Угабаже

– Надо было чайничек взять, – мечтательно замурлыкал Мамед, тщательно поправляя угли вокруг картофелин, – как раз закипел бы, одновременно с картошечкой.

– Конечно, – зевнул я, – диван и подушки тоже можно.

– Готово, – Ильяс ткнул в одну из картофелин палочкой, на которой мы недавно жарили мясо и, проткнув ее, вытащил из под углей, – прожарилась, налетайте, а то сгорят.

– Пусть ещё полежат, – сонным голосом пробормотал я, – я люблю, когда горелая корочка бывает.

– Не зевай на нас, – кинул в меня грушей Мамед, – а то смотришь на тебя и спать охота.

– Я силы коплю к рывку, – лениво приподнялся я и, взяв в руку палочку, принялся проверять картофелины на готовность, – да и после еды в сон тянет.

– Вполне себе корочка, – Мамед тоже вытащил себе картофелину, и принялся, пачкая и обжигая пальцы очищать её – хорошо прожарились.

– Щас я научу вас, как нужно культурно жрать, – я вытащил из рюкзака вилку, ложку и нож и, разрезав картофелину пополам надев её на вилку принялся ложкой выгребать ароматно дымящееся содержимое.

– Я не удивлюсь, если он в следующий раз сюда действительно подушку принесёт, – Ильяс рассмеялся, показывая, что он перепачкал запеченной картошкой не только руки и губы, но и зубы, – я вот по-простому ем, даже не чищу.

– Ну, так реально вкусно, – я выгреб половинку картофелины, оставив от неё только подгорелую корочку, как скорлупу от яйца, – попробуйте так.

– Ты из картошки реально рюмку походную сделал, – Мамед взял скорлупку от картофелины и налил туда воды, – хорошая идея, а то часто рюмку забываешь взять с собой на полянку.

– И руки не пачкаешь, не обжигаешь, и вкусно, – я разрезал уже вторую картофелину, – я давно думал, как бы так сделать, что бы запеченную картошку удобно есть было.

– Мозги работают у тебя, – Ильяс выхватил из остывающих углей последнюю картофелину, – дай-ка я тоже попробую так.

– Я тоже, – Мамеду тоже захотелось, – дай, разрежу, а ложка у меня есть, в рюкзаке лежит всегда.

– Вам понравится, – я доел свою картофелину и опять улёгся, – а подушку можно надувную, была бы такая, кайф.

Вскоре, собрав вещи, закинув мешки и сумки на плечи, мы двинулись обратно. Сытые и отдохнувшие мы шли размеренно, дорога один сплошной подъём. Силы надо было беречь.

Было всего два часа дня, и мы спокойно успевали дойти домой, отдохнуть и вечером выйти на вечеринку. Где нас ждала встреча с девочками. Как местными, так и городскими, которые приехали на лето.

Я не стал заворачивать в свой строящийся дом, тащить туда мешок не было смысла. Мамед свернул вниз, он же уже жил в своём новом доме, Ильяс и я пошли в старое село. Мимо нас, обдавая пылью, проносились машины. Наконец, одна из них притормозила, это был наш сосед, хитрый Манап.

– Я смотрю, вы не из ленивых, – усмехнулся он, открывая багажник, – набрали от души.

– Если уж туда пошли, то надо по полной набирать, – Ильяс сгрузил с плеча мешок в багажник, машина заметно присела, и прежде чем отойти зачерпнул из мешка полную пригоршню груш, – да и вкусные они, вот, попробуй.

– Там ещё полно осталось, – загрузив и свой мешок, я захлопнул крышку багажника, – хочешь, покажем тебе место.

– Да нее, – отмахнулся он, – я же сходил позавчера, на машине поехали, а потом спустились, полный багажник привезли. Девать некуда.

– Ты всё всегда раньше всех успеваешь, – Ильяс уселся вперёд, – с тебя пример берём.

– Ну да, – согласился я, – и женился раньше всех, и дом построил и машину купил.

– Догоняйте, – довольный засмеялся он, – с машиной легче.

– Как дом дострою, обязательно, – Ильяс высунул голову в окошко, подставив лицо набегающему ветерку, – я и гараж сразу внутри дома предусмотрел.

– Лучше сразу на две, – подмигнул Манап Ильясу, – купи и жене машину сразу.

– Вот как ты купишь, так и мы сразу следом, – похлопал я Манапа по плечу, – с тебя во всём пример берём.

– А у меня в доме гараж только на одну машину, не предусмотрел, – выкрутился он, – вот вас и предупреждаю, чтобы мою ошибку не повторяли.

Вскоре мы въехали на базарную площадь и подъехали к башне, которая высилась над всем старым селом. Я выгрузился первый, отсыпав, несмотря на протесты, Манапу небольшой пакет груш, закинул мешок на плечо и поднялся домой.

Мама меня явно хотела встретить ворчанием. Наверняка думала, что где-то гуляю с пацанами. Уверен, что не поверила тому, что я попросил передать соседского пацана. Но, увидев мешок, обрадовалась, засуетилась, вытаскивая большие тазики, куда мы и высыпали всю мою добычу. Вскоре, сытый и довольный я улёгся на диванчик и уснул, попросив маму разбудить меня, если я не проснусь сам часам к 8. Вечеринку я не мог пропустить. И раньше рассвета я оттуда не уйду. Надо познакомится с одной девушкой, я её как раз и увидел, когда мы ехали, она шла с моими соседками. Городская она, редко приезжает. Хорошо, что с соседками ходит, легче будет подойти, имя спросить. Раньше я вроде и знал её имя, но забыл. Да и не была она раньше такая красивая. Ильяс мне в этом не помошник, он от своей девушки не отлипнет весь вечер. С Мамедом будем их провожать, может, уговорим пойти рассвет встречать. Сытый и уставший я очень быстро уснул, под ветерок, что звенел плохо закреплёнными стёклами в старых окнах.

Проснулся я, когда уже темнело. За окном слышался перезвон колокольчиков висящих на коровах возвращающихся домой. Бросил взгляд на часы, большие, настенные, целый домик с дверцей. Восьми ещё не было. Из кухни слышались разговоры, и лился уютный, жёлтый свет. Весь дом заполнял аромат грушевого варенья, мама явно решила, не медля пустить мою добычу в дело. Сонный я прошёл в кухню, где в большом медном тазу варилось грушевое варенье. Папа, бывший в отъезде, и видимо недавно приехавший, похвалил меня и посоветовал не медлить, вечеринка скоро должна была начаться. «Надеюсь, ты с девочками будешь такой же расторопный как с грушами» – смеялся он, поедая самые спелые плоды.

Не успел я поужинать, как с улицы послышался голос Мамеда, он, как и обычно, зашёл за мной. Я быстро доел и рванул вниз по лестнице. Мамед внизу вовсю болтал с девочками.

Это были мои соседки, удачно он их перехватил. Та, городская тоже была с ними и весело смеялась над его шуточками.

– Опаздываешь, – засмеялась Нина, моя соседка, ехидная и языкастая девушка, – Мамед устал звать тебя уже.

– Да посмотрите на него, он же только проснулся, – продолжила, под общий хохот не менее языкастая Зума, – сонный, того и гляди опять уснёт.

– Оставьте его, – заступился за меня Мамед, – он сегодня из леса три мешка груш принёс, устал.

– Нам то, какое дело до этого, – защебетала Нина, – нас же он не угощает.

– Неприлично по дороге ходить, и есть, – единственное, что я нашёл ответить, – а я то думал вы девочки культурные.

– Ой, посмотрите на культурного, – в голос засмеялась Зума, – а Мамед нас угостил, не то, что ты.

– Оставьте парня, – кинулся меня защищать Мамед, – идёмте в клуб, а то вам места там не достанутся.

Мы быстрым шагом двинулись к клубу по тёмным, узким улочкам села, периодически ныряя в совершенно тёмные тоннели под домами. Но тут выручал фонарик, что был у Мамеда. Он жил дальше всех и всегда носил с собой маленький фонарик. По дороге я услышал имя той, что мне нравилась. Мадинка. Уфф, теперь можно сделать вид что я всегда помнил её имя.

У клуба было шумно и многолюдно. Сверху и снизу к клубу стекались стайки девушек, выделяющиеся своими белыми расшитыми платками, и почти терялись в темноте группки парней, одетых в гораздо более тёмные тона. Внутри тоже было шумно. Музыкант Асадулла уже настраивал свою «Ионику». Девушки скользнули на скамейки, а мы пошли здороваться с пацанами. Многих я не видел достаточно давно, увлёкшись своим строительством. Городских я вообще, видел раз в год, и в основном в клубе, да на свадьбах. Я очень любил вечеринки в клубе, гораздо больше, чем свадьбы, ведь когда тут проходит свадебная вечеринка, то тут бывают взрослые. Они уходят, конечно, примерно к полуночи, но всё же. На обычную же, четверговую, ходит только молодёжь неженатая, и всякие молодожёны. И никаких взрослых. Общайся, знакомься, сколько угодно. Драки, конечно, тоже бывают, как же без этого. Из-за девочек в основном, но так даже интереснее. Вскоре зазвучала музыка, две девушки вышли танцевать, два парня, не мешкая, почти сразу вышли к ним, и теперь танцевало уже две пары. Парни стали приглашать других девушек. Я стал пробираться туда где сидела Мадинка и мои соседки. Надо успеть пригласить раньше других. А ведь может и не согласится.

Я не знал, как пригласить её, не было повода. Было всё это, как мне казалось, нелепо. Не общался, считай, почти не знаю её, и на тебе, танцевать. Соседок своих я мог пригласить без проблем, и именно этого я сейчас больше всего боялся.

– Куда припёрся, – ехидно заверещала Зума, – не пойдём мы с тобой танцевать.

– Иди других приглашай, – подхватила Нина, – нужен ты нам.

– А можно тебя пригласить, – обратился я к Мадинке, радуясь тому, как сами того не подозревая, мои соседки помогли мне.

– Можно, – улыбнулась она и встала.

– Смотри на него, – захохотала Зума, – городскую ему подавай.

– Ты не переживай, – подмигнул я ей, – тебя тоже городской пригласит, когда ни будь.