Назад дороги нет. Часть 1

– Как там ваш друг, а, придурки? – пробасил он, мерзко хихикая.

Щеки Ника покраснели от гнева, он опустил голову, чтобы не видеть лица ублюдков и мимолетно не ляпнуть им что-то такое, что могло бы их выдать, и принялся разглядывать свои ботинки. Оливер же, напустив на себя равнодушный вид, молча поднял упавшую на пол тетрадь и положил ее на тумбочку.

– Эй, отвечайте, когда к вам обращаются! – скалясь, вторил ему Том. Он вдруг вскочил на ноги, схватив табурет, подошел прямо к Оливеру и Нику, поставив его, уселся, скрестил на груди руки и пытливо поглядел на обоих мальчишек. – И скажите заодно, куда это вы двое недоносков ходили ночью?

Мальчишки переглянулись, у Ника в горле застрял ком, он боялся, что, если начнёт говорит, его голос будет дрожать так сильно, что он сразу их выдаст. Оливер, как на автомате повторил всё тоже самое, что он говорил ещё вчера шестеркам Тома.

– Это мы уже слышали, – вмешался Донован. – Только вот как-то странно, что Хреногрызка тоже не спала в эту ночь – Роуз встретила её в коридоре, она откуда-то возвращалась, – мальчик прищурился, и как коршун следит за своими жертвами, так же и он следил за реакцией Оливера и Ника, и пытался что-нибудь прочитать по их лицам.

– Мне всё равно с кем она путается, – равнодушно сказал Оливер.

– А я думаю она была с вами.

– Ты думаешь, она путалась с нами? – Оливер зашелся нервным смехом, и посмотрел в глаза Доновану, как бы говоря: "ты совсем идиот, или только прикидываешься?"

– Нет, путаться с парой жалких педиков она бы не стала. Вы что-то задумали, верно? – Том ещё ближе пододвинулся к мальчишкам, и казалось вот-вот примется выбивать из них правду.

– Нет мы ничего… – начал Оливер, но Том стремительно сцепил ладонь на шее у мальчика, повалил его на кровать, и начал постепенно сжимать, перекрывая кислород. Ник было хотел помочь, но сзади на него налетел Шкаф. Ник брыкался, но это совсем не помогало.

– Клянусь я выбью из тебя правду! – зашипел прямо в лицо Оливеру Том. – Говори, что вы задумали.

– Зачем нам что-то задумывать? – сдавленно еле проговорил Оливер, в глазах у него потемнело: «ещё немного и случится приступ».

– Чтобы помочь своему дружку.

– Никакой он нам не друг! – быстро выпалил Ник. Он готов был сказать всё, что угодно лишь бы спасти друга. Ник боялся, что Том действительно задушит его, а вслед за ним Шкаф задушит его самого. Том обернулся на мальчишку и даже выпустил из своей хватки шею Оливера.

– Он слабак, – прерывисто дыша, начал Оливер, – нам нужно было сразу быть на вашей стороне. – Внутри у него все клокотало от злости и неприязни к трем садистам, возомнившим себя самыми главными, и от того, что сейчас приходилось им подыгрывать.

Лица Тома и Шкаф удивленно вытянулись, приобретая невероятно комические выражения, они шокировано покосились друг на друга.

– Опа! Как мы заговорили! – воскликнул Шкаф, его маленькие черные глазки загорелась от восторга, а рот растянулся в довольной улыбке.

Донован быстро глянул на друга и презрительно скривился.

– Я думаю они хотят нас наебать! –  сказал он Тому, затем подошел вплотную к Нику и Оливеру, пронизывающе осмотрел каждого из них и нахмурился. – Или я ошибаюсь, уроды?

Его ледяные глаза словно прожигали дыры в мальчиках. Всем своим видом он напоминал хищное животное, готовящиеся к атаке, и мог кого угодно напугать, но Оливер сохранял невозмутимое выражение лица, ничем не выдавая свой испуг перед Донованом.

– Теперь мы всегда будем на вашей стороне, – тихо сказал он.

Ник согласно затряс вихрастой головой, его пухлые щеки все еще имели розовый оттенок, однако лицо приобрело самое честное выражение, на которое только был способен мальчик, и которому невозможно было не поверить.

Том некоторое время помолчал, слегка подозрительным взглядом, рассматривая мальчишек, после чего кивнул и открыл рот, желая им что-то ответить, но тут Донован потянулся к нему, слегка толкнул его ладонью в плечо.

– Неужели ты решил так просто поверить бреду, которые несут эти мерзкие крысеныши? – спросил его Донован разочарованным тоном. – Я готов руку на отсечение дать, что они что-то задумали вместе с Чудилой, и сейчас пытаются запудрить нам мозги.

Том взглянул на него и нахмурил брови, а Оливер резко напрягся, понимая, что, если у Донована получится переубедить друзей, весь их план пойдет коту под хвост и нужно будет срочно придумывать новый, а у них на это даже времени не осталось! «Какого хрена этот патлатый козел такой умный?» – раздраженно подумал мальчик. Он видел, как Донован пристально сверлил Тома взглядом, словно желал убедить его одной силой мысли в своей правоте, Шкаф открыл рот, переводя непонимающий взгляд с одного приятеля на другого, а сам Том слегка нахмурил брови и что-то обдумывал.

«Пожалуйста… – мысленно взмолился Оливер, скрестив за спиной пальцы. – Пусть этот мудак поверит нам».

Вдруг Том звонко хлопнул в ладони, вскочил на ноги и мерзко ухмыльнулся. Его водянистые глазки нетерпеливо загорелись, когда он уставился на мальчишек.

– Тогда присягните мне на верность!

Оливер и Ник растерянно и как-то удивленно переглянулись, на их лицах застыл немой вопрос: «Что он, блядь, такое городит?»

– Если хотите, чтоб я вам поверил, присягните мне на верность… – медленно, с расстановкой заговорил он. – Вставайте на колени и целуйте мою руку, – Том вытянул перед собой ладонь, с трудом сдерживаясь, чтобы не засмеяться во весь голос, наслаждаясь тем шоком, который появился на лицах мелких придурков, после его слов. – Тогда я поверю вам.

Шкаф, поглядев на Тома, согласно закивал головой, как тупой болванчик, ткнул в Оливер и Ника жирным пальцем и громко пробасил:

– Что? Не хотите полудурки?

И тут Оливер, даже не раздумывая толком, сделал то, чего, как он надеялся, ему больше никогда не придется выполнять. Сгорая от стыда и унижения, под многочисленными взглядами других ребят, он опустился на колени перед шайкой уродов, понурил голову, стараясь ни на кого из них не смотреть, боясь увидеть насмешки и презрение.

«Вы еще поплатитесь за это, – мрачно подумал мальчик. — Мы уничтожим вас!».

Ник вытаращил глаза, пораженный поступком лучшего друга.  Понимая, что и от него этого тоже ждут, мальчик неловко встал на колени и, стараясь не морщиться от брезгливости, схватил руку Тома и поцеловал его ладонь. Донован же, который явно не ожидал ничего подобного от мальчишек, изумленно открыл рот, глаза его округлились и напоминали два огромных блюдца.

Наконец, после нескольких минут, тянувшихся как целая вечность, в ходе которых все просто пялились на Оливера и Ника, с чувством непередаваемого восторга Донован изрек:

– Замечательно!

И громко захохотал, всем своим видом, давая понять, что он такого унижения мальчишек, теперь никогда не забудет и не раз еще им его припомнит.

Тем временем Тео, который даже не подозревал какому испытанию подверглись его новые друзья, ждал наступление ночи. Он все не мог отделаться от волнения и то и дело прокручивал в голове их план, желая, чтобы как можно скорее наступил завтрашний день, и он смог отомстить командирам и обезопасить Габби от их посягательств.

Тео потер щеку и засунул озябшие от холода ладони в рваные карманы брюк. Уже давно стемнело, но сколько сейчас было времени мальчик не знал. Тео никогда не любил осень, даже несмотря на то, что родился в ноябре. Осень его угнетала, угнетали постоянные дожди и мерзкая слякоть, угнетал холод, который так быстро сменил собою тепло,  недовольные лица учителей, которые всегда что-то требовали и любили поорать, если их требования не выполняли, а теперь еще осенью убили его отца. Мальчик хмуро вздохнул и пнул носком ботинка прикроватную тумбочку. Ему невыносимо сильно захотелось покурить и хотя бы немного расслабиться.

«А когда мы наконец разберемся с ними, можно будет начать планировать побег, – принялся размышлять мальчик. –  До него конечно еще очень много времени, но чем скорее мы его придумаем, тем больше будет и обходных вариантов на всякий случай».

О том, чем они будут заниматься после побега, Тео старался не думать, решив оставить это на потом. Главным для мальчика было сбежать, а после узнать имя убийцы отца и  понять зачем он заказал его двум наемникам, хоть Тео и не представлял, как сможет это сделать, но знал, что все равно не отступит и приложит к достижению данной цели все свои усилия.

«Эта тварь еще пожалеет. Все, кто причастен к смерти отца, пожалеют о том, как однажды поздней ночью убили Кристофера Барнса».

Как он условился с друзьями в два часа ночи он пошёл в подсобку, прихватив с собой керосиновую лампу Стена. Для себя он решил, что ему лучше всего будет спрятаться в старом платяном шкафу, а мальчишкам сделать укрытие из матрасов, выставить их таким образом, чтобы за ними могли спрятаться Ник и Оливер. Он ждал, но друзья всё не приходили, и в голову Тео начали закладываться абсолютно полярные друг другу мысли: «Они решили кинуть меня и наплевать на план, но разве вчерашняя вылазка, да и все предыдущие действия мальчишек не доказывали их дружбу? – Тео аккуратно потёр невыносимо зудящий нос. — С ними что-то случилось. Они бы обязательно пришли. Это как-то связано с Томом, вдруг они сейчас избивают их? Вдруг нас вчера кто-то видел? Что теперь делать? —на мальчика нашла паника. Он уже подумывал пойти на третий этаж и подслушать что там творится. «Нет, мне нужно оставаться здесь, я не могу так глупо спалиться. А если их сейчас бьют, и просят во всём сознаться? Я могу с уверенностью сказать, что они не расколятся?»

Эти неутешительные мысли всё лезли и лезли в голову, веки Тео становились всё тяжелей, и он забылся сном только под утро.

***

«День Мести»

Под утро Тео уснул, прислонившись к шкафу. Его разбудил Оливер – он потряс друга за плечо, и услышал в ответ его сонное бормотание. Но уже через пару секунд мальчик открыл глаза и вскочил как ужаленный.

– Который сейчас час? Где вы были? Где Ник? – тут же засыпал он вопросами Оливера.

Мальчик предвидел такую реакцию друга, тот смотрел на него испытующим, чуть ли не обвиняющим взглядом и любой другой на его месте растерялся бы, но Оливер выдержал этот взгляд.