Черный лебедь

Теперь Штольцев едва удержался от смеха. Ему представилось огромное сумчатое, подающее пас.

– Ну, Анна Викторовна, вы не перестаете меня удивлять!

– Вытритесь, ветер прохладный, а вы весь мокрый, – перевела Анна разговор в другое русло. Она достала полотенце из сумки и подала его Глебу.

Тот благодарно взглянул на нее, и снова оба поняли, что нарушили технику безопасности. По каким-то неведомым причинам, зрительный контакт был им противопоказан, потому что вызывал странное чувство отрешенности от всего земного. Им казалось, что глядя в глаза друг другу, они попадают в какой-то портал, открывающий другой мир.

Анна поспешила опустить взор, но созерцание мужской крепкой груди, покрытой бисеринками воды, было не лучшим решением проблемы. Она торопливо села на покрывало, достала книгу и не сразу поняла, что держит ее вверх ногами.

Что же было в этом Штольцеве такого, что заставляло любоваться им? Накачанных мускулистых мужских тел она насмотрелась предостаточно, этим точно ее нельзя было удивить. Эту загадку ей предстояло решить.

Хотя зачем ее решать? Наверняка, у него есть женщина, которая уже решила. И теперь терпеливо и преданно ждет, когда вернется с боевого задания в уютно обустроенное гнездышко этот сильный, умный и, с виду такой суровый, орел.

К тому же у нее самой есть жених, Кирилл. Опытный. Серьезный. За ним, как за каменной стеной. Спокойно. Как на кладбище. Тут Анна поймала себя на мысли, что за эти дни ни разу не вспомнила о причинах своего бегства, о женихе. Словно Штольцев, как мощнейшая заглушка для всех видов сигналов, блокировал в ней малейшие проявления тревоги, беспокойства. С ним было спокойно, но не так как с Кириллом. Сейчас, образно говоря, она сидела, как на пороховой бочке. Но ни капли волнения при этом не испытывала. Она была уверена, что Штольцев так надежно охраняет эту бочку, что ни одна искорка не сверкнет в радиусе нескольких километров.

Штольцев …Анна, погрузившись в размышления, не заметила, как Глеб оделся и, вытирая полотенцем волосы, теперь с любопытством смотрит на нее. Немного смутившись, она вопросительно посмотрела на мужчину:

– Нам пора ехать?

– Если хотите, можем остаться. Дышите воздухом, пока не наступит время чревоугодия. А то я чувствую, что даром ем хлеб работодателя. В квартире я за вас не беспокоюсь и потому будто бы не на работе, – и он улыбнулся так по-доброму, что Анне показалось, будто их негласно провозглашенный нейтралитет начинает терять заданные четкие контуры. По умолчанию они не сближались, не становились друзьями. Все в жестких рамках официальности – ни о чем личном. Даже в поезде случайные соседи по купе и то более откровенны друг с другом.

Глава 6

Они встречались на кухне, перебрасывались парой незначащих фраз и расходились по своим углам. Анна не знала, чем занимался Глеб, и ей это было любопытно. Возможно, сидел в интернете, читал, смотрел что-то. Почтой пользоваться он запретил. Соцсети, естественно, тоже. Хотя Анна нигде не была зарегистрирована, и ей смешно было бы подумать, что сам Штольцев мог торчать на одноклассниках, ставя «лайки» фоткам еды.

Сама она тренировалась по три часа в день, читала, иногда развлекалась каким-нибудь фильмом. После ужина шли гулять, но опять же четко соблюдая границы. Она в наушниках, слушая музыку, он, как коршун, осматривая территорию. Сидели где-то на лавочке у воды.

Но с каждым часом все больше чувствовалось, что соблюдать границы становится трудней и трудней. По крайней мере, для нее. Глеб был ей интересен. Причем как мужчина. С пугающей очевидностью она это сейчас поняла. Это совершенно было неожиданно, неуместно, нелогично. В самолете она представляла, что ее будет охранять несгораемый сейф – шкаф, с полным отсутствием каких-либо человеческих проявлений, просто человек – машина, стреляющий, не вынимая руки из карманов, проламывающий кулаком дверь.

*****

– Анна! – позвал Глеб свою подопечную. Анна выглянула из своей комнаты.

– Я вас слушаю.

– Я должен отлучиться часа на полтора. Вы уже большая девочка, но, надеюсь, сказки еще не забыли? – завязывая кроссовки, поинтересовался он.

– Что – то помню, – осторожно сказала Анна. Она еще никак не могла привыкнуть к ходу мыслей Глеба и постоянно ждала подвоха. А, как известно – чего ждешь, то и приходит.

– Ну, давайте навскидку! – подначил улыбающийся одними глазами мужчина. – Любые две!

– Спящая красавица. Синяя борода, – как старательная ученица, выпалила она.

– Синяя борода?! – с едва уловимой смешинкой переспросил Глеб. Его левая бровь иронично вздернулась, и оба поняли, что подумали об одном и том же. Правда оценка этой мысли была разная. Анна поняла, что элементарно прокололась. Синяя борода – сказка о жене, интересующейся тайной мужа. А Анне, действительно, хотелось заглянуть в комнату Глеба. Просто заглянуть. Может для того, чтобы лучше понять или что-то узнать о нем. А он подумал о том же самом, и ему эта мысль доставила самое настоящее удовольствие – эта девушка, ходячая загадка, хотела проникнуть в его мир. Дальше думать было нельзя, но и этого было достаточно.

– Неправильный ответ! Правильный – это «Волк и семеро козлят», – нравоучительным тоном произнес он. – Любые ассоциации неслучайны, как говорят психологи.

Девушка озадаченно уставилась на него.

– То есть сейчас я должна была вспомнить сказку, связанную с необходимостью держать дверь на замке?

– Именно, догадливая вы моя! Никому ни под каким предлогом дверь не открывать. Ни полиция, ни старушка попить воды – запить таблетку – ни пожар. На случай пожара, облить дверь балконную, шторы и окно, смочить водой одеяло, покрывало, взять с собой и на балкон. Понятно! Даже если скажут, что принесли мое тело! Никому.

Дверь захлопнулась, и наступившая тишина, словно издеваясь, зудела напоминанием о ее проколе. Если раньше она гнала от себя мысль о том, чтобы заглянуть к Штольцеву в комнату, руководствуясь соображениями хорошего воспитания, то сейчас, с потрохами выдав свое потаенное желание, она могла уже больше не заботиться о своем моральном облике.

Выглянув с балкона, она убедилась, что ее телохранитель уже завернул за угол. И, подогреваемая непреодолимым кошачьим любопытством, она, с замирающим сердцем, переступила запретную черту.

В комнате был идеальный порядок. Ни пресловутых разбросанных носков, ни рубашек, вкривь и вкось висящих, где попало. Постель убрана в ящик.

На цыпочках она прошла на балкон. В ее комнате был поменьше. Здесь журнальный столик и ротанговое кресло. На столике пепельница с парой окурков, сигареты, зажигалка и книга. Ей нестерпимо хотелось сесть в кресло, подержать в руках зажигалку, но мысль о том, что может оставить отпечатки пальцев и рассмешила ее, и удержала от посягательств на неприкосновенность имущества. А книгу можно и так рассмотреть.

Нассим Николас Талеб «Черный лебедь». Анна вздрогнула. Глаза ее будто увидели нечто такое, что заставило сердце забиться чаще.

Конечно же, она себя накручивает, но…. Может, она себе напридумывала насчет того, что нейтралитет рушится и границы сдвигаются? Ведь она явно расслышала, что Кирилл по телефону четко обозначил условия выбора человека, которому может доверить жизнь и безопасность невесты: профессионал высокого класса, немолодой и морально устойчивый. Последний критерий ее очень тогда рассмешил. Он бы еще потребовал наличие характера выдержанного, нордического, который в связях, порочащих его, замечен не был. Штирлиц, герой любимого фильма папы.

Штирлиц, Штольцев… Анна удивилась. Как ей раньше не пришло в голову сопоставить это? Ведь не зря же начальник полиции выбрал его и поклялся, что он самый лучший?

Времени свободного у Анны не было совершенно, однако она улучала минутку, чтобы заниматься саморазвитием. Читала книги, слушала аудиозаписи. И имела уже достаточно ясное представление о природе многих вещей. В частности о том, что случайностей не бывает, что они просто звенья порой невидимой цепочки закономерностей.

«Черный лебедь» слишком много для нее значил, поэтому такое пересечение с интересом Глеба показалось почти мистическим.

На цыпочках, будто от этого сам факт вторжения на чужую территорию мог иметь смягчающие обстоятельства, она вернулась к себе в комнату.

С замирающим сердцем она открыла интернет …Нассим Талеб «Черный лебедь». «То, что мы будем называть Черным лебедем – это событие, обладающее следующими тремя характеристиками. Во-первых, оно аномально, потому что ничто в прошлом его не предвещало. Во-вторых, оно обладает огромной силой воздействия. В-третьих, человеческая природа заставляет нас придумывать объяснения случившемуся после того, как оно случилось, делая событие, сначала воспринятое как сюрприз, объяснимым и предсказуемым.

Эти редкие Черные лебеди объясняют почти все, что происходит на свете,– от успеха идей и религий до динамики исторических событий и деталей нашей личной жизни».

Помимо ее Черного лебедя, такой же редкостной птицей становился Штольцев. С ним она впервые почувствовала, что может спорить и отстаивать свое мнение. Вся ее жизнь была подчинена строгому графику и режиму, в котором не было времени на ненужные споры и препирательства. А впервые взглянув на Глеба, она это сделала! Увидела, как он злится и непонятно чему обрадовалась. Либо свободе, либо реакции мужчины.

Анна настолько увлеклась чтением, что даже не услышала, как хлопнула входная дверь. И поэтому вздрогнула, когда раздался голос Штольцева:

– Анна!

Как застигнутый на месте преступления начинающий воришка, она быстро захлопнула ноут, словно испугалась, что он увидит открытую страницу с интересующей его книгой.

–Да?! – выглянула она из комнаты.

– На реку едем? Я тут подумал, что пообедать можем и на природе, просто отъедем подальше, шашлык сделаем, огурцы, помидоры. Даже картошки на углях можем испечь. Или вы кроме своей бледной рыбы и силоса безвкусного остальное за еду не считаете? – голос Штольцева звучал так задорно, а озорные смешинки в глазах придавали ему такой ребячливый вид, будто он и впрямь был мальчишкой.

Искренняя радость, растворенная в удивлении, отчетливо отразилась на обычно холодно – вежливом лице девушки.

– Я даже сфотографировал ботву, которую вы заказываете, и мне на рынке нашли ее! – Глеб с гордостью достал пакет с зеленью.

– Я никогда не обедала на природе, – с растерянной улыбкой она словно озвучила свои мысли.

– Тогда собирайтесь! – весело скомандовал Глеб.

Глава 7