От 16 и старше

– Первую пару у вашей группы отменили, – огорошил ее отец, и Вика застыла, так и не успев сменить второй сапог на кроссовку. – Прости, изменения пришли только сегодня утром.

Вика цокнула языком и закатила глаза. Выходит, она зря бежала? Отец тем временем добавил:

– Я хотел с тобой поговорить. Ты не против?

– Поговорить о чем? – недоуменно вскинула бровь Вика. – С успеваемостью по твоему предмету у меня вроде все нормально.

– Да не об успеваемости, а о нас, – поправил ее отец. – В смысле о нас как об отце и дочери. Пойдем ко мне в кабинет.

Вика недоверчиво поглядела на него. Ей показалось странным, что отец вдруг захотел обсудить их родительско-детские взаимоотношения. Возможно, потому что таковых не было. Впрочем, Вика решила не спорить: во-первых, ей было любопытно, что скажет отец, а во-вторых, сейчас он не только ее родитель, но и ее преподаватель, а значит, обладает бо?льшими полномочиями. Поэтому Вика в итоге вздохнула и согласилась.

Когда они зашли в кабинет информатики, Вика зевнула. От мерного гула компьютеров, которые ее отец включал с самого утра, и освещения от одной лишь лампы над доской вкупе с темнотой за окном захотелось спать. От отца это не ускользнуло, поэтому он включил и верхний свет, благодаря чему кабинет наполнился теплым светом. Правда, это не сильно помогло Вике перестать хотеть спать.

Она поставила рюкзак на стул первой парты в среднем ряду, а сама села на ее край и принялась разглядывать отца. Вика с удивлением обнаружила, что он уже не такой молодой, каким она помнила его из детства: вокруг глаз и губ, а также на лбу у него появились морщины, под глазами залегли тени, в темных волосах стала заметна седина, а стройная фигура сменилась довольно заметным пивным пузом. Отец разместился на своем стуле на колесиках и тоже рассматривал ее. Вика буквально ощущала, как его взгляд медленно скользил от ее лица по ее телу и спустился к ее ступням. В конце концов отцу, судя по всему, надоело играть в молчанку и он встретился с Викой глазами – та выжидающе смотрела на него.

– О чем ты хотел со мной поговорить? – спросила в конце концов Вика. Отец тяжело вздохнул и начал:

– Я не знаю, в курсе ли твоя мама, но я устроился в этот колледж не столько ради работы, сколько ради того, чтобы исправить ошибку, которую я совершил, когда бросил тебя.

– Она в курсе, – усмехнулась Вика. – Она сразу это поняла.

– Да, твоя мама всегда была очень проницательной, – миролюбиво согласился отец и добавил: – Вика, я понимаю, что ты, наверное, злишься или обижена на меня, а может, даже ненавидишь… Но я правда жалею о том, что после развода с твоей мамой забыл о тебе. Как будто бывшей стала не только жена, но и дочь. Две дочери – Ксюха уже была достаточно взрослой, но думаю, будет несправедливо не упомянуть ее тоже. Все-таки и она моя дочь, и ее я тоже так или иначе бросил.

– Ну, восемнадцать лет – это по сути еще ребенок, – рассудительно заметила Вика. – Например, в Англии и Америке восемнадцатилетние еще считаются подростками. Потому что "восемнадцать" по-английски будет "эйтин", а "тин" – это "подросток" по-английски.

– Я знаю, – улыбнулся отец. – Я когда учился в институте, у нас был английский. Да и в школе тоже что-то выучил. Но мы отошли от темы. В общем, я хотел сказать: давай попробуем наладить наши отношения. Если, конечно, твоя мама не против.

– Она против, – немедленно откликнулась Вика, – но это не значит, что я послушаюсь ее. Я хочу наладить отношения с тобой, но также не хочу слишком уж надеяться на тебя – ты же один раз меня бросил, можешь и во второй бросить…

– Я пересмотрел свои ценности, – прервал ее отец. – Теперь я понимаю, что самое важное для меня – это семья. Две семьи, – исправился он под недоверчивым взглядом дочери. Та саркастично отозвалась:

– Ну да.

– Вик, я серьезно. Пожалуйста, дай мне шанс исправиться и стать хорошим отцом для тебя.

Вика задумалась. Перемены, которые по словам отца, в нем произошли, удивили и немного насторожили ее. Мама всегда говорила, что взрослые люди не меняются, и Вика переняла это убеждение. Однако если отец действительно изменился, должно быть, произошло что-то серьезное и важное для него. Что конкретно – она наверняка узнает позже. В конце концов Вика нерешительно ответила:

– Слушай, пап, я постараюсь, конечно, но не уверена, что у меня получится. Ты только не обижайся, но за одиннадцать лет ты для меня стал уже чужим человеком. То есть я знаю, что ты мой папа, но я не чувствую этого. – Она на мгновение подняла глаза на отца, затем снова опустила их в пол. – Я уже привыкла жить без тебя.

Отец кивнул, а после нескольких секунд молчания негромко ответил:

– Я знаю. Но я правда считаю, что сделал большую ошибку, когда сбежал от ответственности… к другой ответственности. У меня есть еще один ребенок, – ответил он на вопросительный взгляд Вики. – Сын. Примерно твой ровесник. Как-нибудь познакомлю вас, если хочешь.

Вика пожала плечами.

– Я лично не против. Надеюсь, он тоже.

– И я надеюсь, – кивнул отец и предложил Вике посидеть в его кабинете до звонка, позаниматься своими делами. Вика согласилась и в течение оставшегося времени она успела сделать доклад по истории, о котором напрочь забыла вчера, а также параллельно написать Полине и передать ей разговор с отцом.

Едва прозвенел звонок, Вика одним движением смахнула свои пожитки в рюкзак и выбежала из кабинета, сказав, что зайдет после пар. Встретив Полину у кабинета, где должна была быть следующая пара, Вика принялась делиться с ней подробностями всего, что произошло вчера вечером и сегодня утром.

– Интересно, – протянула Полина, вглядываясь в толпу студентов и словно высматривая кого-то. – Ты уверена, что он действительно изменился?

– Пока не совсем, – пожала плечами Вика. – Буду наблюдать.

– Обязательно держи меня в курсе, – попросила Полина. Вика пообещала, что как только будут какие-то результаты в ее наблюдениях – она сообщит.

Глава 5

Прошло три недели. За это время Вике удалось поговорить с отцом в целом не более десяти минут. Отец, казалось, вообще не знал, о чем говорить. Впрочем, как и Вика. Но она полагала, что раз отец выступил инициатором возобновления их отношений, то он и должен первым идти на контакт. Кроме того, это же он взрослый человек, который совершил ошибку. Пусть он ее и исправляет. Или хотя бы пытается.

Очередной учебный день Вика провела, болтая с Полиной. На всех переменах та понемногу рассказывала о новой работе, на которую устроилась буквально на днях, а Вика задавала много вопросов. Ей тоже хотелось пойти работать, но ее мама была категорически против: она считала, что совмещать подработку с учебой непросто и может помешать хорошей учебе, ведь после работы Вика будет совершенно никакая и у нее не будет ни сил, ни времени, ни желания учиться самостоятельно. Вика согласно кивала, а сама периодически просматривала сайты с вакансиями, но не могла найти ничего, что подошло бы несовершеннолетней девушке, которая учится на очном отделении.

Впрочем, Полину это не остановило: как оказалось, она узнала, что в их колледже есть возможность написать заявление с просьбой разрешить посещать занятия по индивидуальному графику, и решила этим воспользоваться. Несколько месяцев Полина активно рассылала резюме в рестораны, кафе, магазины и наконец добилась своего: нашелся работодатель, который был готов взять на работу несовершеннолетнюю, и Полину пригласили на собеседование. Судя по всему, она устроила начальника, а он – ее, потому что уже завтра она должна была выйти на свою первую смену.

– Сегодня уйду с четвертой пары, – сообщила Полина с радостью. – Мне нужно пройти медосмотр. Завтра, наверное, тоже не на всех парах буду: мне смену поставили на два часа дня. Если что, расскажешь, что у вас там было?

– Конечно! – заверила Вика. – Но без тебя точно будет скучно.

– Да ладно тебе, – засмеялась Полина. – Сейчас поработаю месяц где-то и постараюсь выстроить себе график так, чтобы чаще бывать на учебе с тобой. А то этот Ослан еще задолбает тебя… Ну я тогда его просто убью и все, – буднично добавила Полина, и Вика прыснула со смеху. Аслан Шаймарданов действительно мог достать кого угодно и только Полину он опасался трогать. Уже знал, насколько острым мог быть ее язык.

Вдруг Полина остановилась как вкопанная. Не успела Вика спросить, в чем дело, как подруга схватила ее за запястье и потащила за угол. Вика снова сделала было попытку узнать, что происходит, но Полина приложила палец к ее губам, а сама осторожно выглянула из-за угла.

Вика последовала ее примеру и открыла рот от удивления: ее отец разговаривал о чем-то с Наталией Алексеевной, и язык их тел четко давал понять, что разговор этот совсем не деловой. Отец сжимал плечи Наталии Алексеевны, а та обнимала его за пояс. Они внимательно смотрели друг на друга, и губы каждого из них шевелились по очереди.

– … Он ее знает? – спрашивал отец. Наталия Алексеевна кивнула головой.

– Часто вижу, как они болтают на перемене. Но я уверена: между ними только дружба. Никакой романтики.

Отец выдохнул с заметным облегчением.

– Ну вот и славно.

Вика очень заинтересовалась, кто эти “он” и “она”, о которых говорили ее отец и Наталия Алексеевна. Не успела Вика решить, оставаться им здесь или как можно тише уйти, пока их не заметили, Полина внезапно громко чихнула. Отец с Наталией Алексеевной синхронно повернулись в их сторону.

– А вы что тут делаете? – грозно поинтересовалась их куратор. – Уши греете? А ну марш на пары!

Наталия Алексеевна резко отстранилась от Викиного отца и теперь стремительно направлялась в сторону девушек. Вика не нашла ничего лучше, чем крикнуть:

– Бежим! – и подруги со всех ног побежали куда глаза глядят. Они поднялись на третий этаж, забежали в туалет и спрятались в кабинках, закрыв их двери на задвижки. Опустив крышку унитаза и сев на нее с ногами, Вика бросила рюкзак на пол и теперь пыталась как можно скорее перевести дух. Судя по шумному дыханию Полины в соседней кабинке, та делала то же самое. Однако буквально спустя несколько секунд Вика вдруг услышала хихиканье подруги.

– Ты чего? – улыбнулась Вика. Хихиканье переросло в смех, и Полина еле-еле выдавила:

– Ее лицо… ты… ты видела ее лицо? Оно же… это… как… как редиска!

Теперь смех Полины превратился в настоящий хохот. Настолько заразительный, что Вика сама начала смеяться. В мыслях промелькнуло, что они с Полиной сейчас прямо как в американских подростковых фильмах: влипли в перепалку с агрессивными ребятами, пустились бежать, агрессивные ребята – за ними, но благодаря вовремя подвернувшемуся на пути туалету им, Вике и Полине, удалось спрятаться, а их преследователи не успели заметить, куда свернула добыча, и пробежали мимо. От этой мысли Вике вдруг стало очень хорошо.

Сейчас они с Полиной отдышатся немного и пойдут на литературу. Вика уже собралась было спускаться с унитаза, брать вещи и отодвигать задвижку, как послышался скрип двери. Вика сразу же затихла. Из кабинки, в которой пряталась Полина, тоже не доносилось ни звука. Снаружи послышались звуки слегка шаркающих шагов, затем через несколько мгновений – журчание воды. Оно длилось примерно минуту, затем прекратилось, но звука удаляющихся шагов не последовало. Очевидно, человек, который только что пользовался краном, все еще оставался здесь. Вика на всякий случай затаила дыхание.