Перебеги меня. Современная проза

Когда все четверо пришли, я усадил их за стол в главной комнате:

– Слушайте, народ… Последние десять секунд видео со всех камер нужно удалить… – ребята недоуменно переглянулись и заёрзали:

– Я свою уронил, когда падал, – Сашка вздрогнул, – И ничего не видел.

– Почему, там же такие кадры!? – возмутилась Ольга, деловито сжав кулачки.

– Да, но есть два «но», – я сходил на кухню, принёс всем бокалы и лимонад, – Первое: ваш товарищ чуть не погиб, второе – любой скажет, что это видео – полнейшая подделка.

– Но вы же тоже видели! – Оля усмехнулась.

– Да не, не скажут! – уверенно добавил Гриша, – Этот зверь так реально крыло сломал. И падал потом.

– Ага! – Ольга кивнула, – Это был самый нестоящий…

– Стоп! – прервал я её. – Их не бывает, ясно? Совершенно, нигде, никогда и совсем не бывает! И кто спас Семёна – неизвестно. Скорее всего парашют сам собой раскрылся.

Несколько минут ребята сидели молча, потом Гриша осторожно спросил:

– А вы вашу Таню …нашли ведь? Её так и не было уже три дня… С ней… всё в порядке? – остальные мальчишка и девчонки непонятливо переглянулись. – Я просто за пригорок ходил, где этот… до того, как… а Тани нет.

– Она спит. Там, – я указал на спальную, куда мы потом все на цыпочках прошли.

Татьяна лежала на двух подушках, свернувшись калачиком, словно лежать просто на постели ей было больно. Бледное и осунувшееся лицо со шрамом на щеке, выбившиеся из-под вздыбленного одеяла исцарапанные ноги, такие же изодранные руки, все облепленные пластырем…

– Мальчики, выйдите, – строго сказала всем Оля, – И вы тоже, – повторила она специально для меня.

Когда они с Сашей вышли, то Ольга долго в раздумьях стояла у двери.

– Мы всё удалим, – наконец проговорила она, быстро на меня взглянув, и так же быстро отвернувшись. На секунду мне показалось, что я почувствовал тот самый «угол зрения», но нет, показалось, – Никто не знает, что это было, но спасибо ему за Сему…

Я наклонил голову.

Через час позвонила Саша, отчиталась что всё сделали. Я сделал вид, что поверил во «всё», сам позвонил Андрею и назначил его на своё место, так как всю «кухню» он не хуже меня знает.

– Опять отпуск? – спросил Андрей.

– Пенсия, – возразил я.– Отдых.

– В ваши-то годы? – он почему-то серьёзно перешёл на «Вы».

– В мои-то. – я улыбнулся.

***

Вечером, когда я вошёл, Таня уже проснулась и, сидя в кровати, учила японский. Я отнёс её на балкон и усадил на диванчик:

– Я чай приготовил, Коть… А завтра мы с тобой улетаем к Олегу.

– На Багамы?

– Да.

– Сами? – она опасливо посмотрела в открытое небо.

– Нет, на самолёте.

– Хорошо, – встала, «по стеночке» подошла к столику, потом с чашкой в руках вернулась ко мне, – Какой из тебя «Чёрный плащ»? – поставила чашку на бортик, – Возьмёшь меня на ручки?

– Конечно! – я посадил её к себе и обнял.

Почти до утра мы так и сидели, глядя на звёзды.

Безумие

В небе мчались облака, обгоняя друг друга. Гоночные автомобили неба.

Бледные и невзрачные, впитавшие в себя свет солнца, в которое даже не верилось, они угрюмо бежали вперёд, пожирали своими телами пространство, летели, не оглядываясь.

Сумрачно и тихо проходили дни. Начинались они с серого тумана, заканчивались сыростью. Редко-редко моросил снего-дождь, тогда оголённые деревья с надеждой тянулись вверх, зябли и дрожали. Не хватало зимы. Давным-давно закончилось лето, а зима куда-то запропастилась, оставив землю на растерзание осенним полчищам. Сквозняки метали мокрые листья, давно потерявшие свои цвета, под ноги; птицы в некоем раздумье жались по колодезным люкам, самые отважные побирались по тротуарам, и не находилось вожаков стай, которые могли бы взлететь и потянуть за собой косяки…

– Куда?

– А туда, где, говорят, зимы не бывает…

– А разве есть такая земля?…

***

19 декабря несколько подвыпивших подростков, возвращаясь домой с концерта после отказа каких-то девчонок пойти с ними, перешли все границы. Не желая расплачиваться в трамвае, они выкинули из вагона женщину – кондуктора. Их действия были названы преступными, виновников поставили на учёт в КПДН, пожурили.

– А почему? Почему артистам можно напиваться на концерте, выхватывать из подтанцовки полуголых девок и орать матом на публику, а нам нельзя? – недовольно ворчали наказанные.

***

Снег всё же выпал. Мало, скупо, еле-еле прикрыв слой пожухлой листвы, смятой ветром и множеством косых взглядов. Детворе едва хватило на радости, а после обеда оказалось, что весь снег, этот наряд невесты, разодрали на лоскутки и превратили в снежки.

Снежки обратились ледышками, безжалостно спрессованными и отправленными по неопределённому адресу, к безвестной станции. К черту на куличики, к Дедушке Морозу – в память о внучке.

***

23 декабря на дискотеке в 102 школе между учениками старших классов и «пришлыми» – учащимися разных школ – произошёл конфликт. В итоге посторонних лиц из школы «попросили». На следующее утро, вооружившись обрезками труб и арматурой, вечерние гости «встречали» десятиклассников и начинали их избивать. На крики и шум из школы выскочили учителя и попытались разнять дерущихся. В 8:30 с вахты позвонили в милицию, через 20 минут приехали машины скорой помощи, троих ребят и двоих учителей отвезли в неотложку, и лишь в обед приехал полицейский наряд, чтобы приступить к составлению протокола.

Утренний звонок в отделение не был отслежен, так как офицер, сдав дежурство, не занёс сообщение в журнал. Ответственность возложили на директора учебного заведения, так как позвонивший – старенькая бабушка – вахтёрша, забыла своевременно записать фамилию дежурного, взявшего трубку.

Два дня крыльцо и дворик школы живописно сияли яркими красными разводами, напоминая сюрреалистическое полотно.

***