Предчувствие апокалипсиса

– Поэтому забор высокий поставили?

– Дался тебе этот забор!

– Мне кажется, здесь проход был.

– Не помню, может и был когда-то. Пойдем в дом, уколы ставить пора.

Ксюша сердится, и Ника покорно бредёт в дом. Длинный подол яркого летнего платья путается в ногах. Одежда, в которой её нашли в воде, пришла в негодность. Ксюша щедро поделилась с Никой своими летними нарядами. Но они разные по комплекции: Ксюша выше Ники ростом и худее. Ксюшино самое просторное летнее платье на Нику налезло, но подол длинноват. Под платьем на ней короткие хлопчатобумажные панталоны и длинная майка. Всё новое, из запасов Ксении.

Пока Ника не может выбраться домой за своей одеждой. Слабость не прошла, и голова часто кружится. Ксения забрала Нику к себе на амбулаторное лечение. Дома у Ксении ей, конечно, нравится больше, чем в больнице. Нике повезло, что вторая больница в райцентре на ремонт закрылась. Выписали всех, кого можно было. Жаль, Полину оставили в больнице. Она, бедная, и плакала и просила, но Виктор Иванович не поддался на уговоры: анализы у неё плохие оказались. Ника предложила ей перебраться на кровать возле окна и оставила ей свой большой букет цветов для утешения.

В спальне у Ксении Ника заметила на стенке большое фото в резной рамке: два одинаковых русоволосых пацана заразительно смеются. До чего же похожи мальчишки между собой! По возрасту они, как Димка. Ксения замечает её взгляд.

– Мои дети: Женя и Слава.

– Близнецы! До чего похожи! Как ты их различала?

– Лишь я одна и различала. Они, негодники, пользовались своим сходством: уроки по очереди учили. Так я их стричь по-разному стала, в наказание.

– А где они сейчас?

Ксения замолчала. Села напротив Ники, вытерла глаза.

– Умерли. Сначала Женя погиб. Он у меня ученый был. Университет окончил. Диссертацию защитил. Но не уберег Господь. А Славка, он тоже умный, но ленился. Избаловали мы его с отцом, он младшенький, на 20 минут позже родился, болел чаще в детстве. Из института выгнали, не доучился. Работать толком нигде не работал. А затем на заработки подался. Пару раз деньги мне присылал, письмо одно пришло. И пропал. Я два года в Храме свечи «За здравие» ставила. А тут пришла в Храм, свечу несу Богородице поставить за сына, она смотрит мне в душу, а глаза печальные, печальные. Холодом прямо меня охватило. Заплакала я и поняла, нет у меня больше сына.

– А муж твой?

– Муж давно умер. Одна я осталась.

– Кем я тебе прихожусь? Мы родственники?

Ксения молчит и вопросительно смотрит на Нику. После небольшой паузы продолжает:

– Дальние родственники. Я бабушку твою по маме хорошо знала, и маму, и папу.

– Расскажи мне про них.

– Бабушку-то свою, Агнию Аркадьевну, помнишь?

– Нет, даже не представляю, как она выглядела.

– Я фотографию тебе покажу, у меня есть очень красивая карточка. Бабушка в ателье снялась в парадном платье, с прической. И всем по карточке подарила, сказала: «На долгую память обо мне». Как чувствовала, она через полгода умерла.

Из комода Ксения достает старый альбом с фотографиями. Из-под обложки на пол падает несколько новых цветных фотографий. Это же Ника с Димой! Они гуляли с Димой в парке в конце мая этого года, отмечали окончание учебы в школе.

– Откуда у тебя наши фотографии? – Спрашивает Ника Ксению.

Ксения смущается, опускает голову.

– Я в парке гуляла, сфотографировала вас. А вот и фото Агнии Аркадьевны.

Женщина на фото меньше всего напоминает классическую бабушку. Темно-синее бархатное платье тяжелыми складками спадает до пола. Гордо поднятая голова чуть повернута в сторону, волосы уложены в замысловатую прическу. Глаза подведены, ресницы и брови накрашены, на губах – темно-красная помада. На шее, в ушах и на руке, лежащей на спинке кресла, массивные украшения с синими камнями.

– Ох, какая гордая, нарядная! Украшения настоящие?

– Конечно. Она презирала бижутерию. Это сапфиры. Она сама родом из профессорской семьи. Замуж за художника Илью Ставрова вышла. Разошлись они, когда мама твоя, Ада, пешком под стол ходила. Ставров в Москву подался, знаменитым стал, деньги хорошие на Аду платил. Детей во втором браке не нажил, Ада – единственная дочь. Но по завещанию все жене второй досталось, когда Илья умер.

Ксения резко забирает с колен Ники фотографии из парка и фото бабушки.

– В следующий раз продолжу, а сейчас ложись, отдохни. Я за документами твоими в больницу зайду.

Ксения определила Нику в комнату рядом со своей спальней. Комнатка маленькая, широкая кровать занимает большую часть площади. Голова утопает в огромной пуховой подушке. Нику заботливо укутывают пушистым пледом. Она проваливаюсь в легкий приятный сон.

… И снова сестра Соня летает по комнате в своем белом платье. В руках у неё легкий белый шарф. Шарф приятно прикасается к лицу Ники. Соня что-то пытается ей сказать. Ника напрягается, но не может понять слов…

Ника проснулась от голосов в соседней комнате. Один голос – Ксении, а другой – мужской. Они разговаривают вполголоса, но она различает отдельные слова: … банка… напали… ударила… окно…

Ника поднимается и идет в зал. На диване в гостиной сидят Ксения и Марк. Ксения взволнована, она жестикулирует руками, сопровождая свой рассказ. Марк слушает очень внимательно, но без бурной реакции.

– О, Ника! Мы тебя разбудили?

– Сама проснулась. Что случилось?

– На соседку твою по палате ночью напали.

– На Полину?

– Никогда раньше такого в нашей больнице не случалось. Кто-то залез ночью в 11-ю палату, видно Полина окно на шпингалет не закрыла. Упала банка с цветами, что на тумбочке стояла. Полина проснулась, закричала и огрела того рукой в гипсе. Пока дежурная сестра прибежала, вор в окно сиганул. Полинка цела, лицо немного ободрала.

– Ужас какой! Почему ты сказала, «вор»? Какие-такие ценности в нашей палате находились?

– Раньше в этой комнатке склад располагался. Решетку сняли с окна и палату сделали, когда лабораторию и склад в новую пристройку перевели. Все наши думают, что какой-то наркоман по ошибке залез.

– Полину жалко, ни за что пострадала. У неё же свадьба на носу. И снова травма на лице.

Марк нахмурился:

– Не нравится мне это нападение, она же на твоём месте оказалась, – он обернулся к Нике. – Ты давай, поправляйся, и всё вспомни. А мне пора, я только лекарство по пути для тебя завёз, купил в городе. Второе заказал, обещали на днях привезти со склада. Какое-то оно редкое оказалось.

– Виктор Иванович – хороший специалист. Он знает, как лечить, два курса ноотропных препаратов проколоть назначил, а затем таблетки пить.

Ксения достала небольшую скатерку, постелила на стол.

– Марк, может, на ужин останешься? Я рыбки свежей пожарила, забежала днем на рынок.

– Спасибо за приглашение! Но у меня дела. Некогда. Завтра заеду.

– Приезжай, если хочешь.