Право на месть

– Что за на х…! Камила! – рявкнул, влетая в комнату и врубая свет. – Что это значит?

Девушка сползла с кровати и уселась на пол, обхватив коленки руками. Очевидно, пытаясь таким образом защититься от моего праведного гнева.

–Ты же… меня не выгонишь? – очевидно, она считала, что на данный момент это самое страшное, что может случиться.

– Еще раз повторяю: Что. Это. Значит, – рычал я, размахивая изделием номер 2, как говорили в Советском Союзе, чуть ли не перед ее лицом.

– Прости, но я не …, – голос девушки дрожал, и ей приходилось делать паузы. – Я не хотела тебе говорить, что ты у меня первый, потому что не знала, как ты к этому отнесся бы. Но теперь я свободна. Только не думай, что я специально.

В голосе ее было столько трогательного раскаяния, что я в растерянности швырнул злополучную резинку на пол и сел рядом со своим ночным сюрпризом, вытянув ноги вперед. Обняв одной рукой ее за талию, второй погладил ее по голове и уже более спокойно спросил:

– Надеюсь, твои слова про свободу не означают, что я избавил тебя от ненужного рудимента, и теперь ты сможешь направо и налево пользоваться освобожденной вагиной?

Камила вздрогнула.

– Нет–нет, что вы?! Я же черкешенка! – она гордо вздернула подбородок.

– Ну тогда в чем дело? И перестань мне выкать! Мы уже не чужие люди теперь. Рассказывай.

– Данил, только не подумайте, что я вас гружу своими проблемами.

– Камила, давай на «ты»! А то я себя старикашкой трухлявым чувствую.

– Старикашка не сможет быть таким горячим в постели, – невольная скабрезность вырвалась у нее.

– А ты откуда знаешь? – не имея никаких подозрений, просто следуя логике, спросил я.

– Вот это и есть моя проблема. Хоть на дворе и двадцать первый век, у нашего народа мало что изменилось в традициях. Меня отправили учиться в Москву, так как мой жених занимает важный государственный пост и ему нужна соответствующая визитная карточка. Молодая, красивая, образованная. И обязательно девственная. А ему пятьдесят один год, – моя ночная гостья уже откровенно всхлипывала, вынужденная возвратиться в свою мрачную реальность. – Поэтому я и перечитала в интернете все о том, чем порадует меня муж. Простатит. Импотенция. Мужской климакс, и соответственно, постоянное чувство вины, если не сумею достаточно вдохновить своего господина.

– Ты с ума сошла?! Зачем он тебе? Неужели ты ради денег готова искалечить свою жизнь! – я сел на колени перед ней и тряхнул за плечи. – Камила! Ты молодая и красивая девушка! Зачем тебе этот трухлявый пень?!

– Данил, ты не понимаешь, у нас свои законы. И я не имею права их нарушить. Иначе я навлеку позор на свою семью, и меня проклянут. Вернее не иначе, точно навлеку.

– И ты все равно решила расстаться с девственностью?! Я ничего не понимаю, – я выпустил ее из рук и обескураженно потер подбородок.

– Да, теперь я скажу, что меня изнасиловали, благо на лице есть доказательства, и меня не заставят выходить замуж. Домой я уже не могу вернуться, чтобы не позорить уважаемого человека. Многие в курсе договора родителей. Возможно, отец разрешит маме приезжать ко мне. Мне же дорога в родной дом будет закрыта.

– Дикость какая! – у меня в голове не укладывалось, как можно заставить девчонку выходить замуж за старика. А ее поступок вообще перевернул все с ног на голову!

– Это еще не дикость! У меня родители не настолько закостенелые в следовании обычаям. На Кавказе сами родственники могут убить девушку, которая, по их мнению, опозорила честь семьи. И даже будут гордиться этим. У нас разведенная женщина чуть ли не шлюхой считается.

– И ты использовала меня, чтобы поступить наперекор родным? – да уж, роль ритуального каменного фаллоса, которым девушек лишали девственности у многих племен, меня совсем не обрадовала. И от только что горевшей страсти осталась горстка жалкого пепла. В душе, словно комок соли растворился, так горько и противно стало.

– Нет, Данил, нет! – с жаром запротестовала она. – Я не знаю, что со мной было бы, если бы те подонки меня изнасиловали. Я бы уехала в Китай и работала бы нянькой для панд. Я даже думала об этом.

– Кем? – у меня от изумления отвисла челюсть. Поистине, эта девочка не перестает меня удивлять.

– Нянькой для панд. Там меня точно не найдут!

Видя мою, мягко скажем, удивленную физиономию, она улыбнулась, и испуг вместе с тревогой исчезли с ее лица, сменившись какой-то просто детской добротой.

– Зарплата хорошая, и ты с ними находишься триста шестьдесят пять дней в году. Поэтому вопрос досуга отпадает. Да и шансы, что меня там найдут, практически равны нулю. И если знаешь, какими люди могут быть жестокими и подлыми, лучшего места не найти. Панды как дети. Они любят обниматься, их нужно развлекать, нужна физическая подготовка хорошая, чтобы с ними бегать. К дисциплине приучать. Печь им кексы с медом из зерна, молочного порошка и яиц. То есть быть самой настоящей нянькой. Терпеливой, заботливой, ласковой.

Черт знает, что творит эта девчонка! От теплоты в ее голосе я опять оттаял. Словно раскаленной иголкой она предельно точно ткнула в мое больное место. После смерти родителей, я жил, как бирюк. Пропадал на работе, в спортзале, на пробежке – где угодно, только чтобы поменьше быть дома. Звериная тоска хватала за горло и душила так, что я готов был опять сорваться. После смерти мамы я чуть не спился. Благо Макс вытащил. Но у Макса Алена, родители. И до сих пор, попадая к ним, неизменно чувствую себя детдомовцем.

Вот и сейчас я невольно позавидовал этим пандам. Нет, конечно, мне нянька не нужна, я и сам хотел бы заботиться о ком-то. Но в то же время и самому хотелось бы ласки, нежности, теплоты.

Камила пугливо натянула на себя футболку и, словно извиняясь, положила руку мне на бедро. Нет, не с целью забраться дальше, а в знак примирения.

– Данил! Ни у коем случае не хотела вас…то есть тебя использовать. Мысль рассказать об изнасиловании пришла уже потом. А сначала…, – она запнулась, стыдливо опустив свои густые ресницы. – Ты мне очень понравился. Я целовалась раньше с парнями. Вернее пробовала, но меня тошнило от их слюны, от запаха. Мне вообще не нравилось, когда кто-то ко мне прикасался. А от твоего запаха у меня просто крыша поехала.

Да-да! Я примитивный примат! И все условные рефлексы у меня работают, как и у них. Похвалили – довольно мурлычу, почесали за ушком – еще громче.

– Ну я, пожалуй, пойду. Спасибо тебе, – она бросила на меня такой трогательный взгляд, что меня как током шибануло. Тут же мне вспомнились пронзительные строчки из «Юноны и Авось» – «не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни…», и я растерялся.

Конечно, в наше время секс не повод для знакомства, но мне совершенно не хотелось отпускать ее. Хотелось быть пандой. Чтобы меня обнимали, пекли для меня кексы с медом из зерна, молочного порошка и яиц.

– Может, останешься? – на всякий случай спрашиваю, но понимаю, что приличная девочка ночует всегда дома.

Она грустно покачала головой.

– Мне нужно закончить институт, и тогда я смогу устроиться на работу. А пока меня родители содержат, я не должна бросать открытый вызов. Как только они узнают, что я порченый товар, разразится буря, но, я надеюсь, поддержки не лишат. А если я буду плохо себя вести, то даже не могу представить, что будет. Хотя нет, могу, – она печально улыбнулась. – Я буду никому не нужна, и смогу тогда еще раз приехать к тебе. Если ты к тому времени не забудешь меня.

– Камила, давай будем решать вопросы по мере поступления. Давай я сейчас тебя отвезу домой, а встретиться можно и необязательно вечером. Твоя тетушка ж днем не стережет тебя. В любом случае, я хочу знать реакцию твоих родственников. Ведь как-никак я приложил руку к расстройству свадьбы.

– Ну, ты не только руку приложил, – чертовка опять повергла меня в шок. В мозгах словно переклинивало – пугливая горная козочка с моралью домостроя и вворачивающая такие двусмысленности раскрепощенная современная девица. И этот разрыв шаблона интриговал, подбивал получше узнать ее, затягивал, как в омут болезненного любопытства и откровенного желания еще не раз затащить ее в свою постель.

Она легко поднялась и вдруг, словно вспомнив, что мы еще и одних суток не знакомы, смущенно опустила глаза и быстренько натянула футболку. Потом еще раз для верности одернула ее.

– Камил, а как ты объяснишь, что одежду на тебе изорвали насильники, а футболка – мужская. Тетушка задаст резонный вопрос: «А ты, что же, в отместку с кого-то из них содрала?»

– Нет, скажу, что вернулась в общежитие, и девочка дала свою спальную футболку, – она смешно сморщила носик, а потом посерьезнела. – И что же мне делать?

– Давай я позвоню Максу, и он привезет что-нибудь из вещей Алены, его девушки. Или нет. Он меня пошлет в дальний пеший поход. Давай мы к ним заедем сами, а потом уже я тебя завезу домой.

Вот стоит совершать благородные поступки!!! За тот взгляд, который мне подарила эта совершенно необычная девушка, можно землю перевернуть!

Глава 5

Пока я купался в сладких воспоминаниях, уже и Макс отчитался и сказал, что скоро подъедет.

Первое, что меня волновало, это – позвонил ли он Камиле. К своему стыду, я должен признать, что веду себя, как трус. Я уверен, что эта воспитанная девочка тихонько вздохнет, но, как и положено, будет держать лицо. И своего мужчину не будет ни в чем упрекать. Все, типа «Как ты можешь, ты же обещал!» – это не про нее. Тем более, что брак нужен больше ей, чем мне.

Она только скажет, что понимает меня, и раз я не приехал, значит, имею на то веские причины. Поймет и простит. И даже не будет вспоминать , бросая укоризненные взгляды.

Но противная необходимость оправдываться, словно удав, сжимала своими кольцами мою душу. Я и так не самый крутой специалист по извинениям, а тут понимаю, что реально накосячил.

Нет, я ничего не имею против. Жена из нее получится замечательная. И мне, как говорит тетя Даша, мама Макса, пора уже остепениться.