Судьба по наследству

Вернувшись в палату, Варвара продолжила весело:

– Так, у тебя день рождения скоро. Пригласишь? Я решила побыть здесь несколько дней, взяла отгулы – Яр сказал, что природа у вас тут замечательная. Отдохну, а заодно и за тобой присмотрю. Так что? Ты с родителями празднуешь или с друзьями?

Глаза Анны, в которых до этого момента переливались искринки улыбки, как-то разом потухли и будто подернулись пеленой боли.

– У меня не бывает дней рождения, – тихо промолвила она.

У Вари, не знавшей, что такое плохое настроение, екнуло сердце.

– Анечка, что случилось? – враз посерьезнев, спросила она.

– У меня папа врач, мама – медсестра, они все время были вместе, работали по контракту за границей. До семи лет я с ними жила, поэтому свободно говорю на английском и французском. Потом им нужно было поехать туда, где шла война.

Анна замолкла, потому что годы не смогли смягчить боль, и немного помолчав, собираясь с силами, с дрожью в голосе продолжила. – Меня отправили к бабушке, а они погибли. И я отказалась от празднования дней рождения вообще. Во-первых, у бабушки было мало денег, чтоб организовать торжество, во-вторых, я бы все равно сравнивала с теми праздниками, которые устраивали родители. И в-третьих, у меня, кроме Тотошки, не было близких друзей. Я всегда была на виду, в гуще событий, но близко ни с кем не сходилась. Вот как-то странно. Наверно, и я какая-то странная…

Анна прикрыла глаза, потому что слезы уже готовы были побежать по щекам. Она смирилась с потерей, могла спокойно сказать о том, что родители погибли. Про то, что день рождения она не отмечает, тоже могла говорить, не теряя бодрого расположения духа. Но комбинация: родители – день рождения – сложилась впервые. И Анна тихонько заплакала.

Варвара расстроилась сама. Ее интуитивное умение находить больные места всегда ей помогало в работе. Однако сейчас, сама того не желая, причинила девушке боль.

– Анечка, прости! – воскликнула она и прижала ее к своей груди. – ну давай вместе поплачем!

Варвара выключила режим «доктора» и стала такой же девчонкой, искренне сочувствующей этому маленькому одинокому цыпленку, который уже не сдерживаясь, рыдал в три ручья.

Анна, наплакавшись на груди Варвары, намочив слезами весь ее халат, неожиданно почувствовала, как что-то в ее душе всколыхнулось, будто кусок льда, иногда мешавший легко и радостно вздохнуть, вдруг превратился в пар и растаял.

– Варвара Алекс…, – начала было Анна, но под укоризненным взглядом Вари исправилась: – Варвара! Я вам, …тебе очень благодарна. У меня такое чувство, будто мне только что было семь лет, и я поговорила с родителями. И они велели мне не плакать о них. Они вместе.

– Ну вот и чудесно, – Варвара вздохнула с облегчением. – Собирайся, я отвезу тебя домой. Яр мне номер в гостинице забронировал, поэтому сейчас переоденусь и на пляж. А ты – лежать!

* * *

Сдав Анну с рук в руки Дарье Петровне, Варвара понеслась к зданию полиции.

Телефон Звягина не отвечал, и девушка начала подумывать о штурме. Но тут вышел молодой человек, которого она вытеснила из палаты Анны. Увидев ее, он потерянно покраснел и хотел было шмыгнуть мимо. Однако не тут-то было.

Совершив неподражаемый финт шикарным бедром, Варвара перегородила ему путь.

– Простите, э…, – сделала она паузу для того, чтобы тот представился.

Колосков был малый сообразительный, поэтому несмотря на крайнюю степень смущения, ее «э» истолковал правильно.

– Антон Андреич, – затем добавил для солидности: – Колосков.

Варвара, солнечно улыбаясь, попросила его найти и привести к ней Звягина. Не зная, как отнесется Яр Платоныч к его вторжению, тем не менее он больше опасался не выполнить просьбу этой необычной «докторши».

И спустя несколько минут Варвара уже повисла всем своим далеко не тщедушным телом на шее Звягина, а после этого весело начала тискать спаниеля.

– Ярик, Пудька!!! Как я рада вас видеть. Не знаю, какие у вас были планы, но сейчас мы в гостиницу, переодеваемся, ну Пудька может сменить свой ремешок на резиновый, и едем купаться. А затем я вас посвящу в еще один мой план.

Глава 8

– Ну что, Ярик! Наконец-то ты влюбился?! – торжествующе провозгласила Варвара, когда они, накупавшись, растянулись на берегу.

Пудинг на брюхе подполз к девушке и одобрительно лизнул ее в лицо.

– Фу, Пудька! Зачем меня обслюнявил?! – притворно возмущенно воскликнула она.

«Зачем, зачем! Затем, чтобы Ярослав Платоныч, наконец, осознал, что так жить нельзя! Что нужно с Анной Викторовной дружить! – подумал пес, надеясь, что хоть Варвара Александровна уму – разуму научит. – Сразу видно, что ее слушаются с полуслова. Вон Колосков, как вышел из здания вместе с нами, так и стоял, как вкопанный, пока мы не уехали».

От неожиданности Звягин закашлялся.

– С чего ты это взяла? Ты же знаешь, этого понятия для меня не существует! – запротестовал он.

– А тогда скажи мне, друг милый, почему ты отправился ее забирать из больницы? У нее, что, родственников, друзей нет? Почему ты?

На пикниках, когда они собирались всей компанией, Яр любил схлестнуться с Варварой в интеллектуальном поединке. Ее явно неженский ум просчитывал множество комбинаций, и выиграть у нее было не простым делом. Вот и сейчас она задала вопрос, на который у него не было ответа. Но привыкнув к соревнованию, Звягин начал быстро соображать.

– Элементарно, Варвара. Я привез ее в больницу, и доктор почему-то решил, что она моя девушка. И сказал, что через три дня при хорошем раскладе я могу ее забрать. И не приехать за ней – это значило бы поставить ее в неловкую ситуацию. Получилось бы, что мужчина есть, но за ней приехать не соизволил. Ты сама знаешь, я не люблю, чтобы женщины из-за меня испытывали какие-нибудь негативные переживания.

– Бинго! – воскликнула Варвара, – выкрутился! А теперь слушай правильный ответ! Ты своей сыщицкой чуйкой просто почувствовал, что забирать ее некому. Она сирота, с семи лет живет с бабушкой. Учится на инзязе в МГУ. На жизнь зарабатывает репетиторством. И все равно ты влюбился! Потому что она особенная. Такой нежный, хрупкий и в то же время стойкий цыпленок. Мне так жалко ее! И она никогда не отмечает дни рождения, а в воскресенье как раз этот день! И мы ей сделаем сюрприз.

– Варвара Александровна! Вам не кажется, что вы суете свой не слишком длинный, но чрезвычайно любопытный нос, куда не следует?! Напомнить пословицу? – Звягин начал злиться. Свою личную жизнь он не собирался ни с кем обсуждать, тем более и обсуждать было нечего.

Видя, что Яр набычился, Варвара улыбнулась. Поскольку для нее было только два мнения – ее и неправильное, она всегда терпеливо объясняла всем несогласным, в чем они неправы. А уж обижаться она вообще не умела.

– Ярик, ну давай посмотрим правде в глаза. Эта девочка – просто сокровище. И ты старый, замшелый пень влюбился. Хотя всему миру ты заявил, что ты любовный нигилист. И теперь, как упрямый осел, просто не хочешь отказываться от своих слов. Кстати, когда я упомянула о тебе, она вспыхнула румянцем, засмущалась, как дитя.

И Варвара своим наметанным глазом безошибочно распознала мелькнувшую тень радости на лице Яра, быстро сменившуюся напускной серьезностью.

– Ладно, сделаю для тебя исключение. Нас жизнь, действительно, несколько раз столкнула. Даже Пудик начал за ней ухаживать.

Пудинг, услышав, о чем идет речь, одобрительно тявкнул.

– Она, и правда, сокровище, и мне нравится. Как человек. Но ты знаешь, предпочитаемый мной женский типаж – это совсем не Анна. Рядом с собой я вижу ухоженную интеллектуалку, миниатюрную, с чувством юмора, брюнетку.

– А что ж ты на мне не женился?! Я ради тебя, может, и стала бы миниатюрной, а теперь…

– Варенька, от тебя даже лампочки взрываются, а что уж говорить о моем нежном мозге?! Да и потом, отношения с тобой – это самый настоящий инцест. Ты ж для меня как сестра!

– Да я шучу. Я знаю, что ты меня не выдержишь долго, – со смехом согласилась она и, пару секунд помолчав, сказала, будто сообщила родственникам больного о его неизлечимой болезни…, – А теперь ты снова ищешь копию Жанны. Звягин, ты сумасшедший…

Да и сам Звягин, похоже, готов был в этом согласиться с Варварой. Но речь шла не о Жанне, потому что озвученный предпочитаемый женский тип был просто вынут им из архива памяти, где успел уже основательно покрыться пылью, хорошо, если не плесенью.

– Ярослав Платоныч! Помнится, вы меня не послушали, когда решили жениться на Жанне. А я говорила, что не надо. А вот теперь говорю – надо!

Минуты откровения, когда душа Яра делала День открытых дверей, за всю его жизнь можно было пересчитать по пальцам одной руки. Но Варвара без его ведома уже залезла ему под кожу, надавила на больное, на то, что он сам не мог понять и сформулировать. И к тому же кое-что человеческое ему было все-таки не чуждо – он сгорал от желания с кем-то поговорить об Анне.

– От ее смеха в моей душе, похожей на таблицу логарифмов, словно какие-то цветочки распускаются – вот лотосы, что ли…Она как инопланетянка. Чистая, прозрачная, звонкая. Голову даю на отсечение, что она еще невинна. Максимум – пара слюнявых поцелуев, после которых она рукавом вытерла губы. Но мы не можем быть вместе. Я испорчу ей жизнь, а она, как никто другой, достойна счастья. Поверь, я не могу к ней приближаться.