От 16 и старше

– На тебя, может быть, не имею, зато на своего сына – очень даже, – ядовито улыбнулась Наталия Алексеевна, и Вика еле сдержалась, чтобы не скривиться от отвращения. Ее классная руководительница теперь казалась похожей на ведьму: черное, будто траурное платье, черные длинные волосы и хищный оскал рта, намазанного ярко-красной помадой. Вика подумала, что для полного ведьминского образа Наталии Алексеевне не хватало только шляпы и кота под мышкой. Мысли так развеселили ее, что Вика перестала бояться и с улыбкой спросила:

– А разве Женя недостаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, с кем встречаться?

– Он мой сын, – серьезно заявила Наталия Алексеевна. – И я хочу ему только счастья. И ты в это понятие не входишь.

– По-вашему нет, но откуда вы знаете, что об этом думает Женя? – спросила Вика, и Наталия Алексеевна внезапно повысила голос:

– Он тоже так считает. Я знаю, что вы расстались, поэтому прошу, держись от моего сына подальше. Ты уже пытаешься отнять у меня мужа, а у Жени – отца. Отстегивает тебе четверть своей зарплаты, скажи спасибо и на этом. Еще и своего сына я точно не позволю тебе забрать.

– Наталия Алексеевна, – с изумлением от поведения кураторши заговорила Вика, – я вообще-то тоже дочь Олега Андреевича и он обязан содержать меня до восемнадцати лет. Как преподаватель истории и обществознания вы должны это знать. Вы знали, на что шли, когда связывались с моим отцом, поэтому… как там говорится? Что посеешь, то и пожнешь? Вот пожинайте теперь то, что посеяли.

Глаза Наталии Алексеевны загорелись злым огнем:

– Ты как с учителем разговариваешь, Борисова? Что ты себе позволяешь? Моя личная жизнь тебя не касается.

– Как и моя – вас, – холодно отрезала Вика и, схватив рюкзак, выбежала из класса. Наталия Алексеевна потребовала остановиться, но Вика не подчинилась. Вместо этого она побежала еще быстрее. Пробежав мимо Жени с Полиной, которые бросили в ее сторону снисходительно-жалостливые взгляды, Вика спустилась на первый этаж и плюхнулась на диван.

Желание приходить на учебу стремительно улетучивалось и даже такие замечательные преподаватели, как Елена Сергеевна, которая вела у них математику на первом курсе, или Екатерина Витальевна, которая в этом году преподавала им технологию комплексной работы с текстом, или даже Артем Владимирович, благодаря которому Вика наконец разобралась в стихотворных размерах, – даже эти прекрасные люди переставали быть причиной, по которой Вике нравилось учиться в колледже. Теперь она отчаянно пыталась найти легальные причины для прогулов. "Тоже, что ли, работу на полный день найти, как Полина?"

– Вика! – раздалось прямо рядом с ней, и Вика, подняв глаза, встретилась взглядом с Кристиной Ивушкиной. – А ты чего тут одна?

– Может, потому что со мной никто не хочет общаться? – злобно ответила Вика. Кристина поправила очки и села рядом.

– Кстати, а почему с тобой никто не хочет общаться? Я думала, это все розыгрыш.

– Розыгрыш, ага. – Вика достала телефон и принялась печатать сообщение Ксюше. – Полина просто всех подговорила объявить мне бойкот.

– Зачем? – недоуменно похлопала ресницами Кристина. Вика оторвалась на мгновение от телефона:

– Скорее, почему. Потому что она отбила у меня Женю и теперь хочет, чтобы все видели, какая я неудачница, – и продолжила формулировать сообщение для старшей сестры.

– Кошмар, – покачала головой Кристина. – А еще подруга! Как так можно с подругой поступать…

– Ну, я так думаю, я не была ее подругой на самом деле, – внезапно объяснила Вика и посмотрела Кристине в глаза. – Просто Полине было удобно со мной: всегда есть с кем поболтать о мальчиках и у кого списать домашку. А я, дура, думала, что у нас реально есть много общего. Но, видимо, из общего у нас только любовь к Жене. – Вика горько усмехнулась и в итоге убрала телефон. Ей почему-то стало важно показать Кристине, что она уважительно относится к их разговору, а значит, нужно убрать все отвлекающие факторы вроде телефона.