Резистенс

– Если вам что – то понадобится…

– Я знаю к кому мне обратиться.

Назойливый менеджер отъезжает к стойке, через несколько минут «вэйтер» ставит передо мной поднос с кофе и пирожными, его руки трясутся так сильно, что поднос залит той бурой жижей, которую в «Шакаль – ладнице» гордо называют словом «кофе». Я неторопливо поедаю пирожные, выпиваю минералку, и захожу в дверь, выкрашенную в цвета «Юнион – Джек». «Вэйтер» привалился к стене, плечи его содрогаются от рыданий.

– Ненавижу…быдло колхозное…всю мою жизнь я тянулся к прекрасному, изящному…я искренне верю в победу демократии…и всю жизнь рядом вы…сиволапые патриоты…квас…русская идея…всех вас…всех…к стенке надо было ставить в двадцатом году…после смерти главхама…вешать надо было…эх, ведь хотел уехать туда, где цивилизация…в любимые штаты…

– Довольно плакать, давай сегодняшнюю выручку.

Он растерянно смотрит на меня заплаканными глазами.

– Вы…ты, правда, думаешь, что успеешь воспользоваться деньгами? Тебя найдут…с тебя спросят…ссать кровью будешь…у нас везде камеры…твоя рожа через пять минут будет известна всем патрульным…

– Коины давай!

Он поднимает правую руку на уровень пояса, достаёт заострённый предмет, похожий на стило, и замирает.

– Какой номер? Куда переводить?

Я называю ему восьмизначный код, он легонько прикасается к своему запястью, вводит (с помощью стило) мой номер. Я чувствую пульсацию на своём запястье, щёлкаю пальцами, мелодичный женский голос произносит:

– Пополнение баланса…

Звучит цифра с пятью нулями.

– Ого! Удачно я зашёл! Хорошо поработали сегодня! Ладно, веди меня в комнату охраны.

– Зззачем? Уходи…может, успеешь, я подожду, сколько скажешь…я не буду вызывать…

– Не сездепи, пошли, показывай, где у вас тут охранники сидят?

Он подводит меня к незаметной серой двери, и недоумённо оборачивается.

– А что мне…

– Прикладывай руку к сканнеру.

Дверь открывается с мягким щелчком, я вталкиваю его внутрь, захожу сам, и забираю стило из его руки. Пульт охраны оборудован камерами слежения, экраны мониторов образуют выгнутую панель, ленивые охрандосы отключили звук, и смотрят бейсбол, иначе, они бы обратили внимание на сцену между мной и «вэйтером». Я приставляю стило к шее ближнего охранника, и спрашиваю.

– Кто здесь главный?

– Я.

– Ответ неверный.

Я всаживаю стило ему в ухо, он мгновенно обмякает и падает со стула, я придвигаю к себе второго охранника (вместе со стулом), вставляю стило в его ушную раковину.

– Кто здесь главный?

– Вы!

– Что вы делаете с записью?

– Храним две недели, затем стираем.

– Куда пишете?

– На диск.

– Где он?

– В шкафу.

– Доставай.

– Я…я не могу…у меня будут проблемы…

– У тебя уже проблемы, доставай, только медленно.

Он медленно встаёт, открывает жестяную дверцу.

– Как только я открою…

– На пульте дежурного сработает сигнал тревоги? Я знаю. Делай.

Он копошится в шкафу, подаёт мне диск. Я убираю его во внутренний карман пальто.

– Отключай камеры.

– Все?

– Все.

Он совершает какие – то манипуляции, экраны стремительно гаснут.

– Молодчинка!

Я втыкаю стило ему в ухо, он грузно оседает на пол. Я разворачиваюсь к «вэйтеру».

– Имя!

– Моё?

– Моё я знаю.

– Пол.

– Как?