Джекпот

– Как всегда… сволочь трусливая…с Киркоровым его перепутали,…как будто Киркоров ездит на лоховской шестёрке – задумчиво комментирует бегство Андрея грустная красавица – Леночка, ты кассу посчитала?

– Посчитала. Всё в порядке.

– Ну, тогда я пошла, чаушки! – она проходит рядом со мной, и мимолётно задевает меня округлым бедром. Сначала, меня бросило в жар, затем накатило чувство блаженной слабости, руки и ноги наливаются тяжестью – Боже мой, вот это женщина! Никогда, даже в самых блаженных мечтах я не мог себе представить, что…

– Ну? Чего ты встал? Молишься, что ли? – грубый окрик хлещет меня по ушам, словно мокрой тряпкой – иди сюда, смену принимай!

Я вхожу в кассу, на стуле сидит существо с серым лицом, на котором нет никаких признаков косметики. Уныло опущенные вниз уголки губ наводят меня на мысль, что существо находится в предынсультном состоянии. Плохо промытые волосы собраны в небрежный пучок, лицо (если ЭТО можно назвать лицом) выражает тоску и брезгливость, водянистые глаза пытливо смотрят в район моего носа, и тут же перебегают куда – то в сторону. Я протягиваю существу руку, и как можно галантнее произношу – Илюша!

– Ну,…давай ещё целоваться…– она издалека помахивает мне узкой ладонью – Елена…Ивановна!

– Очень приятно…Елена…Ивановна.

Она начинает инспектировать меня, нудным голосом, нехотя выталкивая слова изо рта, гнусаво растягивая окончания.

– С кассой работааать…умееешшш?

– Да.

– Даваааййй, сделайй зед – отчёттт…

Я выполняю распоряжение начальницы.

– Мммм, хорошшшоо. В автоматааахх разбираешшшсся?

– Атроники, Новоматики…

– Мммм, лладнноо…иди, автомаатты протррии, тряппка там, уввидишшш…

Я выхожу из кассы, испытывая такие же ощущения, как человек, который вместо прекрасного вина, по ошибке выпил бокал чернил. Вот почему мне так везёт? Вместо того чтобы дать мне в напарники ту, неземную красавицу, Задовский подкинул мне эту, покрытую тиной кикимору…

– Ты что таммм? Опять спишш? – мадам горгулья возвращает меня в реальность – даввай быстрее, с Алтуфьево звонили, Серёжжжа еддет…

Я протираю тряпкой все блестящие части игровых автоматов, расставляю стулья, быстро смахиваю, мусор с пепельниц, суечусь как старая дура в ожидании визита моложавого, подтянутого пенсионера, и в этот момент в зал, развалистой походкой входит Задовский. Увидев меня, он на мгновение замирает, недоумённо рассматривает меня левым глазом, словно голубь, нашедший кусок хлеба на помойке, затем заходит в кассу. Я напряжённо прислушиваюсь, и до меня доносятся визгливые, булькающие звуки, примерно такие издаёт касатка поперхнувшаяся тюленем. Я заглядываю в окошко кассы, и вижу согнутую фигуру Елены…Ивановны, она негромко бьётся головой об стол, и издаёт те самые, жуткие звуки, привлекшие моё внимание. Меня пронзает мысль, что человеку плохо, у неё приступ, возможно эпилептический припадок! Срочно требуется помощь! Я дёргаю ручку двери, дёргаю раз, другой, дверь не поддаётся, я ожесточённо стучу – Лена! Что с тобой! В этот момент, я вспоминаю, что внутри находится Задовский – почему он так пассивен? Почему не поможет ей? Я снова заглядываю в окно, и вижу блуждающую на его губах, ироничную улыбку. Он её ударил, а теперь наслаждается её страданиями! Урод! Ей требуется помощь, её надо спасти от этого злобного карлика! Я опять пытаюсь открыть дверь, тяну её на себя, и в этот момент Елена, задыхаясь, говорит – Охх, Сергей Борисссовиччч, вы такккой остроумнный…это ччто – то…шшшуттникк…меня ажж согнулло от смеххха…

Я сконфуженно отступаю от двери, Задовский напряжённо рассматривает меня через стекло, и что – то негромко говорит согнутой Елене Ивановне, та сдавленно булькает (так фырчит кулер, при попытке нацедить из него стакан воды), и снова начинает колотиться об стол. Я убеждаюсь, что её жизни и здоровью ничего не угрожает, и отступаю в глубь зала. Через пару минут Задовский выходит из кассы, и своей разбитной походочкой (морячок вразвалочку сошёл на берег) подваливает ко мне.

– Ты кто? – указательный палец его правой руки вытягивается в сторону моего носа, и останавливается в нескольких миллиметрах от его кончика.

– Илья, оператор.

– Откуда ты взялся, Илья, оператор?

– Да я…я был на собеседовании с вами…в Дегунино…пару недель назад,…а вчера вы мне позвонили, и сказали выходить на смену…сюда…сегодня…вот…

– Да? Не припоминаю. Ну…ладно. Почему без формы? Что это за панковская фуфайка на тебе?

Я смотрю на себя, пытаясь увидеть себя его глазами. На мне обтягивающая (чтобы выгодно подчеркнуть бицепсы и грудные) чёрная футболка с белой надписью «Reaper» на груди. Панковского в ней столько же, сколько в кокошнике и лаптях.

– Да я…

– Жилетка твоя где?

– У меня нету…

– После смены едешь в офис, получаешь форму, пока одень вот эту – он показывает пальцем на висящую на спинке стула жилетку киркоровского клона Андрея.

– Но…

– Без «но», просто одень. Автоматы протри, пепел стряхни, стекло кассы пальцами захватано, тоже протри, затем садись выигрышные комбинации изучай, приеду – проверю.

4.

Здоровенный дядька – охранник лихо подкрутил правый ус, подмигнул мне, затем перевернул двустороннюю табличку (открыто – закрыто) на двери, и провернул ключ в замочной скважине – поехали! Поехали мы не очень быстро, часов до двенадцати, посетителей в зале не было. Охранник пил чай с финиками, мечтательно вздыхал, читал книгу о «Вкусной и здоровой пище», задумчиво чесал мощный, покрытый складками затылок. Елена Ивановна сидела в кассе, уставившись взглядом в одну точку, я читал инструкцию для операторов игрового зала, потихоньку проникаясь важностью и значимостью своей новой работы. Жалобный звон колокольчика наполнил меня свирепой радостью – наконец – то! Клиенты! Их было двое – мужчина и женщина, я радостно бросился к ним – здравствуйте! Проходите!

Напуганные моим ретивым гостеприимством, они ошалело отпрянули назад – чё? А? Бля, напугал…новенький, что – ли?

– Первый день.

– Ааа…ффу, вот чёрт…

Они прошли в самый конец зала, он плюхнулся на стул, она осталась стоять. Я подошёл к кассе – чего мне делать – то?

Елена Ивановна моргнула, и посмотрела сквозь меня – а?

– Я спрашиваю, чего мне теперь делать? Предложить им чаю?

– Кому?

– Да им, клиентам!

– Этим? Они чай не пьют.

– Может, коньяку?

– Этим? Уродам? Перебьются.

От безделья, я стал наблюдать за «уродами». Он играл по мелочи, раздражённо хватая себя за волосы на висках каждый раз, как проигрывал. Постепенно, жидкая волосяная поросль на его висках вытянулась параллельно полу, образовав две засаленные пики, воинственно торчащие в стороны. Она расстегнула пальто, выкатив наружу здоровенный арбуз живота (месяц шестой – седьмой), понаблюдав за игрой минут пять, она вышла из зала, и быстро вернулась с пивной бутылкой в правой, и сигаретой в левой руке. Через полчаса, он начал яростно стучать по автомату кулаком, охранник аккуратно отложил в сторону кулинарную «Кама – сутру», подошёл к нему со спины, потыкал негнущимся сарделеобразным пальцем в плечо, и что – то внушительно прошептал на ухо. Азартный тип капитулянтски вздел руки вверх, и начал горячо убеждать охранника в чём – то, периодически прижимая руки к груди. Его беременная подруга сбегала до магазина ещё раз пять, педантично выстраивая батарею из пустых бутылок на тумбочке перед автоматом. Пиво оказало на неё своё магическое воздействие, она стала тыкать спутника пальцем в плечо, и нудно завывать – своолоччь, ты же свооолоччь…ну дай…дай мне денежек…всё равно всё проиграешь…ведь проиграешшь…дай мне денежек…дай…

Он честно терпел целых пять минут, затем стал отмахиваться от неё правой рукой, не забывая нажимать на кнопки левой – отвали, у тебя свои есть, вот на них и играй!

– Дай денюжек…дай…сволота ты такая…дай!

– Не дам! На свои! На свои!

– Дай! Дай! Дай!

– На свои! На свои! На свои!