От 16 и старше

– А ты, – начала Вика немного дрожащим голосом, – ты правда настолько его любишь, что готова стерпеть от него все? Даже вот это вот “закрой рот”?

– Да че ты завелась-то? – недоуменно спросила Полина. – Ну сказал он "закрой рот" и что? Меня это не оскорбляет, в отличие от тебя. Я же не нежная принцесса, которой можно разбить сердечко одним словом.

– Да, меня это оскорбляет, – продолжала Вика гнуть свою линию и сама себе удивилась: раньше она никогда бы этого не сделала, скорее, согласилась бы с тем, что ей нужно меньше обижаться. – Я уважаю себя и не собираюсь терпеть грубости от того, кто по идее должен меня любить и беречь.

– Любить и беречь? – заливисто расхохоталась Полина, и у Вики возникло сильное желание ударить ее по лицу. – Тебя? А за какие такие заслуги? Ты не особенная, Борисова, даже не надейся. Когда вы с Женей начали встречаться, я все не могла понять, что он в тебе нашел… Но когда я узнала, что это все было ради меня – поняла, что оно того таки стоило, – с гордостью заключила Полина.

Вика не нашла, что ответить. Она действительно никогда не считала себя особенной, красивой или умной, но искренне верила, что достойна любви даже несмотря на это. Полина снисходительно посмотрела на нее и добавила:

– Мне жаль, что ты все узнала именно так.

– Не ври, – резко откликнулась Вика. – Ничего тебе не жаль. Твое ликование отлично видно на твоем глупом лице.

Полина расхохоталась:

– "Мне жаль" – это просто фигура речи, тупица. Мне ни капельки не жаль.

Она взяла свою сумку и направилась к выходу из туалета. Вика одним шагом нагнала ее и толкнула так сильно, что Полина чуть не упала лицом на плиточный пол. Оправившись от неожиданного удара, она как-то странно улыбнулась.

– А ты, оказывается, психичка. Да еще и крыса. Я думала, ты нормальная девчонка, а ты нападаешь со спины. Нужно уметь принимать поражение, Борисова.

Полина бегом умчалась из туалета, а внезапно обессилевшая Вика медленно опустилась на пол. Двое самых близких людей оказались не такими уж и близкими, а вместо адекватных объяснений просто полили ее дерьмом и выставили виноватой во всем. Кто еще тут нападает со спины…

Вика очнулась только когда почувствовала на своем плече теплую твердую руку. Обернувшись, она увидела сочувственное лицо Саши Белоконя. Он все это время был тут и наблюдал, как с каждой новой репликой сначала Жени, потом Полины бравада и маска дерзости, надетые Викой в попытках защититься от потока помоев в ее адрес, опускались все ниже и ниже и наконец совсем упали с ее лица.

– Вика, – мягко произнес Саша, – мне очень жаль.

Невольно вспомнились слова Полины. ""Мне жаль" – это просто фигура речи, тупица, – высокомерно произнес голос уже бывшей подруги в голове Вики. – Мне ни капельки не жаль".

В груди Вики неприятно жгло. Глаза были сухими, и Вика заморгала, но когда на ее глазах выступили слезы – поняла, что не стоило этого делать. Она упрямо говорила себе, что не должна плакать, что оно того не стоит, но все-таки не смогла сдержать слез. Вика сидела на холодном плиточном полу, закрывала лицо ладонями, чтобы не видеть ни светло-голубую плитку на стенах мужского туалета, ни взволнованного лица Саши, и плакала, стараясь выдавить из себя боль, которую испытывала. Саша однако вскоре осторожно убрал ее руки с ее лица и настойчиво окликал ее:

– Вика! Посмотри на меня.

Она заскулила и замотала головой. Рвавшиеся из груди рыдания были такими сильными, что Вика уже начинала задыхаться, но при попытке сделать вдох и получить больше воздуха ей становилось еще хуже. Саша принялся изо всех сил трясти ее.

– Вика, – продолжал он звать ее. Но Вика не слышала его: из ее глаз по-прежнему обильно текли слезы, она хватала ртом воздух и дрожала всем телом. К ней наконец начало приходить осознание того, что так называемые звоночки были и достаточно давно, а она как будто не хотела их видеть. И от этого осознания Вике и было плохо.

Уже несколько недель Женя говорил, что у него какие-то дела после учебы, но ничего не объяснял, а Полина все время находила отговорки, чтобы не идти вместе до метро. Вику удивляло, что ее друзья были заняты в одни и те же дни, но тогда ей и в голову не приходило, что это не просто совпадение, а наглая систематическая ложь. Наверняка у Полины и Жени не было никаких реальных дел в это время – они просто проводили его вместе, без нее. А ее, Вику, успешно "сливали", но так, чтобы не обидеть и чтобы она даже не подумала о том, что между ними что-то есть.

Кроме того, Вика вспомнила, как с недавних пор Полина начала резко переводить тему, когда Вика рассказывала ей что-то о Жене. Сначала Вике казалось, что она действительно перегибает палку и уже начала надоедать своими восторгами подруге, у которой отношения никак не складывались. И только сейчас до Вики наконец-то дошло, что отстраненностью и равнодушием Полина могла просто маскировать свои чувства к Жене.

"Она назвала меня тупицей… Может, я и правда тупица, раз не догадалась сразу?" – подумала Вика. Сквозь пелену слез она не видела Сашу, но чувствовала, как он гладил ее по спине. Вика снова всхлипнула и ощутила, как он повернул ее и прижал к чему-то теплому и пахнущему приятным одеколоном. "Сашкин запах", – промелькнуло в мыслях Вики. Она обняла его в ответ, и Саша сжал ее еще сильнее.

– Вик, – ласково произнес он, поглаживая ее по спине, – не надо плакать. Все будет хорошо.

Вике не сильно помогли его слова, но она все равно уже немного успокоилась. Слезы все еще текли по ее щекам, но по крайней мере теперь, когда она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, она видела лицо Саши, который добродушно смотрел на нее и сжимал ее плечи.

– Саш, – негромко заговорила Вика, – меня правда нельзя любить из-за того, что я не особенная?

– Ты что! Не слушай их, – горячо возразил он. – Они просто хотели уколоть тебя побольнее.

Вика кивнула и опустила голову. Саша погладил ее по волосам и добавил:

– Они очень мерзко поступили с тобой. Крысы здесь как раз они, а не ты.

Вика снова кивнула, затем вдруг подняла голову и посмотрела Саше в глаза.

– А почему ты остался, когда у нас начались разборки?

– Честно? Хотел посмотреть, во что все выльется, – просто ответил Саша. – Но я не ожидал от Евгена такого. Вроде нормальный парень, а так некрасиво себя повел. Да еще с девушкой, с которой встречался… Ты как? – вдруг заботливо поинтересовался он. – Лучше?

– Не особо. – Вика смахнула слезы, но на их место сразу же пришли новые. – Хочу домой.

Саша предложил проводить ее, но Вика отказалась. Тогда он предложил обменяться номерами телефонов, чтобы Вика сообщила ему, когда доберется до дома. Она согласилась.

– Саша, – Вика с благодарностью посмотрела на него, – спасибо тебе.

– Да не за что, – скромно опустил глаза Саша. – Я не мог поступить иначе. Так воспитан.

– Твои родители отлично тебя воспитали, – улыбнулась Вика и взяла свой рюкзак, так и лежавший в кабинке, в которой она пряталась. – Передай им, пожалуйста, спасибо от меня. Благодаря тебе я чувствую себя чуточку лучше.

Саша улыбнулся:

– Передам. Обещаю.

Глава 7

Вика быстро спускалась по лестнице в холл. Когда она прошла второй этаж, ее окликнул отец, выглянувший из двери, ведущей на него.

– Ты домой?

Вика снова поднялась на пролет второго этажа и ответила утвердительно. Отец вдруг спросил:

– Ты что, плакала?

– Да, – не стала отрицать Вика. – Но это все фигня, пап. Правда.

– Посмотри на меня.

Вика выполнила его просьбу и сказала:

– Я не в настроении сейчас, пап. Я хочу домой и спать.

– А кофе со мной выпить не хочешь? – поинтересовался отец, пытаясь сымитировать взгляд Кота в сапогах из мультфильмов про Шрека. Вика про себя отметила, что получается у него плохо.

– Как-нибудь в другой раз.

Вика побежала вниз по лестнице, не оставляя отцу ни единого шанса на продолжение беседы. Быстро одевшись, она так же быстро направилась к метро. По пути Вика отправила сообщение сестре – хотела узнать, дома ли та. Ксюша ответила, что дома будет только к шести часам вечера, и поинтересовалась, все ли в порядке. Вика не стала отвечать, поэтому через несколько минут ее телефон завибрировал.