк рассматривал версию о вмешательстве в его разум даже в этом вопросе. Дух-отражения и чернорогий архидемон из седьмого мира. Она называли себя богами-предками всех землян. Инк был склонен верить в эту версию, но определённая часть подозрений всё равно оставалась.